Признаю, что слишком давлю. Я так живу. Всегда. В бешеном темпе. Промедление означает потерю времени. Времени, которого у меня нет. Попробуй поймать мой ритм, и я дам тебе все, что ты хочешь. Дом, самореализацию, семью, статус, возможности, путешествиявсе, что хочешь взамен на твое «да».
От его прикосновений пробирает дрожь. Хочу закрыть глаза, чтобы почувствовать момент, но не могу, потому что его холодные, стальные, бездонные глаза не отпускают.
Поехали!вдруг предлагает он. Отпускает меня и быстро надевает пиджак.
Куда?так и стою, прислонившись к стене. Тело не слушается. Калинин, определённо, меня волнует, но не чувствую, чтобы я так же его волновала. В нем читается расчет или жизнь по правилам. По правилам бизнеса.
Если я правильно понял, ты хочешь моего вскрытия. Тебе недостаточно материальных знаков внимания.
Да,киваю, он все понимает.
Поэтому одевайся и поехали.
Еще подрагиваю от волны эмоций, натягиваю куртку. Роман берет телефон, несколько минут смотрит на дисплей, а потом отключает его, вновь швыряя на стол. Надеюсь, его айфон противоударный, иначе он уже сломан. Хотя такие люди не обращают внимания на подобные вещи.
Мы куда-то едем в полной тишине. На этот раз нас везет не водитель, а сам Мирон, кем бы он ни являлся. Роман всю дорогу смотрит вперед на дорогу. Становится тревожно, когда мы выезжаем за город, оглядываюсь на мужчину.
Мы уже рядом,комментирует он. Киваю. В этом плане я ему доверяю. Хотел бы он сделать со мной что-то плохое, уже сделал бы. Машина останавливается возле огромных кованых ворот на кладбище. Округляю глаза, не понимая, что происходит. Роман выходит из машины, открывает для меня дверь, подает руку и вытягивает за собой. Медлю.
Зачем мы здесь?
Не бойся, пошли,тянет за собой. Иду. Сама сильнее стискивая его ладонь. Я боюсь таких мест. Мой отец умер шесть лет назад, после похорон я ни разу не была на его могиле. Не могу тяжело понимать, что твой самый родной человечекв земле, и вокруг тысячи смертей и горя.
На входе продают живые и искусственные цветы. Роман покупает большой букет бордовых роз. И ведет меня вперед по аллее. Стараюсь не смотреть по сторонам, опускаю взгляд вниз на жухлую листву.
Мы останавливаемся возле огромного памятника, на котором изображена женщина лет пятидесяти. Милая, утонченная, задумчивая, смотрит куда-то вдаль. Такой профессиональный портрет, у женщины живые глаза, словно вот-вот вздохнет и заморгает ресницами.
Роман отпускает меня и раскладывает цветы на мраморную плиту. Он дергает ворот пальто, поднимая его выше.
Тишина.
Господи, как здесь тихо. Птицы не поют, даже ветер дует беззвучно, ледяной, пробирает до костей, вынуждая стучать зубами. Но я молчу, не решаясь нарушить эту тишину.
Это моя мать,через какое-то время поясняет Роман. Стараюсь не смотреть на портрет, грустно от того, что такой красивой женщины больше нет. По датам понятно, что она умерла в пятьдесят два года.
Она умерла десять лет назад. Нет, ее убил мой отец.
Убил?резко поворачиваюсь к Роману.
Не в прямом смысле. Ее убило его отсутствие. Он погиб в автокатастрофе двенадцать лет назад. После этого совершенно здоровая женщина впала в депрессию и стала медленно угасать, намеренно убивая себя трауром.
Это все безумно печально, до слез. Ком в горле. Я хотела его чувств, но не таких. Я не хотела тревожить в нем эти воспоминания, потому что понимаю, как это больно. Мой отец всю жизнь работал на двух работах. Сколько я себя помню, он все время работал на износ. Мы жили в тесной хрущёвке, а он мечтал построить большой двухэтажный дом по своему проекту. И вот когда дом почти достроили, у него нашли неизлечимую болезнь в запущенной форме. Медицина была уже бессильна. Папа быстро ушел, так и не успев пожить в доме мечты. Мать продала особняк и до сих пор живет в хрущёвке.
Моя мать безумно любила отца. Безоговорочно. Он был для нее на первом месте всегда и во всем. Все остальное, включая меня, потом. Она жила только отцом, она была его частью. Это читалось каждом ее движении. Нет, меня никто не обижал, но и ближе не подпускали. В ее сердце попросту не хватало места ни для кого. Это была, определённо, любовь с ее стороны. Безумная, безоговорочная, жертвенная. Любовь как алтарь. Фанатичная. Её сердце и душажертвоприношение. Мы не всегда жили хорошо. Мать из простой семьи, ее воспитывала бабушка, отец был из более состоятельной, но с амбициями. И вот пока он перегрызал всем глотки, пытаясь сколотить состояние, скитаясь по северу и Уралу, она, как жена декабриста, всегда и везде была рядом с ним. Его посадили на пару лет за финансовые махинации, и мать жила в Сургуте, поближе к зоне. Только чтобы дышать с ним одним воздухом. А меня воспитывала бабка. Не очень приятная женщина, а потому отношения у нас с ней не сложились; может, конечно, это я был неуправляемым ребенком Не спорю, скорее всего, так. Но четко помню, как каждый день ждал мать, словно чудо. В общем, с детства я уяснил, что любовьэто самое разрушительное и губительное чувство. Я благодарен отцу, матери и бабке за прививку. Вакцину от этой самой любви. Поэтому мои чувства выражаются в материальном и во внимании. То есть в том, что я уделяю тебе дорогое для меня время. Моя рабочая минута стоит больших денег, и, когда я говорю, что ты дорого мне обходишься, это не упрек, а комплимент,холодно ухмыляется.
ГЛАВА 20
Елизавета
А потом все понеслось, как на перемотке. Я вдруг поняла, что этого мужчину, несмотря на годы, никто и никогда не любил по-настоящему. Просто так, ни за что. Он просто не понимает, как выражать эмоции, не вкладывая деньги. Калинин многого добился и, это, определённо, вызывает уважение. Большая компания отнимает много времени, у таких людей мозг заточен только под бизнес, иначе ничего бы не вышло. И я вошла в его положение, принимая его жизнь и ритм. Ведь отношения не даются просто так, над ними нужно работать и чем-то жертвовать.
Да и Роман стал более внимательным, давая мне больше, чем раньше. Он на самом деле торопится, и это напрягает, но уже не так страшно. Да и отказать ему у меня не получается, в его руках я словно марионетка: куда он меня направит, туда я и иду.
Все это, конечно, кружит голову и лишает разума. Тело и душа предают. Его голос, запах, близость не оставляют шансов сказать нет. Да, он менее эмоциональный, холоден и слишком серьезен. Но он настоящий мужчина. Я прониклась и приняла его недостатки, надеясь их исправить. Тем более, когда мужчина прислушивается и хочет угодить.
Прошло пару недель, я по-прежнему работаю в компании под руководством Елены Сергеевны. Вокруг уже никто не шепчется и не оглядывается. Наоборот, здороваются и улыбаются. Мы с Романом по-прежнему завтракаем и обедаем вместе, и мне нравятся в нем эти обязательные ритуалы. Нравится его внимание ко мне. Он запомнил, что я люблю ягодное варенье к блинчикам и ореховый капучино. Так же, как запомнил, что я не люблю речную рыбу и маслины. Он узнал, что мои любимые цветыпионы и герберы, и теперь каждый день мне доставляют свежие букеты. А я уяснила, что этот мужчина нуждается в любви и терпении. Как-то Вера сказала, что в такие отношения либо в омут с головой, либо бежать. Бежать не получается, значит, нужно в омут с головой. Жизнь меняется. Перемены всегда пугают, но, если не открыться переменам, можно упустить главное.
ЭмВалерия задумывается, внимательно меня рассматривая.Нет, миленькое платье, но для данного мероприятия не подходит,недовольно качает головой.
Мы немного дружим с Валерией. Я доверяю этой женщине. У неё хороший вкус и большой опыт. Я, и правда, с периферии и ничего не смыслю в моде, не особенно в мужчинах. Валерия мне очень помогает. Советами, подсказками и в общем поддержкой, раскрывая глаза на Калинина. По ее словам, если взрослый и состоятельный мужчина решил жениться, то это точно не просто так, и я с ней согласна.
А что подходит?осматриваю себя в зеркало.Я хотела что-то скромное.
Тут я с тобой согласна. Тебе пойдёт что-то светлое и нежное. Но не это. Снимай,командует она и удаляется из примерочной. Раздеваюсь, аккуратно вешаю голубое платье на вешалку и жду, рассматривая в зеркало свою фигуру. Валерия появляется с белым кружевным платьем и помогает мне его надеть. Вроде красиво, ничего лишнего, с длинными рукавами, но слишком открыты плечи.
Не нравится?Валерия выгибает бровь, поправляя подол.
Очень красиво, нопытаюсь подтянуть верх, чтобы прикрыть плечи, но Валерия меня одёргивает.Не слишком?
Это всего лишь плечи. Красиво, женственно, тебе очень идет.
Белое Похоже на свадебное.
Ты невеста, не вижу ничего плохого в белом. Собираем волосы, вот так,поднимает мои локоны, еще больше обнажая шею и плечи.
Мне нравится, просто
Все, все, все, берем это,отмахивается она.Роману понравится. Ты всех очаруешь.
У нас помолвка. Целый прием по этому поводу. Я не хочу привлекать внимание и не хочу быть в центре внимания, но Роман настоял. Для него это важно.
Соглашаюсь с Валерией. Платье, правда, шикарное. Да и открытые плечиэто на самом деле не вульгарно. Нужно быть смелее.
Мы покупаем платье, туфли и идем пить кофе.
Волнительно. Помолвка уже завтра. А я переживаю, словно именно сейчас выхожу замуж. Но, с другой стороны, помолвкаэто всего лишь объявление официального статуса, а сама свадьба может быть когда угодно. Никто не назначал дату. Может, и правильно. Люди прекратят шептаться и начнут принимать меня всерьез.
***
И вот этот вечер настал. Я надеялась увидеть дом Калинина. Место, где он бывает собой, место, где он может позволить себе расслабиться, стены, которые пропитаны этим мужчиной. Но нет, первое разочарование настигло меня именно в момент, когда я узнала о том, что прием проходит в специальном зале, при том самом гранд-отеле, где мы когда-то ужинали с партнерами Романа.
Уютный зал для торжеств в стиле кабаре. Приятная музыка звучит фоном, фуршет с множеством закусок, официанты с шампанским, приглушенный свет, светильники в виде шаров под потолком. Все нереально, как в кино, и я в данный момент главная героиня в этом фильме. Это словно грандиозные смотрины, где каждый пытается меня оценить.
Мне не просто волнительно, мне дурно. И жарко, мурашки по коже. Туфли вновь жмут, неудобно, хочется прикрыть плечи и вообще спрятаться от десятка глаз. Стараюсь улыбаться и держать осанку, крепко держась за руку Калинина, стискивая в ладони рукав его идеального костюма.
Гости только собираются, мы с Романом еще ни с кем не общались, просто киваем в знак приветствия, а мне уже трудно дышать.
Выпей,Калинин протягивает мне бокал шампанского.
Мне бы воды,шепчу ему в ответ.
Выпей шампанского, оно немного тебя расслабит.
Киваю, принимая бокал. Пью: вкусно, освежает.
Только не оставляй меня,шепотом прошу Романа. Он поворачивает голову, всматривается мне в глаза, а потом наклоняется ближе.
Видишь вон того мужчину в тёмно-синем костюме?указывает глазами куда-то вправо.Того, который сейчас вытирает лоб платком.
Да,шепчу ему в ответ.
Это Петр Смольников. Депутат законодательного собрания. Недавно был большой скандал, когда местный канал раскопал его связь с дочерью водителя. С девочкой, которой едва исполнилось восемнадцать. Причем связь была принудительная. Скандал замяли, закрыв всем рты большими деньгами, шантажом и угрозами, обратив все грязной «уткой».
Смотрю на мужчину во все глаза и не верю, что депутат, на первый взгляд солидный, серьезный мужчина может Я даже слов подобрать этому не могу. Отпиваю еще шампанского, пытаясь переварить.
Вон с виду милая женщина. Екатерина Акишина. Судья. Эта уважаемая особа питает слабость к молодым мальчикам и алкоголю.
Зачем ты все это мне говоришь?не понимаю я.
Это я к тому, что они всего лишь люди. Со своими пороками и слабостями. Вроде бы серьезные и уважаемые люди, слуги народа, но с множеством скелетов в шкафу. Ты лучше их, чище и выше. Их оценка тебе не нужна. Будь улыбчивой, вежливой, но холодной. Если хочешьвысокомерной, но ни в коем случае не принимай их всерьез.
Зачем тогда они все здесь? Я думала, это твои друзья.
У меня нет друзей. Мы все играем роли и ведём выгодные для нас партии. Расслабься, Елизавета. Эту роль я отыграю за нас двоих.
Киваю и допиваю шампанское. В этот момент меня накрывает вторым разочарованием. Представляя себе помолвку, я не ожидала выгодной для Романа игры. Есть что-нибудь в этом мире настоящее?
Беру еще один бокал шампанского, занимая руки. Не пью, просто кручу бокал в руках, напиток хоть и вкусный, но напиться в мои планы не входит.
Дальше начинается вереница совершенно незнакомых мне людей. Мужчины, женщины, их жены и мужья. Есть даже знакомые лица в виде той бывшей балерины, с которой мы ужинали. Киваю, улыбаюсь, иногда смущаюсь на комплиментах. В какой-то момент волнение отступает, и все лица расплываются. Радует только то, что Роман не отпускает меня, поддерживая, ведя все беседы и отвечая на ненужные вопросы. Вечер мне напоминает сцену в иммерсивном театре: я вроде бы внутри пьесы, но не играю роли, как окружающие, а наблюдаю и восхищаюсь блистательной игрой. Но все же игрой
Когда ритуальные приветствия и фальшивые поздравления заканчиваются, я выдыхаю.
Потанцуем,Роман, как всегда, не спрашивает, просто оповещает и тянет меня за руку. И я благодарю бога, что когда-то давно занималась танцами. И, наверное, не опозорюсь сейчас.Расслабься,Калинин подхватывает меня за талию и руку.Я поведу, просто доверься.
Улыбаюсь, на секунду прикрывая глаза, пытаясь отдаться его рукам, но напряжение все равно не отпускает. Музыка, мы начинаем движение, но я сбиваюсь на каждом шаге.
Елизавета,его горячие дыхание где-то возле моего уха вызывает мурашки.Ты прекрасно двигаешься. Это платье безумно тебе идет, мне нравится, что оно подчёркивает твою чистоту. Забудь обо всех, просто отдайся мне,звучит двусмысленно, и я вспыхиваю, но действительно забываю обо всех вокруг, поддаваясь мужчине.
Наш танец становится чем-то очень личным, глубоким и приятным, по крайней мере, для меня. Кажется, я чувствую только Романа. Тело никогда не было настолько чувствительно. Его рука на моей талии жжёт кожу даже через платье. Его ладонь, сжимающая мою руку, невероятно горячая. Его близость, запах и раскованные движения пьянят похлеще шампанского. Его глаза по-прежнему стальные, холодные, но смотрят только на меня. Сама не замечаю, как наш танец подходит к концу. Подрагиваю, словно мы не танцевали, а занимались чем-то интимным.
Спасибо,целует мою ладонь.Устала?
Больше перенервничала.
На втором этаже есть отдельная женская комната. Отдохни там немного, тебя никто не потревожит. А я переговорю с нужными людьми,провожает меня к лестнице и отпускает.
Медленно поднимаюсь, радуясь передышке. Ноги действительно ноют. А в общем, не все так плохо, как мне казалось. Все мои глупые разочарования стерлись. Если Калинину нужен этот вечер и эти люди, пусть будут.
«Он так живет,напоминаю я себе.И поэтому многого добился. Законы бизнеса диктуют свои условия».
Прохожу в комнату отдыха. Мягкие диваны, пуфики, зеркала и пара дверей в уборные.
Мою руки, прислоняю их к щекам, чтобы немного остыть. Щеки горят, тело еще подрагивает от нашего танца. Глубоко дышу, рассматривая себя, поправляя платье. Прохожу в комнату с диванами, наливаю себе пластиковый стаканчик воды из кулера и сажусь, с удовольствием скидывая туфли. Такого блаженства я еще не испытывала.
Вздрагиваю, когда в комнату проходит женщина в длинном, черном платье. Стараюсь не пялиться, отворачиваясь. Роман сказал, что меня никто не побеспокоит, но это женская комнатамало ли кому захотелось отдохнуть.
Добрый вечер,она привлекает к себе внимание. Поворачиваюсь и сглатываю, на минуту приходя в ступор. Передо мной стоит высокая, стройная женщина с бокалом шампанского в руках. Платье в пол, с длинными рукавами и высокой талией, подвязанной шёлковой алой лентой. На ее голове черный шелковый платок в виде чалмы и длинные серьги нити. Красиво, она похожа на восточную королеву. Но пугает меня не это, а шрамы на ее щеках и скулах. Это ожоги.
Добрый,киваю, ругая себя за то, что пялюсь на ее недостатки. Мне вдруг становится ее жаль. Пытаюсь улыбнуться.
Поздравляю с помолвкой,произносит она и садится напротив меня в кресло.