Расслабься, друг мой, подмигивает Темыч, уходя из вип-комнаты с такой же доступной брюнеткой.
Верные слова, Астахов, ох верные. Девица сползает на колени и, разместившись у меня между ног, начинает расстегивать ремень. Просто шикарно, даже никаких прелюдий не надо. Я откидываю голову на спинку дивана и закрываю глаза.
Еще через час мы с Темой сидим вдвоем, треплемся о разном. Ему я, конечно, рассказываю о фиктивном браке. Друг долго смеется, а потом выдает:
Серьезная авантюра, Дема. Ты вообще представляешь, что такое быть отцом?
Ты, можно подумать, представляешь, фыркаю в ответ.
Нет, и не хочу. Я бывал в гостях у сестры, у нее двое, и я скажу тебе: это форменный дурдом.
Но у меня будет ненастоящая семья, напоминаю ему, по факту, нужно только светиться на камеры, а в квартире мне не обязательно изображать счастливого отца семейства.
Ладно, дело твое, решение, конечно, неординарное, в стиле Касторина, он любит выдать что-нибудь эдакое. Ну и кто же у нас счастливая избранница?
Я не успеваю ответить, раздается стук в дверь, и на Темкино «да» заходит официантка с подносом, на котором стоит новая бутылка виски. Бутылка-то новая, а вот официантка нет. Я даже усмехаюсь: кажется, эта Настя Любимова за два дня успела стать частью моей жизни.
Глава 5 Настя
Конечно, он мне отказывает. Прикрывшись формулировкой «мы вам позвоним». Но по его взгляду я понимаю: ни черта он не позвонит, как и этот его управляющий Артур, который сначала распинался о том, что им не нужна сотрудница на пару месяцев, а потом предложил способ решить проблему.
Но Демьян ничего не предлагает, просто сливается. И даже тот факт, что он подвез меня до города, не улучшает моего отношения к нему. Конечно, приморские городки не славятся большими размерами, но не настолько же, чтобы мы столкнулись дважды за два дня? Оказывается, настолько, и даже больше.
Моя знакомая официантка из «Мане» Алена подрабатывает в местном баре, вот и предложила выйти за нее, мол, она обо всем договорилась. Я волнуюсь, но деньги не лишние, так что иду. Работы много, выпивка льется рекой, не то что в ресторане, где все чинно и благородно. Здесь царит веселье. А потом меня отправляют в вип-кабинет, где по словам бармена, насмешливого парня примерно моего возраста, хозяин с его дружком развлекаются с девочками.
Честно сказать, я иду туда, готовясь увидеть что угодно, но только не Демьяна. Кроме него в кабинете еще один мужчина лет тридцати, и никаких девиц. Однако зайдя, я сразу чувствую запах женских духов и секса, даже несмотря на открытое окно. Меня внезапно прошибает волна воспоминаний о той ночи, что была между нами. Совершенно не к месту, тем более что я так упорно гнала все мысли о том эпизоде. Мотнув головой, прохожу под внимательным взглядом мужчин и ставлю бутылку на стол.
Новенькая, что ли? спрашивает друг Демьяна.
Я замираю, чувствуя, как екает сердце. Главное, не подставить Аленку и остальных. Прижав поднос задней стороной к груди, произношу, кивая:
Да.
Как зовут?
Настя.
Зачем-то кидаю взгляд на Демьяна, он сидит, поставив локти на колени, и не сводит с меня взгляда. Становится очень неуютно. Что, если он сейчас расскажет этому мужчине, что я криворукая и вообще ни на что не гожусь? По крайней мере, именно такое впечатление я прочитала в его глазах в «Южном склоне».
Мужчина кивает, я ухожу, чувствуя все тот же внимательный взгляд Демьяна. И только за дверью глубоко выдыхаю. Да почему же судьба все время сводит нас вместе? Вспоминаю, как он сидел в машине и смотрел в окно, когда мы с Андрюшей обнимались. На мгновенье мелькнула шальная мысль: он сейчас догадается, и мне самой стало от нее смешно.
Догадается о чем? Он меняет девиц, как перчатки, и одна из них, с которой он переспал по-пьяни четыре года назад, вряд ли отложилась в голове. И уж тем более шальная мысль об отцовстве не придет ему в голову. И тем не менее, этот его внимательный изучающий взгляд меня чем-то пугает.
До конца смены я больше не вижу ни его, ни второго мужчину. Но облегченно выдыхаю, только когда выхожу из бара с приятной суммой в кармане. Как хорошо, что у меня появились хоть какие-то знакомые, которые могут помочь. Домой я возвращаюсь на такси далеко за полночь и сразу проваливаюсь от усталости в сон.
Утром просыпаюсь от манящего запаха кофе. Денег может не быть совсем, но этот напиток подруга обязательно где-нибудь надыбает, жить без него не может. Потянувшись, смотрю на часы и охаю: начало одиннадцатого!
Привет, соня, заглядывает в комнату Анька. Мы с Дрю решили тебя не тревожить и прогулялись к морю одни. Надеюсь, ты на нас не в обиде.
Качая головой, смотрю на подругу с благодарностью. Что бы я без нее делала? Ясно что, тряслась бы обратно в душном вагоне поезда, так и не показав толком ребенку моря.
Мам, я соскучился, Андрюша залезает ко мне на колени, когда я сажусь на диван возле стола, ты же сегодня проведешь день со мной?
Я должна сказать ему, что мне надо искать работу, обязательно сходить хотя бы на одно собеседование, но, видя его глаза, решаю устроить выходной. Всего один, а потом я непременно найду способ заработать. После завтрака, а для моей компашки обеда, мы немного играем, а потом сын ложится спать. Мы сидим с Анькой на диване, потому что на улице жарко, а в комнате царит хоть и душная, но прохлада.
Ничего, подбадривает меня подруга, как говорится, когда закрываются одни двери, открываются другие. Уверена, в ближайшие дни что-нибудь подвернется, не расстраивайся. К тому же у тебя есть я, так что прорвемся.
Мы обнимаемся и некоторое время так сидим. Я очень ей благодарна за поддержку, хотя с каждым днем мысль о том, что не нужно было все затевать, становится более отчетливой. Ясно одно за этот месяц деньги у меня точно не появятся, и домой ехать не на что. Придется перекантоваться здесь, а потом, скорее всего, двинуть обратно. Не слишком удачная выдалась поездка на юг. Впрочем, как и в прошлый раз.
Испытание морем я не прошла, а жаль. Я просто до одури влюблена в эти узкие улочки с низенькими домиками, в море, разбивающееся белой пеной о волнорезы и шуршащее круглыми камнями, которыми усеян берег. Люблю атмосферу этого города, распорядок жизни, удушливую жару даже, сменяющуюся пока еще легким прохладным вечером. Стремительные закаты, после которых город погружается в синюю мглу, и в ней не видно ничего, если только не горит где-то рядом тусклый желтый фонарь. И можно брести в темноте и слушать, как сбоку шумит море, большое, мощное, сила, не подвластная человеку, такая торжественная и страшная одновременно.
Смотри, мам, я нарисовал картинку, Андрей протягивает мне листок и начинает деловито рассказывать, где тут море, где солнце, где облака.
Я понятливо киваю, хотя и без него догадалась, у сына явные способности к рисованию. Когда многие в этом возрасте только начинают выводит очертания предметов типа круга, квадрата и прочего, у него уже выходит более-менее сносная картинка. Этот талант явно не с моей стороны, я рисую, наверное, хуже, чем он сейчас. В любом случае очень постараюсь не зарыть эти способности.
Анька зовет Андрея купаться, он, оставив рисунок, забавно скачет по гальке в сторону воды. С разбега заныривает, подруга, смеясь, его подхватывает. А ведь в первые дни сын боялся моря, оно казалось ему таким большим, что он не заходил дальше голеней.
Я закрываю глаза, подставляя лицо послеобеденному солнцу, почему-то вспоминая первые годы Андрюши. Было действительно тяжело, намного тяжелее, чем я думала. Несмотря на огромное счастье, которое подарил мне сын, войдя в мою жизнь, я была очень истощена морально и физически.
Просто не была готова к такой резкой смене жизненных ориентиров, когда твое «я» в один момент вырывают и отбрасывают в сторону, потому что ты нужна, физически нужна кому-то другому настолько, что никуда не деться. Вспомнились бессонные ночи, слезы в подушку, недосып, отражающийся днем в состоянии непроходимого каматоза День сурка, бесконечный, однообразный, выматывающий и счастливый, все равно счастливый.
Андрюша громко смеется, открыв глаза, вижу, как Анька кружит его в воде. Так, пожалуй, я не прочь присоединиться к этой компании. Остаток вечера проходит на ура, мы покупаем мороженое и съедаем его по дороге домой. Приходим усталые, но довольные.
После ужина читаем и рисуем, а потом сын быстро засыпает, на юге у него это вообще выходит на ура, видимо, тратит много сил, не только физических, но и эмоциональных.
Мне бы эти силы, кстати, тоже не повредили. Потому что следующие три дня проходят в бесплотных попытках устроиться на работу. Почти везде мне отвечают все тем же «мы вам перезвоним». Не знаю, что конкретно их смущает: скорее всего, тот факт, что я могу свинтить в любой момент. Да и среди местных немало желающих работать. Может, не хотят поэтому отдавать должность приехавшим.
Оптимизм во мне начинает угасать, несмотря на Анькины попытки поддержки. Я почти уверяюсь в мысли, что скоро придется паковать вещи: как только удастся заработать достаточно денег на отъезд.
Утром четвертого дня я просыпаюсь от телефонного звонка с неизвестного номера. С бьющимся сердцем снимаю трубку: вдруг с работы? И очень удивляюсь, услышав слова поздоровавшейся со мной девушки:
Вас беспокоят из гостиницы «Южный склон». Вы оставляли анкету для приема на работу, мы бы хотели встретиться еще раз, если вы не против.
Ничего себе! Демьян все-таки решил меня трудоустроить? Или после ухода того мерзкого управляющего новый нашел мою анкету и надумал позвонить? Как бы то ни было, отказываться я не собираюсь.
Сможете приехать сегодня около четырех? задает вопрос девушка, и я соглашаюсь.
Ты отлично выглядишь, говорит Анька, пока я придирчиво разглядываю себя в зеркало. И вообще, такое ощущение, что ты идешь не в уборщицы устраиваться, а в директора.
Я натягиваю улыбку, перекидывая волосы на одно плечо. Конечно, подруга права, но я сама не знаю, отчего меня так зациклило. Когда посмотрела на свой гардероб, то сразу вспомнила тот самый сарафан, который повеселил Демьяна и парней. Не хотелось чувствовать себя оборванкой. Хотя наверняка я для таких, как они, в любой одежде оборванка. Но я довольна тем, как выгляжу: легкая рубашка и бриджи, распущенные волосы, немного туши на ресницах.
Поцеловав сына в вихрастую голову, думаю, что неплохо бы его постричь. Может, с зарплаты, если повезет, конечно.
К гостинице «Южный склон» я подхожу за пятнадцать минут до назначенного времени, на ресепшен сидят две девушки, одна из них та, что была в прошлый раз, но когда она выходит из-за стойки, успеваю прочитать на ее бейдже: «Управляющая гостиницы». Ого, оперативно сработала, однако.
Идемте, улыбается мне девушка, шествуя к лестнице, мы приходим к тому же кабинету. Прошу, еще раз улыбнувшись, она открывает дверь, а я несмело ступаю внутрь.
За столом сидит Демьян, а по другую сторону мужчина к сорока в очках. Хмурясь, смотрю на них, слыша, как закрывается за мной дверь. Демьян окидывает меня изучающим взглядом и молчит, в то время как второй мужчина, поднявшись и поправив дужку очков, протягивает руку.
Меня зовут Евгений Борисович, говорит, когда я неуверенно отвечаю на рукопожатие, у нас к вам есть разговор, Анастасия Андреевна.
Перевожу взгляд на Демьяна, и душа уходит в пятки. Приходит ужасная мысль: он узнал правду. Вспомнил меня, и теперь хочет забрать Андрюшку! Пока я лихорадочно соображаю, что делать, Евгений Борисович подводит меня к дивану и усаживает. А сам возвращается на свой стул. Перевожу взгляд с одного на другого, пытаясь набраться смелости. Я не отдам сына. Пусть хоть что делают. Но предательский страх расползается по коже, ладони потеют, а сердце испуганно замирает, пропуская ходы.
Анастасия Андреевна, начинает говорить Евгений Борисович, во-первых, хотелось бы сразу сказать, что наш разговор носит конфиденциальный характер и не может быть разглашен никому. Поэтому вам придется подписать вот этот договор.
Мне суют в руки листы, текст на которых я с трудом вижу из-за дрожащих рук и разбегающегося внимания.
В нем ничего такого нет, поясняет мужчина, вы соглашаетесь не разглашать услышанную здесь информацию. В противном случае Демьян Александрович может обратиться в суд.
Я неуверенно усмехаюсь. Что здесь вообще происходит? Что они задумали? Будут мне угрожать, а я должна молчать, чтобы у меня не забрали все, что я имею?
Там также есть пункт, что информация не должна нести угрозы вашей жизни, Евгений Борисович словно читает мои мысли. Поясню, чтобы вы не волновались. Демьян Александрович планирует заняться политический карьерой, и это единственная причина, по которой нам приходится идти на подобные меры.
Несколько секунд я смотрю мужчине в глаза, он кажется безобидным, даже тюфяком, но я сильно сомневаюсь, что он таков на самом деле. Но что они хотят мне предложить? У меня нет ни одной мысли. Точно не работу уборщицей в «Южном склоне».
Я все-таки протягиваю руку, Евгений Борисович вкладывает в нее ручку. Демьян все это время молчит, изучая меня. Ох, не нравится мне все это.
Когда с формальностями покончено, и договор приземляется на стол, Евгений Борисович начинает говорить.
Давайте начнем с начала. Это, он указывает на Демьяна, Демьян Александрович Третьяков, владелец данной гостиницы и еще разной недвижимости на побережье. Он влиятельный и известный на юге человек, построивший свою карьеру сам с нуля. И сейчас собирается заняться политикой. Мы готовим ему предвыборную кампанию, однако нас смутил один момент: Демьян Александрович, скажем так, вел до сих пор весьма свободный образ жизни. Я имею в виду женщин. И для него это большой минус. Мы подумали, что в рамках нашей кампании можно попробовать провернуть некоторый фокус.
Евгений Борисович кидает взгляд на Демьяна, но тот только хмурится и молчит, а я вот напрягаюсь все больше и больше.
Мы придумали романтическую историю, продолжает мужчина, исходя из которой у Демьяна Александровича несколько лет назад случилась история любви, однако девушка сбежала, и он не смог ее найти. И вот, спустя время они встретились, чувства вспыхнули с новой силой. К тому же оказалось, что тогда девушка забеременела, и теперь Демьян Александрович станет не только счастливым возлюбленным, но и отцом.
Ничего не могу поделать, чувствую, как краска медленно сходит с моего лица. Евгений Борисович смотрит таким пронзительным взглядом, что я начинаю думать: вся эта история просто бравада, и сейчас он прищурится и скажет что-то вроде «так ведь и было на самом деле, да, Анастасия Андреевна»?
«Они не могут знать, не могут», бьется в голове. Я продолжаю молчать, и Евгений Борисович, снова переглянувшись с Демьяном, произносит:
Мы предлагаем сыграть вам роль этой девушки. Разумеется, не бесплатно, берет со стола визитку и пишет на ней что-то, а потом переворачивает написанное ко мне. Я неприлично широко открываю рот. Сумма в евро, и мой мозг, лихорадочно соображая, пытается перевести ее в рубли. Но даже без этого вижу: таких денег нам с Андрюшкой хватит, чтобы беспроблемно прожить пару лет.
Я не совсем понимаю произношу внезапно севшим голосом, Демьян меня перебивает.
Что непонятно? говорит с легким раздражением в голосе. Тебе нужны деньги, мне девушка с ребенком, чтобы сыграть семью на время предвыборной кампании. Гипотетически я мог стать отцом твоего сына, остальное придумают рекламщики. Ты получишь крупную сумму денег за несложную работу. Что тебе не нравится?
Я открываю и закрываю рот, так ничего и не сказав. То, что он не помнит ни меня, ни ту единственную ночь, что мы провели вместе, я поняла давно. А знать, что отец моего ребенка он совсем не гипотетически, ему вовсе ни к чему.
Немного облегченно выдыхаю. Не нужен ему мой сын, ему вообще никакой сын не нужен. У него вон что: политическая карьера. А женщины только ради удовольствия на одну ночь, уж я знаю не понаслышке. Но господи, как вообще можно было придумать подобное? Я поднимаю взгляд на Демьяна, который продолжает смотреть исподлобья. Такое ощущение, что он сам не рад тому, что предлагает мне.
Но почему я? задаю вопрос, он отводит взгляд, вздыхая.
Мы рассматривали разные варианты, Анастасия Андреевна, включается в разговор Евгений Борисович, но мало кто подходил по всем пунктам. А тут Демьян Александрович вспомнил о вас, совершенно случайно. Я стал проверять, и все сошлось. Мы можем быть полезны друг другу, разве нет? Я понимаю, предложение неожиданное, и вам, наверное, нужно время, чтобы все обдумать. Пару дней хватит? И помните о неразглашении.