Тот бросил трубку.
Адольская выругалась сквозь плотно стиснутые зубы.
Какая любовь? О чем твердила эта девчонка?
Чушь.
Этим же вечером у нее состоялся разговор с Кириллом и Алиной, в котором она предельно четко и ясна пояснила обоим свою позицию она не намерена терпеть их чересчур близкое общение: у Кирилла есть обязательства перед Диной и ее семьей. Алина молча выслушала и даже улыбнулась, а Кирилл после ухода девушки устроил едва ли не истерику.
С Алиной Лесковой он, однако, продолжил встречаться, но уже тайно. Так, чтобы мать не знала. Потому что просто так отпускать своего лже-Дракона Алина не хотела. А чувства Кирилла были слишком сильны.
* * *
Из ресторана я выходила на слабых ногах после того, как этот чудовищный разговор был завершен, после того, как я высказала все, что думаю, этой ужасной женщине, которая волею судьбы была матерью моего Антона, после того, как она ушла, я позволила себе побыть слабой.
Я сидела, чувствуя, как дрожат расслабившиеся мышцы, как звенит в голове тревожный колокольчик, как подкатывают к глазам слезы.
Неужели это закончилось? И я смогла? Смогла отстоять свою любовь?
А сколько раз мне еще предстоит это делать?
Я закрыла лицо ладонями и заплакала беззвучно не от того, что мне было так плохо где-то за слоем тревоги моя душа ликовала, а от того, что эмоции во мне требовали выхода, и они покидали меня вместе со слезами: и гнев, и обида, и страх.
Девушка-официант, увидев, что я плачу, принесла мне фарфоровый симпатичный чайник с ягодно-травяным напитком.
Успокаивающий. За счет заведения, улыбнулась она мне, ставя рядом тарелочку с пирожным корзиночку с воздушным кремом и кусочками фруктов.
Спасибо, но я заплачу, твердо сказала я.
Вы молодец, только и сказала официант. Ловко вы ее.
Чай оказался душистым, корзиночка вкусной, и мои слезы вскоре высохли. Я сидела, не веря, что выдержала это, написала сообщения Нинке, ответила на сообщение Кирилла, который вновь написал мне, думала об Антоне сейчас он еще спал после ночи, проведенной в репетиционной.
Из кафе я вышла в умиротворенном состоянии, решив, что позвоню Антону и все ему расскажу. Он должен знать обо всем, хоть речь пойдет о его маме. Это будет справедливо. Надо только дождаться, когда мой мальчик проснется.
Едва я подумала об этом, как мой телефон отчаянно затрезвонил звонила Нинка. Оказалось, она звонила много раз и вчера, и сегодня. Но вчера вечером я не слышала звонков, лежа в кровати без сил, а сегодня все мое внимание забрала Адольская.
Радова! прорычала Ниночка. Где тебя черти носят?!
Когда я осталась в Москве с Антоном, мы почти не общались изредка перебрасывались сообщениями. И я даже успела соскучиться по этой сумасбродке.
До тебя, как до президента, не дозвониться, выговаривала мне Журавль, очень злая и возбужденная одновременно.
Вообще-то я тебе вчера писала! Что случилось? насторожилась я. Голос у подруги был странный.
Что-что! Я выхожу замуж! огорошила меня Нинка, и я, не вовремя споткнувшись, чуть не упала прямо в лужу, в которой гордыми корабликами плавали листья. Только чудо не дало мне грохнуться вниз.
Как?! так громко воскликнула я, что на меня обернулись люди.
Вот так. Раком об косяк, заявила, нервно расхохотавшись, подруга и спросила с огромным любопытством: У вас-то что-нибудь с Блонди было? Если да, хочу все знать с самыми грязными подробностями!
Какие подробности! возмутилась я. За кого ты выходишь замуж?! Ты шутишь, да?
Не шучу, отозвалась она легкомысленно.
Да ладно тебе, ты меня разводишь! не верила я.
Ой, Радова, какие разводы. Мне не до шуточек! Расскажи лучше, как там твой Тропино
И за кого ты выходишь?! громко воскликнула я, перебивая подругу. Чего-чего, а такой новости я не ожидала.
Не скажу, заупрямилась Нина.
Что значит не скажу?! от возмущения я встала, как вкопанная, посредине дороги.
Это было внезапно, словно ураган, призналась Журавль.
У тебя всегда в голове ураган бушует, отозвалась я, не в силах поверить в услышанное. Ты все-таки шутишь, да? спросила я с надеждой.
Такими вещами не шутят, заявила Нинка. Я сейчас к тебе приду и все-все расскажу!
Я еще не дома, отозвалась я.
А где шатаешься?
С мамой Антона встречалась, вздохнула я. Это Матвей, да?
Но подруга меня словно не слышала.
И что его мамане от тебя надо было? жутко удивилась трубка голосом Журавля.
Не скажу, спародировала я ее.
Через час я прихожу к тебе, и мы обмениваемся новостями, почти с угрозой в голосе сказала Ниночка.
Так за кого ты выходишь? попыталась еще раз узнать я ответ на столь шокирующий вопрос, однако подруга отключилась.
Домой я приехала с непонятно-взволнованным настроем. С одной стороны, я все еще отходила от встречи с госпожой Адольской, а с другой, мне было жутко непонятно и любопытно что там за эти несчастные несколько дней произошло с Ниночкой, что она аж решила выскочить замуж и скрывает, за кого.
Смею предположить: за дряхлого миллионера, стоящего на пороге перехода на новую ступень существования, куда бы она его милостиво и подтолкнула.
Ниночке бы очень подошло быть вдовой-миллионершей.
Однако, как оказалось, Журавль жениха вовсе и не скрывала. Скрывали от нее.
Когда я вернулась домой, Ниночка уже приехала и сидела на кухне в компании Алексея, Киры и Эдгара. Томас до сих пор работал в студии, в поте лица трудясь над новым шедевром, и Нелька поехала отвозить ему обед.
Родственники и подруга за обе щеки уплетали солянку, весело о чем-то разговаривая.
Всем привет, поздоровалась я.
А вот и наша депрессивно-компульсивная, понабрался Леша слов от новой пассии психотерапевта.
Нормальная, буркнула я, присаживаясь за стол. Нинка поймала мой взгляд и тотчас заиграла бровями. Выглядела она не как человек, который ошарашен внезапной свадьбой, а вполне довольно. Так, как будто бы у нее исполнилась мечта.
Опять пойдешь в свою комнату сидеть и куковать или соизволишь пообщаться с родственниками? поинтересовался дядя.
Соизволю, отвечала я, хотя мне хотелось быстрее уединиться с подругой в своей спальне. Однако сначала пришлось обедать, хотя кусок в горло не лез, а затем за чаем слушать рассказ громогласной Киры о том, как она училась водить машину Эд при этом смотрел на нее крайне рассеянно и, держу пари, мечтал оказаться около любимого компа. Алексей зато не мог наумиляться никак не мог поверить, что нашлась ненормальная, которая позарилась на его племянника.
В конце концов, я не выдержала, встала и взяла Нинку за руку.
Нам нужно посекретничать, объявила я и утащила упирающуюся подругу в свою комнату под удивленные взгляды родственников.
В спальне мы уселись с ногами на мою кровать друг напротив друга.
Ну, уставилась я на подругу вопросительно.
Нравится мне ваша мужланка, поделилась со мной Нинель. Я супы терпеть не могу, а тут прям объедение. Всю кастрюлю бы сожрала. Удобно такую домработницу держать. И платить не надо.
Рассказывай! не выдержала я. Что ты на сей раз удумала?!
Ты первая! заявила она, изнывая от нетерпения. Что хотела от тебя мамаша, и что было с Блонди? Подробно и по порядку. Очень подробно. Показал он тебе мачизм экстра-класса?!
Какая тебе разница? Говори, за кого собралась! хлопнула я рукой по постели.
Как какая?! возмутилась до глубины души Журавль. Я за тебя волнуюсь, между прочим. Ты же не алло! Что там тебе мадам Тропинина наговорила? С сыночком запретила общаться? оказалась Нинка прозорливой.
Она Адольская, поправила я ее устало.
Да хоть Свиньина-Подмышкина, рубанула воздух ребром ладони Нина. Мне все равно. Говори, что его мамаша от тебя хотела, явно относилась к Алле без особого уважения Журавль.
Противостоять упорной Нинке все равно, что поднять глыбу. Легче подчиниться. И я, без утайки, рассказала ей все. Реакция подруги была бурной: сначала она внимательно выслушала меня, а затем долго и ненормативно высказывала свою точку зрения, называя вслух все как существующие, так и выдуманные недостатки Аллы Георгиевны Адольской, которые принимали все более и более гипертрофированные качества. «Свинья бездарная» и «перхоть позорная» были самыми теплыми словами.
Кул, что ты пошла к папаше Тропинина, хороший ход, подруга. Но почему ты не сказала все сразу мне?! завершающим аккордом своей тирады возмутилась Журавль. Я нашла бы, как сообщить этой даме, в какое место ей идти, как там быть и что там делать. Мерзавка, прошипела она.
Нин, мягко осадила я ее. Эту проблему я должна была решить сама. Я не побежала тебе жаловаться не потому, что не доверяю, а потому, что есть вещи, которые не может решить никто, кроме меня. Понимаешь?
Понимаю, раздраженно отмахнулась подруга. Но это еще больше бесит. Ладно, мамашу ты устранила. А что с Тропино? хищно улыбнулась она. Уложила мальчика?
Я скромно кивнула.
Кто кого
Перед глазами замелькали обрывки воспоминаний, и я почувствовала ту упоительную болезненную нежность, которую дарили мне его губы и руки.
Нинка радостно взвизгнула.
И как? впился в меня ее внимательный взгляд. Понравилось? Или заперлась в ванной и драматично рыдала?
Я была счастлива, тихо сказала я, цепляясь пальцами в покрывало.
Так информативно! закатила глаза Нинка. Попробуем с другой стороны.
И она задала новый вопрос:
И как он?
И выразительно поиграла бровями.
Я покраснела.
Говори мне все! велела подруга тоном искушенного человека.
Пришлось рассказывать. Я пыталась отделаться общими фразами, но Журавль впилась в меня, словно клещ, вытягивая слово за словом. И я, смущаясь, рассказывала, что тонула в Антоне, как в океане. И что мне не было страшно, и я не чувствовала себя как бы верно это сказать? грязной или испорченной, и все, что происходило казалось мне правильным и естественным. Светлым, как солнце, таким же ярким и теплым. И что после той ночи, безудержной и наполненной искренним желанием, я стала любить его еще больше, а Антон стал еще ближе, еще дороже. Подруга внимательно слушала, хихикала, то и дело вставляла что-нибудь колкое и ехидное, а потом схватила свой телефон и, клацая по экрану длинными ногтями цвета фуксии, написала кому-то сообщение, а после показала мне.
«Поздравляю, Антоша, ты стал мужчиной!» значилось в нем. После восклицательного знака стоял злобно скалящийся смайлик с рожками.
Откуда взяла его номер? оторопела я.
У тебя, вестимо, весело отозвалась подруга. Давно еще к себе его номерок перекинула. Так, на всякий случай, уточнила она.
Замечательно, надулась я. А если я в твоем телефоне буду шариться?!
Да бери, у меня от тебя секретов нет, великодушно махнула рукой Журавль. Она была слишком большой собственницей.
И не зли Антона, посоветовала я Ниночке мрачно. Не пиши ему глупости.
Твоего певца ртом все на свете злит, он же истеричка, так что переживет. Моя девочка стала большой, потерла в конце руки довольная Журавль, как будто бы только что выиграла миллион. А после даже смахнула несуществующую слезинку. Я закатила глаза.
Соседи-то на вас не жаловались? осведомилась она.
Не жаловались, еще больше покраснела я.
Откуда мне знать, может, Блонди гроулом орать начинает от переизбытка чувств, засмеялась Нина. А ты на заднем фоне тоненько завываешь свою любовную песнь.
Хватит мне зубы заговаривать, Журавль, свела я брови к переносице. Что еще за выдумки со свадьбой?
Какие выдумки, коварство в ее голубых глазах просто зашкаливало. Это реальность.
В смысле? Ты действительно выходишь замуж? поразилась я.
Журавль скромно кивнула.
И теперь уже она принялась за рассказ.
* * *
Домой Нина прилетела во вполне удовлетворительном состоянии. Да, с Гектором она потерпела неудачу и до сих пор злилась на него за то, что кумир оказался тем еще банальным козлом с гипертрофированным чувством важности. Однако с другой стороны, она все же понимала, что ее авантюра была не более чем авантюрой, и пусть лучше так, чем если бы она не выдержала мрачное тяжелое обаяние Гектора и проснулась следующим утром в его шикарном номере, а потом бы была послана прочь, выкинута, как одноразовая салфетка.
Салфеткой Ниночке быть не хотелось она сама привыкла использовать людей. И знала, что такого позора не пережила бы. Нет, пережила бы, конечно, не побежала бы сигать с моста с вытаращенными глазами, но самооценку ее это бы сильно пошатнуло.
Кроме того, в душе девушки действительно что-то изменилось: не кардинально, вмиг, но существенно. И Нинка вдруг как-то точно поняла, что должна не просто прожигать жизнь, тусуясь в клубах, таскаясь на концерты, занимаясь шопингом и сводя с ума парней пачками. Журавль четко решила: ей нужно поставить цель и идти к этой цели, а результатами этой цели должны быть власть и деньги. Только они, по ее мнению, могли поставить на место таких, как Гектор. Что делать, Нина пока еще не знала только лишь собиралась четко обдумать, в какую область податься и где есть перспективы. При всей своей энергичности и стремительности многие вещи она решала не наобум, а неспешно, с толком и расстановкой, скрупулезно высчитывая плюсы и минусы.
Наверное, поэтому Нинка и говорила Кате, что прощается с детством. Ей хотелось с достоинством вступить во взрослую жизнь и занять в ней высокое положение. Чтобы ни Гекторы, ни Аллы Адольские, ни кто другой не могли бы осложнять ей будущее. Игры закончились. Пришла пора добиваться своих целей.
С такими воинственными мыслями Нинка и прибыла домой в сопровождении Матвея, который молча поглядывал на свою красавицу-спутницу. Он помог донести ей вещи до самой двери и, прежде чем Нина открыла ее ключом, сказал с улыбкой:
Отрабатывай долг, Журавль. Теперь для всех ты моя девушка. Завтра наше первое свидание. Где и когда сообщу утром. Будь готова, рыбка.
Ненавижу рыбу, сделала вид, что ее тошнит Нинка.
Зато я люблю, ничуть не смутился Матвей.
А если я тебя кину? насмешливо взглянула на него блондинка.
Тогда твой отец узнает в лучшем виде, где ты была и что делала. На какие рок-концерты ходила и каких кабанов кадрила, улыбнулся широко Матвей, ловя себя на мысли, что ему хочется запустить Ниночке в волосы пальцы. Было в ней что-то манящее, притягивающее его магнитом. И дело было не в ее красоте, а, скорее, в характере. Таких, как она, хотелось покорять. Матвей не зря занимался альпинизмом покорять он любил не только горы, добираясь до вершин в полном изнеможении, но с четким осознанием, что он смог. Женщин таких строптивых ему нравилось покорять не меньше.
Журавль задолжала ему с детства.
И Матвей, вдруг поддавшись странному порыву, притянул ее к себе и даже поцеловал вернее, коснулся ее губ своими губами, за что тотчас получил кулаком в ухо, а после и вовсе под дых.
Ты покойник. Не смей так делать! разъяренно прошептала Нинка, с отвращением вытирая губы тыльной стороной руки. Теперь ее действительно затошнило. Как будто бы губ коснулась мокрая губка, которой терли грязные жирные тарелки.
Матвей усмехнулся только, подумав, что все равно он своего добьется. Какой бы гордой ни была эта девчонка. Он не отступит.
Мы ведь так уже делали, ничуть не обиделся парень. Кажется, такое поведение Нины только заводило еще больше. Тебе нравилось, помнишь? в его голове всплыл эпизод в подъезде, когда летом Журавль просила притвориться ее парнем и так упоенно целовала перед синеволосым музыкантом, что у него дыхание перехватывало и хотелось утащить ее с собой в квартиру и долго не отпускать.
Память отшибло! крикнула Нинка. Она хотела было открыть дверь, как та сама крайне резко, как будто бы от пинка, распахнулась, едва не ударив ее по носу изредка благородный Матвей, обладающий хорошей реакцией, успел подхватить девушку за талию и вовремя оттащить в сторону, заключив в свои объятия.
Нинка даже рассердиться на него не успела.
Из квартиры смерчем вылетел ее отец с таким зверским красным лицом, по которому ходили желваки, что у Нинки, мигом забывшей о Матвее, брови поползли на лоб. Судя по всему, дядя Витя находился в крайней степени бешенства. Челюсти плотно сжаты, рот перекошен, а из глаз разве что только искры гнева не сыплются.
Папа, пискнула Ниночка, испугавшаяся, что отец видел их поцелуй в глазок, однако отец на нее только рукой махнул.