Прячу лицо в ладони, выдыхаю тяжело, ощущаю, как Ян гладит меня по плечу, спине. Обнимает. Хватаюсь руками за его футболку, будто ища спасения, утыкаюсь носом в лихорадочно вздымающуюся грудь и продолжаю тише:
Я устала быть беззащитной и залезла в аптечку бабули. С того момента я перепробовала на Игнате практически все ее лекарства, не зная заранее их действия. Методом тыка. Сводный то страдал от диареи, то терял сознание от внезапно упавшего давления, то задыхался от аллергии Родители возили его к врачам, даже проверяли на наркозависимость. Но главное, Игнату было не до меня.
На секунду смотрю на Яна. Ловлю на себе сочувственный и в то же время напряженный платиновый взгляд. Опускаю ресницы, чтобы не вступать в зрительный контакт. Так говорить легче, когда чувствуешь, но не видишь.
Когда мне было семнадцать, бабуля умерла. Единственный человек, который нормально относился ко мне в той семье, оставил меня, надуваю губы, будто она виновата в своей смерти. Другие дети были старшеи к этому моменту многие из них «выпустились» во взрослую жизнь. Семья тем временем подбирала в детдоме «новых» воспитанников. Игнат становился все сильнее и бешеннее. И я поняла, что жить там больше не смогу. Я сбежала, украв у них качаю головой, отважившись всю правду сказать. Да я хватала все, что плохо лежало. Деньги, ценности, даже аптечку бабули. Смылась из их загородного домика в столицу, где смогла затеряться в толпе. И скрывалась до совершеннолетия, чтобы меня насильно не вернули в семью.
Тебя больше не обижали? Ян говорит со мной, как с маленькой, но в тоне четко прослеживается сталь.
Я больше не позволяла себя обижать, чеканю гневно. Я какое-то время работала в круглосуточном кафе уборщицей. Нелегально. Чтобы не «светиться». Когда ко мне начал подкатывать хозяин заведения, я «угостила» его таблетками от бабулии опять сбежала.
Малышка моя, шепчет с надрывом, отчего мне становится жалко себя.
Я не знаю, когда это произошло, но в какой-то момент в мозгу что-то щелкнуло, а в груди закаменело, произношу внезапно обледеневшим тоном. Страх ушел. Будто умерло что-то внутри меня. Остался только холод. И вообще ноль эмоций. Словно пустая стала. Тогда же я наткнулась на один элитный ночной клуб. И не заметила сама, как начала опаивать и обчищать богатых мужчин. Во мне играла не столько жажда денег, сколько желание проучить их, отомстить. Будто это они виноваты в том, ЧЕМ я стала. Один раз влипла, но меня спас администратор. Он вообще хорошо ко мне относился, прикрывал. Странный, пожимаю плечами.
У вас были Ян запинается, отношения?
Наверное, могли быть, свожу брови задумчиво, вспоминая того парня. Он действительно хорошим был. Но нет. Я сбежала. В очередной раз, шумно втягиваю воздух носом. Ну, а потом были те влиятельные люди, которые использовали мое прошлое против меня, встреча с Даной. И Польша. Все, отодвигаюсь от Яна, но он приближается.
Где. Тот. Подонок? чеканит железным голосом. Игнат? Дай мне адрес и
Думаешь, я не искала его потом? выпаливаю с проступившим ехидством. Не так давно я ездила в тот дом К нему Чтобы отомстить. Но проталкиваю образовавшийся в горле ком. Игнат сам это сделал за меня.
То есть?.. недоумевает Ян.
Он все-таки добился своего. Но не со мной, не выдержав, срываюсь в плач. С другой несовершеннолетней девочкой. И сел. Надолго. Так что сейчас расплачивается за все. В тюрьме к таким, как он, «особое отношение»
Господи, ёжик, с рыком выдыхает Ян, хочет опять заключить в объятия, но я сопротивляюсь.
Вот только не надо меня жалеть! фыркаю я, хлопаю его по груди и яростно стираю слезы со своих щек. Ты обещал уйти, когда я все расскажу. Исполняй!
Отталкиваю его словами, хотя понимаю, что без Яна мне опять станет плохо и одиноко. Только с ним тепло.
Мика, зовет он нежно. Позволь мне остаться, смотрит не в глаза, а в самую душу. Ты в безопасности со мной. Больше не одна, слышишь? берет лицо в теплые ладони и целует в лоб. Я не дам тебя в обиду, обещаю.
Все-таки обнимает, прижимает к себе, пока я ерзаю в его руках, предпринимая слабые попытки сопротивления. Его футболка, к которой я прижимаюсь лицом, насквозь мокрая от моих слез. Я не могу прекратить это. Будто плотину прорвало.
Ругаю себя за слабость, но остановиться не в силах.
Прекрати, Ян, умоляю сипло. Уходи. Не трать время, поднимаю голову и выплевываю ему в лицо. Оставь меня! После всего, что было кричу на выдохе. Я сломана! Не починить, зажмуриваюсь и реву. Не хочу, чтобы ты меня жалел
Я не уйду, ёжик, целует мои мокрые щеки, а я позволяю. Потому что мне так не хватает ласки. Всю мою проклятую жизнь не хватало.
Ты должен, еле слышно.
И я не жалею тебя, Ян обхватывает пальцами мой подбородок, приподнимает. Я тебя люблю, моя маленькая Мика, и пользуясь моим шоком он меня целует.
Глава 8
Доминика
Задерживаю дыхание, чуть приоткрываю губы, впуская Яна. Он не напирает, действует ласково, аккуратно. Будто приручает. И ему это удается. Потому что уже через пару секунд я порывисто выдыхаю, обвиваю его шею руками, всем телом прижимаюсь в поисках желанного теплаи отвечаю на поцелуй. Со всей своей неистраченной нежностью.
Очень быстро становится жарко. Я будто горю изнутри. Особенно, когда Ян скользит руками вниз по моей пояснице, укладывает ладони на бедра и сжимает, впечатывая в себя.
Вопреки ожиданиям, отторжения я не чувствую. Наоборот. Мне впервые в жизни хорошо и легко. Я почти готова довериться Яну, но он вдруг убирает руки. Прерывает поцелуй резко. Делает над собой усилиеи вовсе отстраняется, судорожно дыша.
Устремляю на него замутненный слезами и чем-то еще, новым для меня, взгляд, всматриваюсь в напряженное, каменное лицо. И губы сжимаю. Непонятный мужчина.
Так, ёжик, строго произносит он после паузы. Ложись спать, нащупывает уголок одеяла, тянети накрывает меня так, чтобы между нашими телами оказалась ткань. Как барьер.
Я послушно киваю, утопаю головой в подушке, зарываясь носом в ее край. И боюсь на Яна взглянуть. Неловко.
Молча жду, пока он покинет мою спальню. Но вместо этого Ян устраивается удобнее рядом, кладет ладонь на мою талию, не позволяя себе большего.
Я останусь, невесомо целует в лоб. Не бойся, я тебя не трону.
И застывает, будто в подтверждение своих слов. Не двигаюсь и я, украдкой изучая его суровые, по-мужски красивые черты. Ян так близко ко мне, но я ни капли не боюсь. Более того, успокаиваюсь.
Окончательно осмелев, подаюсь вперед и прижимаюсь щекой к мощной груди. Прикрываю глаза, невольно вслушиваясь в лихорадочный стук сердца. Уютно, но уснуть не могу.
В голове, словно зацикленные, крутятся слова Яна.
Ты сказал это, чтобы успокоить меня? горячо выдыхаю.
И боюсь взгляд поднять. Затаившись, жду ответа.
Глупый ёжик, усмехается он, касается губами моей макушки. Я ведь в тот день в Кракове не смог мимо пройти, обдает жарким дыханием, отчего кожу покалывает миллионами иголочек. В тебя невозможно не влюбиться, вздрагиваю от его фразы и тона. Невозможно не ревновать, когда ты играла невесту Эда. Невозможно не злиться, когда ты упорно называла меня братом. Невозможно не желать тебя сейчас, когда ты так близко. И в то же время недоступная.
Зарывается рукой в мои волосы, массируя пальцами затылок.
Решаюсь запрокинуть голову, встретиться с Яном взглядами. И сдаться ему.
Поднимаю ладонь к его лицу, провожу по шершавой щеке, даю себе пару секунд, чтобы собраться с духом, и
Сама. Целую. Мужчину.
Единственного, к кому вообще могу прикоснуться. Того, с кем я чувствую себя не одинокой.
Целую так, будто отдаю всю себя. И жду хотя бы частичку взамен.
Мика, на мгновение прерывается Ян, но из цепких лап больше не выпускает. Его голос охрип, тон звучит предупреждающе.
Но я больше не боюсь. Возможно, пожалею об этом, но не хочу размышлять сейчас.
Я хочу по телу будто судорога проходит, но я переступаю через себя и свои страхи, доверять тебе.
Моих слов оказывается достаточно. Ян обводит меня вспыхнувшим взглядом и овладевает моими губами. Схожу с ума от его поцелуев и ласк. Нежных, но в то же время требовательных.
Ян сам задает курс, а я впервые в жизни позволяю себе плыть по течению и просто
Наслаждаться.
Умелыми руками, блуждающими по моему телу, освобождая его от ненужной одежды и подчиняя. Неожиданно мягкими губами, оставляющими «ожоги» в самых нескромных местах. Лихорадочным дыханием, обдувающим мою кожу до мурашек.
И своей реакцией. На него. Единственного.
Растворяюсь в ощущениях и эмоциях. Отдаю себя Яну.
Но все-таки он делает мне больно. Я знаю, что это неизбежно, но не могу подавить разочарованного вскрика. От приятной неги не остается и следа.
Одно твое словои я остановлюсь, абсолютно серьезно заявляет Ян.
В такой момент? Вместо того, чтобы получить свое? Мужчина сам предлагает остановиться?
Все же Ян не такой, как все!
И хотя мне действительно дискомфортно Но нет. Отступать поздно. Я слишком хочу, чтобы это был именно он.
Здесь. Со мной. Сейчас. И всегда.
Отрицательно качаю головой, обхватываю шею Яна руками, чуть приподнимаюсь, чтобы быть еще ближе к нему. Несмотря на то, что каждое движение отзывается покалыванием.
Я пытаюсь расслабиться, но
Чувствую облегчение, лишь когда Ян наконец-то отстраняется. Мысленно все же радуюсь, что моим первым мужчиной оказался именно он. Ласковый, заботливый Однако дело во мне. Чего-то подобного я и ожидала. Пусть.
Жду, когда можно будет просто лечь с Яном в обнимку. И уснуть, чувствуя жизненно необходимую мне защищенность.
Но он не торопится почему-то.
Горячая ладонь проводит по моему животу вниз, отчего невольно ерзаю на простынях. Широко распахиваю глаза от новых ощущений, когда
Доверяй мне, напоминает Ян, и я чувствую волнение от одной его фразы.
А после Он высекает искры своими прикосновениями. И там, где совсем недавно было больно, теперь пылает пожар. Распространяется по всему телу, заставляет меня метаться по постели, сдавленно постанывать. Кусать губы, впиваться ногтями в мощные плечи Яна, царапать их бешено. Что-то просыпается во мне, но я сдерживаю это из последних сил.
Ну же, Мика, отпусти себя. Для меня, срывающимся голосом хрипит Ян и жалит лицо поцелуями.
Я мощный импульс пронзает низ живота. не волна кипятка окатывает с головой. уверена-а-а-а!
Срываюсь в крик и выгибаюсь, потому что внутри меня взрывается вулкан. Наполняет лавой. Она бежит по моим венам вместо крови. Цепляюсь за Яна, словно он мое последнее спасение. И сквозь стоны повторяю его имя.
Пламя, шепчет Ян мне на ухо, покрывает шею поцелуями, пока я продолжаю дрожать под ним, не осознавая до конца, что произошло. Я знал, что ты такая. Только моя Мика.
Поворачивается на бок, увлекая меня за собой. Кутает в одеяло, будто от всего мира меня хочет укрыть. А я и не против спрятаться. Только с ним. Потому что внешний мир слишком жесток ко мне.
* * *
Ян
Обнимаю холодную подушкуи резко подскакиваю, откидывая ее на пол. Осматриваюсь, ищу Мику в спальне, но тщетно. Непроизвольно параллель провожу с нашим знакомством и той ночью в отеле, когда наутро я проснулся без денег, без часов, но главноебез вредного ёжика. История повторяется?
И я взрываюсь.
Мика! ору что есть мочи и встаю с постели. Найду и свяжу, ей-богу!
Мельком замечаю темные пятнышки на белоснежных смятых простыняхпоследствия нашей с ёжиком ночи. И свидетельство то, что, черт возьми, моя она!
Если опять вздумала сбежать
Ты чего раскричался? раздается тихий голосок, и я поворачиваюсь на него.
Выдыхаю с облегчением.
Мика стоит в дверях. После душа, обернутая в полотенце, уголок которого на груди сжимает. Свободной рукой спутанные влажные волосы поправляет.
Улыбаюсь, жадно окидываю ее взглядом, заставляю смутиться и опустить ресницы. И куда только исчезла вся ее дерзость?
Думал, ты сбежала, признаюсь честно и ближе к ней подхожу. Настолько, что запах ее носом вбираю, как безнадежный токсикоман, и сбивчивое дыхание слышу.
Ты ведь сам сказал: только вплавь, Мика хитро прищуривается, головку набок наклоняя. А в озере вода ледяная.
Ёжик, обхватываю острый подбородок и приподнимаю, целую податливые губы.
Ощущаю горячую ладошку на своей груди. Вверх ползет, пальчиками шею щекочет.
Я не хотела так поступать тогда, отстранившись, шепчет Мика виновато. Я даже думала дождаться, пока ты в себя придешь, и извиниться. Потом испугалась, что разозлишься. И решила просто уйти. Но Гравировку на часах увидела, совсем сипло произносит. Ну и прячет взгляд.
«Яну с любовью», усмехаюсь мысленно. Глупый ёжик.
Но мне нравится, как она все больше раскрывается передо мной. И в то же время спугнуть боюсь.
Ревнивая, значит? беру ее за талию, впиваюсь пальцами в полотенце.
Не знаю, пожимает Мика плечами. Не приходилось
Наклоняюсь к ней, целую в маленькое плечико, веду носом по тонкой шее.
Мне эти часы мама подарила, шепчу на ухо. Доверие за доверие. Так что в ту ночь я потерял сразу две ценности: память о ней и тебя, всматриваюсь в ее милое личико.
Сама на себя Мика сейчас не похожа. Не грубит, не отталкивает, лишь пушистыми ресницами хлопаети телом идеальным ко мне льнет.
Еще вопросы? бросаю смело, но мгновенно жалею об этом.
Есть что-то, о чем ты должен сказать мне? бьет под дых.
Нет.
Ничего из того, что тебе следует знать, маленький ёжик. И чего бы я не смог решить самостоятельно
Ян, все ведь закончится здесь? выдает она неожиданно, отклоняя голову и в глаза мне заглядывая. Серьезно так, хмуро и немного грустно.
Почему это? недоуменно поднимаю брови.
Ошибаешься, ёжик. Все только начинается. Ты моя, и я каждого порву за тебя.
И прежде Сделаю пару звонков в Россию, чтобы подонок Игнат не вышел досрочно. Будет он у меня на особом контроле. И никого больше близко к моей женщине не подпущу. Мика не должна боятьсясо мной безопасно.
Слишком хорошо, чтобы долго продлиться, заявляет она с прохладой в голосе. Опять броней своей покрывается, иголки выпускает, но я не боюсь поколоться. У меня так не бывает.
Со мной будет, убеждаю Мику я, хотя слабо понимаю, как обещание выполнять буду. Не потерять бы ее шаткое доверие.
Подумаю потом об этом, а пока обнимаю ёжика. Руки сами скользят по ее спине вниз, задирают полотенце, под которым ничего нет.
Хочу ее опять, будто не было ничего минувшей ночью.
Моя одержимость.
Веду ладонями по бедрам, попку сжимаю. Слышу слабенький стон. Мика дергается, когда я касаюсь ее слишком откровенно.
Больно еще? убираю руки к чертям. Идиот озабоченный.
Немного, говорит еле слышно и голову опускает.
Тогда беги, глупый ёжик, целую ее в лоб. Потому что я себя рядом с тобой не контролирую.
Но ухожу сам. От этого сладкого греха подальше. Хлопнув дверью, оставляю Мику одну. Смущенную и растерянную.
Наспех одеваюсь, собираю вещи. И жду Мику в гостиной, нервно на часы поглядывая. Нам еще к ее сестре заезжать. Можем опоздать на самолет. Но торопить ёжикаэто подписать приговор нам обоим.
Слушаю, Марк, отвечаю начальнику службы охраны. Всегда беру трубку, потому что по пустякам он не звонит.
Пану Адаму плохо было ночью, но уже все обошлось, выпаливает, как пулемет, чтобы я не успел испугаться.
Так, врачи из списка на месте? выпрямляюсь я и телефон крепче сжимаю.
Да, конечно, вызвали сразу, рапортует Марк.
Я вернусь уже к вечеру, заверяю его и, подумав, добавляю. Не один. Так что поручи комнату подготовить на втором этаже. Возле детской
Думаю, Мике понравится. Она будет рада жить через стенку от Даниэля.
Но сейчас мнется Марк. Там Пани Левицкая
Какого черта она вообще в особняке делает? рычу и подрываюсь с места. Что я тебе говорил?
Приехала, когда пан Адам заболел. Она за ним ухаживает сейчас, оправдывается он.
Понимаю, что это была воля деда, а ему перечить бесполезно. Но, мать их всех, я же приказал!
Минус половина зарплаты, Марк. Еще одна ошибкаи я полностью сменю службу охраны, угрожаю серьезно.
Виноват, но
Обрываю звонок, потому что из комнаты Мики доносится возмущенный вопль. Взметаюсь по лестнице вверх, распахиваю дверь и подлетаю к ёжику.