Баров? А что Баров? встрепенувшись, Исаева принимает невинный вид. У нас с ним отношения без обязательств.
Отношения? Звучит серьезно, улыбаюсь, потому что при упоминании Арса моя подруга становится очень забавной.
Хочет показать, что он ее ничуть не волнует. Почему мы со стороны кажемся такими несмышлеными в собственных отношениях? Неуверенными, плохо понимающими, что происходит, неадекватно поступающими?
А со стороны всё кажется таким простым и понятным.
Баров и серьезнонесовместимые понятия, Исаева теребит свой телефон и проверяет сообщения. Он остепенится только тогда, когда поседеет, сядет в инвалидное кресле в доме престарелых и от Альцгеймера забудет имена всех своих любовниц. Да и то, наверное, машет рукой в небрежном жесте, будет соблазнять молодых медсестричек. У нас свободные отношения. Пробуем такой формат.
И как тебе? спрашиваю неуверенно, совсем не понимая, что я думаю по этому поводу.
Подруга лишь грустно улыбается:
Поверь, вечно занятый бизнесмен-папаша гораздо лучше. Держись за своего Марка, подруга.
Глава 26
Карин, иди-ка попробуй соленый пирог с авокадо. Мне кажется, или он горчит?
Понуро опустив голову, плетусь из своей комнаты в кухню, где мама с видом военного генерала развернула бурную деятельность. Везде царит беспорядок, мука рассыпана по всей поверхности кухни, а кусочки авокадо живописно разбросаны на столе яркими зелеными пятнами. Косточки от них сложены кучкой на тарелке.
Посажу авокадо! начинает она суетиться, подсовывая мне кружку чая и кусок неаппетитного пирога на тарелке. Тарелка огромная, а треугольный пирог малюсенький, рядом каким-то белым соусом нарисованы линии, а венчает всю красоту листик мяты.
Подача как в ресторане, чай тоже мятный, гордо говорит мама и останавливается напротив меня, чуть крутанув белую тарелку. И стоит рядом, так напряженно сжав руки перед собой, как будто я ресторанный критик, а она ждет, когда я ей присвою звезду Мишлена.
Аппетита нет совсем, настроениятоже. Но ради мамы я беру ложечку и пробую маленький кусочек пирога. Сначала он кажется мне действительно горьким, даже боюсь, что придется выплюнуть его, тем самым обидев маму, но скрываю свои эмоции, усердно жуя.
И с удивлением понимаю, что это вовсе не противно.
Горечь компенсируется мятным вкусом, создавая на вкусовых рецепторах необычный букет. А глоток мятного чая венчает наслаждение.
Ничего себе! Кто бы мог подумать! Смотрю на маму с удивлением, видя на ее лице довольно выражение, а еще облегчение. Теперь она усаживается рядом и кладет рядом с собой точно такую же тарелку.
Я сопоставляю факты и прихожу к выводу, что увлечение странной выпечкойсамое долгое за последнее время у моей взбалмошной мамы. И это радует, потому что сейчас вокруг меня мог крутиться индус с благовониями или бегать лысые кошки, брр
Делюсь с мамой своей догадкой, и она откидывается на стул с улыбкой на губах.
Раскусила ты меня, дочь, я заключила контракт с одной ресторанной сетью. Название пока не говорю, не хочу сглазить, говорит она и плюет себе через плечо три раза. Предлагают хороший контракт, а еще намекают, что у них много административной работы, которой бы неплохо кому-то заняться.
Что это значит конкретно? осторожно интересуюсь я, опасаясь нового витка маминых злоключений: сначала стать во главе какого-то коллектива, испортить там отношения из-за своего самодурства, потерять работуи впасть в депрессию.
Но высказать собственные опасения я не могу, боюсь обидеть маму.
К моему удивлению, она догадывается о моих мыслях без слов.
Это значит, Кариночка, что тебе не нужно заботиться обо мне, как о маленькой, больше не надо, моя девочка.
Голос у мамы такой проникновенный, взгляд лучится добротой и пониманием, а ее рука ложится на мою, несильно сжимая.
Мама, отчего-то сиплю, как будто готова расплакаться.
Почему? Да что со мной такое?
Ну-ну, моя хорошая, ты меня вытащила из депрессии после увольнения. Я чудила как могла, а ты терпела. Мало кто из детей на такое способен.
Мам, я ничего такого не делала.
Ты была рядом, всегда поддерживала, я уже молчу о финансовой стороне. Обеспечивала меня. А теперь моя очередь о тебе заботиться.
Смотрю на родительницу во все глаза, не узнавая ее. Маму будто подменили. Или я сплю? Что вообще происходит и что она мне хочет сказать?
Дочка, я подумала, что тебе надо съезжать, хотела подыскать даже квартиру тебе, но потом решила, что это снова будет вмешательством в твою жизнь. А я и так тебе на шею села. Поэтому я поговорила с Маркушей, спросила его совета.
Мам, что? Ты поговорила с Марком? Когда?!
Я даже вскакиваю с места, уставившись на маму во все глава.
Ну вот, не умею я держать язык за зубами, она нервно теребит край халата, опустив голову. Надо было предоставить мальчику самому тебе всё сказать, но я так воодушевилась, Кариночка, хотела чуть подтолкнуть события, чтобы успеть до вашей свадьбы в ресторане укрепить позиции, чтобы не пришлось место арендовать. Ты не думай, дочка, что твоя мама была как слон в посудной лавке! Я просто спросила у него, когда свадьба и где он ее отмечать планировал. Разве это преступление?
Я молчу, переваривая сказанное, и пытаясь понять, натворила ли мама делов. Но не хочу ее обидеть, ее выстроившиеся на прахе самообладание и вера в себя такие хрупкие! И я действительно рада, что она разобралась со своими внутренними проблемами и готова к новым свершениям. Но
У нас с Марком всё очень неопределенно, признаюсь. Дата свадьбы, а тем более место мы не выбирали. К тому же я вообще не знаю, где Марк будет жить. С сыном в России, со мной или вернется к семье в Германию.
Ну как же, дочь? Вы же собирались пожениться.
Марк сейчас всецело занимается ребенком.
Я знаю, и он замечательный отец, она умильно улыбается. И Курт такой хороший мальчик. Жаль, что по-русски ни бельмеса, но это же дело времени.
Не знаю, мама, ты говоришь о свадьбе этой больше, чем он и я. Мы не затрагиваем такие вопросы.
А что у вас за отношения?
Если бы я знала, грустно вздыхаю. Мы работаем вместе, но откровенность ушла. Он занимается ребенком, а еще Закусываю губу, опасаясь дать маме новые факты. Ее реакции и действия непредсказуемы. Мне кажется, он хочет уехать. Во-первых, я нашла билеты. На два имени. Во-вторых, он заканчивает все проекты в России. В-третьих, мальчик, как ты верно сказала, совсем не говорит по-русски. Он хочет жить в Германии, там его мама и вся его семья. Здесь только Марк. Зачем им жить тут? Можно же переехать. Вряд ли Россия предпочтительнее Европы.
А в-четвертых, Карина, он очень тебя любит, это видно! И ни за что не уехал и не предпринял действий скрытно, без твоего ведома! Ой, ну ты точно вся в меня. Накрутишь себя донельзя, а потом страдаешь. Мой опыт тебя ничего не научил?
Мама, ты о чем?
Нельзя жить в своем маленьком мирке и не выходить за его пределы, стучит мне костяшкой пальца по лбу, сжимая плотно губы. Здесь у тебя может что угодно происходить, но пока ты не выскажешь Марку свои претензии, ничего не поменяется.
Это не претензии, мама, я не имею права на них.
А кто же имеет? мама выгибает бровь.
Тушуюсь под ее взглядом, но в то же время рада этому разговору.
Его жена Его невеста
Пф! Ты про Эвелинку?
Ты знаешь про нее? Про фальшивую помолвку? смотрю на маму в шоке.
Твоя мама познакомилась с инстаграмом для своего ресторанного бизнеса. Чай, не обезьяна с гранатой. И там я нашла, конечно, ваши профили. Ой, до чего она тебя копирует, просто смешно. Я, конечно, понимаю, сейчас мало у кого есть яркая индивидуальность, но с твоего лица нужно писать картины.
Ой, мам, ты так говоришь, потому что моя мама. Лучше расскажи про помолвку, отмахиваюсь от нее, не желая говорить о своей красоте, которая стала скорее проклятием, чем даром, потому что из-за нее я была настолько окружена поклонниками, что не замечала внимания Марка. А теперь он платит мне своей монетой.
А что рассказывать? Увидела я всё это безобразие, сопоставила факты, Маркуше позвонила, раз дочь мне родная ничего не сообщила, голос мамы звучит несколько обиженно. А потом пошла в гости к маме Эвелинки. Мы с Региной чудесно пообщались, а потом пришла эта стрекоза, и мы ее приперли к стенке. В общем, девицу отправили к отцу в закрытый военный городок, где он с ее мачехой проживает. Там у нее не будет возможности строить козни. Папа строгий, да и мачехаведьма! Она у Регинки мужа увела с помощью заговора!
Мама, ты серьезно?! смотрю на нее, раскрыв рот от удивления, но зная, что меня в этом рассказе больше удивляет. Слова мамы перевернули мои о ней представления вверх дном. Мамаресторанный гуру. Мамаделикатный переговорщик. Мамавершитель судеб. Но ничего из этого не помогает мне понять, что делать с Марком.
Конечно! Она к гадалке ходила, а он Регинку так любил, так любил
И она начинает долго рассказывать о заговорах и приворотах, а мои мысли уносятся вскачь. Надо же, Чебурашка устранена руками моей мамы. Она сделала этой за моей спиной, но таким образом позаботилась обо мне. Но устраивать мою свадьбу, втихаря договариваясь с Марком Нет, я не позволю.
Мама права. Никатоже. Хватит киснуть и вариться в своих мыслях.
Пора брать свою судьбу в руки.
Глава 27
Мне настолько хотелось переговорить с Марком, что едва могла дождаться его появления в офисе. Приехала пораньше, в тишине еще не проснувшегося офиса приготовила кофе, навела порядок в маленькой кухоньке, перебрала документы на столе, проветрила приемную и даже полила цветы. Всё что угодно, лишь бы унять беспокойство в душе, спазмами сжимающие грудь.
А вдруг он скажет, что возвращается к жене?
Вдруг скажет, что выбирает сына и возвращается с ним в Германию, потому что мальчику там лучше?
Вдруг признается, что он со мной встречался только потому, что хочет доказать себе, что может меня завоевать?
Вдруг Да, конечно, Брагина, вдруг комета упадет на Землю и всё это станет неважным? Успокойся уже и начни брать жизнь в свои руки. Даже твоя мама, которая столько месяцев варилась в депрессии, смогла выбраться из нее и заново запустить свою жизнь.
Марк! увидев своего босса, заворачивающего из-за поворота, подскакиваю из-за стойки ресепшена и устремляюсь к нему, но сразу же торможу на месте. Фишер не один, а с целой делегацией гостей, которых он приглашает пройти в конференц-зал. И говорят они все по-немецки! И я ничего не понимаю. Ни одного словечка. Как же так? Мой парень свободно владеет немецким, для его сына этой родной язык, а я вообще ни бельмеса. Это ненормально, так не бывает, всё это неправильно.
Слезы застывают в моих глазах, но я буду последней дурой и слабачкой, если покажу свою реакцию. Ну, решил Марк налаживать жизнь без меня, выбрал ребенка, так кто ж его осудит? Придется и мне узнать, что такое, когда бросают.
Господи, почему так больно? Почему мне кажется, что я сейчас рассыплюсь на части?
Проходит около часа. Я периодически приношу поднос с кофе и чаем, минеральную воду и стаканы, пытаясь хотя бы по интонациям понять, о чем говорят. Но слышу только характерную немецкую речь, а Марк невозмутимо сидит за столом во главе, не проявляя никаких эмоций. Только переговаривается с гостями, а на меня не обращает внимания.
Что стул, что стена, что я.
Наконец наступает окончание конференции, а я провожаю уходящих мужчин в строгих пиджаках и от волнения сглатываю, не зная, последует ли за ними Марк или вернется в свой кабинет. Телефонный звонок отвлекает меня от дум, и я беру трубку, чертыхаясь про себя. Почему в нашей жизни многое происходит так не вовремя?
В телефонной трубке раздается бодрый и радостный голос нашего телефонного оператора, сообщающий мне, что нужно провести ревизию неиспользованных сим-карт, а когда я прошу перенести это занятие на потом, девушка упрашивает сделать это именно сейчас, ведь ей нужно подать какие-то отчеты до конца месяца.
Дело занимает двадцать минут вместо пяти обещанных, и я с досадой прикрываю глаза, когда кладу трубку, а резко встав, зацепляюсь ногтем за край стола. Там отходит небольшая планка, я давно за нее цепляюсь, но именно сегодня из-за резкого движения попадаю пальцем в отверстие и чувствую резкую боль.
Подтягиваю руку к себе, проверяя догадку. Так и есть. Ноготь сломан прямо посередине, и придется весь маникюр сносить к черту! Да что ж такое? Почему так не везет?
Понуро плетусь за сумкой, чтобы достать маникюрный набор, но сталкиваюсь с Марком, чей вид заставляет меня прийти в полное отчаяние. Не могу контролировать поток слез. Прямо на глазах у Фишера начинаю рыдать. Он растерянно смотрит на меня и подается ближе, подхватывая меня за плечи и проводя в свой кабинет. Там усаживает на диванчик в углу, не выпуская из рук ни на минуту.
Карина, что случилось? Скажи мне! требовательно повышает голос, бегая по моему лицу взглядом и замечая неровный край ногтя. Ноготь, что ли, сломала? Нашла из-за чего плакать! Ну что ты?
Подцепляет пальцами подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза, подушечки пальцев стирают дорожки слез, и Марк не позволяет мне отстраниться.
Я не хочу, чтобы ты уезжал, вырывается из меня мольба, которую уже не вернуть назад, как бы и я ни старалась.
Марк замирает, как и его рука. Брови сходятся на переносице.
С чего ты взяла, что я уезжаю? Я бы обязательно предупредил тебя.
У меня нет сомнений в том, что он говорит правду, в его словах столько искренности и недоумения, что я ощущаю себя донельзя глупо. Сама придумаласама обиделась. Истинная женщина.
Правда бы предупредил? задаю вопрос, предельно искренне глядя в глаза Марка.
Так, он чешет голову, морщась, кажется, я действительно замотался и не подумал, что надо тебя оповещать о своих делах.
Нет, Марк, ты не обязан меня оповещать, даже само слово звучит не очень.
Должен, Карин, должен, я баран.
Из моего горла вырывается смешок, как только я слышу это слово. Марк кто угодно, но только не баран. Он просто усталый, запутавшийся человек, который пытается держать в руках слишком много всего, а я капризничаю и требую к себе внимания.
Значит, ты не уезжаешь?
Куда?
В Германию, ради сына.
Замираю в ожидании ответа, и выражение лица Марка мне совсем не нравится.
Карин, говорит он со вздохом, я, честно, хотел тебе признаться, но не знал, как это сказать. Думал и так и сяк, но выходит одно к одному: я не могу так издеваться над ребенком, чтобы он жил в разных странах. То с мамой, то с папой. Это невозможно устроить по-нормальному. Чтобы он ходил в одну и ту же школу, жил в одном доме, надо ему жить в одной стране.
То есть я была права? Ты закрываешь бизнес здесь, забираешь сына и уезжаешь?
Марк плотно сжимает челюсти, так, что на скулах играют желваки, и выглядит поверженным и усталым, как будто перепробовал все средства борьбы и проиграл.
Я пойму, если ты не захочешь пускать свою жизнь под откос.
О чем ты, Марк? Я не понимаю
Пойму, если не захочешь ехать со мной, возиться со всеми документами, учить язык, воспитывать чужого ребенка, я пойму!
Ты таким образом меня бросаешь, да? не сдержавшись, бросаю ему в лицо. Голос дрожит, слезы на подходе. Меня начинает потряхивать, потому что все мои самые сильные страхи оказались реальностью. Марк уезжает! И он скрывал это от меня! Обманул!
Карина! Я порой не понимаю, твоя горячностьэто то, что я в тебе люблю, или то, что помешает нам быть вместе! Марк порывисто тянется ко мне и заключает в капкан рук мое лицо. Что ты там себе надумала, а? Ну-ка, поделись со мной тем, что за тараканы пробегают в твоей голове?
Любишь? Если любишь, зачем скрывал?
Я не скрывал, Карина! Я пытался наладить свою жизнь.
А я какое место в твоей жизни занимаю? Я никак не могу понять.
Ты сама должна решить, какое, сурово говорит Марк, заставляя меня прекратить истерику. Я выдал тебе весь расклад. Переезд, чужой ребенок, ответственность, сложности. Я не могу и не хочу, чтобы ты на себя взваливала лишние обязательства.
Подаюсь вперед и прикрываю ему рот ладонью, чтобы замолчал.
Марк, прекрати называть Курта чужим ребенком для меня! Всё твое станет моим. Уже стало. Я принимаю тебя, твою жизнь, твоего ребенка, твою новую страну. Я даже буду говорить на этом ужасном языке, что ж поделать!
Немецкий не так и ужасен, либхен, говорит он вдруг улыбаясь. Называет каким-то непонятным словом.
Либхен? Это что?
Любимая, Карина, любимая, Марк нежно гладит меня по щеке пальцами, тянется к губам.
Значит, я буду фрау Фишер? приподнимаю бровь, свыкаясь с новой реальность. Фрау Фишер, а что? Звучит неплохо. М? А ты будешь герр Фишер.
Правильнее говорить херр, поправляет меня Марк, вызывая приступ смеха. Знаю, что это нервное, но не могу остановиться. Отсмеявшись, нахожу себе пристанище в уютных объятиях Марка.