- Какие отношения вас связывают с Гущиным Никитой Сергеевичем? - внимательный взгляд карих глаз.
- Никакие, - отвечаю как можно правдоподобнее.
- Я прошу вас отвечать честно. Это может повлиять на ход расследования.
- Никакие, - повторяю еще раз.
- Ваша беременность кто отец ребенка?
- Мой покойный муж, Гущин Сергей Алексеевич.
Снова молчание и внимательный изучающий взгляд.
- Какие отношения были между отцом и сыном? Вы же давно вместе Сергеем Алексеевичем состояли в отношениях. Должны иметь представление.
- Давно, - киваю. - В обычных отношениях. При их встрече я присутствовала только один раз. Когда Сергей решил нас познакомить. Тогда-то мы и объявили о том, что собираемся расписаться.
- Как отнесся Никита к вашему появлению в семье?
- Так может, вы его об этом спросите?
- Как вы отнеслись к тому, кто является сыном вашего, на тот момент, будущего супруга?
- Вы можете сказать, наконец, не ходя вокруг да около, что вы хотите от меня услышать? - меня начинает трясти.
- Мог бы сын быть причастным к смерти отца из-за ревности?
Этот вопрос выбивает почву из-под ног.
- О какой ревности вы говорите?
- У вас были отношения с Гущиным младшим, это не секрет, можете не скрывать этого. Я все знаю. Это моя работа.
- Вы не там ищите убийцу, - прошипела от накатившей злости. - Нет бы делом заняться, чем вот тут спрашивать меня о ерунде!
- Ну почему же о ерунде? У вашего мужа и отца был прекрасно цветущий и развивающийся бизнес. Отец погибает, доля достается вам. Вы ее доверяете своему будущему супругу. Тот погибает. Все остается у вас. Скажите, кому выгодно, чтобы вы оказались за решеткой?
- Я не понимаю о чем вы, - качаю головой, не желая понимать доводы следователя.
- А мне кажется, понимаете.
- Он хочет меня отсюда вытащить.
- Да и этим мне очень мешает. Настырный.
- Вы сами себе противоречите, - не выдержала я. - Вы меня хотите запутать?
- Валерия, скажите мне, кому было бы выгодно спрятать вас за решеткой, если конечно не вы убили своего мужа.
Я пожимаю плечами.
- Каким образом оружие оказалось у вас дома?
Я снова качаю головой.
- Вы меня совсем запутали.
- Зачем вы ездили с Гущиным старшим в стрелковый клуб?
- О, - я удивилась, что это заинтересовало следователя. - Я плохо себя чувствовала. На меня нахлынули воспоминания и, высказав об этом Сереже, он отвез меня туда. Помог таким образом избавиться от неприятных эмоций.
Мужчина почесал затылок, что-то записал в бумаги.
- Вы знаете некоего Нестеренко Филиппа Игнатовича?
- Филиппа? - задумалась. - Я это имя слышала, когда заходила в офис к Сергею.
- Все верно, это третий, а теперь единственный учредитель компании.
- Вы думаете это он?
Но вопрос мой игнорируют.
- Вы же не меня подозреваете, так почему держите? Когда меня отсюда выпустят?
- Здесь вы в безопасности, - удивляют меня слова Петрова.
- Подождите, в какой безопасности? А что мне угрожает?
- Пока вы тут - ничего. Потерпите немного. Скоро все решится и вас выпустят на свободу, - собирает бумаги и поднимается со стула.
- Подождите, - вскакиваю следом. - Раз я наследница доли компании и мне грозит опасность, то и Никите тоже? Я правильно поняла?
- Не люблю умных женщин, - заявил следователь, хмыкнув. - От них много неожиданных неприятностей. Всего доброго, - выходит, закрывая за собой дверь.
Я от накатившей слабости оседаю обратно на стул.
Но тут же открывается дверь и появляется мужчина в форме, который меня сюда привел.
- На выход, - прозвучала команда.
***
Неизвестность практически так же ужасна, как и плохая новость. Только разница лишь в том, что не знаешь чего ждать. А в сложившейся ситуации я уже ничего хорошего не жду. Лишь надеюсь на лучшее. Надежда как говорят, умирает последней. Так вот, я лежу, поглаживаю свой еще плоский живот и надеюсь, что скоро все это закончится.
Как же хочется вдохнуть свежего воздуха. Погулять, понежиться в теплой ванне. Никита Находясь столько времени в изоляции я поняла как соскучилась по нему. Как бы это не звучало, если учесть, что я стала вдовой, не успев побыть женой его отца, я действительно скучала. Он единственный кто остался у меня. Я прекрасно понимаю, что у него своя жизнь и себя с ребенком навязывать ему я не намерена.
Сложно принять то, что я снова осталась одна. Как когда то. Единственное утешает, что у меня будет малыш. Ради которого я сделаю все, чтобы он был счастлив. Чтобы у него было все. Только выйду отсюда и буду думать о будущем, как дальше строить свою жизнь. Ведь начинать жить придется с самого нуля.
День тянется, за ним второй, третий. Я снова теряюсь. Кажется, реальность смешалась с моими мыслями и страхами, ночными кошмарами.
Кажется, это никогда не закончится. То, что дают есть, не лезет в глотку, но я насильно запихиваю в себя, борясь с тошнотой, потому что мне нужны силы. Я теперь несу ответственность за своего ребенка. Мне нужно быть сильной.
Лишь бы только с Ником все было хорошо. А дальше я сама справлюсь.
***
Я просыпаюсь от шума. Лязг затвора двери быстро заставляет проснуться и прийти в себя.
Сажусь, потирая глаза и поправляя волосы. Снова допрос?
- Гущина, на выход, - звучит бесцветным тоном мужской голос.
На выход так на выход. Поднимаюсь на ноги и убрав руки за спину выхожу за дверь, вставая лицом к стене. Я уже выучила это.
Дальше меня ведут снова по коридору в ту самую комнату, где не так давно следователь Петров проводил допрос.
Меня заводят внутрь, и я тут же встречаюсь взглядом с глазами Никиты.
- Ник, - не смогла устоять и кинулась ему на шею, обвивая руками. - Боже, Ник, ты живой, - ощупываю его руками, убеждаясь, что да, это он и стоит передо мной. Я замечаю, как он слегка морщится, но я на эмоциях, поэтому не цепляюсь за это.
- Живой конечно, - усмехается парень, перехватывая мои руки за запястья. - А что со мной должно было случиться? - заглядывает в глаза.
- Петров странно выразился, и я себя накрутила, много ли надо. Времени свободного полно, крути себе мозги набекрень, - натягиваю улыбку и кладу голову ему на грудь, выдыхая чуть спокойнее, слыша, как мерно бьется его сердце.
- Ну что, домой? - задает вопрос, а я не понимаю, ослышалась или правда услышала это.
- Домой? - поднимаю голову, заглядывая в его глаза. - Меня отпустили?
- Отпустили. Нужно будет еще, может раз или два заглянуть к следователю и все. Можно будет забыть как страшный сон.
- Пойдем, пойдем конечно, - расплываюсь в улыбке, ощущая как перед глазами начинает плыть и подгибаться ноги.
Глава 23
Лера
Никита везет меня домой. К себе домой. А у меня дома как такового здесь нет. Родительский продан. Квартира Сергея? Ее судьбу пока я не знаю. Но думаю, что с Ником мы сойдемся на ее продаже. Не смогу я после всего там спокойно жить и не думать о смерти мужа.
Мы доезжаем в полном молчании, как и доходим до квартиры. Я разуваюсь и застываю, не зная, что делать дальше.
- Я хочу в душ, можно? - спрашиваю разрешения, как маленький ребенок.
- Конечно, - тут же берет меня за руку и ведет в ванную комнату.
Никита сам включает воду и настраивает ее на оптимальную. Говорит что-то про полотенца и выходит, оставив меня одну.
Я, словно на автопилоте находясь, снимаю с себя одежду и кидаю ее на пол. Нет места ей даже в корзине для белья, предназначавшегося для стирки. Только в мусорку. Не хочу вспоминать об этом страшном этапе в своей жизни. Видели бы меня мама с папой, даже не удивились бы, если учесть мою бурную молодость.
Сажусь в ванну, погружаясь в теплую воду, откидываюсь на спину и, упираясь головой в бортик, закрываю глаза.
Устала, смертельно и адски. Кожа зудит, хочется ее тут же растереть грубой мочалкой, но пока на это нет сил.
В дверь стучат.
- Лер, ты как? - заглядывает Никита.
Я, даже не открывая глаз, отвечаю:
- Ни как Ник, ни как, - голос срывается на хрип, а в глазах закипают слезы.
Я не вижу, как он заходит, и садиться на пол возле меня. Я не вижу, как он выдавливает гель на мочалку и начинает натирать мне спину, переходя на плечи, я лишь поддаюсь его рукам и меняю положение под его команды тихого, но уверенного голоса. Постепенно от монотонности меня начинает клонить в сон.
- Ты уже спишь совсем, - усмехается Ник и помогает мне встать.
Почему то именно в этот момент, я даже не думаю о том, что он меня увидит голой и что он может обо мне подумать.
Я пытаюсь сфокусировать свой взгляд на помещении, пока Никита укутывает меня огромным полотенцем и помогает дойти до спальни, которую он еще в первый раз выделил мне. Свою спальню.
Стоит моей голове коснуться мягких подушек в чистых наволочках, как я тут же проваливаюсь в крепкий сон.
Сначала вернулся слух. Я отчетливо слышала, как кто-то ходит. Первая мысль в голове это где я. Затем я попробовала открыть глаза, что далось не с первого раза. Казалось, в них засыпали самосвал песка. Сердце бешено застучало, его рваный ритм слышался в ушах. Страх окатил раскаленной лавой, и тут же липким ознобом. Комната, не камера. Я выдохнула с еле заметно накатившим спокойствием. Я дома. Почти дома.
Села в постели и осторожно спустила ноги на пол. Только сейчас понимаю, что я полностью раздета. Судорожно начинаю вспоминать вчерашний день, вечер. Перед глазами встают картинки, как Ник помогал мне мыться. Тут же новой волной окатило жаром. Щеки вспыхнули.
Рядом на постели замечаю вещи сложенные в аккуратною стопку. Здесь моя пижама. Я точно помню, что ничего такого не брала в тот день, так, пару домашних костюмов, когда Ник меня забрал к себе. Я одеваюсь и заглядываю в шкаф, обнаруживая свои вещи.
Выхожу из комнаты направляюсь на звуки, доносящиеся из гостиной. Мужчина стоит спиной ко мне, что-то готовя. Прищуриваюсь и, сфокусировав взгляд, не понимаю, что на нем надето. Нет, это точно не футболка. Больше похоже на бандаж. Подходя ближе, замечаю, что на нем домашние брюки и вот это
Я не успеваю дойти до мужчины, он, видимо услышав меня, оборачивается. Ловит мой взгляд и тут же понимает мое беспокойство. Ругается, тут же хватая футболку со стула, натягивая на себя.
- Что это? - подхожу и тяну руки, чтобы ощупать его, понять, что он цел.
- Ничего, все нормально, - тут же перехватывает мои запястья, убирая в сторону. - Я готовлю ужин, голодная? - натягивает улыбку, стараясь сбить меня с толку.
- Я и шага в сторону не сделаю, пока ты не объяснишь мне что это, - говорю серьезно.
Никита тяжело выдыхает и выключает огонь на плите. Поворачивается ко мне и смотрит в глаза, потом изучает лицо. Я слышу, как он часто дышит.
Пока он собирается с мыслями, я укладываю ладони ему на грудь, ощущая то ли повязку, то ли бандаж под тонкой тканью футболки.
- Это долгая история, - наконец заговаривает.
- Я никуда не тороплюсь, - натягиваю улыбку.
- Я не уверен, что тебе это нужно знать, - снова отпирается этот упрямец.
- Ты опять начинаешь? Что случилось? Это то, что я думаю? Тебя ранили? Ведь не зря Петров так странно выразился
- Спокойно, Лер. Я жив и почти не пострадал. И ты на свободе, с тебя сняты все обвинения и это главное. А все остальное - он замолкает, впиваясь в меня свои взглядом.
- Тебя ранили, - говорю я, словно всего остального и не слышала.
- Зацепило по касательной, я больше ребра ушиб при падении, - усмехается.
- Каком падении?
- Выходили из офиса вместе с приятелем. Так вот он сразу просек что что-то не так и вовремя меня оттолкнул в сторону, благодаря ему я и получил только царапину, но здорово ушиб ребра. Поэтому, - пожимает плечами.
- Тебя хотели убить? - дыхание спирает, а в глазах начинают закипать слезы. - Тебя хотели убить, так же как и отца с Сергеем, - у меня перед глазами начинает все плыть и я, покачнувшись, попадаю в крепкое кольцо рук Никиты.
- Все позади, слышишь? - прижимает меня к себе, дыша куда-то мне в волосы. А я всхлипываю, не в силах сдержать слезы.
- Мне иногда кажется, что все беды из-за меня.
- Глупости не говори, - не говорит, а рычит Ник. - Все позади, поэтому все, закрыли тему. Давай ужинать.
Он помогает мне усесться на высокий стул и сам начинает хозяйничать, раскладывая ароматное мясо с овощами, разливая сок и садится напротив меня.
- Какие планы на ближайшее время? - пережевав, спрашивает.
Я же, не тороплюсь с ответом, наслаждаясь едой. Кажется, все рецепторы обострены до предела, ощущая всю полноту вкуса и аромат блюда. Божественно.
- Хочу сходить на кладбище, - наконец отвечаю я, а Ник перестает жевать. - Если бы ты меня свез и составил компанию, я была бы тебе очень благодарна.
- Без вопросов, конечно, - кивает он, продолжая есть.
- А что с компанией? Какие дальше действия будут в ее отношении? - беру себя в руки и задаю нужные и волнующие меня вопросы.
- Так как Нестеренко задержан и выйдет он не скоро, юристы сейчас работают над сделкой выкупа его доли, тут крути не крути, а он соучредитель и с этим надо что-то делать, - откидывается на спинку, делает пару глотков сока. - За тем за тобой вступление в наследство на долю отца, то есть Сергея, - при упоминании отца на его лице еле заметно дернулся нерв. - И тебе решать, что делать с компанией дальше, - заканчивает речь.
- Почему мне? Ты же тоже имеешь отношение к наследству, я не хочу решать сама, это не правильно, - качаю головой, полностью отрицая его слова.
- Ты знаешь в каких отношениях мы были с отцом. У меня свой бизнес, у него свой, наши интересы никогда не пересекались, за исключением - он замолкает и опускает взгляд. - Не важно. Я не претендую на его собственность, любую.
- Мне жаль, что из-за меня вы не смогли помириться окончательно.
- Ты не причем.
- Я знаю что причем. И мне действительно очень жаль, - встаю со стула и собираю тарелки, собираясь их вымыть.
- Посудомойка, Лер, - открывает рядом со мной дверь машины. - Я сам все уберу, - забирает тарелку у меня из рук, загружая ее в посудомоечную машину.
Отхожу в сторону, наблюдая, как он быстро справляется с остатками еды, выкидывая их в ведро и посудой.
- Ты привез мои вещи, - снова обращаю его внимание на себя.
- Да, извини, что без тебя. Мне показалось, что ты не захочешь там появляться.
- Спасибо.
- Совсем не за что, - пожимает плечами и, развернувшись, идет к огромному дивану и садится на него, показывая, что разговор окончен. А мне словно что-то все еще гложет и я не знаю, как с ним заговорить еще раз.
- Мне нужно съехать, - собираюсь с последними силами.
- И куда ты собралась? - оборачивается и смотрит на меня.
- Мне нужно снять квартиру, может у тебя кто-то из знакомых сдает.
- Лер, - он снова вскакивает на ноги и приближается ко мне в два огромных шага. - Что не так? Тебе здесь плохо?
- Да что ты из себя строишь джентльмена? Ну не нужно оно мне сейчас, понимаешь? - вспыхиваю я от его прикосновений рук к моим рукам. Отдергиваю их, словно ошпарившись. - У тебя же своя жизнь, а ту я. Я не хочу тебе мешать.
- Ах, вот оно в чем дело, - на его губах расцветает улыбка.
- И чего ты ржешь? - недовольно смотрю на него и не понимаю причины веселья.
- Да нет у меня своей жизни, как ты выразилась. С твоим появлением в стране у меня все отшибло, напрочь, и голову в том числе, - хмыкнул и отошел. - Иди спать, ты устала, - снова приземлился на диван и, взяв в руки пульт, стал переключать каналы, не обращая на меня внимания.
Я вздыхаю, понимая что ничего не понимаю и направляюсь в спальню, где свернувшись клубочком засыпаю почти мгновенно.
Глава 24
Ник
Адски длинные дни. Адски тяжело обуздать свое желание сорваться и разнести всю операцию к чертовой матери. И вытащить ее, потому что не место в камере беременной девушке. Моей Лере не место там.
И я держался из последних сил. Старался заглушить свое неутолимое желание алкоголем, но тут вовремя вмешался Костик и вытянул меня, так и не дав утонуть в обнимку с зеленым змием. А что я мог? Когда был связан по рукам и ногам? Я мелкая букашка ничего не могущая сделать.
- Ты нужен в офисе, - рявкнул на меня товарищ, завалившись с раннего утра в мою квартиру. Раскидал пару пустых бутылок, звук которых эхом разносился в моей черепной коробке, ударяясь о ее стены. Адски больно.
- Я нигде не нужен и никому, - буркнул, накрываясь с головой одеялом.
- Ник, хватит уже валять дурака. Я дал тебе расслабиться пару дней. Все, баста карапузики. Пора и честь знать.
- Хочешь что-то мне рассказать? - выползаю я на свет из своего укрытия.
- Поехали в офис. Вся инфа там, я не лез туда. Хотя по моим данным, сам Петров все тебе присылал, а ты слился, слабак, - снова тычок под ребра.
Я не слился. Поэтому вскакиваю на ноги, как будто куда-то опаздывал. Нырнул в душ, врубив на полную мощь ледяной воды и окатил себя. А потом пара чашек крепкого кофе и уже через полчаса мы с Костей ехали в сторону офиса.