Светлое будущее
Пролог
Пролог
Тик-так. Тик-так. Грохочет сердце.
Натянутые мыслиоткрыты дверцы:
Безумие влезает, плетя из боли
Немые сети убитой воли.
Остыло тело. Остались кости.
Ушла душа, сгорев от злости.
И вера детская в удачу
Спустила духуже не плачу.
Слезам нет места там, где стужа.
Надежда мертваяона не нужна.
И гений мира, придумал всё,
Что в сути равно"ничего".
А то, что жаждет сердце вечно,
Осталось дохлым и беспечным.
И время вспять не повернуть.
И не пройти нам снова путь.
Все, кто ушлиушли навеки.
И не раскрыть им свои веки.
Не слышать смех, не слышать крики.
И их улыбку оживляют блики,
Играющие на немом овале,
Гранитном сером покрывале.
Жизнь, как девица, неприступна.
И за короткую улыбкуплата крупна.
Ой, не нужны ей уговоры!
Мы для неелишь только воры.
Крадем у жадной свои судьбы.
Мы глупо ждем "авось" и "тут бы"
Чужие силы, чужое горе.
А намлишь радость, счастья море.
Мы злим, красивую, грехами,
Не понимая, что виновны сами.
Чего хотелиполучили.
Что уж смоглито утащили.
Но скоро лица занемеют,
И, как душа, глаза запреют.
И, может, кто-то и всплакнет.
Но ветер память заметет.
И нас забудут. Мы растаем.
Уже другой здесь грезит раем.
И вновь витоки вновь надежды,
Рассыпанные по земле
небрежно.
Резниченко Dexo О. А., 2013 г.
***
Август, 2005 г.
Год. Сегодня ровно год как суд окончательно поставил точку в это долгом, жутком в конечном счете, нудном (как бы ужасно это не звучало но своей безысходностью, явностью на чьей стороне «правда», да и винато именно так, нудном) деле относительно Рогожина Федора Романовича, 1986 г.р. Он же Рожа, двоюродный мой брат, друг, товарищ душа моя.
Лет шесть мне было, когда Ее не стало. Мамы Болезнь забрала. Увы, в живую Ее почти не помню: лицотолько с фото. Чего не скажешь про сам чертов, «черный» деньвспышками, психопатический привет детскому сознанию общими образами как блик на мокрой ладони, как явь вчера, идущая отныне по пятам за мной.
Отец? Отец же почти сразу после моего рождения от нас ушел. Оставив по себе на память лишь только фотографию, фамилию и долги (еще одна фотография для моей жуткой коллекции). А послеи вовсе, как ходят слухи, благополучно скончался, отошел в мир иной, не поделив территорию али понятия с товарищами-собу политологами-философами. Грустила, скучала ли я по? По отцунет: то ли всеобщее мнение так меня подковало, убедило, то ли личная обида, но факт есть факт, и я особо не заморачивалась. А вот по маме Тут да: не простила я жизнь даже со временем не смогла за такую пощечину. Подставу. Предательство. Нельзя так, нельзя!.. Не в столь юном возрасте Пусть даже если и воспоминаний почти не осталось. Нельзя
Но мир не без добрых людей, а потому мой родной дядька по матери, Рогожин Роман Викторович, батя Федьки и Ритки, со своей женой забрали меня к себе«третей недотепой» до кучи Там я и нашла свое пристанище, веру, надежду и мечту. Они и стали моей семьей. Познала вместе с ними и радости, и беды. Дружбу, родительскую, братскую любовь и в то же времягорькое разочарование. Очередное горькое разочарование.
Рожа Если со своей близкой родней у него не сложились отношения, даже с матерью общего языка не смог найти, то со мнойнапротив.
Будто чудо будто какой-то Вселенский Разум разделил наше естество напополам и всучил в два разных флакона: в меня, Нику, Веронику Бирюкову, и в Рожу, Рогожина Федьку.
Понимать с полуслова? Угадывать желания? Более тогопочти всегда желать одно и то же? Это про нас.
Мыкак сиамские близнецы, только что я на годок младше. Не беда! Мы даже в школу пошли одновременно, в один класс!
Никогда разница в возрасте не коробила Федьку, а уж тем более меня. Я тянулась к нему, как дитя к матери. А он ко мнекак к самому верному и любимому другу.
Некит. Я не была Никой, девчонкой сцыкливой. Я былаНЕКИТОМ, дружбаном, братаном Рожи. И даже когда мы подросли и стали возиться с остальными ребятами во дворе (чаще всего такими же забияками, как и мы с Рожей) то никто не смел ставить под сомнение, что я им всем ровня. А если кто из новеньких или «чужих» и зал*пался, то тут же получал в жбан. От меня. Лично. И хоть чесались у Федьки руки каждый раз «вставить свои пять копеек» в дело, везде и всегда я заступалась сама за себя, несмотря на то, что чувствовала за спиной дюжее прикрытие (четко знала: даже если солнце на землю упадет, Рожа меня непременно прикроет и спасет).
Кто побил местную шпану? Рожа с Некитом. Кто в школе разбил окно? Некит с Рожею. Кого сторож на территории соседнего завода поздно вечером чуть не подстрелил? Кто чуть не спалил раздевалку в школе? Кто нахамил учительнице и обидел ее сынка? Кого в сотый раз вызывают к директору? Ну, вы поняли
Честно, поначалу этот наш «школьный батя» даже обалдел, когда узнал, что перед ним не два парня, а
Долгая, муторная речь о «взяться за ум», «ты же будущая мать», «оба закончите на нарах или в подворотне»
Ничего нового, в общем-то, он и не сказал: повторил лишь нудные нравоучения дядьки Романа Да толку? Что с гуся вода Батя Рожи, "наш" батя, давно уже бросил эту затеюждет только, когда мы окончательно размозжимся, чтоб уже на собственных кровавых шишках дошло, что хорошо, а чтоплохо. Хотя поначалу не раз рвался, пытался разогнать нашу «шайку», «тандем беспредельщиков». Как только ярким заревом небосвод окропился первыми нашими выходками (а-ля подожгли покрышку и закинули под окна брюзге-соседу (вечно сетующему, что шумим, что надоедаем, что вишни его святые (невольно) ломаем, когда ягоды тырим; и который уже не раз нас уксусом поливал) или залили краской клумбу постоянно, бешено на нас орущей, веником гоняющей по подъезду, бабки с первого этажа) так и начал составлять коварные планы «разлучить» взрывную смесь и привести каждого по отдельности в чувства, в нормальное, адекватное, разумом, а не «опой» контролирующееся, состояние, сознание. Конечно же, дядька не верил бабкам (что вечно под окнами кости всем, а не только нам, перемывали), что зачастую это я зачинщик всех этих «хождений по мукам». А потому влетало исключительно Рожеменя же лишь напутствовал словом, да так что однажды, дабы спасти (!), несчастную, отправил к бабушке жить, в деревню. Хотя бы «лето перекуковать, а там видно будет»невнятная речь, явно пахнущая ложью.
Ну да. Здрасте. И пусть Роже ток четырнадцать, но этот «говнюк» пронюхал всю историю (что, куда: что не в детдоме я, как грозился батя, а у бабули), умудрился раздобыть денег (тачки мыл, бутылки собирал, макулатуру сдавал), купил билет и рванул за мной никому ничего не сказав. Долго родители его искали, в ментовку даже заяву написали. Местную округу с волонтерами прочесывали
А этот индюкдва дняи у меня. Видели бы вы мою рожу от явки этой Рожи! И никакой принц не нужен!
На танцы вечером пошли уже вместе. Стоит ли говорить, что кое-где кое-что странным образом заполыхало, прибежал участковый, и не только бабулю, но и всё село на уши поставил. А уже следующим утромРогожины старшие получили телеграмму о том, чтоб «срочно приезжали и забирали своих хороших деток обратно».
Весело было Очень весело. Чудили Жестоко порой, безрассудно, бесстыдно, но без фанатизма. Всегда знали, когда остановиться, чтобы не наделать беды и чтоб сильно кого не задеть, не обидеть. Если кому и влетало от насто только за дело. Как грится, «зло должно быть наказуемо» и вот тут-то мы брали разгул, как верные «Всадники Апокалипсиса»
Ритка Ритка же была словно из другой вселенной. Если мы гоняли собак по двору или мяч, то она с другими девчонкамив куклы играла. Мы в казаков-разбойников или по крышам, а онакниги, песни, плакаты
Не срослась ни наша дружба, ни взгляды на жизнь.
Так и теперь.
Рожи нети для меня всего того мира больше не стало. Поистине, сиротой себя впервые отчетливо почувствовала
С Риткой общение натянуто, нехотя да и то, когда приезжаю к родителям на каникулы. В остальном жеживу здесь, в областном центре, где и учусь в университете. С подругой (с одного факультета: онажурналистка, яперевод) снимаем на двоих квартиру.
Черт год. ГОД как я уже окончательно одна.
Хотя, чего таить? Дороги наши с Рожей разошлись гораздо раньше (просто, что окончательная точка поставлена лишь теперь). А так да. Повзрослелии тучи заслали наш горизонт: ему где-то шестнадцать, мнепятнадцать Як нему, а онот меня. У него новые друзья, серьезные дела Даже не знакомил ни с кем из них: запретная зона. А вот дома все, как прежде, Рожамой Рожа: обнимет, по-братски приласкает, поцелует, с учебой поможет, советом где Но, как только за порог, словно и не мы делили беды и радость напополам, «защищали друг друга от шальной, бандитской пули», словно не мы кровь проливали вместе и носы ломали врагам.
Черт, я до сих пор не пойму Как так? Буквально в один миг, в один вечер. Новая компания, новые варианты и всёНекит, отойди в сторонку, не для твоих ушей, ума, понятий.
Так я и зависла с тех пор. Вот уже и восемнадцать мне стукнуло, а я всё еще стою в сторонке и жду Его. ЖДУ, пока он придет и снова позовет, заберет, пустит в свой мир дружбы и братства. В душу. Да толькоглупо. Отнынеглупо: закрыли его за разбой. Статья 162 УК ч. 2 и 3: «нападение, в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, совершенный группой лиц по предварительному сговору с применением оружия и с незаконным проникновением в «иное хранилище»». Семь лет. Как с куста С*КА, СЕМЬ ЛЕТ! Минус полгода отбытых в СИЗОи вот он срок на двоих, который так любезно заработал нам Рожа. Онтам, за решеткой. Яздесь, «в стороне» под серым, пустым небом.
Ничего даже не объяснил, не сказал. Только «прости».
На суды не ходилане смогла, но и Федька не хотел: говорил матери, что тяжело ему их, всех нас, видеть. Просил не являтьсячто мы покорно, как те тупые амебы, и исполнили
Жалею ли? Жалею Сейчас жалею, что так поступила. Но верни время обратнои опять бы не пошла. Да что там? Я и писем-то не пишу. Как и он уже мне
Не могу Не могу его простить. СЕМЬ ЛЕТ!
РОЖА! ЗА ЧТО?!!
Том I. Ч.1. Глава 1. Рокировка. Квинтэссенция самообмана
ТОМ I. ТЕМНОЕ ПРОШЛОЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Бой с Тенью
Глава 1. Рокировка. Квинтэссенция самообмана
30 сентября, 2005 г.
***
Второй курс. Еще только второй курс, а я уже всё здесь ненавижу: начиная с учебы и заканчивая последней тварью, что здесь «обитает». Хотя ненависть эта, скорее, и не к ним, а к себе родимой.
Как началось мое прозрение на выпускном (своей, моей никчемности, ненадобности ошибки существования) так и продолжается по сей деньмало мне моих доводов, еще и остальные не отстают: каждый норовит сие подтвердить, втолковать, вбить в мою дурную беспросветную голову, окрестить сознание столь вопиющей истиной.
Выпускной. Третье черное пятно на кинопленке моей жизни: приплюсованное к кадрам Её похорон и Рожи приговора
Буквально за пару недель до того, как менты Федьку забрали у нас в школе начался ажиотаж по поводу выпускного: определение, распределение, репетиции, сбор средств. Рожа к тому времени после девяти классов пошел учиться в ПТУ, а потому его всё это не коснулось. Конечно, с парнем я никаким не встречалась на то времякуда мне, Некиту? Да и ухажеров, явных воздыхателей, тоже не наблюдалось Может, конечно, кто и косился на меняда я не замечала. Мне было не до этого: учеба, Рожа и те редкие моменты, когда мы всё же вместе выбирались во двор (а вернее, наши «владения», карта «выджигериваний» распространялась минимум на парочку микрорайонов) и отжигали не по-детски.
Так что вопрос особо и не стал между нами. Вопрос, ответ на который удивил, конечно, батю, матушку и Ритку но не меня. Прочитав в очередной раз мои мысли, Рожа четко и с порога: со мной пойдешь. Вот мой кавалер на выпускной.
Кто же знал что, когда я впервые за столько лет облачусь в красивое платье (цвета бордо) ты, мой верный друг-товарищ-брат будешь сидеть под семью замками и мерить мыслями скудное наше, о котором столько грезили «светлое будущее».
Когда буду сидеть в углу пьянаяи рыдать, осознавая окончательно, что я осталась одна. Что ничего хорошего тебе не светит.
И даже когда эта тварь, гнида, ублюдок со мной, всё что хотел сделал, когда бросил рыдать на кровати окровавленную, под цвет багровых ошметков своего некогда битого лоском платья, захлебываться слезами и дурманом вина, что ядом сейчас растекался по моим венамдавая оправдание ему, и лишая всяческого приличия меня.
Тебя рядом не было.
Некит пали тебя рядом не оказалось.
Как, в прочем, и сейчас.
Опять чертов универ, чертовы одногруппники которые невзлюбили меня почти с первой нашей встречи. Но что я им, скотам, сделала? ЧТО?
Ровным счетом ничего.
После того, как Рожа меня бросил я закрылась в себе, конфронтаций усердно избегала, временами даже унижения терпела, многое пропуская мимо ушей, закрывая глаза на дерзость. Старалась ни с кем не общаться. Пришлаотучиласьи ушла.
Но мало этого было. Мало Особенно этой, Алёне. Не знаю почему я ее бесила. Сначала легкие докапывания, а затемчуть ли не явная война. Более того, такую несуразицу придумывала, такую чушь и главное, к чему цеплялась? Стрижка под мальчика, широкие джинсы, толстовка
КОМУ. КАКАЯ. РАЗНИЦА?.. Как я одеваюсь, какую музыку слушаю, что ем, что делаю за пределами универа?
Ан-нет. ВАЖНО. ОЧЕНЬ ВАЖНОпрямо до скрежета зубов. Не такая, как онаа значит, не имею права на существование. Так и норовит чем-нибудь меня укусить, ущипнуть, унизить. И не понимает, овца, элементарного что я ЯЕЕ ЖАЛЕЮ. Один мой прямой с правойи плакала ее карьера местной красавицы. Идиотка общипанная. Но вместе с теми мой придет конец: учебе, будущему и мечтам стать независимой от опекунов которым и без того немало нервов потрепала, из которых заботы и денег много высосалаа в ответ лишь только разочарование подарила. Как и Рожа: только что онзагремел, а я нетне успела еще достаточно оступиться пока.
А потомумолчу. Скрипя зубами, кривляясь, сжимая руки в кулаки, душа гордостьТЕРПЛЮ.
Черт, и когда уже под наш факультет в основных корпусах универа найдут, выделят аудитории? Как и в прошлом году (хотя нет, судя по расписанию, нынеи того будет чаще), несколько раз в неделюнаши пары так и приходятся на «общагу». Что не есть, самой оную, жилую. Одно крыло здания отдали под «аудитории»: комнатыдля семинаров, а какой-то огромный залпод лекционку. И такая «кара» настигла не только переводчиков, но и журналюг (из первых уст да воочиюмне моя подруга Женька (с которой квартиру снимаем напополам) сама не раз здесь на глаза попадалась, да и если что, коль состыковка, то на большой перемене в местном буфете пироги вместе точим) и, конечно же, юристов (куда ж без них, родимых?).
И вот, 30 сентября. Сутки изначально не задались, ознаменовываясь громогласным неформальным названием "День переводчиков". И это в довесок к трем парам после большой перемены (то бишь после полудня) и кураторскому часу опосля, в ведомой нам «аудитории» (опять, наверно, уборка грядет), во всё той же пресловутой общаге Но мало всего этого. Наша горячо любимая "опекунша", как всегда, «не успела»/«забыла» к нам явитьсявот и сиди теперь, жди, сомневайся в вероятностях и возможностях. Хотя грустить, конечно, по сему поводу особо никто не стал.
Ну, что товарищи-коллеги, ядовито выдал наш Староста (и кто этого обалдуя избрал?), ждем положенные пятнадцать минут выдержал театральную паузу. А после, с не менее важным видом, нежели его пушок под носом, добил окончательно:И по домам?
Может, десять? коварно улыбнулась мадемуазель Алёна и захлопала коровьими ресницами. И не по домам, а пошлите бухать отпразднуем уже нормально! Наш день, как-никак! Наш праздник!
Я бы рад заблеял враз с перепугу влюбленный барашек, но только правила
По правилам, все час двадцать ждать надо, не выдержала моя соседка по парте и опрометчиво вклинилась со своей пылкой речью в планы «бандитского синдиката». Ну, черт возьми, будто первый день на свете существует?! Что за зельц у этой курице в башке?
Чё ты вякнула? чуть ли не с разгону к ней Лукьянова. Какие на**й час двадцать?! Ты че е**нулась?! Опять нарываешься?!