Вера казалась слишком усталой и нервной для принятия подобных решений. По сему было видно, что она не готова вникать в суть происходящего и не понимала, чего от неё требуют остальные. Она, как и все присутствующие имела не совсем здоровый внешний вид, а отсутствие косметики на опухшем лице говорило об её отрешённости от внешнего мира. Она всегда отличалась наличием странностей в своём поведении, а в последние годы это состояние лишь ухудшилось.
Ещё утром она пребывала в привычной для себя среде, в квартире с двадцатью кошками, скорее напоминавшей питомник домашних животных, чем жилое помещение. Сейчас же её выдернули оттуда ради какого-то непонятного разговора, суть которого заключалась в том, чтобы вернуть её назад в прошлое, какое ей всегда хотелось позабыть. Вера не любила говорить о детстве. Воспоминания тех далёких лет вызывали в ней лишь панические атаки и расстройство желудка, что само по себе было не очень приятно. В голове всплывала одна и та же картина: ругань родителей, издевательство старших брата и сестры, а также постоянные насмешки сверстников. И теперь они снова хотели вернуть её туда.
Вадим, сходи перекури, настойчиво произнесла Нелли, утешительно обнимая сестру.
Тот хотел было что-то возразить, но грозный взгляд Нелли заставил его передумать. Он молча вышел в коридор, злобно стиснув зубы.
Ну чего ты, Вера? Тебе предлагают всего лишь немного посидеть в студии. Обещаю, тебя там никто не обидит. Если хочешь, будешь просто молчать. Говорить там вовсе не обязательно.
Женщина с надеждой просмотрела на старшую сестру. В глазах стояли слёзы.
Я не хочу участвовать в этой дурацкой передаче, жалобно заявила она, словно маленькая девочка на руках у матери. Не пойму зачем вы меня позвали?
Но если ты не согласишься, то мы лишимся наследства. Говорят, мы почти миллионеры. Ты понимаешь, миллионеры?
Не заставляй меня заново переживать весь тот кошмар, Нелли. У нас было ужасное детство. Зачем лгать? Я не хочу туда возвращаться ни на день, ни на час. Я слишком долго выбиралась оттуда. Не заставляйте меня, прошу.
Нотариус тяжело вздохнул, откинувшись в глубоком кресле. Его тяжёлое дыхание слышали все в кабинете. Женщина-редактор из ток-шоу нервно барабанила пальцами по столу. Никто не решался произнести ни слова. И лишь Нелли мягко смотрела в глаза своей испуганной сестры, гладя её по жирным волосам, копной сваленных на хрупкие плечи.
Если бы это зависело от меня, то я ни за что на свете не стала бы тебя беспокоить, убедительно сказала она, по-прежнему теребя её за волосы. Но и тут, видишь ли, наш папаша нас переиграл. Если ты откажешься от участия, то ни я, ни Вадим, ни ты не получим ни копейки. А если всё же решишься, то получим много-много денег. Ты понимаешь? И ты сможешь, наконец, купить себе большой дом, построить вольеры для своих котов, и жить припеваючи. У нас будет всё что мы пожелаем. Всё, и даже больше.
Это какая-то шутка, Нелли. Неужели ты не видишь, что всё это не по-настоящему?
Кажется, до неё начинало доходить, что здесь происходит. Но всё было настолько неправдоподобно, что она наотрез отказывалась в это верить. Она всю жизнь прожила в нищете и полном одиночестве. Подарок судьбы, о котором ей твердили, был всего лишь иллюзией, потому что везениеэто не для них. Это сосед из дома напротив мог выиграть в лотерею автомобиль, или её давняя знакомая с прошлой работы могла запросто найти прямо на дороге потерянную золотую цепочку. Везениеэто их удел. Но только не её.
Тут уже не выдержала редактор.
Детка, дорогая, мы сейчас находимся в кабинете у нотариуса. Он здесь для того, чтобы подтвердить и тебе и твоим родным, что всё это правда. Вас никто не разыгрывает. Ваш отец действительно оставил вам кучу денег, но для того чтобы ими воспользоваться вам придется принять те условия, которые он прописал. И подпись должен поставить каждый из вас, иначе мы разойдемся, и вы забудете о наследстве.
Женщина снова вцепилась в руку сестры.
Обещаю, Вера, тебе не придётся ничего делать. Я всё время буду с тобой, пообещала сестра.
Старик тяжело приподнялся и протянул им документ.
Вот, можете ознакомиться. И положил рядом ручку. Один документ, три подписи. Глупо отказываться от шанса быть счастливыми, ведь это то, что ждёт вас в будущем.
Нелли положила лист перед Верой и вложила ей в руку шариковую ручку.
Вот, подпиши здесь, подсказала она, указывая пальцем на одну из пустых строк. Сделаем это вместе. Ну
Она направила руку сестры, и та послушно сделала то, о чём её так усердно просили. Редактор облегчённо выдохнула. Нотариус лишь усмехнулся.
Молодец, сестричка. Ты умница, радостно воскликнула Нелли, ставя подпись вслед за ней.
Вера с подозрением посмотрела на сестру. Та никогда не говорила с ней так ласково как сегодня. Ни тогда, когда умерла их мать, ни тогда как их забрали в детский дом, и уж тем более ни тогда, когда они вновь воссоединились после долгой разлуки уже во взрослом возрасте. Голос её звучал неестественно фальшиво, что не могло не настораживать. Вот Вадим другое дело. Он как всегда был бесцеремонным точно как в детстве. Возраст не смог перебороть его привычки.
Что ж, осталась подпись старшего брата, после чего я смогу заверить документ, сказал старик, довольно потирая руки.
Я позову, воскликнула Нелли, вскакивая со стула и, забыв про сестру, выскочила из кабинета, оставив её наедине с незнакомыми людьми.
Сигарета нервно дрожала в пухлых пальцах Вадима. Он сделал глубокую затяжку и неторопливо выпустил струю сизого дыма. Ветер быстро унёс дым куда-то вдаль. Нелли вышла на крыльцо маленького серого здания и тут же потянулась в карман за своими сигаретами. Прикурив от протянутой зажигалки, она осталась стоять рядом с ним, неторопливо растягивая момент.
Как там малая? Согласилась? нервно усмехнулся он.
Нелли утвердительно кивнула и снова затянулась.
У неё всегда было не в порядке с головой. Не удивлюсь если все деньги спустит на своих кошек.
Да плевать. Главное, что подписала, хладнокровно ответила Нелли.
И надо ж было старику такое учудить. Наверное, под старость совсем кукуха поехала. Теперь я понимаю в кого пошла Верка.
Лишь бы на телеке ничего не выкинула. Ты понимаешь, что нам придётся светить мордами на всю страну?
Да уж. И от жены не утаишь. Ухмылка Вадима стала какой-то жёсткой, злой.
Нелли чуть не подавилась сигаретой.
Ты до сих пор ей не рассказал?
Ещё нет. И не собирался, вообще-то. Брошу её, как только всё закончится.
Ты уже её десять лет бросаешь. Она с укором посмотрела на него. Я своему тоже ничего не говорила. Уже который день не просыхает. Сил нет.
Они игриво переглянулись, каждый думая о своём. Он мечтал о том, что уходит от своей толстухи жены, а она представляла, как громко хлопает дверью перед лицом мужа алкаша. Они почувствовали, что мысли их сошлись и громко рассмеялись. Будущее виделось им примерно одинаково, и они сделают всё, чтобы этим планам ничего не помешало. Напряжение сменилось лёгкой расслабленностью. Предвкушение денег наступало с каждой минутой, поскольку осознание происходящего всё отчётливей впечатывалось в их головах.
Внезапно на порог крыльца выбежала редактор. Сквозь затемнённые линзы очков проступал ошеломлённый взгляд.
Скорее! Вашей сестре не хорошо. Она наотрез отказывается продолжать. У неё истерика.
Нелли и Вадим мигом бросились назад в здание. Такого фокуса никто не ожидал.
Не надо было оставлять её одну, нервно пробормотала Нелли, обгоняя в коридоре волочившуюся женщину.
Вадим торопливо следовал за ней. Как только они забежали в кабинет нотариуса, то увидели, что Вера лежала на полу и судорожно билась в истерике. Тучная фигура старика неизменно оставалась восседать в своём кресле. Он молча наблюдал за женщиной, не решаясь предпринять какие-либо действия. Из уст сестры доносилось лишь невнятное «не хочу». Нелли упала перед ней на колени и попыталась приобнять, но та никак не хотела сдаваться. Её конвульсивные движения не поддавались контролю.
Успокойся, дорогая. Всё хорошо. Всё хорошо, словно мантру повторяла Нелли, пытаясь поймать непослушные руки сестры.
У неё приступ! Нужно срочно вызвать скорую! взбудоражено воскликнул нотариус.
Сейчас всё пройдёт, нервно ответил Вадим, оставаясь стоять на пороге кабинета. Такое бывает. У неё это с детства.
Ну дела, выдохнул старик.
Наконец Нелли сумела немного сбавить пыл зарвавшейся сестры. Она крепко прижала её к себе, и та потихоньку стала угасать. Все в кабинете стояли не шевелясь, боясь спугнуть настороженную женщину, что снова могло привести к внезапному приступу.
Я увезу тебя к себе. Ты давно у меня не была, говорила Нелли, заботливо обнимая сестру.
Нет. Я хочу домой.
Ладно. Тогда поедем домой.
Женщина редактор осторожно приблизилась к ним и, присев рядом на корточки, участливо коснулась плеча Веры.
Если вам плохо, то мы можем снять сюжет про вас в последнюю очередь. В любом случае это может подождать до завтра.
Сёстры настороженно уставились на неё.
О чём вы говорите? с непониманием спросила Нелли.
О, я забыла вам сказать. Перед передачей необходимо снять о каждом из вас сюжет. Такова политика передачи. Если вы смотрели наши выпуски, то понимаете о чём я говорю.
Да вы издеваетесь?
Извините, но таковы правила.
А когда планируется съёмка самого ток-шоу? неожиданно встрял Вадим.
В пятницу. Шеф сказал, что пятница у нас свободна.
Вера испуганно прижалась к Нелли. Она никак не реагировала на её слова, и тогда Нелли сказала:
Пятница уже послезавтра. Мы справимся. Я её подготовлю.
Сидевший всё это время в кресле нотариус удивлённо наблюдал за этой жалкой картиной. Он устало смотрел на семейство Долматовых, не понимая, как таким убогим людям могло так повезти в жизни. Вадим в его глазах был скрягой и эгоистом, Вера тщедушной психичкой, а Нелли, самая разумная из всех, была изрядно измотана жизнью, из-за чего выглядела старше своих лет. И всем им вскоре предстояло стать долларовыми миллионерами. «Нет, жизнь слишком неблагодарна», думал он, умилённо взирая на всех троих. Он не знал осознавали ли они как сказочно им повезло, но точно знал лишь одно: вряд ли кто-то из них сможет грамотно воспользоваться состоянием, которое оставил им отец.
Вадим Долматов, осталось поставить лишь вашу подпись. Надеюсь, вы не передумали? ехидно поинтересовался он.
Мужчина решительно подошёл к столу и без колебаний расписался в документе.
Не дождётесь, усмехнулся он, возвращая бумагу нотариусу.
Трудно вам придётся, подмигнул ему старик. Я имею ввиду передачу.
Вадим злорадно сверкнул глазами и обернулся в сторону сестёр.
Что ж поделать? Семью не выбирают. Как-нибудь прорвёмся, совсем тихо произнес он, стараясь, чтобы его слова услышал лишь старик.
3 глава. Семья Вадима
Первым в квартиру вошёл оператор с включённой камерой. Вслед за ним последовала женщина редактор, держа в руке миниатюрный микрофон. В ноздри ударил тухлый запах застоявшегося воздуха. На минуту обоим стало не по себе, но умудрённые опытом, оба понимали, что скоро привыкнут и уже ничего не будут чувствовать.
Встречала их хозяйка, жена Вадима, толстая низкорослая женщина с пышной копной крашенных волос на голове, которые уже успели изрядно отрасти, обнажив седину. На груди у неё была выцветшая блузка времён черкизовского рынка. Она улыбалась во все свои оставшиеся зубы, как будто демонстрируя золотые коронки. Редактор прошла вглубь квартиры, а оператор задержался в пороге, как следует запечатлив женщину со всех сторон. Та смущённо кружилась по прихожей, не зная куда себя деть, то ли последовать за редактором, то ли продолжать позировать на камеру.
Это у вас гостиная, я полагаю? донеслось из комнаты, в которой скрылась гостья с микрофоном.
Услышав её, хозяйка поспешила на голос.
Да, зал. У нас тут всего одна комната, она и гостиная, и спальня. Живём скромно, сами видите, как бы извиняясь добавила она. Но что поделать. В тесноте да не в обиде. Ютимся как никак.
А детей у вас нет? спросила редактор, прохаживаясь по стоптанному ковру.
Она поймала себя на мысли, что если бы женщина попросила у неё снять обувь, то ни за что на свете не стала бы это делать, настолько ужасным выглядел пол.
Нет. Так за столько лет и не решились, торопливо ответила толстуха.
Оператор намётанным глазом видел всё, что требовалось заснять. Он проводил линзой объектива по потрёпанному дивану, снимая старые оборванные обои, свисавшие под самым потолком, пожелтевшую от времени люстру, исцарапанный шкаф. От всего этого хозяйке квартиры становилось не по себе. Ей внезапно стало стыдно перед гостями за своё убранство, отчего молча стояла посреди комнаты с налившемся краской лицом, ожидая порицания. Но для опытных журналистов такая квартира была не в диковинку. За годы работы в ток-шоу они побывали в десятках подобных мест.
А можете открыть шкаф?
Зачем?
Женщина аж похолодела от страха, что кто-то увидит тот беспорядок, который творился внутри обветшавшего короба.
Нам нужно заснять в каких условиях вы проживаете. Это обычное дело. Не волнуйтесь.
Так снимайте. Я ж вам не мешаю. Только в шкаф лазить не дам.
Она почувствовала лёгкую тряску в ногах. Редактор заметила её замешательство и поспешила успокоить испуганную женщину.
Вы не понимаете. Тут фишка в том, что надо показать в каких тяжёлых условиях живёт ваша семья перед тем как зрители увидят какое наследство вам выпало. Это такой эффект неожиданности, когда на глазах у миллионов людей преобразуется жизнь одной отдельной семьи. Это как до и после. Поймите, это необходимо сделать.
Я не в восторге от вас, покорно заключила женщина, отступая от шкафа.
Извините, но мы с вашим мужем заключили договор. За этот сюжет вы получаете сорок тысяч рублей, так что не стоит нам препятствовать.
Толстуха удивлённо вскинула брови.
Сколько?! А мне он сказал двадцать.
Это уже ваши проблемы. Разрешите продолжить.
Редактор потянула на себя скрипучую створку шкафа, оголив груду сваленных в кучу тряпок. Со всего было видно, что порядка в шкафу не было с незапамятных времён. Запах стоял отвратительный. Оператор оживлённо снимал всё, что видела камера. Разве что она не могла передать вонь старых вещей, безобразно разбросанных по покоробленным полкам. Долго этого выносить было невозможно, поэтому редактор поспешила прикрыть дверцу.
А где у вас кухня? спросила она.
Я покажу, недовольно рявкнула толстуха, уводя их из зала.
На кухне была похожая картина. Груда немытой посуды была безобразно свалена в грязной от жира мойке. Стол был протёрт наспех. Об этом свидетельствовали крошки, разбросанные рядом на полу. Опять отлипшие обои, сор в углах кухни и грязные занавески на окнах. Удручающая картина для зрителей одного из самых популярных ток-шоу на российском телевидении.
Толстуха стояла у порога кухни, продолжая краснеть перед гостями. Она с досадой наблюдала как камера заглядывала в кастрюлю с прокисшим борщом, в немытые от утреннего чая чашки, в пустой холодильник, наконец. Её всё это начинало доставать, но полученная накануне двадцатка грела карман, и поэтому она не решалась прекратить репортёрскую вакханалию у себя дома. «А вдруг не станут пускать в эфир эти кадры», думала она в тот момент, когда редактор продолжала нагло раскрывать липкие навесные шкафчики.
Вскоре явился Вадим с дешёвым букетом цветов. Он торжественно открыл входную дверь и улыбаясь заявился в квартиру. Оператор с камерой тут же исчез из кухни и переместился в прихожую, снимая срежессированный приход главы дома. Толстуха в этот момент думала лишь о том, что он утаил половину денег, полученных от редактора. Её всю перебирало от злости, но вида не показывала.