А где, прости, моя выгода? Лизельмоя бабушка. Меня в любом случае деньгами не обойдут.
Не факт. Тебя очень даже обойдут, если ты не родишь ребенка. Не веришь, спроси у Маркуса.
Не нужны мне такие дети.
Да? А я после смерти своего брата сразу сказал: дядя, детей хочу! Подбери жену, срочно! Фригидную, мелкую, чтоб больше, чем полчлена не влезало!.. А если тебе покажется, что ее выводок никуда не годится, то я попробую еще раз! У меня просто нет других интересов в жизни, кроме, как плодить никчемных детей!
Тыграф! Тебя никто не может заставить делать, что ты не хочешь.
Никто не спрашивает графа, чего он хочет.
Отлично: тогда вставай, раздевайся! Я расскажу тебе, чего хочу я.
Наверное, исполнить свой женский долг и родить ребенка. Тебе семнадцать. Давно пора.
Мой дед покончил с собой, чтобы не иметь дела с детьми, притворившись, что не расслышала, протянула я. И моя мать тоже. Отец, как всегда, натянул на себя сутану, чтобы ничего не решать. Дядя торчит в мастерской и вряд ли хоть раз спал с женщиной. С чего ты взял, я стану отдуваться за весь этот зоопарк? Твой собственный сын и тот предпочел сделать вазэктомию!
Мне казалось, семья для тебя значит больше, чем для Филиппа.
Так было до того, как ты сказал: «Нет, он на ней не женится!»
Себастьян какое-то время молчал; затем вздохнул и заговорил:
Когда я стал графом, мне привели девушку с хорошим приданным и объяснили, этотвоя жена. Ты наградишь ее титулом и детьми. И я честно выполнил свою часть сделки. Я думал: худшее позади, дети выросли и теперь очередь за ними Но тут мой дядя понял, что ненавидит эту мою жену и не желает завещать что-либо ее детям. Когда мне велели идти к тебе, меня не спрашивали, меня просто известили.
Если я так противна тебе как женщина, ты должен был отказаться! рявкнула я.
Лучше бы ты была мне противна. Я не был бы тогда противен себе.
Но почему тогда почему, если я тебе не противна, ты не хочешь даже попробовать?
Потому что это не сказка про любовь, Виви! перебил Себастьян, повысив голос. Это грустная быль о второй жене! Ты слышала, что я сказал тебе? Дети? Верена. Дети. Рожать.
Я села на пятки и обняла его за шею, как в детстве. Уткнулась лбом в аккуратно выстриженный висок и спросила:
Мне тоже нельзя любить тебя?
Его рука тотчас накрыла мою. Какое-то время, Себастьян явно игрался с мыслью убрать ее, но потом передумал и крепко сжал.
Можно, сказал он со вздохом. Если тебе так хочется, можешь меня любить. Только не трепи нервы.
Ладно, сказала я, поцеловав его гладко выбритую щеку и отодвинулась. Я больше не буду.
И все?
Да, все. По завещанию моей другой бабки, достаточно просто выйти замуж за аристократа. Фердиаристократ и он будет просто счастлив свалить отсюда. Если моя другая бабушка попросит Марти благословить наш брак, я рожу ей наследников для ее драгоценного мавзолея: ФердинандШтрассенберг.
Опять начинаешь?..
Я не начинаю! Я собираюсь заканчивать этот долбаный цирк! Ты хочешь, чтобы я девять месяцев носила в себе ребенка, а сам даже десять минут не можешь побыть во мне! Когда ты решишь завести детей, я, наверное, должна буду вводить в себя сперму шприцем.
Какое-то время Себастьян молча ждал. Не знаю чего. Возможно, что я пойму, что идеяправильная. Но я молчала. Вспоминала, как горничные жаловались, что все еще находят на стенах «частички» Джесс.
Ну, с Фердинандом тебя ничего другого не ждет. Только шприц со спермой.
Ты постоянно упускаешь из виду один момент: мне лично не нужны дети. Я получу наследство, просто надев кольцо. И Фердинанд уж точно позволит мне заводить любовников!.. Господи, Себастьян! Даже твоя фригидная жена понимает, почему я за тебя ухватилась!
Ладно, сказал, наконец, Себастьян и вынул свой телефон. Передохни минутку, я скажу своей фригидной жене, что ты не придешь и ты продолжишь истерику.
Я переместилась за его спину, и снова стала обдирать ногти искоса рассматривая графа. Его лицо, без единой морщинки, его бицепсы под тонкой белой рубашкой, его длинные пальцы с ухоженными ногтями.
Он нравился мне с тех пор, как я себя помнила. Но что я могла поделать? Себастьян всем сердцем ненавидел первую навязанную жену. С чего ему, вдруг, любить вторую?
говорит, что болезненные месячные!.. орал он тем временем на графиню. А с чего ты так уверенно заявляешь, что она врет? Сама неделями из постели не вылезала!.. Тоже врала мне?.. Ну, вот и все Когда вернусь, принесу тебе образцы крови!.. Приду, как только освобожусь Нет, я не знаю, когда я освобожусь!
Пришли и за мной кого-нибудь!..
Идиотка!
Выключив телефон, он какое-то время держал руку на бедре. Уже не такой напряженный, как в самом начале, но все равночужой.
Ты все еще любишь ее? спросила я. Ту свою девушку. Лулу.
Кто сказал, я ее люблю?
Ты сказал «про мою Лулу». Так говорят только про любимых.
Себастьян вздохнул, рассмеялся и большим пальцем погладил черный экран.
Мне было с ней хорошо. Хорошо настолько, что я позволил себе расслабиться и забыть про разницу в возрасте, он сжал губы, потом повернулся ко мне. Твоя бабушка разорила бы меня до костей, но Лу просто зарвалась и вообразила, что я у нее в руках И под каблуком. Мне было больно, но я не плакал. Когда девчонка борзеет, я просто с ней рву. Все! Конец истории.
Я помолчала.
Версию девушки мне уже рассказывала Лизель.
Лулу блефовала, требуя фамильные драгоценности и замуж. Звала его «папочкой», угрожала, что бросит и после особенно громкой ссоры, просто ушла. Как честная немецкая девушка. Ушла, в чем была. С одной только дамской сумочкой. Ушла, выкричав, что ему в его возрасте ничего другого не светит, кроме как ей платить!
Два дня спустя, у Лулу закончились деньги. И так как Себастьян к ней не являлся, она решила явиться к нему сама. Тут оказалось, в квартиру ей хода нет. Консьерж передал бедной Лулу вещи. Ее одежду. Только ЕЕ одежду. Никаких драгоценностей и ценных, подаренных им вещей.
Ты тоже ничего от меня не добьешься скандалами, сообщил Себастьян, крутя на пальце старинный перстень с печатью. Символ всего того, за что вышла замуж его жена. Я не позволю крутить собой какой-то там малолетке.
Я никогда бы не влюбилась в мужчину, который позволял бы собой вертеть.
Тогда, что именно ты пытаешься сейчас делать?
Пытаюсь донести до твоего сознания непривычную мысль: я люблю секс. Просто жить тут, якобы с тобой, и рожать из баночки, я не соглашалась!
Да, точно, Себастьян рассмеялся, чиркнув языком по нижней губе. Ты же хочешь меня! Мартина, случайно, не хочешь? Он даже еще старше, чем я.
Я удивленно глянула на него, но Себастьян не видел. Он смотрел в стену, прямо перед собой, под загорелой кожей вздувались желваки, а сжатые пальцы чуть ли не побелели.
Она сказала тебе, будто бы ты старый? взвизгнула я тихим шепотом.
Граф вздрогнул и я едва не расхохоталась.
Наш Господин комплексует после этой дурехи? Господи!.. Да Лизель была права! А я ей, дура, не верила. Не могла поверить, что мой кумир сломался об капризы какой-то Лулу! Что там Элизабет говорила мне?
Самое время, когда вы оба изранены, сойтись и утешить друг друга
Мартин мне, как мой родной дедушка, продолжила я. Это все равно, что я хотела бы Доминика или вообще, Фреда.
Это ты сейчас говоришь, Себастьян тихо усмехнулся. А вот раньше было: «Папоська, а когда я вывасту, мы повэнимся?»
Мне было пять лет. Теперь у меня только лифчик такого размера.
Себастьян обернулся, чтоб видеть мое лицо.
Верена, то, что я разок расслабился с Лулу, не означает, что у меня началась старческая деменция и я бросаюсь на каждый молодой лифчик. Однажды ты и сама поймешь, что люди стареют незаметно для себя лично. И что я просто не ощущал нашей разницы в возрасте.
Если Лулу была похожа на полицейскую, с которой ты флиртовал в ту ночь, когда я подралась с Джессикой, было бы удивительным, если бы ощущал, перебила я, мрачно глядя в стену.
А ты чертовски похожа на ту девчонку, что врала полицейской, будто бы не спала с Филиппом. Врала в лицо, не краснея, хотя у тебя «молоко» еще на губах не обсохло. А как ты пела в суде!.. Я думал, Ральфа после канонизируют! Такой он святой выходил по твоим рассказам.
К чему ты клонишь?!
Что ж, я скажу. Только не смей после этого распускать сопли!.. Ты охренительно сладко и складно врешь! Но вот вопрос: с чего ты так воспылала? Словно горящий куст! Хочешь отомстить Филиппу? Ральфу? Мне самому, за то, что не заставил Фила жениться?
Если бы я хотела кому-то мстить, то просто пошла бы в полицию, чтоб распустить сопли там. Я бы нашла ту твою давнишнюю пассию Она наверняка тебя не забыла. И я бы рассказала ей все! Про Джесс, про Филиппа, про себя, про Ральфа! Они на свободе лишь благодаря мне!
А я все ждал, когда в тебе заговорит кровь Симона. Пункт одинпродать все еврею. Пункт двапродать еврея в гестапо. Пункт триполучить все свое обратно.
Вы тут высокоморальные, когда осуждаете моего прадеда! А как оно там было на самом деле? Еврей не просто купил его герб и имя, он даже последнюю фамильную драгоценность, которая не отчуждается, «купил». На каких условиях?!.. Что бы ты сделал, если бы какой-то торгаш заставил тебя продать Штрассенберг? Что бы ты чувствовал, глядя, как он раскатывает на Цезаре? Ты бы не то, что продал его в гестапо, ты бы сам, с ноля, гестапо организовал!
Твой прадед проигрался, сухо обронил Себастьян, но по глазам было видно, что именно это он бы и сделал. Симон был по шею в долгах у того еврея, потому и продал!
Как и твои сыновья были по уши в долгу у меня! Мы с Филом практически расстались к тому моменту, когда он явился пьяный и стал ко мне приставать! Я говорила, что Джесс не спит, но Филипп не хотел меня слушать! И пальцем не шевельнул, чтобы защитить меня от Маркуса. В то время, как я все сделала, чтоб его защитить! И Ральфатоже! И что я получила взамен?
Себастьян не ответил, крутя свой перстень.
Когда Филипп рассказал, что это я разорвала помолвку, я готова была его придушить! Но Фил сказал, что просто хочет сосредоточиться на работе и свадьбу мы обсудим позднее. И что ты думаешь: он не врал! Когда я уладила дела по хозяйству, они объяснили мне, что свадьбы не будет!
Твоя бабушка достаточно с ними разобралась
Я замолчала, переводя дыхание. Уставилась на него. Себастьян поднял глаза.
До этого мига я вас нисколько не осуждаю. Я даже могу понять, почему ты так ухватилась за мое предложение Чего я не понимаю, так это лжи! Я задал вопрос: с чего ты вдруг воспылала. Но выслушал очередную историю о подлости своих сыновей. Я был там, не забывай. Я собственными ушами все слышал. В тот миг, когда я сказал, что Филипп не женится, ты была готова меня убить.
Да, я была чертовски зла на тебя.
Но передумала, встретив Иден?..
В тот день, на пляже, Лизель сказала вскользь, что я должна перестать внушать себе, что люблю Филиппа и возвратиться к истокам. Я просто ушам не поверила! Я сказала ей: Себастьян никогда меня не захочет, я не его типаж. Она сказала: типаж-хренаж. И тут же, сразу же, после волейбола, ты пригласил меня кататься верхом. Ты сам, своим ртом сказал: «Я слишком стар, чтоб влюбляться, но я хочу тебя и это все равно, что любовь». И я поверила!
Себастьян покачал головой.
Да ты точно спятила, дочь моя!
Я не твоя дочь! заверила я. И я уж точно не спятила. Если бы ты сразу заговорил о детях, или о том, что моя задачачисто рожать, я послала бы тебя прям тогда! И ты это понимал, потому и врал мне. Раз ты не хочешь меня, ничего не будет! Теперь, пожалуйста, уходи.
Граф встал. Не так охотно и быстро, как я надеялась, но поднялся.
Твое решение окончательное? спросил он, повернувшись ко мне.
Я закатила глаза и указала на дверь.
Лизель была неправа: его шаблон не ломался. Я неудачница совсем, как была она, когда единственный раз любила по-настоящему.
Лизель все равно заставит тебя рожать.
Ты здесь не единственный толковый производитель! ответила я. Признай: в душе ты просто боишься своего дядю. И тянешь время, доводя меня до истерики. Чтобы эту помолвку разорвала я.
Он рассмеялся.
Боишься тысвою бабку. Потому-то и истеришь, притворяясь, будто хочешь меня. Чтобы я от омерзения корчился при одном только твоем виде! Так ведь? Давай, признай!
Я никого не боюсь, отрезала я. У меня, в отличие от тебя, есть деньги!
Ты в курсе, сколько стоят мои животные?! прошипел он.
Нет, признала я низким шепотом.
От тридцати тысяч за кобылу! отрезал граф. За Цезаря мне предлагали триста, но я его даже за миллион не продам!.. То, что я не люблю тратить свои деньги на свою семью, не означает, что у меня их нет. И поверь, если вдруг придется возместить ремонт Западного крыла, я легко оплачу его из собственного кармана, он щелкнул пальцами. Вот так вот!
Тогда почему ты здесь?! Зачем согласился, если у тебя все так прекрасно? Зачем?!
Потому что мне в самом деле может потребоваться запасной сын. Только не сейчас и не завтра.
И что мне делать все это время? Вязать? Вышивать на пяльцах? Или одеться горничной и побольше жрать?
Да будь же ты хоть капельку дальновидной! Себастьян ударил себя рукой по бедру. С Иден все это не всерьез. Пройдет еще пара месяцев, ты и Филипп помиритесь. И все будет, как должно было быть. Вы поженитесь, но по его воле, не по моей. Иден ничего для него не значит, а меня он никогда тебе не забудет и не простит. Когда вы поженитесь, я восстановлю его в очереди в правах на титул. Раз уж отказался от возможности иметь своих сыновей, то будет растить моих! Все, точка!
Я задохнулась! Голос уже скрипел. Не так ли Лизель обрела ту чарующую хрипотцу, что я никак не могла перенять, хотя пыталась, не прекращая? В попытках переорать Доминика?
Он не простит?! Это он меня прощать должен? Ты шутишь?! Я лично, ничего ему не прощу! Начиная с той ночи, когда я врала женщине-полицейской, а он сидел на кухне и гордо молчал!
Ты просто обижена. И ты зла Но пройдет время, любовь возьмет свое. Он уже сейчас за тобой бегает!
Он бегает, потому что ты его заставляешь!
Я заставляю?! Я?!!
Ты заставляешь! Ты! Он это прямо, открытым текстом, сказал.
Что-что-что он тебе сказал?!
Что ты велел ему меня успокоить. Что я настолько не в твоем вкусе, что ты приказал ему со мной переспать. И знаешь, я ему верю! Вкусы у тебя странные, но весьма простые. Разводишь высоких фризов, но ездишь на низкожопых мустангах
Это его задело. Себастьян широко раздул ноздри, переступив с ноги на ногу, словно конь и я приподнялась на коленях, чтоб быть с ним лицом к лицу.
Ты уже понял, да, как сглупил, решив не заставлять Филиппа на мне жениться? И всеми силами пытаешься отыграть назад. Вот только Филиппу насрать на семью, и он мне прямо все выложил: поехали, мол, я тебя удовлетворю, не то отец заругает.
Себастьян рассмеялся вдруг. Резко и даже зло.
У гастхауза? Когда я оставил вас обоих поговорить?
Какая разница?
Разница большая. Он чуть не угробил Цезаря, получив отказ. По-твоему, это я велел ему распсиховаться, как девочка и загонять до мыла лучшего жеребца?
Я не знаю, признала я. Я не подумала. Мне давно уже на него плевать. Может быть, он прав, отказавшись на мне жениться? Филипп всегда любил только Джессику, а я всегда хотела во всем ее превзойти. Когда она умерла, нас тоже сразу не стало А ты был всегда. Хоть мне и объясняли, что ты женат, но я росла и все больше видела Брак, пфф!.. Ха-ха! Ты был всегда так верен своей графине! Мне говорили «верность» я сразу же чеканила «Себастьян»!
Он махнул на меня рукой и, вдруг, рассмеялся.
Да, это я тоже помню. Ты озаботилась моим браком едва начала ходить. В этом ты ни капли не изменилась
И для меня ты тоже ни капли не изменился, знаешь?.. я вскинула голову, пронзительно посмотрев на него. Все такой же красивый, как был тогда. И это глупо: отшвыривать меня просто из-за того, что другая девушка смотрела на все иначе.
Ви, прекрати мне врать, я тебя прошу!
Я никогда не врала тебе. Только ради тебя. И в глубине души, ты сам это знаешь. Потому и пытаешься выставить меня виноватой. Твоя совесть пока не сдохла, как у твоих детей! Ты сам прекрасно знаешь, что я всегда тебя немного любила! И ты меня всегда в этом поощрял! Хоть все тебе по очереди кудахтали: «Себастьян! Онауже почти взрослая! Не надо целовать ее так!» Но ты их всех посылал к чертям и продолжал со мной целоваться! До Лулу ты не сомневался ни во мне, ни в себе!