«Нужно пойти поесть, сам себе напомнил Гранд. Но сначала, с дороги, в душ!»
Когда, наконец, он добрел, опираясь на палку, до столовой, расположившейся в дальнем конце коридора, то двери оказались запертыми. Гранд для острастки дернул пару раз за белую металлопластиковую ручку и, налегая на палку сильнее обычного, отправился на ресепшен.
«Что же я сразу не догадался попросить принести обед в номер? натужно вздохнул он и обалдело уставился на пустую стойку администратора. На ресепшене никого не наблюдалось. Совсем никого!
Твою мать, пробурчал себе под нос Пит. Вы еще не знаете, с кем связались.
Он подождал с минуту, решив устроить администратору выволочку, но бесполезно, никто так и не появился. Лишь дворник-сторож Иваныч расхаживал по коридору, лениво взирая на скандального гостя.
Как бы мне пообедать? раздраженно поморщился Гранд. Столовая закрыта, администратора на месте нет.
А вы пройдите по бульвару, мотнул головой Иваныч. Заведений кругом полно. На любой вкус.
А здешняя столовая? уточнил Гранд, все еще надеясь по-быстрому перекусить и завалиться спать.
Откроется на ужин, тут же сообщил сторож. В шесть часов подходите.
Ага, пробурчал недовольно Грандилевский и побрел к дверям. Осторожно спустился по коричневым гранитным ступенькам, пересек двор, засаженный фруктовыми деревьями, и вышел на главную улицу поселка. А там, на бульваре, кипела жизнь. Тысячи мелких киосков торговали сувенирами и пляжными принадлежностями, а из многочисленных шалманов шел коромыслом дым: жарили рыбу, пончики, чебуреки и прочую шаурму.
Грандилевский мысленно поморщился. Хоть и травма, но приходилось соблюдать режим.
«Все булки-чебуреки побоку, тоскливо подумал Пит и, невдалеке от моря, нашел пафосный ресторан с белыми, как паруса развевающимися занавесками, синими стенами и чудесным видом на море.
Шашлык, салат, кофе, велел он официанту, а сам устроился поудобней в плетеном ротанговом кресле, надвинул на глаза купленную за углом бейсболку и тупо уставился на плескавшееся невдалеке море.
«Вот странно, про себя усмехнулся Грандилевский. Видел я и другие моря и океаны. Так почему же только при виде Черного сердце стучит так радостно и душа ликует «Море-море!»? Если разобраться, Пит вгляделся вдаль, где в небе парил парашют с красным куполом. Это счастье от вида моря корнями уходит в детство, когда ехал в лагерь и со второй полки высматривал голубую гладь. Когда выспрашивал у отца, почему море назвали Черным, если вода в нем синяя? Когда мама Грандилевский осекся, а мысли потекли в другую сторону. Когда вообще я понял, что мама пропала? в который раз мысленно дал себе по лбу Пит. Он вспомнил, как виделись в последний раз на дне рождения Ритки, и там же в пух и прах разругались. Он уехал на сборы, потом вернулся в Мадрид и думать забыл о ссоре. Пару раз звонил матери и даже шутил как ни в чем не бывало. А потом во время матча с Жироной на него налетела торпеда по имени Марк Муньеса. Семьдесят два килограмма живого веса, будто баран начихал, но Марк толкнул как-то в бок, а Пит неправильно поставил ступню, а трава газона оказалась чуть более влажной, чем обычно. И в результате всех этих мелочей Гранд свалился на поле и уже не смог подняться. Открытый перелом плюс еще и трещина. Как итог замурованная в гипс конечность и вой по всем телевизионным каналам и СМИ. Грандилевский точно знал, что мама смотрит матч и обязательно сначала позвонит агенту и тренеру, а потом и сама примчится первым же рейсом.
И она действительно звонила, но вот приехать не смогла. Естественно, из Москвы примчалась Ритка младшая обожаемая сестра, и он сам, одурманенный обезболивающим и наркозом, только через месяц поинтересовался, где, собственно, мать, и чем она так занята. Следующие четыре недели они общались по телефону.
Мать меня не видит, и хорошо, криво усмехнулся он в зеркало, когда смог встать. Худой, бледный, с синюшной ногой и отвратительным настроением. Пит вспомнил, как мотал нервы врачам и медсестрам. Особенно доставалось массажистам и физиотерапевтам.
Вам бы в гестапо служить, рычал он на английском, когда ему в воде разрабатывали больную ногу.
Доктора слушали и обижались.
А потом приехала бывшая жена. Обдала запахом селективного парфюма, потерлась сиськами о широкую грудь Грандилевского и, закурив на балконе сигарету, печально протянула:
Я звонила Анне Васильевне. Она трубку не берет. Заехала лично. Так все заперто наглухо. Соседи говорят, будто она с каким-то мужиком сошлась и укатила на моря
Чушь какая-то, скривился Гранд. Что ты несешь, Майя?
А потом и сам понял, что мама нигде не появлялась, и с тех самых морей так и не вернулась. Пришлось, превозмогая боль, из Мадрида тащиться в Москву и подключать знакомых следаков. Но и с их помощью удалось определить только местоположение маминого телефона. И вот тут пасьянс сошелся. Последним местом, откуда выходила на связь Анна Васильевна Грандилевская, оказалась безымянная гостиница в приморском поселке, записанная на имя некой Алисы Георгиевны Захаровой.
Припомнив ноги в коротеньких шортиках и высокую грудь Алисы, Гранд раздраженно хмыкнул, чем заслужил недовольный взгляд официанта, раскладывающего на столе приборы.
Вы один, или кто-то еще подойдет? вкрадчиво поинтересовался невысокий пузатый человек, постоянно вытирающий пот со лба.
Я сам, рыкнул Пит и холодно бросил. Где мой заказ?
Сейчас-сейчас, подобострастно заверил его официант и тут же приволок кофе.
Вроде, кофе в конце подают, нет? пробурчал Грандилевский.
А вы не указали, прошамкал мужичок и побежал навстречу двум красоткам в шляпах и с пляжными сумками.
А Гранд шумно хлебнул из маленькой чашки и снова воззрился на море.
Естественно, ему удалось потянуть за тонкую ниточку, ведущую к матери.
«Где она и с кем? бились в голове вопросы. Если за пару недель я ее не найду, придется обращаться в полицию. И тогда точно поднимется шум. Слетятся журналисты всех мастей, специально обученные люди начнут донимать вопросами».
«Мать вашу за ногу, вздохнул про себя Гранд и снова вернулся к размышлениям. Алиса Георгиевна Захарова в девичестве носила фамилию Меркулова и, какое совпадение, приходилась родной дочерью некоему Жоре-Медведю, несколько лет назад проходившему по делу об убийстве отца Пита. Медведя тогда оправдали. Железобетонное алиби. Когда застрелили Андрея Грандилевского, он трахался в отеле с какой-то бабой. Она и персонал дали показания. Но что-то не складывалось воедино, не хватало какой-то мелкой детали, и Питу тогда показалось, что Жора-Медведь купил с потрохами и ментов, и прислугу отеля и чудесным образом вышел сухим из воды.
«Нужно запросить дело, подумалось ему невзначай, и снова разобраться в причинах. Кроме Медведя, никому отец не мешал. Да и то, какие-то старые разборки, уходившие корнями в девяностые! Отец с матерью к тому времени уже развелись, и папа тусовался с какой-то молодой стервой на год старше Ритки. Ляна, твою мать! Она нашла отца и вызвала полицию. А полицейские уже сами оповестили родственников».
Пит вспомнил, как звонил матери, как отпаивал Ритку успокоительными средствами, а потом в морге опознавал знакомое тело.
«Врагу не пожелаешь, пробурчал он про себя и тут же ощутил ту же горечь во рту, как и в тот момент, когда выдавливал три злосчастных слова «Да, это он». И вот теперь Медведь снова показался на горизонте. Опосредованно, конечно. Но гребанная медвежья морда снова замаячила где-то за кулисами. Пит вспомнил, как впервые узнав о Меркулове и его дочке, затрясся от бешенства. И даже сейчас не находил себе места.
«Ептиль, мама, в который раз пробурчал он про себя. Какого гребаного лешего тебя понесло в стан врагов? Что ты знала или чем угрожала? Почему не позвала на помощь меня?» мысленно простонал он, только сейчас вспомнив, что на Риткином дне рождения мать завела разговор о предполагаемом убийце отца, но сам Гранд и Маргарита резко пресекли эту тему. Пятнадцать лет прошло, а до сих пор мороз по коже.
«Неужели девяностые еще не закончились?» мысленно содрогнулся Пит. Без всякого аппетита он вместил в себя суховатый шашлык, заел его салатом из стекших овощей и отправился к себе в номер, надеясь после отдыха начать поиски.
Примостившись за столиком у окна, Алиса лениво наблюдала, как бывший муж проводит собрание с персоналом гостиницы. Все свои, близкие и родные за несколько лет совместной работы. Алиска перевела взгляд на соседский сад, где на невысоких ветвистых деревьях поспевали персики. И тут же вспомнила, что именно из косточки такого маленького, но сочного плода отец вырастил целое дерево.
Я вас надолго не задержу, хмыкнул Стас, обведя взглядом персонал. Тут рассусоливать нечего. Пока у нас в гостинице проживает любитель попинать мячик, рот советую держать на замке. А кто пренебрежет моим советом, развел он руками, тот лишится работы. Я человек злопамятный, поморщился он, и каждый из присутствующих понял, что коли Захаров обидится, работу в поселке можно не искать. Никто со Стасом не пожелает ссориться. Это понятно? улыбнулся Захаров.
Да, да, закивали тетеньки, любуясь красивым загорелым мужиком.
Не подведите меня, пророкотал он, поднимаясь со стула и выставляя на обозрение кубики пресса. Я Алисе Георгиевне пообещал
«Ка-а-анечна-а-а, протянула она про себя. Опять Алиса крайняя. Хотя поморщилась она. В данном случае так и есть».
Байк мне дай на вечер, попросил на крыльце, куда она вышла вслед за ним.
Обойдешься, отмахнулась Алиса. Мне он самой нужен.
Поедешь куда? настороженно осведомился он.
На пасеку смотаюсь и обратно, пробурчала она. Мама в Ватсапе целый список накатала.
Я могу завезти, предложил он. Или прокатимся вместе, Алис? проворковал на ухо Захаров и, огладив шею, провел пальцем по щеке. Я скучаю, Алиска
Стас, прошипела она, борясь с собой. Такому, как Захаров, вряд ли можно отказать. Вон, все девицы на пляже штабелями ложатся. Вали к своим цыпочкам, отрезала она.
Ну, какие цыпочки? тяжело вздохнул он. У меня никого нет. Я скоро заделаюсь этим долбанным монахом.
Ты?! Монахом? расхохоталась она и тут же оказалась в его объятиях.
Алиска, прошептал Захаров, нежно прижимая жену к себе. Давай сойдемся, девочка Хорошо же было вместе, а?
Хорошо, передернула она плечами. Но ты тогда решил, что можешь найти вариант получше
Дурак был, легко и весело пропел Стас. Ну, прости.
Да я не держу на тебя зла, улыбнулась она. Только не могу себя заставить
Разлюбила? Так и скажи
Алиса замялась, и Захаров понял, что еще теплится искорка в душе жены. А значит, не все потеряно
Поедем вместе на пасеку, снова предложил он, касаясь ее щеки, а потом ключицы. Я тебе тропку на Аквамариновый пляж покажу. Помнишь, мы туда на лодке и плавали и вернулись оттуда с Никитосом?
Не хочу, мотнула она головой. У меня дел полно, Стас. Не морочь голову.
Но он, будто не слыша ее, продолжал:
Я там, на отмели, с аквалангом плавал и вдруг почувствовал, что воздуха мало осталось. Как-то неправильно пацаны баллон зарядили. Пришлось к берегу грести. Вот на наш пляжик и выплыл.
А потом как? насторожилась она, прекрасно понимая, что попадает в ловушку, но и оставаться безучастной к судьбе мужа не пожелала.
Как! воздел он руки, а потом неожиданно подхватил брыкающуюся жену и, усадив на качели, продолжил. Вышел на берег. Спрятал в кустах акваланг, грузила, гидрокостюм и почапал через кусты наверх.
Босиком? уточнила она, точно зная, что вся гора усыпана мелкими острыми камнями.
Нет, блин, в ластах, хмыкнул он и беззаботно расхохотался.
И в маске? подхватила она, смеясь.
Точно, фыркнул Захаров. Только акваланг зря снял
Ой, не могу, прыснула она. Как представлю
На самом деле босиком шел, тихо заметил Стас. Я сразу тропинку увидел и уже пер по ней, не сворачивая. Вышел на трассу чуть дальше смотровой площадки у Рыбьей скалы. Ну, а там попутку поймал. Мишка Жалейкин как раз мимо ехал.
Акваланг хоть потом забрал? недоверчиво покосилась на бывшего мужа Алиса.
Да, поморщился он. В тот же день вечером на лодке смотался. Только сначала настучал по репам двум придуркам на заправочной станции.
Чуть не убили тебя, серьезно заметила Алиса, прекрасно понимая, чем может закончиться нехватка воздуха на глубине.
Поедем, Лисенок, проворковал на ухо бывший муж и, ухватив Алису в охапку, собрался поцеловать. Она выставила вперед локоть, но Стас мягко и настойчиво смял сопротивление. И уже почти накрыл ее губы своими, когда невдалеке звякнула калитка. Будто нашкодившие подростки, Стас с Алисой отпрянули друг от друга. Великолепный Пит Гранд в дорогом спортивном костюме, в дешевой белой бейсболке и в кроссовках на босу ногу гордо прошествовал мимо, неприязненно глянув на тискавшуюся на качелях парочку.
Принесла нелегкая, прошипел чуть слышно Захаров. Вывезти бы это чучело куда подальше
Стас, прошептала Алиса. Нельзя. Мы обещали.
Пит тяжело поднялся по ступенькам и, пройдя по темному коридору, долго открывал дверь в номер.
Идиоты, пробурчал он. Уже везде давно электронные ключи. А тут с замками возиться приходится. Ни лифта, ни условий! Дерут с народа деньги!
Он вошел в номер и сразу же плюхнулся на кровать, подложив под поврежденную конечность вторую подушку. Нога ныла, а в душе закипала злость. Пит понятия не имел, почему так разозлился, увидев обжимавшуюся на качелях парочку. Но захотелось подойти к Захарову и дать под дых. Но сперва оттащить от него Алису.
«Тебе-то что? рыкнул мысленно Гранд. Они муж и жена. Пусть хоть и бывшие. Вполне возможно, что развод у них фиктивный. К тому же Алиса дочка Медведя. Не суйся к ней, Петя, душевно попросил он сам себя, понимая, что подобные просьбы бессмысленны. Все равно, я с ней пересплю, хмыкнул на его увещевания внутренний «адвокат». Красивая телочка. Вроде ничейная. Пусть Захаров или смотрит лучше, или ходит с рогами. Подожди, к тебе еще Медведь нагрянет, предупредила чуйка. Этот вообще не похож на цивилизованного человека. Неандерталец, блин!» презрительно поморщился Гранд и в ту же минуту подпрыгнул на кровати.
А где, собственно, сам Медведь? пробурчал он, сжимая кулаки. Где ошивается эта сука?!
«Не удивлюсь, если он держит маму в заложниках, подумал Гранд. Хотя требований никаких не выставлял. А может, сидит? Кто его знает! Но разузнать все о Медведе необходимо прямо сейчас», насупился он и судорожно схватился за телефон. Сразу нашел номер знакомого прокурора и позвонил ему.
Феликс, привет, пробасил в трубку. Можешь помочь найти человека? Меркулов Георгий Андреевич Да, проходил подозреваемым по делу об убийстве моего отца. Хочу знать, где он сейчас и чем занимается.
Глава 3
Как только за Грандом закрылась дверь, Алиса напряженно глянула на бывшего мужа.
Я думала, он кого-нибудь пришлет. А видишь, заявился сам. Будет теперь везде шастать и вынюхивать. Надменный противный тип, поморщилась она и, похлопав Захарова по плечу, добавила весело. Все, Стас, пока, дел по гланды.
Погодь, остановил ее Захаров, хватая за локоть и снова притягивая к себе. Тебе с ним детей не крестить. Станет приставать, мне скажи. Я ему быстро путь до Мадрида нарисую. С народом поговорю. Никто ничего не вякнет. Не боись, Лисеныш.
Я папе написала, вскользь обронила Алиса.
Когда? напрягся Захаров.
Да сразу, как лучший футболист всех времен и народов заехал в одноместный номер без удобств.
Так на первом этаже вроде люкс пустует, непонимающе хмыкнул Стас, как-то лихо ты его во вторую категорию определила.
Никуда я его не определяла, фыркнула Алиса. Я хотела, чтобы он уехал. Напыщенный придурок Предупредила, что у нас нет номеров его уровня. А он взял да и согласился на угловой без удобств.
Захаров глянул внимательно на жену и строго заметил.
Плохо, Алиса. Очень плохо. Ты хоть подумала, куда выходят окна этой дурацкой одноместки? Сюда, во двор. А это значит, что Пит Гранд может наблюдать за нами в любое время.
Мне казалось, Грандилевский должен испугаться и уехать, пробормотала она. Других похожих номеров не было. А он остался
Ладно, поморщился Захаров. Ты тут хозяйка. Тебе решать, как расселять гостей. Только потом не ной «Стасик, помоги!», состроил он смешную гримасу.