Я ваш должник, милорд. Как за то, что вы помогли Анне в ту страшную ночь, так и за то, что оградили ее от всех сплетен и подозрений.
Право, не стоит больше об этом говорить.
Перед вами граф Мастерс, лорд Сэндс, с гордостью улыбнулась Ифигиния. Джентльмен до кончиков пальцев.
Это Анна сделала из меня джентльмена. Маркус вытянул ноги и откинулся на спинку сиденья экипажа. Устремив взгляд в ночь за окном, он предался воспоминаниям. Она научила меня тем вещам, которые необходимо знать для того, чтобы чувствовать себя уверенно в обществе.
Нельзя вынуть шелковый кошелек из свиного уха, возразила Ифигиния. Леди Сэндс придала тебе светский лоск, но ты родился с благородной душой.
Маркус с улыбкой посмотрел на нее:
Я родился фермером, Ифигиния.
Изящным взмахом руки она отмахнулась от его слов:
Это не важно. Родись ты бедным рыбаком или зеленщиком с повозкойвсе равно ты был бы благородным джентльменом.
Маркуса глубоко тронула ее наивная вера в него, но он попытался скрыть свои чувства за вежливой насмешкой:
Ты так демократична! Рассуждаешь, точно настоящая американка.
Просто я уверена, что джентльменом стоит считать того, кто этого достоин, а не того, кому повезло родиться в знатной семье.
Твое мнение страшно далеко от общепринятого.
Даже в сумраке кареты он заметил, как Ифигиния презрительно скривила губы:
Я очень редко разделяю общепринятые мнения.
Да-да, конечно. Это одно из самых ценных твоих качеств, усмехнулся Маркус.
Только тот, кто сам исповедует взгляды, далекие от общепринятых, способен по-настоящему оценить подобное достоинство в женщине.
Без сомнения. Маркус снова задумчиво посмотрел в ночь за окном. Какое облегчение освободиться от тайны Анны, усмехнулся он про себя. Обычно такие вещи никогда не тревожили его, но ему было не по душе скрывать правду от Ифигинии. Впервые ему хотелось быть полностью откровенным с женщиной.
Иметь наперсницу было так непривычно Такая простая и вместе с тем великая радость.
Маркус?
Да?
Мы, кажется, зашли в тупик. Миссис Вичерлей мертва и не могла разослать нам приглашения. Так кто же это сделал? Прервав размышления, Маркус вернулся к реальности:
Не буду утверждать наверняка, но убийца миссис Вичерлей мог найти список ее жертв.
И решил продолжить начатое ею дело?
Не исключено.
Но какой в этом смысл? Собрав нас сегодня ночью вместе, он рисковал полностью провалитьсячто и произошло. Анна открыла мужу свою тайну, а значит, ее уже нельзя шантажировать.
И ты, и Сэндс застигли нас с Анной в пикантной обстановке.
Да, но я сразу поняла, что ты не собирался соблазнять Анну! Да и Сэндс недолго сопротивлялся.
Ни один человек, очень осторожно проговорил Маркус, вознамерившийся продолжить шантаж, не мог предугадать такого поворота событий.
Ифигиния изумленно округлила глаза.
Что ты хочешь этим сказать? Ах! Она презрительно сморщила носик. Уж не считаешь ли ты, будто злоумышленник ожидал, что мы с Сэндсом поверим в самое худшее?
Да.
Но он ошибся, не правда ли?
Он рассчитывал на реакцию, естественную для подавляющего большинства людей.
Чепуха! Только тот, кто не берет в расчет глубокое уважение, связывающее близких людей, их духовное родство и подлинную любовь, только такой глупец мог так просчитаться.
Наверное, мои слова покажутся тебе несколько странными, но девяносто девяти процентам людей и всему высшему свету без исключения и в голову не приходит, что между мужчиной и женщиной могут существовать доверительные отношения.
Неужели? Ее проницательный взгляд был устремлен ему в лицо. Как бы ты повел себя, застав меня за тем, что я пытаюсь спрятать мужчину за боковой дверцей?
Я бы пришел в бешенство.
Поверил бы ты моим словам о невиновности?
Маркус задумался. Его вдруг поразила мысль о том, что он предпочел бы поверить в самые нелепые объяснения, чем признать возможность измены
Да.
Ифигиния самодовольно улыбнулась:
Я не сомневалась. Вы поверите мне, милорд, не правда ли?
Конечно, однако я пришел бы в безумную ярость. Ради Бога, никогда не пытайся подвергать меня таким испытаниям.
И все же я не поняла, чего добивался злоумышленник, собрав нас в музее доктора Хардстаффа. В любом случае он лишь подвергал неоправданному риску свой будущий, весьма крупный доход.
Маркус немного помолчал, обдумывая мысль, уже посещавшую его однажды.
Судя по всему, мы имеем дело с человеком, которому доставляет удовольствие вынашивать злобные замыслы. С человеком, который может и не нуждаться в деньгах, заработанных шантажом жертв миссис Вичерлей.
И который получает извращенное удовольствие, разглашая чужие тайны?
Вполне допускаю. Наше общество воспитало немало людей, больных опаснейшей скукой, и одному Богу известно, способны ли они отказаться от удовольствия пощекотать себе нервы, вызвав хаос и панику в свете!
Боже мой! Какая ужасная мысль!
Согласен, не из приятных. Маркус не имел ни малейшего желания раскрывать ей полностью свою гипотезу.
Его не покидало беспокойное ощущение, что в событиях этой ночи имелся глубоко личный, интимный мотив. Казалось, кто-то хотел свершить месть
Вдруг Ифигиния испуганно вскрикнула:
Получается, тайна тети Зои снова под угрозой! Негодяй может использовать ее прошлое, чтобы вызвать скандал в обществе.
Вполне возможно, согласился Маркус.
Я должна предупредить ее!
Мы не в силах предотвратить разоблачение
Да, я все понимаю, но бедная тетя Зоя! Она будет уничтожена, если ее тайна откроется.
Надо немедленно разыскать ее и предупредить о грозящей опасности. Хотя вряд ли злоумышленник в ближайшее время предпримет какие-либо шаги, ободрил ее Маркус. Наверное, он прежде захочет узнать, добился ли намеченной цели сегодняшним маленьким спектаклем, а уж потом приступит к разработке нового плана.
Сегодняшнее представление тоже было тщательно подготовлено.
По крайней мере большая его часть Я уже начинаю сомневаться, а была ли вообще миссис Вичерлей вымогательницей.
Но, Маркус, в этом-то как раз ничего не изменилось. Шантажировала скорее всего она.
Да. Но тем не менее утром я намерен предпринять действия, которые не мог предпринять раньше.
Какие именно?
Я попытаюсь раздобыть новые факты, доказывающие ее вину.
Что ты имеешь в виду?
Маркус проводил взглядом проезжающий экипаж.
Для начала попрошу своего поверенного кое-что выяснить.
И что он будет выяснять?
К примеру, кто является собственником музея доктора Хардстаффа.
Скорее всего Хардстафф и есть владелец здания либо он арендует его.
А по-моему, Хардстаффэто псевдоним.
Ифигиния нахмурила брови:
Согласна, весьма необычное имя.
Слишком уж подходящее для его рода деятельности.
Ифигиния смущенно потупилась:
ХардстаффДа, кажется, я поняла ход твоих мыслей.
В любом случае пришло время копнуть глубже.
Что ты надеешься обнаружить?
Пока не знаю.
Несколько минут Ифигиния молчала. Маркус решил, что она осмысливает события этой ночи, и принялся составлять список поручений, которые нужно будет дать Беркли, как вдруг Ифигиния заговорила:
Маркус?
Да?
По-твоему, Богиня мужской силыта, что справа, и в самом деле немного худа?
Он рассмеялся. Потом протянул к Ифигинии руки и заключил ее в свои объятия:
Ни в коем случае. Она лучшее укрепляющее средство, которое требуется для восстановления моей мужской силы.
Ифигиния с Маркусом отыскали Зою на балу у Крэндалов. Они с лордом Отисом как раз выходили из бальной залы, запыхавшиеся и раскрасневшиеся после быстрого вальса.
Добрый вечер, Мастерс, Ифигиния. Отис удивленно приподнял кустистые брови. Вот уж не думал повстречать вас в этой давке.
Ифигиния взглянула на Зою:
Мы должны немедленно поговорить с тобой.
Улыбка сбежала с лица леди Гатри, теперь оно выражало крайнюю тревогу.
Почему? Что случилось?
Кажется, убийца миссис Вичерлей отыскал какие-то сведения о ее жертвах и решил позабавиться, предав огласке их тайны.
О Боже! Зоя в ужасе схватилась рукой за горло.
Успокойся, моя дорогая! поспешил к ней на помощь Отис. Мы все уладим.
Маркус счел нужным вмешаться в разговор:
Нам лучше спуститься в сад и обсудить все без свидетелей. Насколько я понимаю, существует только один выход из создавшегося положения.
Мы должны открыть Марианне правду. Бакенбарды Отиса дрогнули. Я сколько раз призывал к этому Зою, с самого начала всей этой истории. Цыплята всегда возвращаются на свой насест, не уставал повторять я!
Но наша драгоценная Марианна! прошептала Зоя, явно потрясенная. Что она скажет? И что скажут Шеффилды? Что будет со свадьбой?
Мы что-нибудь сообразим, дорогая, шепнул Отис, увлекая ее к двери. С самого начала мы знали, что наступит деньи нам придется ей все рассказать.
Через полтора часа, около половины третьего утра, Маркус прошелся по своей лаборатории, плеснул в бокал бренди и уселся в кресло перед рабочим столом. Оглядел комнату, освещенную единственной зажженной лампой. Ему необходимо было основательно подуматьа лучше всего думалось именно здесь.
Он забросил ноги на стол, откинулся на спинку кресла и отхлебнул глоток бренди. У него давно уже вошло в привычку позволять мыслям бесцельно блуждать в течение нескольких минут, прежде чем сосредоточиться. Эта хитрость безотказно помогала сконцентрироваться на главном.
Вспомнился разговор, состоявшийся час назад у Крэндалов. Маркус знал, как тревожится Ифигиния по поводу тетиной тайны, но вот лорд Отис, казалось, был полностью удовлетворен столь неожиданным поворотом событий. И Маркус мог понять его. Восемнадцать лет заставлять себя притворяться добрым другоми вот теперь наконец-то открыто признать собственную дочь!
К концу разговора Зоя, похоже, тоже смирилась с неизбежным и, по-видимому, даже испытывала облегчение оттого, что в скором времени освободится от бремени своей тайны.
Оставалось лишь выяснить, как Марианна воспримет известие о том, что Отис ее отец. Ее надежда на брак подвергается большой опасности, но кто знает, как все повернется. Юный Шеффилд весьма независим в суждениях, у него есть воля. Если он действительно любит Марианну, то его не испугают сплетни.
Если он действительно любит Марианну!..
Ад и все дьяволы! Маркус с отвращением скривил губы. Кажется, он уже начинает поддаваться влиянию этих идиотовтак называемых поэтов-романтиков! Очевидно, ему вредно проводить так много времени в обществе Ифигинии и собственного братца. Их искаженные, нарочито возвышенные взгляды на отношения между мужчиной и женщиной оказывают на него пагубное влияние. Нужно постараться оградить себя от этой заразы! Он ученый, а не поэт!
Слишком дорого заплатил он за свои уроки, составив правила, защищающие и от наивности, и от склонности к излишней романтике.
Стук в дверь лаборатории заставил Маркуса вздрогнуть и прервать размышления.
Войдите!
Маркус? В комнату вошел Беннет.
Что тебе угодно?
Да так, ничего. Беннет замялся. Ловелас сказал, что ты здесь. Я как раз собирался подняться в спальню. Решил заглянуть, пожелать тебе спокойной ночи.
Я пришел сюда, чтобы все тщательно обдумать. Маркус посмотрел на бокал в своей руке. Выпьешь со мной?
Спасибо! с облегчением согласился Беннет. Он прошел к столику, налил себе бренди.
Маркус ждал. Беннет взял бокал, задумчиво посмотрел на него.
Час назад я видел тебя в обществе миссис Брайт.
У Крэндалов?
Да.
Я не заметил тебя.
Там была жуткая давка, пояснил брат. В бальной зале не повернуться!
Да, действительно.
Беннет откашлялся:
Ты уже начал готовиться к свадьбе?
Миссис Брайт все еще не дала мне своего согласия.
Беннет быстро вскинул голову, на его лице читалось выражение крайнего изумления.
Что ты сказал?
Она не готова рискнуть стать моей женой, уныло ответил старший брат. Говорит, что хотя и очень ну, в общем, хотя я ей очень нравлюсь, но все же она не в восторге от мысли выйти за меня замуж.
Беннет поперхнулся бренди.
Она, должно быть, сошла с ума! Несмотря на собственное мнение по этому вопросу, он вдруг почувствовал себя смертельно оскорбленным.
Принимаю это за комплимент, хмыкнул Маркус. На самом деле она слишком далека от безумия. Она энергичная, гордая, независимая в общем, очень необычная женщинано уж никак не сумасшедшая.
Но почему она отказывается выйти за тебя?! Ты же граф, черт возьми! И к тому же богат! Да любая на ее месте расшиблась бы в лепешку, чтобы удержать тебя.
Миссис Брайт сама достаточно состоятельна благодаря своим мудрым инвестициям в некоторые предприятия. Непохоже, чтобы ее слишком интересовал мой титул, кисло улыбнулся Маркус. У нее на редкость демократичный взгляд на то, что делает из мужчины джентльмена. По-видимому, она много читала Локка, Руссо и, разумеется, Джефферсона.
Беннет рассердился всерьез:
Не сомневается ли она в твоем праве на титул?
Нет.
Надеюсь, что нет, нахмурился Беннет. И ты продолжаешь утверждать, что она отказывает тебе?
Потребуются колоссальные усилия, чтобы получить ее согласие.
Проклятие! выдохнул Беннет. Просто поразительно! Даже не знаю, радоваться мне или сходить с ума от злости.
Маркус привычно повертел бокал, посмотрел на отблески света в тяжелых гранях.
Это миссис Брайт убедила меня не противиться твоему браку с Юлианой Дорчестер.
Беннет бросил на него сердитый взгляд:
Я не верю! С какой стати она стала бы вмешиваться в мои проблемы! Какое ей дело до того, на ком я женюсь?!
Ее заботят очень многие странные вещи. И многие люди
Маркус, не переменил же ты мнение о моей женитьбе, прислушавшись к словам миссис Брайт! Я никогда в это не поверю.
Маркус снова печально улыбнулся:
Ты удивлен?
Не то слово!
Возможно, не ты один. Я сам был захвачен врасплох.
Разве можно представить себе, что ты позволил кому-то тем более своей любовницеБеннет вдруг осекся, заметив, как старший брат угрожающе сузил глаза. То есть своей подруге оказать на тебя влияние! Да я не припомню случая, когда ты изменял свое мнение по любому, пусть самому ничтожному вопросу!
Это не совсем так. Я способен изменить решение, когда появляются новые факты.
Да, но ничего подобного никогда не происходило, поскольку ты никогда не принимал решения, не исследовав самым тщательным образом всех нюансов дела.
Повторю: миссис Брайт действительно удалось убедить меня изменить свое первоначальное мнение и дать согласие на твой брак. Маркус отпил бренди.
Черт возьми!
Теперь ты убедился в ее влиянии на меня?
Да! Беннет сердито поджал губы. Да, вполне, хотя в данном случае я выиграл от ее вмешательства. Это так не похоже на тебя, Маркус!
Да, не похоже. Он снова посмотрел на механического дворецкого, замершего в углу. Я всегда старался подчинить свою жизнь ясным и строгим принципам.
Ты делал это уже тогда, когда я был еще ребенком, подтвердил Беннет.
Миссис Брайт заставила меня изменить, а в некоторых случаях просто нарушить целый ряд правил. Если предположить, что я не безумен, то любопытно услышать твое мнение на сей счет.
Не обижайся, брат, но меня поражает, как ты позволил страсти управлять своим рассудком!
Однажды я упрекал тебя в том же самом.
Верно, нахмурился Беннет. Ты всерьез намерен жениться на ней?
Да.
Постарайся объяснить мне, почему ты решил жениться именно на этой женщине, вздохнул Беннет.
Маркус задумчиво взглянул на механического дворецкого:
Рядом с ней я не чувствую себя машиной из пружин и шестеренок.
Беркли внимательно просмотрел последние пометки в своем блокноте. Крепче посадил на носу очки и пристально взглянул на Маркуса:
Что именно вы надеетесь обнаружить, сэр?
Я ищу связь между музеем Хардстаффа и человеком, воздвигшим памятник на Ридингском кладбище.
Не понимаю. Какая может быть здесь связь?
Маркус еле заметно улыбнулся:
Я плачу вам только за то, чтобы вы ее обнаружили, Беркли.
Да, милорд. Поверенный, тяжело вздохнув, поднялся с кресла. Я немедленно приступлю к расследованию.
Глава 19
Мы рассказали Марианне сразу же после завтрака. Очень долго она молчала. Зоя поднесла к глазам платочек. Я была в ужасе, думала, что теперь она навсегда возненавидит нас Она заплакала
Ифигиния, сидевшая за своим столом, обменялась многозначительным взглядом с Амелией. Та подняла брови, но промолчала. Никто не прерывал повествования Зои.
А потом, Отис высморкался в свой большой платок, потом она посмотрела на меня и сказала: «Отец!» После стольких лет она наконец-то сказала мне «отец»!.. И бросилась в мои объятия.
Клянусь, это была самая счастливая минута в моей жизни! Слезы радости полились из глаз Зои.
И в моей, любимая! Отис подошел к ней, крепко обнял. Ты не представляешь себе, что значит для меня возможность наконец-то открыто назвать Марианну дочерью!
Нам следовало рассказать ей все еще в прошлом году, сразу после смерти Гатри, обратилась Зоя к Ифигинии. Скольких неприятностей можно было бы избежать!
Ифигиния сцепила лежащие на столе руки и, нахмурившись, спросила:
Но что будет с ее замужеством?
Марианна настаивает на том, чтобы рассказать всю правду жениху, с нескрываемой гордостью поделился Отис. Наверное, так будет лучше, вымогатель рано или поздно все равно осуществит свою угрозу.
Думаю, Шеффилд откажется, вздохнула Зоя. Ну да ничего не поделаешь. Графы Шеффилды всегда отличались непомерным высокомерием Жаль, конечно. Это была бы превосходная партия. Но Марианна столь мила, что я просто убежденамы легко подыщем ей другого достойного жениха!
Я предам самой широкой огласке, что собираюсь сделать ее своей наследницей, решительно объявил Отис. Естественно, я и так собирался это сделать, но втайне Хорошее приданое поможет в выборе достойной партии для моей дочери.
Совершенно верно. Ифигиния задумчиво повертела в пальцах перо. Знаете, мне только что пришло в голову, что есть гораздо более простой выход из создавшегося положения.
Какой же? полюбопытствовала Зоя.
Вам с Отисом нужно пожениться. Тогда Марианна по закону станет его приемной дочерью.
Пожениться?! изумленно вытаращилась на племянницу Зоя. Нам пожениться? Но мы и сейчас очень счастливы. Правда, Отис?
Ты всегда была и будешь счастьем моей жизни, любимая, галантно ответил Отис. И сама прекрасно знаешь об этом. Ты будешь занимать самое главное место в моем сердце независимо от того, поженимся мы или нет.
Зоя нежно улыбнулась ему:
Я тоже буду до конца дней своих любить тебя, Отис.
Но дело в другом, живо вмешалась Ифигиния, если вы поженитесь, само собой снимется необходимость заявлять отцовство Отиса.
Верно, кивнула Амелия.
Не понимаюЗоя нахмурилась.
Брови Отиса трагически сошлись на переносице.
Думаю, очень разумная мысль, дорогая.
Ифигиния вдруг увидела, что глаза его зажглись каким-то новым, совершенно особенным светом. Она улыбнулась.
Если вы с Отисом поженитесь, он станет приемным отцом Марианны. Она сможет назвать его отцом, и никому это не покажется странным. Он сможет открыто относиться к ней как к дочери, и люди едва ли заподозрят, что это нежность настоящего отца.
В чем, кстати, тоже нет ничего странного, заметила Амелия. Более того, узаконив ваши отношения, вы сразу уладите дела, связанные и с деньгами Гатри, и с наследством Отиса.
Точно, кивнула Ифигиния. Марианна станет богатой наследницей.
И никому уже не придет в голову сомневаться, пробормотал Отис. Совершенно естественно, что я захочу сделать наследницей приемную дочь!
Господи! Зоя быстро оценила открывающиеся возможности. Да она тогда сама сможет выбирать себе мужа!
Отис взял ее руку, поднес к губам:
А я получу величайшее счастье не только без скандала называть дочерью собственную дочь, но и назвать тебя, любовь моя, своей женой.
Ах, Отис! подняла на него глаза леди Гатри. Ты всегда был так добр ко мне. Только твое присутствие помогало мне терпеть жизнь с Гатри.
Ты подарила мне наивысшее счастье, ответил тот. И если захочешь оставить неизменными наши отношения, я сочту это за великую честь. Но знай, ничто на свете не сравнится для меня с правом назвать тебя своей женой.
Глаза Зои засверкали.
Как могу я отказать тебе? Я думала, что никогда больше не выйду замуж после того, как освободилась от Гатри. Но ведь ты единственный мужчина, которого я любила в своей жизни. Ты отец моей дочери. Мой лучший, самый преданный друг.
Я сегодня же выхлопочу специальное разрешение на брак! ликующе воскликнул Отис. Уже вечером мы сможем обвенчаться!
Я почему-то уверена, что Марианна будет счастлива, заметила Амелия.
Ифигиния ткнула ручкой в листок бумаги:
А вымогатель лишится еще одного лакомого кусочка. Я начинаю убеждаться, что Мастерс и здесь оказался прав. Он всегда говорил, лучший выходперехитрить злоумышленника, раскрыв свои секреты.
И он был абсолютно прав, подтвердила кузина.
Но он злоупотребляет своей вечной правотой, буркнула Ифигиния. И хуже всего то, что Маркус прекрасно это знает и не стесняется заявлять во всеуслышание. Клянусь, порой я просто бешусь.
Не потому ли, что ты привыкла сама быть во всем правой? ехидно заметила Амелия.
Ифигиния хмуро вспомнила свой план разоблачения вымогателя путем поиска владельца печати с фениксом и черного воска.
Никогда еще не встречала мужчину, который оказывался бы прав чаще, чем я. Это ужасно действует на нервы.
Но еще больше действовала на нервы мысль, что она влюбилась в мужчину, знающего все на свете, кроме одногокак снова полюбить.
У Мастерса есть новая версия, Ифигиния? Кто же, по его мнению, намерен выдать на суд света чужие тайны? спросила Амелия, когда они поднимались по лестнице в контору Адама.
Он пока не знает, кто этот негодяй. Но самое любопытное его предположение, что миссис Вичерлей не была вымогательницей.
Амелия изумленно посмотрела на кузину:
Правда? Но если не она, то кто?
Я же сказала, Маркус пока не нашел нового подозреваемого, просто у него появились сомнения относительно миссис Вичерлей. Поднявшись на площадку, Ифигиния двинулась по коридору к двери Адама.
Ну, а ты-то сама как считаешь?
Ума не приложу, что и Думать о последних событиях. Я до сих пор верю в черный воск и печать с фениксом, как и в то, что пославший письмо тете знал о планах Мастерса провести месяц за городом.
Я представляю, как тяжело тебе отказаться от своей гипотезы. Но Мастерс скоро решит и эту проблему.
Ифигиния недовольно сморщила носик:
Боже ты мой, скажите, какая вера в его талант и мощный интеллект! А ведь ты совсем недавно прилагала столько сил, стараясь оградить меня от него.
Я до сих пор боюсь, что он разобьет твое сердце, но тем не менее именно он может найти разгадку.
Ты всегда была невероятно практичной, Амелия. Это одно из самых ценных твоих качеств.
Они остановились перед узкой дверью. Ифигиния подняла было руку, чтобы постучать, но вдруг заметила, что дверь приоткрыта и через щель доносится срывающийся от ярости хриплый мужской голос:
Я требую встречи с руководством фонда, слышишь, Мэнваринг?
Ифигиния тихонько отворила дверь. Здоровенный коренастый мужчина с перекошенным от гнева лицом угрожающе навис над столом Адама. Сам Адам сидел спокойно, с выражением холодной брезгливости на лице. Мужчины не заметили замерших в дверях кузин.
Я уже говорил вам, что это невозможно, отвечал Адам.
А я настаиваю! заорал незнакомец и с такой силой грохнул толстым кулаком по столу, что затряслись стоящие на нем коробочка с воском и перья в стаканчике. Я требую, чтобы мне позволили лично переговорить с хозяевами! Меня не устраивает их ответ.
Ифигиния услышала, как Амелия тихо испуганно вскрикнула.
Амелия? дотронулась она до рукава кузины. С тобой все в порядке?
Амелия не отвечала. Она стояла неподвижно, не сводя глаз с мужчины, стучащего кулаком по столу Адама.
А я уже говорил вам, что хозяева фонда не заинтересованы в вашем участии, Додгсон. Мэнваринг поднялся, челюсти его были стиснуты, как у бульдога. И я также объяснил вам почему.
Ложь! Все это ложь, придуманная какой-нибудь дрянью гувернанткой! взвыл Додгсон. Ни на секунду не поверю, что солидные люди могли всерьез отнестись к выдумкам подобной особы!
Амелия шагнула вперед. Плечики ее были гордо расправлены.
Нет, не выдумки. Вы грязный, порочный человек, Додгсон. И мы с вами оба знаем это.
Мужчина стремительно обернулся:
Кто вы, черт возьми, такая?!
Не узнаете? Я Амелия Фарлей. Когда-то я работала гувернанткой, но теперь у меня совершенно иное положение.
Додгсон ошеломленно выпучил глазаон узнал Амелию. Разинув рот, он уставился на нее:
Ты Так это ты донесла хозяевам на меня?! И кто мог поверить тебе?
Мисс Фарлейодна из хозяек фонда, с мрачным удовольствием пояснил Адам.
Не понимаюДодгсон ошарашенно поворачивал лицо с тяжелой бульдожьей челюстью от Адама к Амелии и обратно. Но это невозможно
Нет, Додгсон, ровно ответил Адам. Это более чем возможно. И вы никогда не станете нашим вкладчиком.
Из-за какой-то клеветы смазливенькой шлюшки? взвизгнул Додгсон. Вы не можете говорить всерьез!
Адам рванулся через стол, размахнулся и со всей силы ударил кулаком прямо по безмятежной физиономии Додгсона. Тот взвыл от боли, изумления и ярости. Шатаясь, припал к стене, прижимая руки к разбитому носу. Адам, все еще сжимая кулаки, подошел к нему:
Я не позволю неуважительно отзываться о даме в моем кабинете.
Будьте вы прокляты! Додгсон с ужасом смотрел на свои перепачканные кровью ладони. Будьте вы все прокляты Это просто кошмар Я разорен по прихоти девчонки-гувернантки, которая должна быть только счастлива, что благородный мужчина одарил ее своим вниманием!
У меня для вас еще одна новость, Додгсон, спокойно заявил Адам. Вам грозит не только финансовый крах. Завтра на рассвете вы встретитесь со мной в парке. Назовите своих секундантов.
Амелия задохнулась. Костяшки ее пальцев, судорожно вцепившихся в ручку зонтика, мертвенно побелели. Ифигиния подошла ближе к кузине.
Секундантов? непонимающе переспросил Додгсон. Вы намерены стреляться из-за этой вздорной девчонки?! Это немыслимо.
Я буду ждать вас на рассвете, повторил Адам. В противном случае весь Лондон узнает, что вы трус.
Если вы еще не выбрали своих секундантов, Мэнваринг, спокойно прозвучал от дверей голос Маркуса, то почту за честь стать одним из них.
Маркус! быстро обернулась Ифигиния. Небывалое облегчение охватило ее при виде графа. Огромная фигура Маркуса загромоздила весь дверной проем. Его широкие плечи почти упирались в косяки. Он был так высок, что даже снял свою серую, с загнутыми полями шляпу.
Взгляд Маркуса был полон привычного бесстрашия, лишь зловещие огоньки вспыхивали в его прищуренных янтарных глазах.
Адам решительно поклонился:
Благодарю вас, милорд. Принимаю ваше предложение.
Мастерс? Додгсон посмотрел сначала на графа, потом снова на Адама. Вы что, оба сошли с ума?
Нет, просто ответил Маркус. Но боюсь, мы скоро устанем от вашего присутствия. Вам лучше удалиться.
Отличная мысль, обронила Амелия. Мы с нашими друзьями должны кое-что обсудить.
Додгсон обернулся к ней, лицо его исказила гримаса отчаяния.
Амелия, ради всего святого, ты не можешь так поступить со мной! Слишком многое поставлено на карту! Пожалуйста, умоляю, моя дорогая, забудем о прошлом!
Убирайтесь вон! приказал Адам. Амелия взглянула на Додгсона:
Вы слышали, что сказал мистер Мэнваринг? Немедленно убирайтесь вон. Мне дурно при одном взгляде на вас.
Амелия! Он подскочил к ней, схватил за руки. Я не могу поверить в то, что ты так жестока! Ведь когда-то ты была такой милой, очаровательной, доверчивой девочкой!
Не прикасайтесь ко мне! в ужасе отшатнулась Амелия. Не смейте прикасаться ко мне, Додгсон!
Вы слышали, что сказала мисс Фарлей? Адам остановился за спиной Додгсона, сгреб его за воротник и потащил к двери.
Маркус вежливо посторонился.
Адам вышвырнул гостя в коридор и захлопнул за ним дверь. Потом повернулся и посмотрел на Амелию: