Верно. Туалетные принадлежности, которые Шон купил раньше. Он оставил сумку где-то В спальне, на полу, он нашел пластиковый пакет и принес его ей. Он выудил ароматизированный брусок вместе с шампунем и кондиционером с цитрусовым ароматом. Шон даже купил пару упаковок одноразовых бритв и несколько банок крема для бритья.
Он начал передавать предметы Калли. Она открыла дверь и молча приняла их, затем, не говоря ни слова, приняла ванну, быстро смыв всю косметику с лица и грязь «Блестящих Цыпочек» со своего тела. Она вымыла голову, побрилась, затем еще минуту нежилась в горячей воде. И Торп не мог отвести от нее глаз. Что-то в этой девушкенет, все в ней, было чертовски сексуально, и фантазии о том, чтобы уложить ее на кровать, зафиксировать, а затем предаваться удовольствию, о котором он мог подумать, прожгли его мозг.
Аромат ее гладких складочек все еще оставался в памяти, преследовал его. Торп обнаружил в Вегасе, что когда думал о ней, то становился невыносимо твердым и настолько возбужденным, что дрочка не приносила облегчения. И он подумал о том, как она выглядела, когда пришла за ним.
Внезапно она застонала, и он вырвал свои мысли из грез. Торп присмотрелся внимательнее, визуально проникая сквозь пар, и обнаружил, что она держит руку между ног, медленно потирая клитор. Даже сквозь запотевшую дверь душа он видел, как покраснела ее кожа, как напряглись соски. Ее грудь поднялась, а плечи опустились. Она прислонилась к стеклопластику кабинки и раздвинула ноги шире с еще одним тихим стоном.
Он, блять, чуть не сошел с ума.
Калли, у тебя нет на это разрешения.
Ее глаза снова распахнулись, не совсем сфокусировавшись.
Почему тебя это волнует?
Черт возьми, она провоцировала его. Он не мог трахать или наказывать Калли, когда был с ней наедине. Да, когда-то он был готов перечить Шону, когда считал федерала опасным игроком. Сейчас? Он провел рукой по вспотевшему лицу. Но он не мог ударить Шона в спину. У них было соглашение, и он выполнит свою часть.
Никто из нас не говорил, что ты можешь доставлять себе удовольствие.
Шон не говорил мне, что не могу. И, по твоим словам, мы снова стали просто друзьями. Я не прошу у своих приятелей разрешения мастурбировать.Она послала ему лукавую улыбку.О, я также не принимаю душ перед своими приятелями, но ты здесь.
Гребаный сукин сын. Она была праване насчет мастурбации. Это то, что понимала каждая саба, все было под запретом без разрешения Дома. Но он не мог утверждать, что он просто ее друг, а затем наблюдать за ней в душе с болезненным ликованием. Или заняться с ней любовью позже, даже с Шоном, и заявить, что это ничего не значило.
Ее тихие стоны стали глубже. Торп не мог отвести от нее глаз, пока она водила пальцами по клитору медленными, чувственными кругами. Вода стекала по ее коже. Ее дыхание участилось. Соски затвердели еще сильнее. Черт возьми, он скоро сойдет с ума. Если бы у него было право, он бы устроил Калли самую лучшую взбучку в ее жизни. Затем, блять, чтобы соответствовать.
Поскольку он не мог, Торп категорически отказался терпеть эту пытку еще минуту.
Он рывком распахнул прозрачную дверь между ними, схватил Калли за запястье и вытащил наружу. Ее мокрое тело коснулось его груди, мгновенно намочив его одежду и кожу. Когда он притянул ее ближе, он не мог не заметить, как вспыхнули ее расширенные голубые глаза. Или ее розовые щеки. Ее губы были такими чертовски соблазнительными, приоткрытыми, красными и так чертовски близки к его собственным.
Проглотив похоть, он схватил Калли за плечи и прижал к стене.
Ты закончила дразнить меня.
Что? Я просто снимаю напряжение. Это была дерьмовая пара дней.Она выгнула бедра навстречу его ноющему члену.Не обращай на меня внимания, друг.
Ее набухшая, пропитанная влагой киска коснулась его члена. Наполовину стон, наполовину рычание вырвалось из его горла.
Когда, черт возьми, он хотел женщину хотя бы наполовину так сильно?
Торп знал ответ. Это не успокаивало.
Ты была невероятно непослушной. Самоудовлетворялась без разрешения. Лгала мне.
Как ты солгал мне о том, что мы просто друзья?бросила она вызов, приподняв бровь.Что ты собираешься с этим делать?
Черт возьми, Калли сама напрашивалась. Молила. Он захлопнул дверь ванной, заключив их вместе в крошечном пространстве. Этот шаг был рискованным, но только так он мог открыть дверцы шкафа. Наконец, он сунул руку внутрь и выудил банное полотенце, затем обернул его вокруг нее, прикрыв часть ее восхитительной наготы. Очевидно, этого было недостаточно, потому что он все еще хотел трахать ее все следующую неделю, но это было лучшее, что он мог сделать сейчас.
Сосредоточив внимание на ее только что вымытом лице, он завязал белую махровую ткань узлом чуть выше ее груди, затем дернул за полотенце.
Пошли.
Она уперлась пятками в землю.
Что ты делаешь?
Убеждаюсь, что ты получишь наказание.
Торп поднял ее и прижал к груди. Поскольку Калли была Калли, она сопротивлялась ему изо всех сил, сражаясь как кошка. Прижавшись к нему, она пахла чистотой и женственностью, и, проходя мимо кровати, он заскрежетал зубами, чтобы не бросить ее на смятые простыни и не овладеть ею всеми известными ему способами.
Вместо этого он потащил ее к камбузу, отбиваясь от ее когтей и пинков.
Он крепко прижал ее к своему телу.
У тебя есть Дом, который любит тебя, и ты дразнишь меня, чтобы я взял то, чего не должен.
Все совсем не так. Прекрати издеваться.
Она стиснула зубы и извивалась, пытаясь освободиться, преуспев в основном в том, чтобы прижаться грудью к его груди.
Торп запустил пальцы в ее волосы и потянул, успокаивая ее. Она собиралась получить порку, которую заслужила. Может, если бы боги посмотрели на него сверху, Шон позволил бы ему выложить все начистоту. И если он был больше сексуально разочарован, чем возмущен из-за другого мужчины, что ж Калли не нужно этого знать.
Как только они добрались до камбуза, Торп втолкнул ее в комнату, зажав между своим телом и маленьким столиком из искусственного дерева, прикрепленным к стене. Стоя перед плитой, Шон поднял глаза с лопаточкой в руке, теперь уже в брюках, и уставился на них с вопросительным выражением лица.
Калли нужно наказать,выпалил Торп.
Да?
Он подавил свое разочарование из-за того, что ему пришлось объясняться. Разве они не могли просто добраться до той части, где Шон стянул полотенце с обнаженного тела Калли и шлепнул ее по пышной, влажной заднице рукой, чтобы он мог видеть, как ее грудь колышется, а лицо краснеет, наблюдать, как шок от шлепка становится невыносимым возбуждением и
Торп с трудом сглотнул.
Она пыталась довести себя до оргазма в душе.
Шон скосил взгляд на Калли, затем прямо посмотрел на нее.
О?
Да, прекрасно зная, что я наблюдал за ней.
Он приблизился к ней, стараясь не замечать, каким мягким было ее влажное тело или как хорошо она подходила ему.
Он чертовски надеялся, что они с Шоном скоро трахнут Калли. Может, одного раза будет достаточно, чтобы утолить этот мучительный голод, иссушающий его самообладание. Может но очень сомнительно.
К его удивлению, Шон просто посмотрел вниз на то, что было на сковороде перед ним, и начал работать лопаточкой.
Ты что, не понимаешь?возмущенно спросил Торп.Сабы не должны трогать себя без разрешения.
Я в курсе,спокойно сказал Шон, переворачивая яичную смесь, и, похоже, совсем не расстроился.
Калли доминировала, делая все возможное, чтобы соблазнить меня, когда она должна была помыться.
Хмзадумчиво произнес Шон, посолив омлет.
Как федерал мог не разозлиться на это? Он никогда не казался Торпу глупым, но внезапно Митчелл переосмыслил коэффициент интеллекта Шона.
Торп вскинул руки в воздух.
Она продолжала гладить себя даже после того, как я сказал ей остановиться. Она проигнорировала.
Шон слабо улыбнулся.
Шалунья.
И? Мы должны быть с ней тверды. Ей это нужно, иначе она переступит через нас.
Торп почувствовал, что вот-вот лопнет кровеносный сосуд.
Шон поперчил омлет. Торпу пришлось сдержать желание швырнуть сковородку в гребаную стену. Как Шон мог быть таким чертовски спокойным? Если бы он не собирался действовать, это дерьмо с совместным участием никогда бы не сработало.
Милая?
Шон повернулся в ее сторону.
Да?
Ее голос звучал странно тихо. На самом деле Торпу показалось необычным, что она не сказала ни слова с тех пор, как он затащил ее на камбуз.
По словам Торпа, тебя нужно наказать.
Она прикусила пухлую нижнюю губу, и Торпу пришлось отвести взгляд. Вода капала с ее волос, стекала по бледным изящным плечам, исчезала в ложбинке, видимой над полотенцем, которое теперь медленно развязывалась и опускалось вниз по груди.
Да, сэр,пробормотала она.
Шон повернулся посмотреть на него.
Я не могу оставить омлет, иначе он сгорит. Торп, мы уже это обсуждали. Ты более чем готов дать ей все, что ей нужно, пока я здесь закончу. А потом мы поедим.
Шон отвернулся, снова уставившись в сковороду. Калли моргнула, повернулась посмотреть на него.
Тысяча вольт электричества ударила прямо в член Торпа. Он сжал кулаки.
Ты хочешь, чтобы я снова ее отшлепал?
Все, что ты считаешь правильным наказанием за ее поведение. Как только закончишь, я думаю, ты должен дать ей тот оргазм, которого она добивалась. Вероятно, ей нужна разрядка, и мне всегда нравится видеть удовольствие Калли.
Торп чуть не подавился комком похоти. Неужели этот сукин сын не видел его эрекцию сквозь брюки? Должно быть, так оно и было; та казалась размером с Техас. Черт возьми, если бы он сорвал это полотенце с Калли и положил на нее руки где угодно, не говоря уже о том, чтобы заставить ее кончить, Торп не был уверен, что смог бы остановиться.
Где, черт возьми, его самообладание? Его пристальный взгляд блуждал по Калли, по ее влажной коже, ее темным локонам, наполовину открытым грудям, и ее голубым глазам, широко раскрытым и сокрушающим его способность думать о чем угодно, кроме того, чтобы видеть ее обнаженной под ним, царапающей его спину и умоляющей о большем.
Я определенно могу это сделать, но позволь мне быть откровенным,сказал Торп сквозь стиснутые зубы, чувствуя себя на грани безумия.Я хочу трахнуть ее.
Он не осмеливался встретиться взглядом с Калли, иначе не нес бы ответственности за то, что произошло дальше.
Ты ясно дал это понять прошлой ночью.Шон потянулся открыть микроволновую печь и поставить в нее бумажную тарелку с беконом.Если ты накажешь ее сейчас, мы разберемся с остальным позже.
Шон подмигнул Калли.
Во что, черт возьми, превратилось это утро? В дерьмо из Сумеречной зоны? Что угодно. Это не имело значения. Шон согласился, что ее поведение нуждается в исправлении, так что он, черт возьми, позаботится об этом.
Торп послал Калли жесткую усмешку, которую она не смогла бы истолковать как утешительную.
Отлично. Я со всем справлюсь.
Рад слышать. Завтрак будет готов через пять минут.
Шон положил несколько кусочков хлеба в тостер.
Но Торп больше не слушал. У него было несколько драгоценных минут, чтобы обхватить Калли руками. Он не собирался терять ни секунды.
Сними полотенце. Любое колебание, дерзкое замечание или упущение в манерах только сделает наказание еще более неприятным. Тебе все ясно?
Да, сэр.
Ее глаза стали большими и глубокими, пальцы ослабили полотенце.
Махровая ткань соскользнула с ее тела на землю. И перед ним стояла Калли, ее миниатюрная фигурка дрожала и была благословенно обнажена. Жажда охватила его изнутри. Она принадлежала его рукам, его телу, его власти. Он боролся с этим годами. Но сейчас, когда ее пристальный взгляд приковался к нему, безмолвно умоляя о его жестких границах и милосердии, он не мог отрицать, как сильно хотел получить право прикоснуться к девушке.
На колени, зверушка.
Он всегда мечтал сказать ей эти слова.
Медленно, грациозно она опустилась перед ним на колени, ее взгляд не дрогнул. Не говоря ни слова, она умоляла. Ее желание и предвкушение были ударом в живот.
Торп, не сводя с нее глаз, выдернул стул из-под маленького столика и сел на него, наклонившись вперед и уперев локти в колени, чтобы пронзить ее тяжелым взглядом. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, обретя равновесие и сосредоточенность. Осознание того, что у него сейчас так мало границ с Калли, погружало его в топспейс. Одна злая мысль за другой проносились в его голове.
Хорошо. То, что я скажу, будет непререкаемым, Калли. Никаких возражений. Никаких вопросов. Никаких ответных шагов. Это не демо-версия, я больше не играю. Ты понимаешь?
Да, сэр.
Ее голос звучал так хрипло и покорно. Желание обожгло ее лицо. Эта страстная Калли была единственной, кого он знали любил. Та, ради которой он горел.
Он откинулся на спинку стула и похлопал себя по бедру.
Сядь ко мне на колени.
Она встала. Не быстро. И не настолько медленно, чтобы он мог назвать это колебанием, но близко. Ее губы приоткрылись, и вопросы чуть не посыпались наружу. Калли подавила их. Вместо того чтобы спросить все, что она хотела знать, она просто осторожно пристроила свою хорошенькую голую попку ему на бедро, а затем посмотрела на него, ища поддержки.
Да, вот так.
Он проглотил команду поцеловать его, расстегнуть молнию, погладить его напряженную эрекцию, прежде чем она пустила его в манящий шелк своей киски. Но все это было бы тем, чего он хотел, а не тем, что ему было даровано. Не тем что ей было нужно.
Теперь повернись лицом к Шону и положи ноги по обе стороны от моих коленей.
На этот раз Калли отреагировала быстрее, повернувшись у него на коленях, а затем прижалась спиной к его груди. Торп зашипел ей на ухо, она прижалась обнаженной кожей к его тонкой влажной рубашке. Он схватил ее за бедра, едва сдерживая желание засунуть член между её ягодиц.
Он раздвинул свои ноги шире, одновременно раздвигая ее колени. Шон оторвал взгляд от яиц, восхищенно наблюдая за происходящим. По его лицу Торп понял, что ему на самом деле наплевать, сгорят ли яйца.
Прижавшись губами к ее уху, он прошептал:
Откинь голову мне на плечо.
Калли вздрогнула, но подчинилась без промедления. Ее легкий дрожащий выдох не оставил у него сомнений в том, что его доминирование возбуждает ее. Не в силах больше сопротивляться, он прижал свой член к ее задорной заднице, затем начал ласкать ее талию, ребра, пока не обхватил ладонями ее грудь и не зажал соски между большим и указательным пальцами, поворачивая и дергая.
Ты трогала себя, чтобы помучить меня. Не так ли, Калли?
Да, сэр.
Ее хриплый ответ заставил его внутренности и его желание напрячься.
Зачем? Чтобы дразнить меня тем, чего я не должен брать, или соблазнить?
Он почувствовал, как она глубоко вздохнула, затем закачалась у него на коленях. Он крепче сжал ее соски, и она ахнула.
Милая?поторопил Шон.
И то, и другое,призналась она с легким хныканьем.Мне была ненавистна мысль, что ты не покажешь, хочешь ты меня или нет.
Поэтому ты пыталась загнать меня в угол. Очень нахально.
Одна рука оставила мягкий изгиб ее груди.
Но
Ни слова.
Его голос эхом разнесся по маленькой комнате.
Убегаешь, раздеваешься на публике, остаешься в мотелях, споришь со мной, расстраиваешьТы ничего не сделала, чтобы заслужить оргазм.
Хорошая мысль,признал Шон.Вычеркни это из списка.
Она застонала в знак протеста.
Ты заслужила это, зверушка.
Торп шлепнул пальцами по ее киске жалящим ударом, который пробудил и воспламенил ее.
Калли ахнула, выгнулась дугой, глубже вталкивая грудь в его объятия. Он стиснул зубы. Она ответила ему еще прекраснее, чем он помнил, намного превосходя его самые смелые мечты. Несмотря на ее тягу к нежности, она казалась вполне способной принять резкую сторону его натурыи все еще просить большего. При этой мысли то немногое, что осталось в его теле, прилило к члену, пока он не почувствовал головокружение.
И снова он легонько шлепнул ее по киске, достаточно сильно, чтобы ее сладко защипало. И еще раз. С каждым разом ее складки набухали и становились все более гладкими. Он не мог не заметить, как клитор набух и затвердел. Так что он продолжал.
Пожалуйста, ТорпОна тяжело дышала.
Сейчас всё для тебя. И я обещаю, ты будешь умолять, малышка. Ради моего милосердия и ради удовольствия, которое я могу даровать тебе если захочу. В конце концов.
Она вздрогнула, и Торп попытался сдержаться, борясь с желанием перегнуть ее через маленький столик и проникнуть в ее тугую киску, пока она не заберет каждый его пульсирующий дюйм.