Калли фыркнула. Почти все из ее прошлого.
Это было не одно событие.
Это не было ложью, скорее осознанием того, что пока она держит всё в себе, то находится в относительной безопасности.
Ты уверена? Расскажи мне о своем детстве. Может, чтото из этого поможет мне тебя лучше понять.
Опять? С тех пор, как он натянул ошейник на её шею, он просил рассказать о её юности раз двадцать. Ей удалось просто сказать, что она со Среднего Запада и была сиротой. Опять же не ложь... просто не вся правда.
Она сжала руки в кулаки.
Чем дольше мы говорим, тем больше я нервничаю. Пожалуйста
Мы закончим разговор, милая.
Нет, не закончат.
Да, сэр.
Шон вздохнул.
Ты молодец, я тебя награжу.
Он наклонился к ней, погладил ее по плечам своими большими руками, затем его ловкие пальцы быстро стянули сжимающий талию корсет, который был на ней. Он начал расстегивать его под ее грудью, медленно разводя по сторонам, прежде чем снять полностью. Одежда обеспечивала достаточную поддержку под ее грудью, чтобы не было необходимости в лифчике. Когда он избавился от тонкой белой майки, под которой она носила корсет, его стон, в сочетании с его руками, обхватывающими ее грудь, сказали ей, что ему нравится то, что он видит.
Как всегда чертовски красивая, Калли.
В его голосе нельзя было пропустить поклонение. Ни один мужчина никогда не заставлял ее чувствовать себя такой желанной.
Он потянул ее за соски, осторожно сжимая, задевая острые кончики, контролируя приток крови. В ту секунду, когда он выпустил их, все ощущения разом хлынули в нее. Сверхчувствительные и твердые соски покалывали. Она захныкала.
Затем он наклонился к ней, тяжело дыша в ухо, поцеловал ее в шею, покусывая светлую кожу, как ее охватила дрожь. Она чувствовала себя чрезвычайно уязвимой, беспомощной, в попытке остановить то, что он сотворил с ее телом. Он мог подарить ей удовольствие. А мог причинить боль. Калли должна была лишь принять то, что он выберет.
До этих пор подчинение было таким же захватывающим, как она себе представляла. Да, многие могут подумать, что она извращенная, но, как бы она этого ни боялась, передача ее воли Шону заставила ее чувствовать себя невероятно ценной. И это пробудило ее, особенно когда он оставлял мягкие поцелуи вокруг обнаженной плоти ее груди. Рядом с ее сосками, под ними, паря чуть выше, он играл и дразнил ртом. Он заставил ее ахать и задерживать дыхание в ожидании каждого его горячего выдоха по ее коже и каждого сладкого укуса зубами.
С легким умоляющим стоном она подняла бедра к нему, ожидая, пока он поймет, что под ее крошечной черной юбкой она надела мало что скрывающий кусок кружева поверх мокрой киски.
Шон приподнял ладони чуть выше ее грудь и осторожно потянул вниз.
Я обещал тебе награду, милая. Не обязательно оргазм. Должен ли я наказать тебя, чтобы ты поняла это?
Он отшлепал ее несколько раз, но она едва ли воспринимала это как наказание. Скорее, освобожденное пламя в ее крови бежало к клитору и заставляло ее пульсировать с неослабевающим желанием. Всегда резкий Шон быстро понял, что игнорирование или действие с абсолютной незаинтересованностью гораздо эффективнее поможет повлиять на ее поведение. Чем больше ее это заботило, тем сильнее ей не хотелось разочаровывать его.
Нет, сэр,она просто хотела чувствовать его всеми способами, что он позволял.
Я бы не хотел. У меня есть план, но мне нужно, чтобы ты немного потерпела,он усмехнулся.Хотя я знаю, что все это покажется для тебя пыткой, но я все же сделаю это так, чтобы оно того стоило.
Калли поморщилась. Ее нетерпение в «Доминионе» было хорошо известно. Снисходительное детство не подготовило ее к аду отложенного удовольствия. Шон специализировался на распределении своих наград, пока она не начинала чуть ли не кричать. С другой стороны, оргазмы, которые лишали ее дыхания, всегда стоили ожидания.
Она просто хотела, чтобы он позволил ей вернуть услугу. Независимо от того, насколько твердым становился его член, или сколько пота, вызванного желанием, пропитывало его кожу, он никогда не пользовался ее телом. Также он никогда не просил увидеться с ней за пределами «Доминиона». Не в первый раз она задавалась вопросом, нет ли у него жены или девушки. Но она боялась спросить.
С рычанием Шон убрал руки.
Что, черт возьми, в твоей голове такое захватывающее, что ты все больше отдаляешься? Я хочу все твое внимание, Калли.
Продолжая политику честности, насколько это было возможно, она дала ему большую часть правды.
Я бы хотела прикоснуться к тебе.
Ты хочешь освободить руки, чтобы не быть привязанной?
Нет. До тех пор, пока я нахожу это позволительным, я наслаждаюсь твоими оковами. Я лишь хочу получить шанс дать тебе то же удовольствие, что получаю от тебя.
Он резко выдохнул.
Будь хорошей девочкой, и тогда я позволю тебе.
То, как его голос прозвучал, дало надежду Калли, что он хотя бы наполовину хочет ее, как она хотела его.
Пожалуйста...
Слушайся, милая. Сейчас не ты отвечаешь.
Она сжала губы, стараясь изо всех сил лежать молча и позволить ему идти дальше. Она ожидала, что он использует слегка грубые ладони, чтобы возбуждать ее, пока она не начнет умолять. Потом он приложит все усилия, чтобы получить ответы на свои вопросы, дающие ему доступ к её мыслям. Ей обычно приходилось работать над тем, чтобы контролировать себя и не дать ему ничего, кроме клочка информации, чтобы он, наконец, доставил ей удовольствие.
Видимо, сегодня этого не было в его повестке дня.
Вместо этого Шон отпустил её лодыжки и оторвал запястья от стола. Ее окружили руки, затем он помог ей подняться. Она не часто оказывалась топлесс в клубе, поэтому это чувство было чуждым но не неприятным. Холодный воздух коснулся ее кожи, еще больше напрягая соски. Это так контрастировало с жаром, веющим от Шона, когда он привел ее к свисающим цепям в потолке.
Прижавшись к ней сзади, он прикрепил манжеты на её запястьях к цепи, зафиксировав ее руки над головой.
Раздвинь ноги и стой так,его слова не допускали отказа, несмотря на спокойный тон. Ему никогда не приходилось кричать, чтобы выразить свою точку зрения.
Кусая губу, Калли подчинилась, но не поняла его замысел. Она знала, что так нельзя, но все же коснулась лицом вытянутой руки, чтобы спустить повязку с глаз, и посмотрела на него через плечо.
Шон снова надел на нее маску.
Остановись, шалунья. Глаза закрыть. Ты увидишь меня, когда я этого захочу, не раньше. Прямо сейчас сосредоточься на том, чтобы держаться подальше от мыслей в голове. Почувствуй свое тело. Твоя кожа, твое дыхание, твое удовольствие. Если мысли начинают вторгаться в разум, блокируй их.Он прижался грудью к ее спине и сжал грудь.Я хочу сделать тебе подарок, милая, но ты должна выполнить свою часть.
Если это одна ночь подчинения, чтобы испытать все, что мог предложить Шон Киркпатрик, то она приложила бы все усилия.
Да, сэр.
Хорошо. Тебе понравится музыка в наушниках для концентрации?
И лишить ее слуха?
Нет.
Все хорошо. Глубоко вдохни и выдохни. Очисти разум. Почувствуй, как все твои мышцы расслабляются.
Будто собираешься заниматься йогой.
Она делала все, как он говорил. Это ввело ее в расслабленное состояние. Ну, на столько, на сколько она могла.
Хорошо. Ты знаешь, что это?
Широкие пряди чего-то мягкого заскользили по ней от шеи к попе. Воздух наполнил ее легкие, когда она поднялась, пытаясь продлить ласку.
Флоггер.
Из оленьей кожи, да. Кто-нибудь пробовал его на тебе?
Нет, сэр.
Если правильно его использовать, он не причинит боль. Ты боишься?
Боюсь флоггера? Нет. Но его намеренияэто другое. Если он старался изо всех сил показать, что этот инструмент не должен был причинить боль, она не думала, что он намеревается проверить ее болевой порог. И Шон пообещал ей награду. У Калли было подозрение, что она знала, куда это ведет.
Это пугало ее так же сильно, как и вызывало жажду.
Но она уступит сегодня, увидит, сможет ли она отделить свое тело от разума в этом плавающем раю, который другие называют сабспейсом. Только один раз...
Я хочу все, что вы хотите мне дать.
Она скорее почувствовала, чем услышала его одобрение.
Отлично. Не считай.
Едва эти слова сорвались с его губ, флоггер врезался в самую плотную часть ее задницы с медленным звуком. Шон повторил движениечерез все поверхность, в нижнем изгибе ее позвоночника, вверх по ее спине и снова вниз. Совсем не жестко, не обжигающе. Ритмичная, сладкая, убаюкивающая порка походила на медленный танец, пока она не начала блокировать все, кроме чувств. Ее сердце билось в такт, когда приятные ленты целовали ее кожу.
Калли не нужно было очень усердно работать, чтобы блокировать мысли. Шон прекрасно понимал ее тело, когда, где и насколько жестко хлестать.
Ее голова начала уплывать от ее тела, и она на мгновение отпустила себя. Она опустилась к пропасти прямо за ней, взывая к ней. Ощущение было похоже на опьянение от пары бокалов вина, но тяжелее и убедительнее. Более заманчиво.
Тьма плыла вокруг ее мыслей. Возможно, прошли минуты. Или часы. Она больше не чувствовала своего тела. Земля держала ее за подошвы ее ног и запястья, иначе она бы уплыла в прекрасное ничто.
Смутно она почувствовала, как рука Шона скользит вверх и вниз по ее горячей, чувствительной коже, резкий подъем пламени в ощущениях. Ее голова наклонилась вперед. Каждое мгновение ее медленного глубокого дыхания она чувствовала почти как дремоту, за исключением опьяняющей эйфории. Как чудесно...
Ты выглядишь потрясающе, Калли.
Пьяная легкая улыбка коснулась ее губ.
Это то, что я хотел дать тебе, милая, немного передохнуть от своих мыслей,его губы скользнули по ее шее. Он обернул свою широкую руку вокруг нее и под ее подбородком, пока не откинул ее голову назад. Затем он поцеловал ее вниз по шее.Я бы дал тебе больше.
Пожалуйста У нее не было сил открыть рот и умолять.
Но мне нужно кое-что от тебя. Вернись ко мне ненадолго.
Калли нахмурилась. Это было последнее, что она хотела сделать, но сладкое великолепие молчания в ее голове было слишком соблазнительным. Подчинение требовало столько усилий.
Позволь мне войти в твое сердце, Калли. В твою голову. Я не просил ничего с тех пор, как мы начали наше совместное путешествие.
Но она дал ей так много.
Ты привлекаешь меня, как никто. Я хочу знать о тебе все. Я не хочу, чтобы кто-нибудь забрал тебя у меня, пока я узнаю тебя изнутри и снаружи. Я хочу иметь возможность действительно связать тебя со мной.
Она вздохнула. Он затронул все ее сердечные струны, и она позволила это ему. Такие изысканные слова. Как она может не отдаться ему хотя бы немного?
Мы начнем с малого,убедил он ее.У тебя был питомец, когда ты была маленькой?
Питомец? Первая мысль, пришедшая ей на ум, сорвалась с губ.
Я нашла котёнка.
Сколько тебе было лет?
И шести не было. Я не могла держать ее. Мама болела. Однажды я проснулась, а ее уже не стало. Я плакала. Мама умерла бы в любом случае.
Мне так жаль, милая. От чего?
Калли уклонилась от воспоминаний.
Бог забирает слабых обратно. Папа всегда так говорил. Это все еще заставляет меня грустить.
Конечно,он погладил ее.У тебя есть сестра или брат?
Охлажденный воздух внезапно ударил ее разгоряченную кожу, включая мозг. Осознание бросилось обратно ей в голову. Почему он хотел знать?
И брат, и сестра,разумеется, папа не знал, что она слышала о его подростковом романе, закончившийся рождением сына, о котором никто не говорил. Она не думала об этом уже много лет, но она однажды проследила за его сыном. Видимо, Хоу был незаконнорожденным, он вырос жестоким человеком.
Ты уверена?
Калли напряглась. Почему он думает иначе? Его тон и серьёзность вопроса поразили ее. Большинству это может показаться незначительным, но, если он начнет подозревать, кто она такая, а она не поступит осторожно, она может дать ему достаточно, чтобы подтвердить свою личность.
Продаст ли он ее с потрохами за два миллиона долларов?
Мне холодно.
Шон сделал шаг назад. Флоггер прошёл ей по спине, по попе, чередуясь, пытаясь успокоить ее. Сначала он ужалил ее горячую кожу. Затем ей пришлось сопротивляться божественному скольжению обратно в ее безмолвный кокон.
Расслабься,промурлыкал он.
Калли не посмела. Она прикусила губу, чтобы оставаться в сознании, но притворилась. По крайней мере, флоггер достаточно разогревал ее, чтобы согреться.
Были ли у тебя особенные поездки в детстве?
Нет,она хотела поехать в Диснейленд. Папа предпочел Европу и музеи, где она должна была вести себя тихо. Целое лето во французской деревне, когда ей было пятнадцать лет, казалось, почти вызывало кому.
Ты ходила в школу?
Никогда. Ее мать перевернулась бы в могиле.
Мама была слишком религиозна. Думала, это не очень хорошо.
Она говорила правду в некотором смысле. Ее мать поклонялась алтарю «Прада» и твердо верила в церковь «Версаче». Она никогда бы не позволила ей или Шарлотте якшаться с детьми из низшего класса, которые жили в трейлерах. Это было отстойно. Они выглядели так, как будто им было веселее.
Калли, ты снова задумалась,и Шон не казался довольным.
Извини. Холод пробудил меня, и я просто...испугалась всех этих вопросов.
Это ее еще сильнее удручало. Скорее всего, Шон просто хотел ее узнать. Но на случай, если она ошибалась, ей пришлось лгать. Правда была слишком рискованной.
Хорошая основа для отношений, Калли. Да, ты бы ему понравилась, знай он твоё прошлое.
Она уйдёт задолго до того, как узнает.
Он вздохнул.
Тебе быстро становится холодно. Я часто забываю об этом, потому что ты заставляешь меня потеть.
Мгновение спустя он подошел к ней. Она поглотила его близость со стоном, вдыхая запах, исходящий от него. Ее рот приоткрылся, киска увлажнилась. Она так сильно хотела его, действительно стараясь угодить ему...
Я искренне пыталась. Мне понравилось плавучее чувство, которое ты дарил. Я никогда не думала, что найду сабспейс,Калли хотелось коснуться его.Мне больно разочаровывать тебя.
Шон отодвинул маску, она начала моргать, пока не приспособилась к яркому свету. Его рубашка была влажной, щеки покраснели. Покорный наклон ее головы после того, как он отстегнул ее запястья от цепей, заставило его член стать тверже.
Ты прошла большой путь сегодня, милая. Мое собственное нетерпение заставляет хотеть тебя абсолютно безостановочно. Но твои усилия меня порадовали.
Мне жаль, что я не смогла дать тебе больше,она неуверенно взглянула на него, пока он отстёгивал одно из креплений, и кровь снова забурлила в ее руках.
Разочарование в себе постепенно разрушало ее самообладание. Даже когда она дала себе разрешение отпустить и полностью сдаться Шону, она не смогла.
Я хотела,бесполезные слезы наполнили ее глаза.
Успокаивая ее, он притянул к себе, и она смаковала его тепло. Когда он втянул ее в объятия, она почувствовала, как защитная стена вокруг ее сердца смягчается, рушится. Хотя бы раз, почему она не могла отдать этому замечательному человеку, который осыпал ее нежностью и удовольствием, совсем немного себя? Она была настолько закрыта, что едва могла добраться до того места, где она похоронила себя настоящую. Конечно, она не знала, как делиться даже с таким добрым человеком, как Шон.
Я знаю, что ты хотела,он обхватил рукой ее голову.Не плачь, милая. Давай устроимся поудобнее и поговорим.
Он не дал ей возможности сказать, просто притянул ее рядом к себе обратно на скамейку в углу. Он снял последнее крепление, которое все еще фиксировало её лодыжки. Ее плечи слегка болели. Кожу на спине все еще покалывало.
Шон достал одеяло из ближайшего сундука, обернул его вокруг нее, затем усадил ее на колени.
Не вини себя. Да, я хотел больше. Завтра попробуем снова.
Для них завтра не наступит.
Я бы более охотно рассказывала о себе, если бы ты делал то же самое,произнесла она. По крайней мере, это казалось хорошей попыткой.
Откинувшись на скамейку с удивлением, он притянул ее к своей груди.
Правда?
То, что у нас есть, кажется таким... односторонним. Я ничего не знаю о тебе.
Он резко вздохнул.
Меня воспитывали бабушка и дедушка в Шотландии. Мой отец служил в армии в отдаленных уголках мира. Моя мама предпочитала Лондон воспитанию детей. Я учился в местных школах, закончил университет, узнал, как бороться с собой и выпивать несколько пинт, не становясь раздраженным. Я работаю в управлении проектами.