Я видела, как Алешка только сжал челюсть. Лицо окаменело. Человек же отвёл Валеру в сторону и о чём-то с ним разговаривал минут пять. Валера пытался возразить, но потом как-то поник. До меня только донеслись слова: «отпусти».
Что-то меня заставило отвлечься. Может Алешка, которому просто было плохо. Выглядел он побелевшим. Когда я посмотрела на Валеру, то он уже подошёл к нам, а человека в чёрных одеждах не было. Только икона со знакомым лицом. От этого стало не по себе. Вышли мы из церкви в молчание. Так и дошли до медицинского центра. Каждый думал о своём. Верить и надеяться на лучшее. Главное верить.
Узи. Женщина средних лет смотрит внимательно на монитор. Я же лежала, прикусив губу. Датчик скользит по животу, который щедро залит вазелином.
Пол сказать? спросила женщина.
Что?
Пол ребёнка будете узнавать?
Какого ребёнка? я тяжело сглотнула.
У вас малыш. Пятнадцать недель. Так как?
Да.
Мальчик будет, сказала она. Даже монитор подвинула, где виден был маленький человечек в сером фоне. Разглядеть лично мне было что-то сложно.
А мне сказали, что опухоль.
Ну, на опухоль он не похож. Может из-за того, что прикрепился в не совсем удачном месте. Сложно разглядеть. Но это точно не опухоль.
А анализы?
Ничего не могу сказать, но я бы их пересдала.
Сложно передать, что я тогда ощутила. Помню, что вышла из кабинета. Села около него, потому что не могла стоять и только повторяла, что это может быть ошибка.
Марина? Алешка не выдержал и встряхнул меня.
Мальчик будет, ответила я с глупой улыбкой. Валерка резко встал и вышел из медцентра. Я слышала, как он хлопнул дверью
Впереди было ещё пересдача анализов, но я была на седьмом небе от счастья. Алешка радовался.
Алешка, но ведь это может быть не твой ребёнок, сказала я.
Мой. Валерка детей иметь не может. Там осложнение было после детской болячки. Так что мой. Поэтому он так и взбесился, сказал Алешка.
А что теперь?
Есть варианты? спросил он. Со мной останешься.
А дальше?
Дальше будем жить, ответил Алешка. Только для начала придётся подыскать жильё.
Пока Алешка пошёл решать возникшие проблемы, я вернулась домой. Валерка сидел за столом, положив голову на руки. Что-то в этой позе было такое неправильное, что сердце сжалось. Я подошла к нему.
Мне жаль, что так получилось. Прости
И отпусти? он усмехнулся. Я сегодня уже слышал эти слова. Знаешь, мне не обидно, что это Лешка. Как это ни удивительно, но я даже рад, что родится этот ребёнок. Я знаю, что ты хотела этого. Но я не понимаю Не из-за этого же ты ушла.
Не из-за этого.
Простить и отпустить, он поднялся так резко, что отлетел стул. Один шаг. Его губы оказались на моих губах. Злость, боль и обида смешались в этом поцелуи. Ярость. Я попыталась его оттолкнуть, потому что губам стало больно. Он же лишь крепче прижал к себе. Простить и отпустить. Что ж, лети. А я в следующий раз буду знать, как нужно целовать, чтоб не было мыслей о полётах.
Ты не понял
Это ты не поняла. Уходи, Марин. Я потом тебе вещи привезу. Тебе нельзя тяжёлое таскать, поэтому уходи сейчас. А то ещё передумаешь и решишь остаться, а потом мучить будешь себя и меня. Лети, моя птичка, в огонь. Пёрышки только береги, усмехнулся он. Это было непонятное для меня поведение. Нетипичное для него. Я испугалась и ушла.
Алешка снял комнату в старом доме, почти без удобств. Это был временный вариант. Потом мама обещала освободить для нас квартиру. А пока было слышно как ветер гуляет в стенах старой комнаты. Но были вместе и вместе кормили клопов. Дно, как оно есть. Так продолжалось около месяца. Как раз выяснилось, что анализы перепутали. Я здорова, беременность протекала нормально. В это время я развелась с Валерой, а меня через маму нашли дальние родственники. Оказалось, что умер папа. Попал в аварию, вместе со своей женой. У меня осталась трёхлетняя сестрёнка, которой теперь грозило попасть в детский дом. Я долго подбирала слова, чтоб начать разговор с Алешкой, не знала, как он отнесётся к этой идее. Но с Лешкой намного проще было разговаривать, чем с Валерой. Валера по умолчанию был прав, а Алешка всегда был открыт для диалога.
Что будем делать? спросила я.
Решать тебе. Потянем мы сразу двух детей или нетя не знаю, честно признался Алешка. Меня такие ответы до сих пор поражали. Приходилось всегда делать поправку, что это не Валера, который всё знал заранее на несколько лет вперёд.
Надо посчитать. Не хочется, чтоб она росла в казённых стенах при живых родственниках. Я пока с малышом сидеть буду. Она к нам привыкнет за это время. Потом садик, школа.
Согласен. А ведь всё так и получилось, как тот мужик сказал.
Какой?
Что в церкви. Часто мне на ум приходят его слова.
Кстати, а про что он тебе сказал?
Напомнил один неприятный случай. У меня, когда всё разрушилось, полетело в пропасть, я с собой хотел покончить, но не смог. Много ошибок совершил в этой жизни. Очень много.
Но впереди ещё вся жизнь, чтоб эти ошибки исправить, ответила я. Мне Светка сказала, что к ней твой друг сватается?
Рига? Есть такое. Я их познакомил. Вроде друг другу приглянулись. Может чего из этого получиться.
Алеш, а если честно, был у тебя с ней роман или нет? спросила я.
Не было. Хотел, но ты перебиваешь. Люблю тебя сильно и крепко. До сих пор не верю, что мечта сбылась и теперь мы вместе. Просто не верится и всё, он меня крепко поцеловал. А теперь вериться. Ничего, Марин. Всё будет нормально. Мы прорвёмся. Главное ведь вместе.
Согласна, ответила я, чувствуя, как в душе начинают распускаться цветы.
Эпилог
Сколько длиться любовь? Говорят, что она не проходит, но меняется с годами, приобретая другой вкус. А страсть длится три месяца.
Мне повезло больше. Я купалась в ней полгода. До рождения сына. Как родился Никитка, так и пошли проблемы. Говорят, что дети приносят в дом счастье и смех. У нас же началась ругань. Алешку раздражали крики малыша. Он оказался к ним не готов, поэтому стал пропадать целыми вечерами. Приходил где-то под утро, чтоб убежать на работу. Мне повезло только с Ритой. Девочка проблем не вызывала. Она как-то сразу ко мне привыкла. Первый месяц просилась к родителям, а потом перестала. Алешка к ней никак не относился. Он вообще был к детям равнодушен. Но мог поиграть с ними под настроение. Жаль, что это настроение у него появлялось раз в месяц.
Жить в декрете на декретные выплаты, которых не хватало, платить за квартиру, помогать маме, просить денег у Алешки, который мог половину зарплаты потратить на всякие вкусности, а потом мы сидели на пустых макаронахэто всё было сложно. Очень сложно и тяжело.
С детьми никто не помогал. Хотя, я и сама справлялась, пока Рита не пошла в сад. Вот тогда и началась катавасия с колясками, малышом, Ритой и И всеми прелестями, с какими сталкивается женщина с двумя детьми небольшого возраста.
Я уставала. Что такое сонэто было давно забыто. Спала я урывками. Иногда помогала Света. Особенно вещами. Или деньгами, когда нужно было дотянуть до зарплаты. А такое с каждым месяцем случалось всё чаще.
Но это было не самое тяжёлое время. Тяжело стало, когда освободился отец Алешки. Так как ему некуда было идти, комната в коммуналке, которая была за ним сгорела вместе с деревянным домом, то он поселился у нас. Тогда и начался ад.
Алешка сильно изменился. Он стал ругаться со мной, унижать. И это в моей квартире. Наверное его накрутил отец, потому что иначе я не знаю откуда у него появились такие слова о том, что старуха с детьми на руках больше никому не будет нужна, поэтому буду его терпеть.
А я не стала. Не стала терпеть. Не смогла. Выгнала его вместе с отцом. Как раз к тому времени у него закончилась временная регистрация в моей квартире, а новую я делать ему не стала. Проблемы часто напоминают снежный ком, который нарастает, нарастает и грозится просто раздавить.
Отчима инсульт свалил. Теперь мама за ним ухаживала. Она вынуждена была уйти с работы и заняться чисто им. А я, в своих эгоистических планах, рассчитывала на ее помощь. Пришлось справляться самой. Алешка отказался давать хоть какие-то деньги на ребёнка, пока я не сделаю ему регистрацию и не верну в квартиру. Я же пригрозила падать на развод и алименты. Не знаю, чем весь этот конфликт бы закончился, но он влез в какую-то аферу. Теперь ему грозил срок по махинациям, вместе с отцом, который уже руки потирал, готовый в любой момент вернуться «домой». После этого Алешка стал мягче. Сразу любовь вернулась, только у меня она окончательно пропала.
Хотя, не всё было так плохо. У меня была крыша над головой. Правда закончились декретные выплаты, а места в ясельной группы не было. Но удалось устроиться дворником в своём дворе. Так что я отводила Риту в садик и шла убирать двор вместе с Никитой. Платили на это чисто прожиточный минимум, из которого половину съедали платежи за квартиру. Но оставалось надеяться, что когда подрастёт Никитка, то станет легче. Я смогу вернуться на работу
Это уже было что-то вроде мантры, которая не давала опускать руки. Так было и в тот день. Осенний промозглый день. Ветер старался забраться под куртку. Из-за простуды текло с носа. Ещё и кашель пробирал. А всё из-за несчастных сапог, которые давно надо было поменять, а у меня не получалось, скопить денег на новые. В том году зима была тёплая и проходила в осенних. А в этом году купила недорогие осенние, но они развалились. Теперь пришлось доставать зимние, которые уже были клеены раза три, но всё равно находились новые дырки, в которые я воду черпала. Надо будет с новой зарплатой купить нормальную обувь, если получиться и не будет непредвиденных трат. Только ведь будут. Всегда что-то случается.
Никита наблюдал за листьями, которые скидывал ветер. Ему это всегда нравилось. Рита сидела в песочнице и лепила куличики. Я рядом крутилась, сметая листья с дороги и распределяя их на аккуратные кучки. Суббота. Можно и не входить, но тогда двор в понедельник будет весь в листве. Проще сейчас всё убрать, чем делать тройную работу.
Горячий пот стекал по замёрзшей спине. Во рту всё пересохло. Наверное температура. Ритка побежала к качелям, упала на ходу. Начала плакать. Я подошла к ней, вытерла платком испачканные руки. Другим нос. После этого её немного покачала. Как раз в это время я и заметила его. Строгое чёрное пальто. Очки в оправе. Кепка на голове. Руки в чёрных кожаных перчатках. Валера стоял на другой стороне площадки, прислонившись к железным элементам горки и смотрел на меня. Мы с ним не виделись полтора года. Столкнулись как-то в городе, когда я уже Никиту родила, но даже разговаривать не стали. Не смогли. Да и прошло наше время разговоров. И чего его сейчас принесло?
Мама, мы скоро домой пойдём? спросила меня Рита.
Скоро пойдём, ответила я, отводя глаза от Валеры. Решил прийти поторжествовать? Пусть торжествует. И кашель мучает. Ничего. Закончу уберать участок, а там домой. Тёплый чай
Простыла? спросил Валера. Я и не заметила, как он подошёл.
Немного, вытирая нос, ответила я. На тебя чихнуть или кашлянуть?
Избавь, поднимая ладони, сказал он. Я же вцепилась в метёлку.
Ты по делу или мимо проходил?
Не знаю, ответил он. Я удивлённо посмотрела на него. Он усмехнулся. Такое тоже бывает.
Мне работать надо. Не до разговоров, сказала я. Меня опять накрыло кашлем. Дурацкая простуда.
Тебе домой надо. Лечиться, он отобрал у меня метлу. Собирай детвору и пошли домой.
Зачем
Лечиться и чай пить, недовольно сказал он. Не знаю, почему я с ним не стала спорить. Может потому что привыкла во всём на него полагаться и у меня выработался рефлекс, как у собаки Павлова? Или это совпадало с моими желаниями?
Мне не стыдно было за мою квартиру. Пусть без современного ремонта, но тепло и аккуратно, а ещё здесь не было холода, как в офисе. Я всё равно поглядывала на Валеру, ожидая его реакции на моё жильё. Он молчал. Я же стала детвору раздевать.
А кто этот дядя? спросила Рита.
Дядя Валера. Очень давний друг, сказал он.
А почему тебя раньше не было? Ведь друзья надолго не пропадают, продолжала она допрос.
Иногда пропадают, ответила я. Иди руки мой, а мы пока будем мыть руки с Никитой.
Через двадцать минут я уже наливала суп детворе, который после улицы уходил на ура. Валера сидел в стороне.
Валер, вот честно, у тебя других дел нет?
Нет. Я в эти выходные полностью свободен, ответил он.
Ты меня понял
Нет, не понял. Почему у тебя сахара дома нет?
Потому что сладкоеэто вредно. А ещё вреден хлеб. Про остальное я молчу.
Валер, ты пришёл поумничать? Я не в настроение. Сам заметил, что мне плохо.
И лекарства у тебя тоже нет, даже не спросил, а скорее сказал утвердительно.
Ты не боишься заразиться?
Ничего страшного. Выпью что-нибудь укрепляющее иммунитет, ответил он.
Кстати, это из-за тебя я заболела!
И в чём моя вина? удивился он.
Ты мне новые ботинки не купил. Сапоги. Вот если бы купил, то ноги не промокли И
Ты всё ещё помнишь ту глупую ссору?
Она была неглупой, возразила я. Валера рассмеялся. Встал. Ты куда?
Сама же выгоняла. Где логика? Или хочешь, чтоб остался?
Не имею ни малейшего желания.
Тогда ты должна быть довольна, что я больше не мозолю тебе глаза, сказал он и ушёл.
А я и была довольна, если бы не злилась, а ещё мне казалось, что голова просто плавиться.
Дети уснули. Я сидела на кухне, завернувшись в одеяло, и дышала отваром из-под картошки, когда чьи-то шаги заставили обернуться. На кухню вошёл Валера с тремя большими пакетами.
Ты чего дверь не закрываешь? спросил он.
Забыла. А ты чего вернулся?
Лекарства тебе принёс. Но вначале надо поесть, иначе желудок себе сожжёшь и заработаешь себе язву.
А тебе какая разница чего там у меня будет?
Наверное есть разница, если я здесь, расскладывая продукты по полкам, сказал он.
Ты же не ходишь по магазинам.
Считаешь, что я без тебя воздухом питался? Кстати, до сих пор не люблю это занятие, он нацепил марлевую повязку.
Тебя детвора испугается. Подумает, что ты доктор. Я вначале хотела так делать, когда заболела, но они с визгом носятся от меня.
Тогда придётся заболеть вместе с тобой.
Я падала, падала и кажется разбилась.
Заметил. Неприятно всё вышло. Я думал, что у него ума хватит.
Ты о ком?
Об Алешки. До последнего был уверен, что он удержится на плаву. А вместо этого ещё и тебя за собой потянул, сказал Валера. Недавно мне позвонил. Сказал, что у него проблемы.
А ты? поражаясь наглости Алешки, спросила я.
А я ему помог, ответил Валера. Купил билет на поезд и велел к тебе больше не приближаться.
Я его уже два месяца как выгнала.
Знаю, закидывая котлеты на сковороду, сказал Валера.
Ты не любишь
Запахи? Окно открою. Иногда надо идти на уступки, сказал он.
Ты изменился. Раньше ты всегда прав был.
А я и сейчас прав. Что поделать, если на несколько шагов вперёд всё продумываю?
И даже сейчас
Я предполагал такой вариант. Пытался тебя остановить. Поймать перед падением, но ты не захотела этого. Марин, я знаю свои недостатки. Но я такой, какой есть. Единственное, что теперь допускаю, что кто-то может иметь другие желания. И ты права, я на тебя давил. Теперь не буду.
Предлагаешь всё начать сначала? спросила я.
Продолжить с учётом прежних ошибок и нового опыта.
Ты детей не любишь. А у меня их двое.
Я не то, чтоб их не люблю. Скорее у меня их не может быть, поэтому я о них особо и не задумывался.
Почему раньше об этом не сказал?
Думал, что ты уйдёшь. Тебе хотелось, чтоб у нас они были. А я такой эгоист, не хотел, чтоб ты уходила. А теперь ешь. Пусть и вредно, но это лучше, чем совсем ничего.
Я не хочу продолжать Не хочу как раньше.
А что ты хочешь? спросил Валера, наливая нам чай. Достал сахар.
Жить хочу, летать хочу. Не хочу продаваться за еду, после моих слов Валера подавился.
Спишу все на температуру, ответил он.
Я серьёзно, наши глаза встретились. Он резко притянул меня к себе. Тяжёлый поцелуй, неожиданно стал мягким, нежным. Да он и целовался-то раньше иначе. Ты заболеешь
И тебе придётся меня лечить, ответил он.
Может это у тебя температура?
Может быть. Я по тебе скучал.
Валер
Ешь и выпей таблетки. Хватит носом шмыгать Что там с дачей?
Ничего. Я её забросила. Дети маленькие. Дорога дорогая. С ними ездить тяжело, а оставить не с кем. Хотела даже продать.
Там копейки получаться. Невыгодно. А вот расширяться придётся. Надо будет наверное квартиру продать или о трёхкомнатной задуматься или о доме, но в черте города. А дети разнополые. Хорошо бы им по комнате сразу, чтоб проблем не было. Но я хочу оставить гостиную. Пока Лешка у нас жил, меня это напрягало. Надо будет посчитать, что выгоднее. Может дом на окраине, недалеко от дачи, чтоб и участок не бросать? Как думаешь?