Садись здесь. Он усадил ее на большой ярко-красный кожаный диван.
Глаза Софии были полузакрыты. Она заметила красивые картины, растения, все было очень аккуратно, оформлено в классическом стиле, возможно, даже несколько старомодно. Наверх вела большая лестница. Она услышала, как Виктор шуршал фольгой, затем звук хлопающей пробки и через несколько секунд звук чего-то наливающегося Голова у нее кружиласьона слишком много выпила. Вдруг София почувствовала, что подушка, на которой она сидела, будто приподнялась Она открыла глазаэто Виктор сел рядом с ней.
Вот, возьми, выпьем. За твое счастье. Пусть оно будет длиться вечно.
Опять пить Я больше не могу. Я выпила слишком много.
Всего один глоток за твое счастье.
София поднесла бокал к губам, сделала небольшой глоток и поставила его на стол позади себя. Повернувшись обратно, она увидела, что Виктор придвинулся очень близко.
Какая ты красивая. Все это похоже на сон, не могу поверить, что ты здесь со мной. Виктор все ближе и ближе приближался к ней. Твоя улыбка, твои глаза Он запустил руки в ее волосы. Твой нежный запах.
София закрыла глаза. Она почувствовала легкие поцелуи на своей шее.
София, ты заслуживаешь счастья.
Он повторил эту фразу снова. София будто оказалась в ступоре, она была смущена и скованна, а он продолжал дышать ей в шею и одаривать легкими поцелуями. Затем Виктор приблизился к ее губам, коснулся их своими, а его руки начали ласкать ее ноги, бедра, все выше поднимая ее юбку.
София остановила его и опустила юбку обратно вниз.
Перестань, Виктор, хватит сказала она ему тихим голосом. Все, хватит.
Нет, София, как этохватит? Ты так сильно мне нравишься
И он забрался на нее всем своим телом.
Все, я сказала, хватит. Голос Софии стал сильнее.
Нет, ведь этот вечер так прекрасен, он похож на сон.
Давай слезай
Но Виктор не двигался, он будто обездвижил ее. Затем он начал расстегивать штаны.
Нет, Виктор, что ты делаешь? Остановись
Ты хочешь отправить меня спать вот так? Тогда не стоило тебе подниматься сюда, София И он посмотрел на нее решительно, его взгляд внезапно ожесточился, глаза широко открылись. Он казался полным энергии, решительным, дерзким. Может быть, это все говорил в нем алкоголь.
Тогда София улыбнулась ему:
Ты прав, прости. А затем она прошептала: Поцелуй меня
Виктор посмотрел на нее немного подозрительно, но увидел, что она действительно позволила себе расслабиться. Она закрыла глаза, опустила руки, подняла белый флаг. Тогда он улыбнулся: «Я был уверен, что она этого захочет». И он расслабляется, опускается ниже и практически ложится на Софию. Они начинают нежно целоваться, касаясь друг друга. Виктор высунул язык и попытался проникнуть им Софии в рот, который был таким теплым, гостеприимным. Но это длилось всего мгновение. София укусила его и одновременно подняла правое колено, с невиданной силой пнув его промеж ног. Виктор вскрикнул, перекатился, упал с дивана, свернулся клубком, а затем его вырвало от боли. София перелезла через него, схватила свою шубу, шапку и через секунду была уже на улице. Воздух был холодный, и ей хватило нескольких вдохов, чтобы насытиться кислородом. Она протрезвела, и разум ее вдруг сразу прояснился. Она быстро зашагала домой. Затем внезапно остановилась, подняла камень и вернулась. Она почти не сомневалась в том, что собиралась сделать. Она была полна гнева. Больше всего ее пугало то, что в тот момент, когда она закрыла глаза и услышала его слова в погоне за счастьем, она почувствовала, словно вновь оказалась на том острове. «Танкреди Но почему именно сейчас он пришел мне в голову? Почему я об этом думаю? Почему сейчас? Смогу ли я когда-нибудь это забыть?» И через мгновение в сознании Софии лицо Танкреди сменилось на лицо Виктора, и она почувствовала, как ее щеки снова запылали от гнева. «В одном я уверена точно. Оля была права, теперь уж она заставит меня ее выслушать». Она улыбнулась мысли о том, как будет проходить их разговор. Она шла домой, а в «шкоде» Виктора, посреди осколков окна, лежала ее драгоценностьоригинальная партитура Вольфганга Амадея Моцарта, разорванная на тысячу кусочков.
Глава четырнадцатая
Когда Оля в халате пришла на кухню, София уже завтракала. Они обменялись взглядами, и Оле потребовалась секунда, чтобы все понять.
Вот.
София одной рукой придерживала голову, а другую подняла, чтобы остановить ее:
Да, я уже знаю, что ты хочешь мне сказать. Ты хочешь своими словами отправить меня в нокаут и уничтожить, поэтому я скажу сразуты была права. Ты это хотела услышать?
Оля подошла к плите и взяла чайник с еще горячим чаем, налила немного себе в чашку и села рядом с ней:
Иногда я бы очень хотела ошибаться, но не получается. И она добавила в чай немного молока, а затем стала его пить.
София не смотрела на нее:
Нам всем хочется, чтобы был кто-то, кто сказал бы нам, что делать, а мы бы потом поступали с точностью до наоборот, но
Но?
Нам всегда радостно, когда кто-то интересуется нами.
Оля кивнула и сделала еще один глоток. Затем она взяла тост и намазала на него масло, стараясь не разломить. Наконец, когда дело было сделано, она положила сверху немного черничного варенья.
София хмуро посмотрела на нее:
А у меня всегда ломается.
Потому что ты готовишь точно так же, как играешь
София озадаченно на нее посмотрела.
Оля ей улыбнулась:
Подавляя всех и вся. И она откусила кусочек бутерброда.
Да уж точно, тостыэто тебе не третий концерт Рахманинова.
Они рассмеялись и продолжили разговаривать, время от времени запивая разговор чаем.
В общем, я с тобой не согласна.
Я и не сомневалась.
Мне нужно было встретиться с Виктором вчера вечером, чтобы понять некоторые вещи, которые в противном случае ускользнули бы от меня.
Хорошо.
Некоторое время они молчали.
Ты тоже хочешь сказать мне что-то еще?
София улыбнулась:
Да, конечно, но я не уверена, что ты захочешь это услышать.
Софии нравились их с Олей отношенияони были очень близки, но в то же время держали дистанцию, относясь друг к другу с невероятным уважением, большой любовью и, возможно, даже с небольшим страхом, который и мог все испортить. И поэтому они играли в словесные игры там, где можно было выразиться более просто.
Вчера я поняла, что хочу любви. Я скучаю по тому, чтобы быть красивой для кого-то, и от этого в самом деле становиться красивой. Я скучаю по смеху и София посмотрела на Олю, немного беспокоясь о том, какую реакцию это вызовет. Я скучаю по сексу.
Она увидела, что ее попытка взорвать неизвестную ей бомбу ни к чему не привела. Словно если бы у гранаты сорвали чеку и отправили ее далеко и глубоко в море, а она, взорвавшись, отправила на поверхность всего лишь жалкий пузырь, который лопнул с тихим бульком.
Оля вздохнула:
Я не вижу во всем этом ничего плохого, все это более, чем естественно. Ты красивая женщина, молодая, веселая, любопытная, радостная Большинство мужчин сходят по тебе с ума и хотят тебя, а что уж говорить о тех, кто видел, как ты играешь!
Почему?
Поскольку видеть твою игру на фортепиано возбуждает еще сильнееты касаешься клавиш, будто ласкаешь музыку, будто занимаешься любовью. И это говорит тебе женщина.
Да, думаю, мужчина выразился бы по-другому. Ты действительно так меня видишь?
Оля улыбнулась:
Я преуменьшила. Ты не рассказала мне только одного, после твоей внимательной рефлексии по поводу вчерашнего вечера
Подожди София остановила ее. Прежде чем ты мне скажешь то, что хочешь, я хочу тебе кое-что рассказать. Вчера вечером мы ездили ужинать в прекрасное место на острове Русский.
Там очень красиво.
Да. Виктор выложился по полной. И только подумай, он подарил мне оригинальную партитуру девятилетнего Моцарта. Я даже представить не могу, сколько она стоит. Минимум три тысячи евро.
Это шесть его зарплат, не говоря уже о том, сколько он потратил на ужин. Вы заказывали много вина?
Да, самых разных, и все отличного качества.
Он как будто весь год играл только ради тебя.
София рассмеялась:
Да, но в самый важный момент он сделал ошибку. Я вспомнила один замечательный фильм с Де Ниро и Мерил Стрип«Влюбленные» тот эпизод, где они идут к нему домой, начинают страстно целоваться, перебираясь на кровать, но потом она вырывается, извиняется и хочет уйти домой. Она влюблена, но чувствует себя виноватой И София замолкла.
В этот момент Оле захотелось узнать обо всем, расспросить ее, что же все-таки случилось. Была ли она у него дома? И да, целовались ли они? Чем занимались еще? Но она понимала, что сейчас не время, поэтому продолжила молчать. Она знала Софию и понимала, что та сама решит, что ей рассказать и в особенности когда.
София извинилась:
В общем, прости, я не знаю, зачем я тебя перебила. Что ты хотела мне сказать?
Ты права, что желаешь все то, о чем только что мне рассказала. И, честно говоря, ты могла бы легко получить все это и не тратя время на поиски мужчины, потому что он у тебя уже есть. София, может быть, ты этого не помнишь, но ты замужем.
София рассмеялась:
Ну конечно! Вот чего ты хочешь! Ну хорошо хоть ты мне сказала, а то я все не могла вспомнить, весь вечер вчера думала за ужином: а не замужем ли я?
Оля покачала головой:
Я ни разу не спрашивала тебя о том, что тогда произошло. Ты не хотела мне рассказывать, и я не настаивала. Я знала только, что с твоим мужем произошел несчастный случай, а потом была операция. Но я так и не поняла, почему ты сбежала.
Это правда, мне не хотелось думать об этом. Дело в том, что ты всегда ценила меня такой, какая я есть, но правда в том, что мой скверный характер все-таки проявляется в некоторых вещах.
Я знаю. Оля сделала глоток чая.
София продолжила:
Например, авария Это была моя вина. Был вечер, и Андреа поехал за пиццей. Он был на мотоцикле. Я только что вернулась с уроков. Он позвонил мне и сказал, что купил пиццу с помидорами черри и моцареллой. Но я ясно дала ему понять, что хотела только с помидорами и все. Я разозлилась. Я сказала ему, что он никогда не слушает меня, что он всегда делал по-своему.
Но это же всего лишь пицца.
Да, действительно. Я знаю. София допила чай и поставила чашку на стол. Он пытался пошутить по этому поводу, но я была непреклонна. Мы поссорились, и я бросила трубку.
Как тяжело
Андреа в ярости вернулся в пиццерию. Было темно, он гнал как сумасшедший, чтобы поскорее приехать, и не заметил, как внизу под горкой разворачивалась машина. За рулем сидела пожилая женщина, которая, увидев, как он несется на нее, впала в ступор, остановилась посреди дороги, а он не успел свернуть. Это было ужасно. И все, что нужно было, это сказать: «Ты права, я уберу моцареллу»
Оля молчала.
Его парализовало из-за меня. Из-за меня. Из-за пиццы, такой ерундовины. Я посвятила себя Андреа полностью, потому что чувствовала себя виноватой, мне было плохо, а он страдал. Я решила, что я должна исполнить свою клятвуникогда больше не играть концертов
Я хорошо это помню, и мне очень жаль. Тебя не хватало всему миру музыки. Никто из нас не мог тебя переубедить.
Оля взяла тост и намазала его маслом.
Потом я встретила Танкреди
Оля откусила кусочек, в этот раз не положив варенья.
Человека, который удивил меня с самого начала. Это меня раздражало, но в то же время нравилось, причем очень. И за это я его ненавидела. Но потом я поняла, что он нравится мне по-настоящему, и из-за этого я почувствовала себя еще более виноватой перед Андреа. Я не хотела сдаваться. Мне казалось, что я предаю его, даже просто думая о Танкреди.
Пока София продолжала свой рассказ, она поняла, что впервые за такой долгий период времени она может полностью признаться в том, что произошло. Она чувствовала себя легко, словно плотина, которая слишком долго сдерживала поток воды и внезапно дала ему свободу.
Но почему же тогда ты от всего сбежала?
Потому что однажды Андреа сказал мне, что в Интернете он нашел профессора Мишуну Торкаму, который экспериментировал с новым методом лечения стволовыми клетками, он изучал способы и, похоже, мог творить чудеса. Но стоило это очень дорого.
Я помню.
Нужно было заплатить баснословную сумму, и вдруг появилась возможность поехать на те гастроли
Да, произнесла Оля, доедая тост, нужно было сыграть пять высокооплачиваемых концертов, и я была просто счастлива, потому что ты снова играла.
Точно, и эта сумма пошла бы на оплату операции Андреа. Но на самом деле это предложение поступило от Танкреди, который организовал весь этот ненастоящий тур, чтобы я провела время с ним. Я солгала Андреа и тебе тоже, сказав, что буду выступать, но на самом деле я провела пять дней на его острове вместе с Танкреди
Оля посмотрела на нее.
Всего несколько дней, но они изменили мою жизнь и жизнь Андреа. Он перенес операцию и снова начал ходить. И когда все, казалось, вернулось на круги своя, Андреа сказал то, что снова перевернуло все с ног на голову.
Что?
Через месяц после операции, во время реабилитации, он вскользь упомянул, что узнал о Торкаме из присланного ему на почту письма. До этого он всегда говорил мне, что нашел его случайно, сидя в Интернете. Я провела небольшое расследование и обнаружила, что это письмо прислала компания «Nautilus», которой владеет Танкреди. Андреа понимал все, и он принял, что все будет так, как хочет Танкреди. Операция, деньги на ее оплату и то, что я останусь с ним Они оба меня обманули, понимаешь? София посмотрела в окно.
И тогда ты ушла, сказала Оля, оставив их обоих.
Да
Оля улыбнулась Софии:
Ну ты ничуть не хуже многих других. А теперь давай скорее покажи мне ту старинную партитуру, которую тебе подарил Виктор.
Я не могу.
Она настолько драгоценна? И надежно спрятана? Она слишком хрупкая и может рассыпаться?
Нет, я разорвала ее на мелкие кусочки.
Оля улыбнулась. Что ж, теперь ей незачем больше было ее расспрашиватьона прекрасно поняла, как прошел тот вечер.
Глава пятнадцатая
В большом классе музыкальной школы маленькая девочка все никак не могла понять:
Значит, мы больше не увидимся? Елизавете было сложно принять реальность.
София стояла перед ней на коленях и держала за руки:
Мы увидимся снова, но позже.
Ты же моя учительница, ты не можешь просто так уйти.
Елизавета была действительно очень хорошенькойтемные волосы, черные глаза и сердитое личико. По ее мнению, так быть не должно.
Ты права, но, когда вырастешь, ты меня поймешь.
Мама мне тоже всегда это говорит. Тогда знаешь что? Я не хочу становиться взрослой!
Ей удалось вырвать руки из ладоней Софии и снова сесть за свою парту, скрестив руки на груди и разозлившись еще сильнее.
София подошла к ней:
Вот увидишь, вы с Олей прекрасно сработаетесь. Она ведь была моей преподавательницей тоже. А когда мы встретимся, то снова будем играть вместе. Обещаю тебе, мы устроим концерт в четыре руки.
После этого обещания на лице Елизаветы, кажется, мелькнула улыбка.
Честно? А когда ты вернешься?
Скоро, обещаю тебе. Затем она обратилась ко всему классу: Итак, девочки, я оставляю вас на попечение учительнице гораздо лучше, чем я. Вы знаете, она раньше преподавала здесь долгое время, а сейчас возвращается специально ради вас.
Оля сидела за столом. Девочки были слегка взбудоражены, похоже, что они не были согласны ни с тем, что она может быть лучше Софии, ни с идеей, что теперь они будут учиться у этой пожилой женщины.
Но она же очень старая прошептала одна из них. И строгая.
София сделала вид, что не услышала:
Я уверена, что вы прекрасно вместе проведете время. Помните, музыка для души, словно гимнастика для тела. Вы все станете еще красивее!
Это ты придумала эту фразу про гимнастику для души? спросила Елизавета.
София погладила ее по голове:
Нет, я не настолько умна. Ее придумал один греческий философ. И, прежде чем она расстроилась еще сильнее или даже расплакалась, София схватила сумку. Пока, девочки, хорошей работы. И она вышла из кабинета.
Подожди! Оля вышла за ней, на ходу говоря всему классу: Ждите меня и не балуйтесь. И закрыла за собой дверь.