Старая служанка не особенно жаловала Шарлотту, считала, что ее светлость проявила излишнее милосердие, поселив девочку в Клуни. Ханна даже ревновала миледи к Шарлотте, ибо та проводила в обществе ее светлости очень много времени. Однако, будучи добропорядочной и доброй женщиной, она не хотела, чтобы Шарлотте был принесен какой-нибудь вред, тем более Вивианом.
Ханна была совершенно убеждена, что молодые люди затевают что-то дурное; но, разумеется, она не собиралась оповещать об этом заболевшую миледи. Служанка с весьма привилегированным положением среди остального персонала, она все же никогда не заговаривала с молодым лордом Чейсом о его легкомысленном поведении, так как знала, что в ответ не получит ничего, кроме развязной ухмылки и отрицания вины. Вивиан часто поддразнивал ее, вообще относился к ней пренебрежительно и грубо. Между ними, естественно, не было никакой теплоты, не говоря уже о привязанности.
Дай Бог, чтобы ее светлость никогда не узнала о сыне того, что известно всем остальным! Лучше бы ей мирно скончаться сейчас, чем жить, страдая от ужасного прозрения, молитвенно прошептала старая служанка.
Глава 6
Шарлотта шла рядом с лордом Чейсом по буковой аллее, залитой лучами весеннего солнца. Девушка была вне себя от счастья. И одновременно считала себя чрезвычайно испорченной, впервые поступая подобным образом. Она редко покидала домик Форбзов, не сказав Нан, куда направляется.
Я не осмеливаюсь начала она, обращаясь к Вивиану, когда он попросил ее отправиться с ним на прогулку.
Чепуха! перебил он. Я отвечаю за тебя.
Однако в эти мгновения Вивиан не чувствовал никакой ответственности, ибо был охвачен нетерпеливым желанием стать первым мужчиной, который заключит это сияющее от счастья юное создание в свои объятия.
Он уже понимал, что она по своей наивности и простодушию была покорена им. Также он понимал, что поначалу должен вести себя с осторожностью. Поэтому во время их прогулки он говорил не о любви, а о жизни вообще. До ее очарованного слуха доходили всевозможные истории о том, что он видел и делал. О всяческих церемониях, в которых он принимал участие, бывая в Лондоне и Париже. Или о каникулах, которые провел вместе со своим приятелем в Монте-Карло. И еще о каникулах, проведенных в Риме и Венеции.
О лорд Ч простите, Вивиан, это так интересно! воскликнула она, когда он остановился, чтобы немного передохнуть. А как красиво вы все описываете! По-моему, это вам надо писать эссе, а не мне. У вас такое богатое воображение!
Он воспринял ее лестные слова со снисходительной усмешкой.
Да что ты все время думаешь об учебе? Ты такая молодая и красивая, Шарлотта. Тебе следует мечтать о более романтических вещах. Разве ты никогда не смотрела на жизнь глазами других девушек? А ходила ли ты на танцы и на веселые вечеринки? По-моему, мама поступает неверно, постоянно держа тебя вдали от различных удовольствий, которые получают остальные девушки.
Сейчас Шарлотта выглядела совершенно потрясенной.
Но я женикто, проговорила она. Ее светлость оказала мне огромную честь, приобщая к образованию. Но мне не подобает ходить на роскошные балы, как знатным молодым леди из вашего круга.
Они дошли до небольшой полянки, где покрытая мягким мохом земля была усыпана прошлогодними листьями. Вивиан взял Шарлотту за руку. Прежде чем она успела возразить, он усадил ее рядом с собой.
Ладно, давай-ка посидим и немного отдохнем, произнес он.
О Вивиан, я не должна начала она.
Сегодня я тот человек, который будет решать, что можно, а что нельзя делать, мисс Гофф, перебил он.
Она продолжала протестовать, ее щеки покраснели, глаза лихорадочно бегали из стороны в сторону. Он снова безапелляционно произнес:
Помолчи! Ведь ты готова получать указания от других. Так почему бы тебе не получить их от меня?
Вы такой властный, прошептала она.
Девушкам нравится, когда мужчина властный, разве не так, Шарлотта? осведомился он.
Я ничего не знаю о мужчинах, ответила она, а сердце ее готово было выскочить из груди.
Сколько тебе лет? вдруг спросил он.
В августе будет семнадцать.
Гм, шестнадцать лет, а такая красивая, заметил он.
Он задумчиво потрогал складки ее легкого платья, подвязанного узким пояском со старинной пряжкой. Его сшила для нее миссис Форбз. Затем Вивиан мечтательно произнес:
Мне бы хотелось увидеть тебя в платье с турнюром
Шарлотта рассмеялась.
Я даже вообразить себя не могу в таком туалете. Это было бы слишком модно для меня.
А еще мне хотелось бы увидеть тебя в корсаже, чтобы эти бледно-розовые плечики были открыты, дерзко проговорил он и коснулся ее теплой белой шеи. Ее охватила страшная тревога. Она отстранилась, правда, не очень далеко, ибо его прикосновение привело ее в жаркий трепет.
Давайте пойдем гулять, прошептала она, пытаясь подняться.
Однако он быстрым движением усадил ее и прижал к своей груди.
Давай останемся здесь. Шарл, любимая малышка, ты такая сладкая. Как приятно быть здесь с тобой наедине наконец-то!
Вивиан, пожалуйста, отпустите меня, проговорили девушка, бледнея. Сейчас она напоминала ему птичку, попавшую в силки.
Успокойся. Давай поговорим о любви, сказал он. Его лицо раскраснелось, голос стал хриплым от овладевшей им страсти. Расскажи мне о своих снах, мыслях, надеждах. Я уверен, что они никак не связаны со скучными бесконечными занятиями и корпением над книгами.
Она была слишком взволнована, чтобы отвечать, но вся дрожала от наслаждения, сидя рядом с ним, когда его руки гладили ее волосы.
Совершенно инстинктивно она желала его со всей силой своей расцветающей женственности. И когда он внезапно коснулся ее губ поцелуем, который был первым поцелуем в ее жизни, то вся ее детская невинность растаяла в его объятиях.
Она начала вырываться, то бледнея, то краснея, душа ее металась между слезами и смехом, между страхом и желанием.
Это порочно скверно вы должны отпустить меня дорогой Вивиан ну, пожалуйста, пожалуйста!
Разве ты не любишь меня, милая моя малютка?
Мне не полагается любить вас, выдохнула она в ужасе.
Только я могу судить об этом. Забудь все, что говорят остальные, те, кто руководит твоей жизнью.
Вивиан чувствовал, как трепещет ее тело. Кто-нибудь, может, и сжалился бы над ней, но только не Вивиан. Обуреваемый грубой животной страстью, он начал целовать ее губы, щеки и шею, перебирать пышные волосы. Этот красивый ребенок теперь был полностью в его власти, и даже если, удовлетворив свое низменное желание, он разобьет ей сердце, то что до этого Вивиану Чейсу? И, тяжело дыша, он начал декламировать стихи, недавно выученные в Оксфорде. Они понадобились ему сейчас из-за строк о любви. Он шептал их в ее маленькое нежное ушко. Она в отчаянии, моля о пощаде, пыталась высвободиться из его объятий, но он все крепче обнимал ее и со смехом закрывал ее уста своими губами.
Потом он замолчал, прижал ее к себе еще теснее и жадными руками начал гладить ее талию, опьяненный ее неповторимым, безупречным совершенством. Он одерживал очередную победу. Для нее же это было прощание с невинностью и душевным спокойствием. Но все ее тело дрожало от возбуждения. Позже наступит время угрызений совести и черной бездны отчаяния. Но не сейчас, когда она, беззащитная, лежала в объятиях Вивиана, завороженная его страстью.
Когда он повел себя более дерзко, она снова встрепенулась, стала отталкивать от себя его пышущее страстью лицо, прижав к нему ладони.
Нет, нет, Вивиан, это скверно
В любви не может быть ничего скверного, беспечно возразил он и коснулся губами ее шелковых ресниц.
Отпустите меня, шептала она.
Чтобы ты убежала от меня навеки? Нет!
Однако она перепугалась не на шутку и пронзительно закричала, когда он дрожащими от возбуждения пальцами стал развязывать ленты на ее груди, осыпая поцелуями обнажившиеся плечи. Она трепетала, снова разрываясь между борьбой и капитуляцией, и издала вопль одновременно и боли, и экстаза:
О, ради Бога, Вивиан! Умоляю вас, не надо!!!
Но было слишком поздно. Красавец юноша совсем обезумел от желания обладать ею, и его совершенно не трогали ни ее возраст, ни ее непорочность.
Ты будешь принадлежать мне, проговорил он, больно целуя ее губы. Будешь принадлежать мне, божественное создание!
Шарлотте казалось, что все ее жизненные пути вели только к этому мгновению, это была ее судьба, неважно, добрая или злая. Вивиан Чейс взял ее, ведомый лишь животной страстью, но она отдавала себя с чувством беспредельной, истинной любви. Позднее, когда он лежал рядом с ней, довольный и усталый, слезы скатывались по ее длинным ресницам, однако он продолжал целовать их беспечно и уже равнодушно. Он смеялся над стыдом, горевшим в ее глазах, находя ее терзания скорее глупыми, чем достойными сострадания. Ведь он давно уже позабыл о неловкости, сопровождающей подобные минуты.
Он лежал, растянувшись на земле, подложив руки под голову. Он был удовлетворен и выглядел победителем. Шарлотта робко завязывала бантики на шее, смотря на него взглядом раненой лани. Внезапно у нее вырвались горькие слова упрека и растерянности:
Я не хотела этого! Это ведь и вправду скверно! Вивиан, Вивиан, что мне теперь делать?
Дурочка, да ничего тебе не надо делать, ответил он, усмехаясь. Улыбка его была уже не только победоносной, но и наполовину презрительной. Теперь ты моя и будешь моею еще много-много раз, надеюсь то есть когда нам удастся встретиться.
Нет, прошептала она, упрямо качая головой.
Да, издевательским тоном возразил он и ленивым жестом снова уложил рядом с собой.
Когда он опять стал целовать ее глаза, то ощутил на губах соль слез. Тогда он сел и стал выбирать из ярких золотых волос запутавшиеся в них опавшие листья. Он несколько утомился, ибо уже достаточно «наигрался» в любовь. Для девушки это было началом и концом жизни. Для него жеинтерлюдией, не более.
Почему женщинам всегда надо плакать, чтобы все испортить? недовольно пробормотал он.
Скажите же, что вы в самом деле любите меня, ну, скажите же это, пожалуйста! умоляющим голосом попросила она.
Конечно же, люблю. Я люблю всех красивых девушек.
Эти слова ранили Шарлотту в самое сердце, она укоризненно посмотрела на него своими огромными глазами. Затем чуть слышно сказала:
Значит, я одна из многих? О, милостивый Боже, не дай мне услышать такое вновь!
Он зевнул, поднялся и оправил камзол.
Ну, что еще мне сказать тебе, глупая девчонка? Что ты единственная женщина в моей жизни? Это было бы чертовской ложью.
Она стояла рядом с ним, убитая, подавленная, и выглядела так, точно ее сердце пронзила стрела.
Я не понимаю вас, прошептала она. В том, что вы только что сказали, нет смысла. Я лишь прошу позволить мне любить вас и никого другого. А вы разве не можете пообещать мне любить только меня?
О, не надо пытаться поймать меня на слове. Довольствуйся тем, что имеешь, грубо и насмешливо произнес он.
Ее взор стал таким несчастным, что даже Вивиан смягчился. Он крепко обнял ее и, охваченный новым порывом страсти, начал осыпать долгими поцелуями, шепча между ними:
Не волнуйся, дорогая Шарлотта. Ты очень красивая, и я, правда, люблю тебя! Мы скоро снова увидимся. А теперь я должен отвести тебя домой, а то Нан забеспокоится, куда это ты запропастилась. Пошли же.
И он протянул ей руку. Шарлотта взяла ее, стараясь сдержать горестную дрожь, сменившую возбуждение, в котором она находилась час тому назад.
Глава 7
Весенний день сменился лиловыми сумерками, когда молодые любовники наконец вышли из леса.
Дойдя до дубовых ворот, ведущих к фруктовому саду, через который Вивиан обычно добирался до замка, молодой человек остановился и улыбнулся девушке.
Его лицо раскраснелось. Глаза были полны удовлетворения, приправленного лишь очень слабым ощущением вины. Он понимал, что совершил чудовищный грех, и если об этом узнает мать, то огромные неприятности ждут как его, так и Шарлотту. Но единственное, что беспокоило его, это собственная безопасность. Его мало волновало, что ожидает эту девочку, которой не исполнилось еще и семнадцати. Все девушки одинаковы, цинично считал он, все они дуры, всегда готовые исполнять мужские прихоти. Правда, Шарлотта была несколько особенной, и он наслаждался ее красотой. Его также приятно удивила ответная страсть с ее стороны. Конечно, он всегда чувствовал, что онапылкая натура, а теперь окончательно убедился в этом.
Нам надо вскоре встретиться вновь и повторить нашу прелестную идиллию, нежно произнес он, ласково проводя кончиком пальца по ее щеке.
Она молчала. Ее лицо было мраморно-бледным. Глаза стали огромными и испуганными. Она вновь выглядела опрятной и скромной; привела в порядок смятое платье и пригладила волосы. Однако сознание, что она лишилась невинности, терзало ее. Теперь, когда переполнявшее ее возбуждение прошло, она с ужасом думала о том, что совершила.
Нет нет, это никогда не повторится, шептала она и, с силой прикусив губу, пыталась уклониться от его бешеных поцелуев.
Почему, глупышка? Почему ты не целуешь меня, не отвечаешь на мою любовь, когда я люблю тебя?
Любовь запинаясь, проговорила она. Да, но любовь не это.
Ерунда, рассмеялся он, но в уголках его глаз появились сердитые морщинки. После девушка никогда не казалась ему такой желанной, как перед ни одна девушка.
Я никогда не смогу позволить подобное, шептала она, и слезы, подобно крошечным бриллиантам, висели на ее ресницах.
Зрелище женских слез всегда раздражало Вивиана.
Полно, только не устраивай сцен, лениво произнес он.
Ее несчастное сердце и смятенный ум были потрясены проявлением такого равнодушия.
Что скажет ее светлость? выдохнула она, внезапно уткнувшись лицом в ладони. Затем отчаянно зарыдала.
О Боже! раздраженно воскликнул Вивиан. До чего же странные существа эти женщины! Сначала радуются объятиям мужчины, потом же, когда покидают эти объятия, рыдают от сожаления. Почему они не стараются подобно нам, мужчинам, воспринимать такие вещи как часть великого замысла Природы?
Она перестала плакать, пронзенная в самое сердце его словами. В эту минуту Шарлотте еще с трудом верилось, что любовь ее соблазнителя уступила место грубости и бесцеремонности. Она ощутила, как рушатся ее первые сладкие иллюзии.
Побледнев, она промолвила чуть слышно:
Я не хотела рассердить вас. Но считаю, что совершила нечто ужасное.
Боже мой, тебе же хотелось этого не менее, чем мне! Разве не так? грубо и требовательно спросил он.
Она откинула голову назад и без улыбки, гордо ответила:
Да.
Он отвернулся. Где-то в глубине души, правда, слишком глубоко, он почувствовал раскаяние. И погладил ее по плечу.
Ну полно, полно тебе, глупышка Шарл дай мне вновь увидеть твою улыбку. Как я уже сказал, ты чертовски привлекательна, и мне безумно хочется прогуляться с тобой по этим лесам еще раз. Завтра я должен ехать в Оксфорд, однако летом вернусь домой. Какая жалость, добавил он, что мне нельзя пригласить тебя на бал в День Поминовения. Это невозможно из-за твоего положения.
Ее положение! Каким бы низким ни было ее положение, впервые Шарлотта ощутила отвращение к этим словам, особенно в такие важные минуты. Это был ужасающий для нее момент, она отчетливо поняла, как бездумно и опрометчиво поступила, отдавшись Вивиану Чейсу.
Издав пронзительный вопль, она внезапно повернулась и бросилась бежать от него через лужайку. Она не пойдет через садвернется в домик смотрителя кружным путем. Вивиан несколько сердито крикнул ей вдогонку:
Шарл, глупая девочка, вернись!
Но она уже скрылась из виду, исчезнув в зарослях, словно вспугнутый дикий зверек.
Вивиан пожал плечами, входя в ворота сада, с силой ударил кулаком по двери, затем с грохотом захлопнул ее.
Надеюсь, она не совершит какого-нибудь дурацкого поступка например, не бросится в пруд, пробормотал он себе под нос. Возможно, я поступил глупо, доверяя ей. Если она кому-нибудь обмолвится о происшедшем, то мне придется очень даже несладко.
В огромном вестибюле замка он встретил Ханну. Она посмотрела на него как-то странно.
Привет, Ханси, небрежно бросил он, называя ее так, как звал в детстве.