Это что?я удивилась.
Догадайся!
Это кому нам?
Нет, Алисе. Как думаешь, она пиво будет?Антон по-прежнему лукаво улыбался.
Антош, я столько не выпью
Две бутылки не выпьешь? Да ладно тебе.
Я серьёзно!
Хорошо, я тебе помогу.
Следом за пивом Антон достал из пакета воблу, сушеных кальмаров и шпроты.
А для чего я тогда картошку жарю?..
От картошки я тоже не откажусь, я чертовски голодный. Да и вечер длинный, успеем всё и съесть, и выпить Тебе вообще давно пора начинать нормально питаться, а то скоро костями греметь начнёшь.
Да ну тебя! У меня наконец талия появилась, а ты
У тебя всегда была талия! Ты просто была пухляшкой, но почему-то считала себя бегемотом.
Рассмеявшись, я повернулась к Антону. Он уже сидел за столом и разливал по бокалам пиво.
Слушай, ну рядом с твоими девушками я и была похожа на бегемота, они же у тебя все костями гремели.
Таких проще подцепить. А мне тогда не хотелось заморачиваться, хотелось девушку и желательно побыстрее. Думаешь, когда человеку очень кушать хочется, он будет в еде привередничать? Что быстрее и прощето и скушает.
Антош, но девушки-то всё-таки не еда.
Ага, ты права. Еда хоть мозг не выносит.
Я сделала вид, что рассердилась.
Так, я сейчас обижусь!уперев руки в боки, я гневно уставилась на Антона.
Вместо того чтобы извиняться, этот нахал подмигнул мне!
Ты никогда не выносила мне мозг, Наташ. Ни разу в жизни! И думаю, вряд ли когда-нибудь вынесешь. У тебя другой характер. Ты не ревнивая, очень деликатная и абсолютно не истеричная. Одна из моих девушек устроила скандал, когда я отказался есть то, что она приготовила на ужин, потому что мы на работе отмечали день рождения одного сотрудника, и я был сыт. А она так рассердилась, что выбросила всю еду в унитаз.
Зачем?я поразилась.
Как же я люблю это твоё вечное «зачем», пчёлка,Антон рассмеялся.Откуда же я знаю, зачем, Наташ? Может, ей хотелось скандала или страсти Хотя я вроде страстный
Так, опасная тема.
Ну что, картошки? Ещё рыба и салат,сказала я, взяв в руки тарелки.
Давай!
Давно я так не объедалась, как в тот вечер. А от пива у меня ужасно закружилась голова, так что сразу после окончания трапезы мы с Антоном переместились на его диван и продолжили болтать уже там.
Я рассказывала о кознях Крутовой, о том, что поеду в Болонью, о наших новых проектах в издательстве Постепенно меня уносило куда-то, будто на большом облаке, я поддалась этому чувствуи уснула.
Через несколько часов я резко проснулась от неприятного ощущения, что на меня смотрят.
Это был Антон. Мы по-прежнему находились на его диване, только оба лежали, и он смотрел на меня с напряжением во взгляде.
Антош,прошептала я.Ты чего?
Его глаза в темноте казались мне чёрными ямами. И я уже знала, чувствовала, понимала, о чём он хочет поговорить.
Наташ,сказал Антон,ты хорошо помнишь тот день, когда я приехал к тебе после смерти твоих родителей?
Точно. Но зачем, Антон, зачем? Зачем тебе понадобилось вообще вспоминать этоименно сейчас?
Я не хотела врать.
Хорошо,ответила я, не отводя взгляд.
А что ты помнишь?
Я вздохнула.
Я помню всё.
Молчание. И затем:
Всё? Ты уверена?
Да.
А ты помнишь, как я как я мыл тебя?
Помню.
Антон вздохнул и придвинулся ближе.
А ты помнишь, что случилось потом? Потом, когда я вынес тебя из ванной?
Как же не хотелось отвечать! Но что бы это решило? Враньё ведь никогда ничего не решает, оно только откладывает неприятные разговоры на какое-то время.
Да, я помню.
Антон протянул руку и прикоснулся к моим губам.
И что что ты думаешь?слова давались ему с трудом.
Его рука переместилась к моей щеке. Что я могла сказать? Что я должна была сказать?
Антош, я Я ничего не думаю Это было очень давно. Давай забудем?
Забудем?
Мгновениеи его лицо оказалось совсем рядом, в миллиметре от моего.
Антон взял меня за руку и сказал:
Я не могу этого забыть.
Я не успела ответитьего губы накрыли мои, а руки сжали моё тело в порыве какого-то безумия. Я не могла оттолкнуть егоэто было бы слишком жестоко, а я не умею быть жестокой.
Меня никогда не целовали так страстно, так исступленно и отчаянно. Так утопающий хватается за соломинку, так прощаются влюблённые перед долгой разлукой.
Наконец Антон оторвался от моих губ и прошептал:
Прости Я не могу этого забыть, Наташ. Если ты думаешь, что я уже остыл и не испытываю ничего подобного, то ты ошибаешься. Я по-прежнему, всё так же, хочу тебя.
Он наклонился и начал целовать мою шею и плечи, по-прежнему держа меня в объятиях. Я остановила его, сказав:
Антон! Пожалуйста, подожди
Он поднял голову. В глазах Антона бушевал огоньнет, даже не огонь, это было какое-то адское пламя, которое пожирало его изнутри. Мне некогда было думать, что делать, как вырватьсяв моей голове была только одна мысль: я могу обидеть своего друга.
Как объяснить ему, что я не хочу всего этого, и при этом не задеть и не ранить? Как объяснить, что дело не в нём, а во мне, что это ячёрствая и бессердечная, снежная королева, железная леди, и в груди у меня нет ничего, кроме ледышки. И я не хочу, чтобы он, такой горячий и такой хороший, сам заледенел от моего холодного сердца.
Пожалуйстая подняла руку и погладила его по щеке,выслушай меня, я тебя очень прошу
Пчёлка, хорошая моя, любимая моя пчёлка,шептал Антон, целуя на этот раз мою руку,конечно, я тебя выслушаю
Я понимаю тебя, я очень хорошо понимаю то, что ты чувствуешь. Но прости, я не могу тымой самый хороший, лучший друг. Не ты ли говорил, что секс портит дружбу? Я не хочу тебя терять, Антош!
Не волнуйся, ты меня не потеряешь
Я почувствовала его руку между своих ногна миг меня захлестнуло отчаяние.
Антон, пожалуйста, не надо
Он наклонился и посмотрел мне прямо в глаза.
Наташ, я ничего не сделаю тебе, пока ты не дашь согласие. Я же не насильник. Поверь мне, твои опасения напрасныты никогда не потеряешь меня, мы будем всё теми же хорошими друзьями, просто проведём ночь вместе. Пожалуйста, соглашайся пожалуйста
Снова поцелуй, лишающий меня дыхания. Он, правда, беспокоил меня меньше, чем одна из рук Антона между моих ногона вытворяла там такое, что я была рада тому, что на мне пока ещё есть старые домашние джинсы.
Угораздило же меня уснуть на этом диване!
Я чувствовала, что начинаю сдаваться. В конце концов, получит Антон сейчас свою игрушку и потерзает меня ночку может, хоть успокоится.
Если бы дело было только в самопожертвовании, ему бы удалось осуществить то, о чём он так мечтал. Но где-то в глубине моего сознания билась отчаянная мысль: Антон не успокоится, он захочет от меня такой же страсти и такого же огня, в котором горит сам, и когда поймёт, что я не испытываю тех же чувств, это будет удар. Удар и по его самолюбиюкак же, он, такой прекрасный, не может возбудить женщину, удар и по нашей дружбеведь фактически получится, что он меня изнасиловал.
Мои мысли резко оборвались, когда я услышала звук расстегиваемой молнии на джинсах.
Антош, остановись!от испуга я села.
Только в тот момент я осознала, что уже без кофточки, с абсолютно голой грудью, да и джинсы тоже приспущены. И когда он только успел.
Антон виновато посмотрел на меня и сел рядом.
Прости, я не удержался. Так что, ты согласна?
Он так откровенно меня разглядывал, что возникло желание прикрыться. Но я понимала, как это будет смешно и глупо выглядеть.
Ты можешь оторваться от лицезрения моей груди и посмотреть мне в глаза, а? Вот, спасибо. Прости меня, Антон, я не могу.
Он, кажется, не понял.
Что?
Я не могу. Не надо нам этого делать.
Пчёлкаон потянулся ко мне, но я резко отодвинулась.
Пожалуйста, не нужно! Не уговаривай меня. Я хочу сохранить нашу дружбу.
Антон смотрел на меня очень долго. А потом наконец усмехнулся и сказал:
Я понял. Ты просто меня не хочешь.
Чёрт! А ведь я так старалась, чтобы он не догадался.
Нет, я
Да, Наташ,он вздохнул,ты просто меня не хочешь. Пока я тут целовал тебя, ты лихорадочно придумывала, как бы так мне отказать, чтобы не задеть моё мужское самолюбие. Надо же, ты первая женщина, которая мне отказала.
Правда?я удивилась.Как же так
Вот так нет, конечно, мне отказывали, но не в постели же! В постели ни одна женщина не способна отказать мужчине, если она его хочет.
Антон выглядел таким несчастным, что у меня просто сердце разрывалось.
Ты же сам говорил, что я необычная девушка,прошептала я. То, что я собиралась сделать, не укладывалось в моей голове, но было жизненно необходимо, чтобы не пошатнуть его веру в себя.
Я потянулась к Антону, обвила его шею руками и поцеловала. Я постаралась вложить в этот поцелуй всю страсть, на которую была способная прижималась к нему крепче, выгибалась, даже застонала, когда он переключился с моих губ на шею.
Ты не прав, я отказала не потому, что не хочу тебя,прошептала я Антону на ухо.Но пожалуйста, дай мне время. Я должна подумать. Мне очень трудно, ведь ты мой друг
Я позволила ему ещё несколько секунд себя обцеловывать, а потом отстранилась.
Обещаю тебе, Антон, что в следующий раз, если ты не найдёшь себе какую-нибудь красотку, в которую влюбишься, и я не найду себе парня, то исполню твою мечту.
Он застыл, не веря своим ушам. Потом улыбнулся:
Обещаешь?
Да.
Пчёлка
Антон опять потянулся ко мне, но я вскочила с дивана, теряя на ходу свои джинсы, и, закрыв голую грудь руками, сказала:
Всё, хватит с тебя на сегодня. Я пойду к себе. Спокойной ночи, Антош.
Спокойной, пчёлка
В своей комнате я села на пол и заплакала.
Слезы текли тихо, беззвучно. Я ни разу не всхлипнула, чтобы Антон не услышал.
Я мысленно называла себя самыми грязными словами. Что я за человек такой? В моих объятиях сегодня находился парень, в которого я была влюблена целых пять лет, а я дура, бесчувственная ледышка. Я даже не возбудилась! Ни разу за всё это время, что он целовал меня Разве меня можно назвать женщиной
В тот момент я по-настоящему ненавидела саму себя.
А в следующий раз Что ж, остаётся надеяться, что Антон найдёт себе знойную красавицу и забудет о мечтах обо мне. Во всяком случае, вероятность этого весьма велика.
Я вытерла слёзы. После поцелуев Антона у меня болели губы. Но это будет хорошим уроком для меняникогда нельзя терять бдительность и засыпать рядом с мужчиной, даже если он твой лучший друг.
Ох, Антон,прошептала я, закрывая глаза.Ты-то мужчина, но не знаешь, что яне настоящая женщина Поэтому я и не нужна тебе.
5
Первое, что заметила Светочка, когда пришла на работу,мои припухшие губы и синяки под глазами, которые я не смогла толком запудрить.
Ого,улыбнувшись, она села напротив и подперла щёку рукой,ну, рассказывай, Наташ.
Ты сейчас о чём?спросила я, борясь со сном и неутихающей головной болью.
О том,Светочка лукаво улыбнулась.Ты точно с кем-то была этой ночью. Давай рассказывай, кто это смог соблазнить нашу снежную королеву?!
В этот момент в комнату вошёл Громов. Мне захотелось убить Светочку: я была уверена, что Максим Петрович всё слышал.
Доброе утро,сказал он, кивнув нам.Наталья Владимировна, когда закончите беседовать со Светой, зайдите ко мне, пожалуйста.
Мы дождались, пока он скроется в кабинете.
Свет,я вздохнула.Ни с кем я не в общем, не была этой ночью. Просто у меня остановился один мой друг и попытался меня соблазнить.
И ты его отшила,это был даже не вопрос, по тону Светочки сразу стало понятно, что она в этом не сомневается.
Ну да.
Наталья Владимировна,голос Светочки неожиданно стал колючим,я давно хотела вам сказатьвы дурында!
Почему ты так считаешь?я улыбнулась.
Да потому что Он симпатичный?
Очень. Могу показать фотографию.
Я нашла в одной из социальных сетей фотографию Антона и перекинула её Свете через скайп. Несколько секунд после этого она молчала, а затем изрекла:
Я передумала. Вы не дурында, вы просто дура
Наверное, мне бы стоило обидеться, но вместо этого я рассмеялась.
Ну а если я не хочу, Свет?
Хочешь-не хочешь Наташ, какая же ты глупая! Во-первых, как вообще можно не хотеть такого мужчину?! Это же просто секс на ножках!
«Секс на ножках» Надо будет передать Антону это прелестное прозвище.
А во-вторых, тебе сейчас это очень нужно. Просто секс, без обязательств, без любви и страданий.
Я вздохнула и задала свой любимый вопрос:
Зачем?
Это самый лучший антидепрессант,тихо сказала Светочка, уставившись на меня с очень серьёзным выражением на лице.Поверь мне, я знаю. А ты уже три года как находишься в непрекращающейся депрессии.
Это не депрессия, это
Да неважно! Вот твой Антон мог бы помочь тебе.
Меня аж передёрнуло. Нет ничего отвратительнее, чем секс без любвив этом я была абсолютно уверена, и никакая цель не оправдывала средств. Пусть он хоть тысячу раз исцелит меня от ледяного состоянияя не готова была пойти на такое. Это безнравственно, пошло и нечестно по отношению к Антону.
Светочка, давай договоримся,я сама ужаснулась, насколько вдруг мой голос стал холодным и колючим,моя личная жизньэто моё дело. Я уважаю твоё мнение, но не надо мне указывать, что мне делать и с кем спать.
Я и не указываю,кажется, Света не обратила внимания на мой голос. Впрочем, оно и понятнопривыкла.Просто говорютебе нужен секс. Причём очень много, чтобы сил не оставалось на плохие мысли.
Тьфу ты.
На этом я решила, что разговор исчерпал себя, и направилась к Громову.
Я так и не поняла, слышал ли он слова Светочки о том, что я провела с кем-то ночьтак или иначе, он ничего не сказал.
Наталья Владимировна, сегодня ведь у нас с вами совещание по новым проектам?спросил Громов меня, как только я вошла.
Да, сегодня, Максим Петрович. Я могу провести его.
Думаю, так будет лучше, мы ведь не успели с вами ничего обсудить. Во сколько совещание?
В одиннадцать. Ещё целый час, я могу рассказать вам хотя бы половину
Хорошо, давайте, тащите материалы.
Как же мне нравилось с ним работать. Внимательный взгляд, вопросы только по существу, максимальная концентрация. За час мы с ним разобрали почти все проекты, но Громов всё равно решил, что совещание сегодня буду проводить я.
Я очень хорошо помнила, как проводила это совещание по новинкам в первый раз. У меня дрожали руки и голос, а щеки заливались краской каждую минуту. Мне всё время казалось, что ещё немногои я хлопнусь в обморок.
Теперь я была совсем другой. Меня вообще было невозможно смутить, заставить нервничать, и я никогда и ничего не забывала.
Мы с Громовым направились в конференц-зал, захватив с собой кучу бумаг. Это были книгиточнее, идеи новых книг,о которых было пока известно только нам, сотрудникам издательства.
Любая заявка на новинку состояла из двух частей. Первую заполняла редакция. Там была краткая аннотация: о чем эта книжка, кто её будет читать и чем она отличается от уже выпущенных. Технические характеристики, такие как формат и плотность бумаги, количество иллюстраций Вторую часть заполнял производственный отделони просчитывали стоимость печати издания. Когда обе части попадали ко мне, я считала стоимость редакционной подготовки и писала краткое резюме.
На совещаниях по вторникам выносились несколько вердиктов. Вердикт первый«утвердить»запускал работу над книгой, она вносилась в базу и просчитывалась уже основательнее, чтобы можно было понять её отпускную цену. Вердикт второй«отклонить»принимался, если новый проект чем-то не устраивал. И, наконец, вердикт третий«доработать»это если сама идея была хороша, но требовала, например, другого полиграфического исполнения. На такие проекты я обычно писала замечания ещё в ходе совещания, которые затем передавала редакции.
Когда мы вошли, все уже были в сборе. Три наших директора, начальник отдела продвижения и рекламы, несколько человек из отдела маркетинга и главный дизайнер. Генерального не былои я вздохнула с облегчением. С ним любое совещание становилось длиннее в два раза, он слишком любил углубляться в прошлое авторов и их проекты с другими издательствами. Хотя, не скрою, порой это было полезно.