Убираю пистолет от Васиной головы. Я дам ему шанс. Дам. Но глотку порву сразу, как только буду убеждён, что он причастен. Но пока... Пока я не могу поступить иначе, должен наказать. Рука самопроизвольно делает рывок, и я простреливаю Пуле левое плечо. Вася матерится и корчится от боли, внезапно пронзившей его.
Ты поступаешь глупо!летит мне вслед, когда я покидаю комнату самого надежного, как я когда-то думал, человека в своей жизни.
Глава 26
МАРИНА
11 августа 2020 года (наши дни)
Каждое утро, если есть такая возможность, я стараюсь заниматься йогой. Это полезно для организма и помогает держать тело в тонусе. Расслабляет. Мне нравятся ощущения, возникающие во время занятий, и то, что я чувствую после. А если делать это утром, можно получить заряд бодрости на весь день.
Так и сегодня. Прошедшие сутки были настолько сложными, что восстановить духовное и психическое состояние мне было просто необходимо. Возвратившись в комнату, первым делом иду в душ. Привожу себя в порядок и втираю в кожу легкий крем. Пока мне не поступало никаких заданий, лишь очередное ночное дежурство, до которого можно будет ещё глаза вылупить.
Я заваливаюсь на кровать с приятной ломотой в теле после занятий. Максим до сих пор дрыхнет, отвернувшись к стене. Решаю послушать музыку. Вставляю наушники и только собираюсь выбрать какой-нибудь заводной трек, как дверь в нашу с Максимом комнату резко распахивается.
Глеб стоит в дверном проеме совсем непохожий на себя. С ним явно что-то случилось, но что именно понять не могу. При этом одно знаю совершенно точноэто «что-то» мне очень не нравится.
На выход!мужчина бросает в мою сторону приказ, которому невозможно не подчиниться.
Я не стану рисковать. Теперь точно нет. Невооружённым глазом видно, Кай неуравновешен сейчас, нет возможности предположить, что он сделает, если я начну возмущаться или просто высказывать своё мнение на этот счёт. А мнение у меня, если честно, ещё как есть! Я до сих пор злюсь на Глеба за вчерашнее, за то, что так поступил со мной: накачал спермой без моего согласия, даже не спросил, не уточнил ничего. Я понятия не имею чего теперь ждать! Как бы то ни было, виноваты будем мы оба, но мне хочется свалить все на Кайданова, почему-то решившего в коем-то веке поступить безрассудно.
Поднимаюсь с кровати, откладывая в сторону телефон с наушниками. Исполняю приказ, послушно покидая комнату.
Куда мы идём?все же спрашиваю, хотя, наверное, не стоило.
Рот захлопни!отвечают мне с раздражением в голосе, после чего я совсем перестаю понимать причины столь резкой перемены.
А вдруг, он узнал все? Ну, про меня узнал. Про задание. Сейчас отведёт в пыточную (интересно, у него есть такая?) и начнёт ногти сдирать, пока все не расскажу. Мне даже как-то не по себе становится от этих мыслей. А если про таблетки узнал? Может, собрался меня к врачу теперь везти, чтобы матку на всякий случай сразу вырезали. Бред! Но конечности почему-то все равно холодеют.
***
Наш путь оказывается недолгим. Глеб сворачивает к ванным комнатам, и я поворачиваю вслед за ним. Когда мы оказываемся внутри, в общем помещении с раковинами, а дверь позади нас громко хлопает, мужчина налетает на меня, придавливая к стене. Впивается в мой рот жадным поцелуем, напористым и жгучим. Просто сминает. Я реально чувствую, как губы начинают гореть, а язык Глеба уже во всю хозяйничает у меня во рту.
Это какое-то безумие! Мужчина, целующий меня, точно озверел. Кай набрасывается снова и снова, буквально порабощает мои губы, не способные к сопротивлению. Неистово сдавливает их своими, а языком норовит достать до горла.
Глебу не удаётся пресытиться этим настойчивым поцелуем, и он в нетерпении задирает мое платье-футболку, оголяя бёдра и ягодицы, обтянутые микроскопическими полупрозрачными трусиками.
Шарит ладонями по телу, продолжая плотно прижимать к стене. Он грубо сжимает попадающиеся под руку части тела, до боли сдавливает, не боясь оставить синяков. Вся его животная ласка больше похожа на наказание, нежели на желание доставить партнерше удовольствие. Когда Глеб добирается до грудей, я стону в его рот, потому что уже давно возбудилась, а бесстыдно торчащие соски все это время томились в ожидании мужских прикосновений.
Но и здесь мужчина предельно жесток со мной. С силой зажимает один набухший бугорок между пальцами, вызывая в нем острую болевую вспышку, но, вопреки моим ожиданиям, это чрезмерно грубое действие отдаётся импульсом внизу живота, возбуждая меня сильнее. Во мне будто есть какой-то испорченный механизм, несколько поломанных шестеренок, заставляющих до сих пор желать секса с этим человеком.
Глеб выпускает меня из капкана и за руку тащит в направлении кабинок. Этих нескольких секунд мне хватает на то, чтобы вернуть разум на положенное место после опьяняющей близости, погружающей в туманную дымку мои умственные способности.
Отпусти,шиплю я, пытаясь высвободить руку. Кайданов неадекватен, сейчас мне не стоит оставаться с ним наедине, тем более давать возможность трахнуть меня.
Все мои попытки даровать себе свободу кажутся жалкими. Я могла бы врезать ему как следует, но боюсь. Правда! Боюсь его реакции, потому что сейчас ее просто невозможно предугадать. Не нахожу ничего умнее, чем укусить Глеба за руку, которой он стальной хваткой тянет меня за собой.
Ты пожалеешь!лишь рычит мужчина, вталкивая меня в ближайшую маленькую комнатку с душевой кабиной.
Как только дверь за нами закрывается, в ванную кто-то входит. Один из головорезов Кайданова, так несвоевременно решивший принять душ, напевает себе под нос какую-то веселую песню.
***
Только пикни!угрожающе, но едва различимо шепчет Кай в самое ухо.
Он снимает с меня домашнее платье и отбрасывает его в неизвестном направлении. Сам тоже стягивает с себя спортивные штаны, выпуская на волю член, кажущийся сейчас в разы больше, чем вчера, но, признаться, я почти не успеваю его рассмотреть, потому что практически сразу оказываюсь повёрнутой спиной к своему мучителю.
Все происходит в полной тишине с нашей стороны, лишь под юморную песенку, доносящуюся из-за двери. Глеб надавливает мне между лопаток, вынуждая наклониться вперёд. Выставляю перед собой руки, упираясь ими в стену. Слышу в ушах собственное дыхание, как оно пульсирует там наперебой с торопливым стуком сердца, уже давно несущегося в какой-то ненормальной скачке.
Мужчина отодвигает в сторону мои трусики и направляет возбужденный орган между ягодиц. Я не смогу смолчать! Не смогу! Промежность пульсирует в предвкушении безудержного кайфа. Эти чувства сильнее меня, и они рвутся на свободу уже сейчас, прямо в этот момент, когда Кайданов еще даже толком не коснулся меня.
Глеб будто читает мысли. Он закрывает мой рот рукой. Да что там рот! Пол лица накрывает ладонью, зажимая так сильно, что ни один вопль не прорвётся сквозь такую маску.
А потом дрожь... В тот самым момент, когда головка члена упирается во влажные набухшие губки.
Я не могу дышать. Не из-за Глеба, зажавшего мне рот, а от невероятного напряжения, скопившегося во мне, заставляющего сжиматься в ожидании момента, когда твёрдая горячая плоть пронзит изнывающую от желания узкую дырочку.
И оно нарастает. С каждой секундой становится все больше и объемнее, кажется, ещё чуть-чуть, и я сама подамся назад, насаживаясь на здоровенный мужской член, устремившийся мясистой головкой к моему входу, но, отчего-то до сих пор находившийся снаружи.
Глеб заставляет меня поднять голову выше и запрокинуть ее, надавливая ладонью. Пальцами свободной руки впивается в ягодицу, сжимая. Ощущение, будто я вот-вот потеряю сознание в тот момент, когда Кай, наконец, погружает в меня свой каменный, налитый кровью, стояк.
Он делает это медленно, сантиметр за сантиметром оказываясь внутри. А я готова, наверное, умереть от того, насколько это сладко, насколько долгожданно и насколько сильно отдаётся в груди блаженной негой, разбегающейся по всему телу. Двигается туда и обратно. Полностью выходит, а затем пронзает меня снова, повторяя все до тех пор, пока мужчина за дверью не включает воду в душевой. Сейчас я благодарна Глебу за то, что не имею возможности издавать звуки, сама бы я не смогла сдержать в себе эти порывы, стремящиеся наружу, но встречающие стальную преграду на своём пути.
***
Шум воды за стеной разносится по помещению, даря нам свободу действий. Глеб ускоряется, постепенно наращивая темп и силу толчков. Они превращаются в настолько мощные, что от каждого из них я содрогаюсь, а шлепки от соприкосновения наших тел становятся сравни смачным ударам по заднице.
Мужчина, пристроившийся сзади, не жалеет меня. Трахает со всей силы. Вбивается поршнем, тянет на себя голову, сжимает ягодицу до боли. Использует, как инструмент для получения удовольствия. Своего удовольствия. Но мне все равно нравится. Его членнаверное, лучшее, что происходило в моей жизни.
Не знаю, как долго все это происходит, но, по-моему, Глеб не прекращает пронзать меня насквозь, даже когда в соседней душевой мужчина заканчивает с водными процедурами, а после того, как Кайданов освобождает мою голову, устраивая обе руки на бёдрах, я просто стону в голос. Чуть ли ни кричу, осознавая, что вот-вот кончу от его несдержанных животных движений внутри меня. Сквозь туманную завесу до сознания доносится какое-то невнятное рычание, Глеб что-то говорит мне, но я не предаю значения.
Я убью тебя, Захаровское отродье! Убью тебя и папашу! Ты пожалеешь, что не сдохла тогда!слышу позади себя, но слова различаю плохо, потому что именно в этот момент достигаю вершины блаженства.
Кайданов выходит из меня и приказывает встать на колени. Несколько раз проводит рукой по блестящему от моей смазки детородному органу, матерится и орошает мое тело горячей густой жидкостью.
Глеб подхватывает с пола свои штаны, натягивает их на бёдра. Он даже не смотрит в мою сторону. Будто меня вообще здесь нет. Выходит из маленькой комнатки не попрощавшись, а я так и остаюсь сидеть на полу. Если я сейчас скажу, что чувствую себя гадко, то это не будет значить ровным счетом ничего. Вообще не передаст спектра чувств, которые в эту самую минуту пылают внутри меня. Я знаю себе цену, поэтому подобное отношениеэто, как ножом по сердцу. В горле застревает ком. Он так болит и распирает, что я невольно тянусь рукой к шее. Сейчас я, в первую очередь, ругаю саму себя, за то, что позволила подобное. Я не дворовая шлюха, чтобы можно было так пользоваться мной.
Я стараюсь как можно быстрее взять себя в руки. Мне ни к чему такие страдания. Я намного сильнее, чем какие-то обстоятельства. И в следующий раз, я просто расцарапаю мудаку морду, если пойму, что он собирается снова использовать меня, как секс-куклу. Убеждаю в этом саму себя и забираюсь в кабинку. Ополаскиваюсь и, ввиду отсутствия у меня полотенца, натягиваю платье прямо на влажное после душа тело.
Глава 27
МАРИНА
13 августа 2020 года (наши дни)
Глеб не появлялся дома уже два дня. От него нет никаких вестей, так же как и от Пули, внезапно пропавшего вместе с ним. Вероятно, другие обитатели поместья и располагают какой-то информацией о том, что вообще происходит, но мы с Максимом находимся в полном недоумении.
Зато, на территории Глеба царит анархия. Единственное, чего придерживаются, оставшиеся без лидера мужчины, это дежурство на постах как днём, так и ночью. Но в остальномполные разброд и шатание.
Такое положение дел, если честно, мне на руку. Никто не следит за тем, что я делаю, никто не раздает поручения, и я, так же, как все, только лишь выхожу на пост в соответствии с графиком.
Мне удалось узнать месторасположение оружейного склада, высчитать примерное количество оружия и боеприпасов, а также другую полезную для дела информацию. Я радуюсь тому, что лёд, наконец, тронулся, а я вовсе не являюсь бесполезным элементом системы, которой служу.
При этом, во мне нарастает тревога. Я переживаю за Глеба, сама того не понимая. Он исчез сразу же после того, как поимел меня в ванной комнате. Уехал в неизвестном направлении на личном автомобиле. Я все пыталась вспомнить, что он сказал тогда. Что-то про то, что убьёт меня, но что конкретноникак не получалось восстановить в памяти, ведь в тот момент мой разум был занят совсем другими вещами.
Вообще, происходящее не было похоже на Кайданова. В здравом уме он бы никогда не оставил свой дом без присмотра, а мужчин, живущих под его началомбез надзора. Значит, мне не показалось, и он действительно был неадекватен тогда. Как бы то ни было, это второе утро, которое проходит в отсутствие Глеба.
Я не изменяю собственным привычкам и в этом: расстилаю коврик, занимаюсь, принимаю контрастный душ. Сегодня отличная погода, и я планирую провести день на улице, ещё раз изучив территорию объекта, за которым веду наблюдение. Свежая и довольная выхожу из душа, обернувшись полотенцем. В общем помещении ванной комнаты есть ещё мужчина, который тоже только что освежался в душевой. Я не придаю ему значения до тех пор, пока он не сокращает расстояние между нами, обхватив меня сзади. Довольно крупный мужик хватается за мою грудь, крепко прижимая к себе.
Ну что, малышка, не желаешь утолить жажду изнывающего без женской ласки путника?заискивающе обращается ко мне Кайдановский головорез, сильнее стискивая грудь, обёрнутую полотенцем.
Губу обратно закатай!отвечаю я.И руки убери, пока я их тебе в задницу не засунула!
Праведницу, сука, строишь?! Думаешь, не знаю, как тебя на днях в этой самой ванной драли? Я трахаюсь не хуже, поверь!усмехается нахал.
Я предупреждаю в последний раз,спокойно говорю я.Убери лапы!
На самом деле, наглый тип ужасно злит меня, до крови бурлящей. Но я гораздо слабее, поэтому мне необходимо тщательно продумать план действий.
Строптивая блядь! Люблю таких!он наклоняется к моей шее, не ожидая отпора, а я удачно использую представившуюся возможность.
Выкидываю ноги вперёд и с силой отталкиваюсь от стены напротив, той, по которой располагаются раковины. Бугай, естественно, не ожидает такого поворота событий, и мы отлетаем к противоположной стенке с душевыми. Мужик охает от удара. Бью затылком назад. Попадаю в нос. Хруст. Его крик.
Сейчас я благодарна Владу за все, чему он научил меня. И это не только рукопашные приемы. Иногда мы проводили время в зале дополнительно, он учил меня анализировать противников, подмечать слабые места, показывал кучу других вариантов нападения и обороны, а это многое дало мне. Так и сблизились.
Боль огненной волной растекается от затылка к позвоночнику. Терплю. Мне хочется зарычать от того, как сильно я ненавижу этого придурка и таких, как он, таких, как наш детдомовский охранник, имевший наглость забрать мою девичью честь. Ярость разливается по венам и придаёт мне сил. Контролирует меня и мои движения, заставляет проявлять чрезмерную жестокость.
***
Пока насильник дезориентирован, пятку со всей силы вбиваю ему в ступню, плюща мелкие кости, даря увечья. От недельной хромоты до месяца в гипсе. Так тебе и надо, урод!
Ааа! СУКА!дикий мужской крик разносится по ванной комнате. Хватка ослабевает, и он расцепляет руки, которыми удерживал меня, отпускает.
Значит, гипс обеспечен. Плюс, реабилитация после снятия. Месяц, не меньше. Головорез пытается оттолкнуться от стены, но оступается покалеченной ступней. Захватываю с раковины тяжелую керамическую мыльницу, впечатываю ребром в солнечное сплетение. Никакой пресс не поможет! Его скрючивает.
Хватаю обидчика за волосы, раз за разом прикладываю об раковину. Останавливаюсь, лишь когда замечаю, что все вокруг в крови, как и мое обнаженное тело. Нехитро обвязанное вокруг полотенце, слетело ещё в самом начале, и сейчас валялось на полу. Разворачиваю наглеца лицом к себе , пробиваю по шарам. Сдавленный стон, и мужчина с грохотом падает на кафель.
Разбиваю стеклянную бутылочку с жидким мылом о край умывальника. Присаживаюсь рядом с распластанным на полу телом, сжимая в руке острый осколок. Пару секунд смотрю в глаза противника, а затем оттягиваю резинку его трусов, подставляя к главному мужскому органу своё оружие. Его затуманенный взор мгновенно заполняется страхом.
Ооо...! Какой малыш!ехидно тяну я.Скорее всего, тебе будет совсем не жалко его лишиться.