Я заставила себя улыбнуться и сделала последний шаг вниз, но не подошла к нему ближе.
Джованни, хорошо выглядишь.
Это была самая бессмысленная вещь, которую я могла произнести, и ее можно было бы превзойти, только если бы я заговорила о погоде.
Его улыбка расширилась.
Ты тоже.
Я покачала головой.
Я в спортивной одежде и без макияжа. Тебе не нужно лгать.
Я не лгу, Марси. Я не поклонник твоего наряда, но ты прекрасна, как всегда.
Спасибо,ответила я и улыбнулась более искренне, чем за весь день.
В прошлом замечание о моем наряде вывело бы меня из себя, но теперь мне было все равно на одобрение Джованни. Быть идеальной в глазах всех было выше моих сил, и во многих отношениях это облегчало жизнь.
Могу я подойти поближе?спросил Джованни.
Почему ты спрашиваешь?
Но тут меня осенило. Слухи дошли до его ушей, и он подумал, что я испугаюсь его близости. Не то чтобы он и раньше был таким обидчивым, но я была уверена, что сейчас его нерешительность проистекает из другого.
Конечно. Я в порядке, Джованни. Тебе не нужно обращаться со мной так, будто я сломана.
Джованни сократил расстояние между нами и взял меня за руки, чего я никак не ожидала, но я не отстранилась. Находиться рядом с кем-то, кроме семьи, было приятно после всего, но Джованни не был тем, которого я хотела утешить. И все же этот человек удрал, как проклятый трус. Я отбросила все мысли о Мэддоксе в сторону.
Джованни встретил мой взгляд. Его взгляд был влюбленным и преданным, как и раньше. Он не сбежал. Нет, он здесь и просил меня о втором шансе.
Я хочу, чтобы мы попробовали еще раз. На этот раз все может быть по-другому, Марси.
Как по-другому?спросила я.
Он понизил голос, словно боялся, что кто-то может подслушивать.
Это почти заставило меня снова закатить глаза.
Я бы больше не сдерживался. Я бы дал тебе все, чего ты хочешь. Я бы целовал тебя везде, касался тебя везде. Я бы спал с тобой.
Ты бы стал?
Да,ответил он.Нас больше ничто не сдерживает. Мы могли бы быть как нормальная пара, даже не будучи женатыми. Люди все равно не станут ожидать кровавых простыней.
Потребовалось мгновение, чтобы осмыслить его слова, а затем пережить их. В его голосе звучало облегчение от того, что я переспала с Мэддоксом, потому что слухи о том, что я переспала с байкером, означали, что ему больше не нужно беречь мою девственность. Это означало, что он больше не должен бояться моего отца, потому что по сравнению с Мэддоксом, то, что я переспала с Джованни, было тем, чему папа, вероятно, аплодировал бы.
Я вырвала свои руки из его, снова разозлившись.
Ты ошибаешься. Что-то сдерживает нас, а это мои чувства к тебе. Я больше не хочу быть с тобой, ни в физическом смысле, ни в эмоциональном. Я двигаюсь дальше, Джованни, и ты тоже должен.
Марси, ты не должна стыдиться произошедшего. Слухи со временем утихнут. Когда мы поженимся, люди будут видеть в тебе только женщину рядом со мной.
Потребовалось невозможное самообладание, чтобы не закричать на него во все горло. Я и так сдерживала слишком много эмоций, но не хотела тревожить маму или, что еще хуже, отца. Они и так круглосуточно нянчились со мной, и психический срыв определенно не помог бы мне.
Пожалуйста, уходи,выдавила я.Я не хочу сейчас быть женщиной на чьей-то стороне. Я хочу сосредоточиться на работе. Изучение всех тонкостей Фамильи потребует времени и преданности. Думаю, тебе стоит поискать другую женщину.
Я должна была признать, что горжусь собой за свой в меру спокойный голос.
На лице Джованни промелькнул намек на сочувственную улыбку.
Мой отец упомянул о твоем плане присоединиться к Фамилье.он покачал головой с видом, который нельзя было назвать иначе как снисходительным.Послушай, Марси, твой отец подтрунивает над тобой, потому что ты испытала боль, но люди начинают болтать. Женщине не подобает хотеть занять место в наших рядах.
Женщины не должны ничего хотеть. Ни секса, ни любви, и уж точно не места в мире, в котором они родились.
Я хочу только того, чего заслуживаю, как Витиелло. Амо и Валерио не должны будут оправдывать свое желание быть частью Фамильи.
Они мужчины,ответил Джованни, словно это было для меня новостью.
Всегда ли он был таким невыносимым, или в прошлом я была более покладистой? Честно говоря, я не могла сказать.
А я девушка, которая достаточно сильна, чтобы требовать того же.
Джованни вздохнул.
Но ты не сталкиваешься с теми же испытаниями, что и каждый мужчина, который становится частью Фамильи. Мы должны принести клятву, набить татуировку. Мы обязаны проливать кровь и терпеть боль ради дела.
Я лишилась дара речи.
Мне сделали татуировку, я истекала кровью и страдала от боли из-за вражды между Фамильей и Тартаром, Джованни.
Я откинула волосы в сторону, обнажив отсутствующую мочку уха. Затем расстегнула молнию на кофте и стянула футболку, обнажив плечо и верхнюю часть татуировки.
Глаза Джованни расширились, когда он увидел ее.
Какую боль ты перенес, которая хуже по сравнению с этой? А?
Мне жаль, Марси. Ты страдала, ты права. Но ты делала это не с мыслью о Фамилье, ты страдала не за дело. Ты стала побочным ущербом. И если бы ты знала какие-то ценные секреты, ты бы раскрыла их в ту же секунду, когда они пригрозили отрезать тебе ухо.увидев мое выражение лица, он добавил:Что вполне понятно. Ты женщина с иным уровнем устойчивости к боли.
Пойдем, Джованни,пробурчал Амо, спускаясь по ступенькам.В прошлый раз, когда тебе пришлось участвовать в тренировочных боях, ты чуть не разревелся, потому что кто-то вывихнул твое чертово запястье. Марселла крепка как гвоздь. Если наш отец ожидает от нее боли ради дела, она пройдёт через это снова и не сломается, потому что она Витиелло. А татуировка не делает тебя более преданным. Марселла живет и дышит ради нашей семьи, а наша семья это Фамилья.
Я могла бы обнять его прямо здесь. Я могла справиться с Джованни сама, но поддержка Амо и то, как непринужденно он подтвердил, что я действительно пострадала за дело, имели в глазах Джованни совсем другой вес. Слово моего брата и отца, вероятно, всегда будет иметь больший вес, чем мое, но я постараюсь, чтобы мои слова были хотя бы услышаны.
Амо остановился рядом, одарив Джованни слегка тревожной улыбкой.
Есть ли что-нибудь еще, что ты хочешь?
Думаю, Джованни хочет уйти,сказала я.
Джованни сделал шаг назад, затем еще один. Он кивнул.
Мне жаль, что ты чувствуешь себя так, как чувствуешь, Марселла. Надеюсь, что это не будет светить дурным светом на тебя и твою семью.
Пока,пробормотал Амо, а Джованни наконец повернулся и поспешил на выход.
Я издала сдавленный крик, сжав руки в кулаки.
Я хочу ударить что-нибудь очень крепкое.
Если хочешь, можешь распотрошить мою боксерскую грушу. Я все равно собирался в спортзал.
Хорошо,ответила я.В любом случае, лучшего места мне не найти.
О том, чтобы выйти на улицу или встретиться с подругами, не могло быть и речи.
Дверь открылась, и папа вошёл в фойе с Валерио рядом. Взгляд отца сразу же переместился на меня. Должно быть, он столкнулся с Джованни или, по крайней мере, увидел его машину. Хотя телохранители, скорей всего, сообщили ему о нашем госте в ту же секунду, как он приехал.
Все в порядке?спросил папа, переводя взгляд с меня на Амо.
Мы собирались в спортзал, чтобы я могла потренироваться на боксерской груше Амо.
Серые глаза отца наполнились беспокойством.
Что произошло с Джованни?
Он придурок,прокомментировал Валерио.Он мне никогда не нравился, и я рад, что Марси его бросила. Ей нужен кто-то покруче.
Спасибо за совет по поводу второй половинки,сказала я со смехом.В следующий раз я сначала посоветуюсь с тобой по поводу своего парня.
Амо?спросил папа, в его голосе слышался намек на нетерпение.
Ничего не произошло,твердо ответила я.Он хотел получить второй шанс, а я отказала. Тогда он сообщил мне, что мне не стоит присоединяться к Фамилье, потому что я никогда не стану страдать от боли за дело, как это делают мужчины.я пожала плечами.Ничего страшного.
Гнев исказил лицо отца.
Валерио подошел ко мне.
Некоторые из моих друзей говорили то же самое, но я надрал им задницы и сказал, что ты действительно крутая, и теперь они мне верят.
Я взъерошила его светлые волосы.
Я самая счастливая девушка в мире, ведь у меня такие верные и жестокие братья.
Я разберусь с Джованни и другими мужчинами, которые клевещут на тебя.
Я докажу им свою правоту, пап.
Отец рассеянно кивнул, вероятно, уже составляя список людей, которых он собирается наказать. Это не заставит их зауважать меня больше.
Могу я поговорить с тобой после тренировки?спросила я.
Я буду в кабинете, просто зайди.
Можно мне с вами?спросил Валерио, когда мы с Амо направились в подвал.
Конечно, но мы хотим потренироваться, так что тебе стоит надеть спортивную одежду,сказала я.
Сейчас вернусь!воскликнул Валерио, уже кружась на месте и мчась наверх.
Он как белка на стероидах. Откуда он берет всю свою энергию?пробормотал Амо.
Я усмехнулась и последовала за Амо вниз в его спортзал.
Амо показал мне, как наносить удару по боксёрской груше, делая это без особых усилий, и вскоре мои костяшки пальцев пылали. Валерио ворвался внутрь, с длинными конечностями и взъерошенными волосами. Вскоре мы все смеялись, по очереди нанося удары по груше. Даже Амо в кои-то веки отнесся к своей тренировке полусерьезно.
Когда через некоторое время я вновь поднялась наверх и направилась в папин кабинет, я чувствовала себя самой счастливой за последнее время. Сегодняшний день еще раз показал мне, что я могу пережить все, что угодно, пока у меня есть моя семья.
Постучавшись, я вошла в кабинет. Папа натянуто улыбнулся мне.
О чем ты хочешь поговорить, принцесса?
Я хочу услышать твоё честное мнение о том, как я могу заслужить уважение твоих солдат и действительно стать частью Фамильи. Работа в пол силы не поможет, теперь я это понимаю.
Они не станут воспринимать тебя,. как часть Фамильи, пока мы официально не сделаем тебя ее членом.
Тогда позволь мне принести клятву.
Отец покачал головой.
Тебе придется порезать ладонь и набить татуировку.
Я подняла брови. Глаза отца переместились на мочку моего уха, на мгновение став страшными, прежде чем он испустил резкий вздох.
Я жалею, что не убил Эрла. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я прикончил других Уайтов?
Грей и... Мэддокс. Человек, который постоянно всплывал в моей голове без приглашения. Убийство его ничего не изменит.
Да, я уверена,твердо ответила я. Я подошла к отцу и обвила руками его шею.Может, твоим людям необходим жест, который покажет, что я действительно хочу этого и что ты потребуешь от меня определенных вещей в свою очередь. Я не против порезать свою ладонь, пап. Не после того, как пережила Тартар.
Потому что ты страдала от порезов руками Тартара из-за меня, я не хочу, чтобы ты страдала от них снова.
На этот раз это будет на моих условиях, мой клинок будет наносить порезы.
Тем не менее, это будет больно.
Я справлюсь,твердо сказала я.
Я знаю, что ты справишься.папа коснулся моей щеки.Но я не позволю тебе набить татуировку перед целым залом подглядывающих мужчин. К тебе всегда будут относиться по-другому, татуировка этого не изменит.
Я знала, когда нужно прекратить переговоры.
Когда я смогу пройти посвящение?
Отец с усмешкой покачал головой.
Через месяц состоится посвящение четырех мальчиков, или если ты хочешь пройти посвящение сама, то...
Нет, я хочу пройти посвящение вместе с мужчинами.
Отец кивнул один раз.
Ты выбрала очень трудный путь. Я рад, что ты не будешь обременена Уайтом в придачу.
Глава 3
Мэддокс
Мне понадобилось два дня и несколько тысяч долларов взятки, чтобы выяснить, где находится Грей. Мои старые знакомые, как и следовало ожидать, отнеслись ко мне с опаской и не захотели передавать информацию в качестве одолжения. Я едва покинул последний байкерский бар живым, но, по крайней мере, с информацией о новом убежище Гуннара. Слухи о том, что я стал предателем, распространились гораздо быстрее, чем я предполагал.
И не только это, люди знали, что я убил Эрла. Этой информацией обладали лишь очень немногие, и один из них, очевидно, с радостью разгласил ее, вероятно, надеясь, что меня скоро прикончат.
У меня имелись подозрения. Лука мог отпустить меня, потому что Марселла попросила его об этом, но он предпочел бы, чтобы я никогда не вернулся к ней. Он хотел моей смерти. Я не сомневался в этом. Я бы не назвал его коварным человеком, но отчаянные времена...
Конечно, он не единственный, кто знал, что я убил Эрла. Маттео, Амо, Марселла и, по крайней мере, Гроул... а возможно, и больше солдат Луки. За исключением Марселлы, каждый из них мог слить информацию ради моего избавления.
Хижина, где Гуннар прятался с несколькими другими байкерами, не была окружена забором, как наш последний клуб, но это не означало, что она была менее защищена. У Гуннара была склонность к минам-ловушкам. Этому он научился во время службы в армии, а затем усовершенствовал в среде препперов. Я припарковал свой мотоцикл на грунтовой дороге, ведущей к хижине. Виднелись три следа шин, глубокие борозды, которые со временем вдавились в почву. Логично, что люди придерживались этих следов, если вокруг кружила опасность. Проблема состояла в том, что я не верил, что все три следа одинаково безопасны. У меня возникло ощущение, что по крайней мере один из следов был ловушкой и скрывал в себе несколько бомб, ожидающих, чтобы разорвать меня на части. Я сканировал землю слева и справа от грунтовой дороги, надеясь найти знак, что там безопасно. Но трава скрывала от глаз возможные следы и бомбы. Не говоря уже о том, что я никогда не был хорош в работе со следами. Этим занимался Грей. Лучше всего было выбрать один из следов на грунтовой дороге и надеяться на лучшее.
Я встал на цыпочки, лучше разглядывая хижину. Через несколько секунд я заметил крышу грузовика. Если Гуннар и его друзья пользовались грузовиком, они могли использовать эту дорогу, поднимаясь наверх, тогда безопасными были бы только внешние следы. Если только они не использовали дорогу сзади, о которой я ничего не знал, или вообще не пользовались грузовиком... С моей точки обзора я не мог увидеть, находится ли он в рабочем состоянии.
Сделав глубокий вдох, я снова завел байк и уже собирался поехать по крайней левой дорожке, когда раздался голос:
Я бы на твоем месте не выбирал эту дорожку.
Я вскинул голову, мои глаза расширились, а губы растянулись в улыбку, когда я заметил Грея. Он ничуть не выглядел счастливым при виде меня. Он все еще был одет в наряд Тартара. При виде этого у меня сжалось в груди. До недавнего времени я никуда не выходил без своей косухи, снимая ее только для сна и иногда для секса, хотя большинству дам нравилось видеть меня в ней.
Позади него появился Гуннар, выглядевший еще более несчастным. Даже на расстоянии я мог увидеть огромную шишку на его лбу, рядом с виском, куда я нанес удар.
Что ты здесь делаешь, Мэддокс? Тебе здесь не рады.
Я пришел с миром. Нам нужно поговорить.
Грей покачал головой. Я не был уверен, верит ли он, что я пришел с миром, или не хочет со мной разговаривать.
Поговаривают, ты теперь один из приспешников Витиелло, Мэд. Убивать байкеров твоя новая работа. Не уверен, что хочу видеть тебя рядом со мной и моими друзьями,крикнул Грей, скрестив руки на груди.
Если бы я хотел убить вас, я мог бы сделать это в здании клуба. Я не хочу вашей смерти, и я не один из прихвостней Витиелло, уяснили?
Им не нужно знать, что в мои будущие обязанности входила охота на сторонников Эрла.
Грей снова покачал головой, пробормотав что-то Гуннару. Меня сводило с ума то, что он стоял слишком далеко, чтобы я мог услышать, о чем он говорит.
Могу я подойти и поговорить?
Гуннар наставил на меня пистолет.
Брось оружие и не пытайся нас подставить, Мэд. Раньше ты мне нравился, но теперь я без колебаний прикончу тебя.
Я брошу оружие.я снял пистолет и достал нож с ботинок и пояса и положил их на землю совершенно очевидным образом. Несмотря на то, что произошло, я все еще чувствовал определенное доверие к этим двоим. Возможно, это глупая ностальгия.Готово.