Вас, вас, поджав губы, подтвердила Марфа. Говорит, дело важное до сестры имеется, буди немедля. Упредить хочу, что расположение у них нехорошее. Я с кочергой на всякий случай за дверью постою.
Я сама справлюсь, Марфа, со вздохом сказала Софья, поднимая с пола блузку. Не беспокойся.
Как угодно будет, угрюмо сказала Марфа, исчезая за дверью. Я тады на болото пойду поброжу, уток повзганиваю.
В комнате Сергея стоял привычный кавардак. Время от времени Марфе удавалось прорваться туда с ведром и тряпкой и оттереть затоптанный пол, мутные окна и покрытую многодневной пылью мебель, но Сергей довольно быстро восстанавливал прежнее положение вещей. Войдя, Софья поморщилась. Кислый запах табака, перегара и мужского пота ударил в нос.
Бон матинэ, сухо сказала она, пытаясь в полумраке комнаты (занавеси были спущены) определить местонахождение брата. Серж, ты спишь?
На кровати что-то заворочалось, закряхтело, выругалось. Софья без церемоний подошла к окну, отдернула пыльную занавеску, и в комнату хлынул серый утренний свет. Теперь она могла разглядеть брата, сидящего на разобранной постели в охотничьей куртке и сапогах. В этой одежде Софья видела вчера брата в кабаке; было очевидно, что в ней он и спал. Расстегнутая на груди рубаха была покрыта высохшими пятнами вина и разводами огуречного рассола. Во всклокоченной черной голове запутались подушечные перья и почему-то солома. Из-под набрякших, покрасневших век на Софью взглянули мутные, больные глаза тяжело страдающего человека.
Со-оня, что ты делаешь простонал Сергей, сжимая виски руками и отворачиваясь от света. Ведь режешь без ножа, опусти занавеску Опусти, черт тебя возьми, опусти-и
Набрав полную грудь воздуха, чтобы подавить приступ тошноты, Софья послушалась. Снова оказавшись в полумгле, Сергей облегченно вздохнул, потянулся и взглянул на сестру уже более осмысленно.
Соня, сколько у нас денег? последовал обычный вопрос.
Ответ был не менее обычным:
Не твое дело. Не дам ни гроша.
Соня
Ни гроша! Софья повернулась и пошла к двери. И остановилась на полушаге, как от внезапного удара, услышав спокойный и деловитый вопрос брата:
Ты хочешь выйти замуж?
Она повернулась. Сергей смотрел в упор, внимательно, почти трезво. Софья недоверчиво переспросила:
Сережа, ты о чем? Замуж? За кого? Здесь, у нас?! Ты еще не пришел в себя?
Нет, нет Сергей снова поморщился, потер виски. Софья ждала, стоя у двери. Мигом вернулась вчерашняя тревога, снова подумалось: «Господи, почему же не едет Аня?!»
Соня, ты же вчера заходила в заведение.
В кабак, холодно поправила Софья. И не заходила, а почти дралась с твоим сердечным другом Устиньей. И с каким-то зарвавшимся мужиком.
С Федором Мартемьяновым, в свою очередь поправил Сергей.
Софья удивилась:
Вы знакомы?
В некотором роде Сергей натужно закашлялся, выругался, потянулся за ковшом с рассолом, предусмотрительно оставленным на столе Марфой. Познакомились как раз вчера.
Вместе пили? брезгливо уточнила Софья. Нечего сказать, подходящее знакомство для графа Грешнева.
А зачем тебе вздумалось ему петь?! неожиданно вскинулся Сергей, неловко вскочив с постели и опрокинув при этом наполовину полный ковш рассола на пол. Мутная жидкость залила его сапоги, растеклась по половицам, и Анна отступила от подбирающегося к ее ногам ручейка.
Сережа, но но я не понимаю от неожиданной догадки похолодела спина. Боже, Сережа! Ты хочешь сказать, что этот этот этот человек Сережа!!!
Брат сумрачно кивнул, не отрывая взгляда от лужи рассола.
Видит бог, ты сошел с ума, собрав остатки самообладания, Софья пыталась говорить спокойно, но собственный голос казался чужим, и отчаянно, выдавая ее, дрожали руки. Серж, ты положительно лишился рассудка. Замуж за купца за за хама, мужика! Слов нет, мы бедны, все в долгах, но вот так
Сонечка, он он, собственно, не имел в виду замужество поперхнувшись кашлем, смущенно уточнил Сергей. Он сказал так Если, мол, ваша сестра окажет мне честь проехаться со мной в Москву Соня, он дает пятнадцать тысяч. Пятнадцать тысяч! Ты подумай только! Этопроценты по закладной, заплатим мужикам, вернем долг Арапчиным Катю можно будет в пансион в Калуге отдать
Софья закрыла глаза и прислонилась спиной к дверному косяку. «Господи, это сон Это просто дурной сон, я слишком устала вчера, до чего глупой была эта затея с лесным чудищем Сейчас я проснусь, войдет Марфа, скажет, что приехала Аня Все будет хорошо, это просто кошмар»
Соня, тебе дурно? Ты слышишь меня?
Глаза пришлось открыть. Сергей, который уже каким-то чудом сумел подняться с постели, стоял рядом и заглядывал ей в лицо. Софья увидела совсем рядом его зеленые, как у всех Грешневых, глаза, нечистое, заросшее лицо, ссадину на скуле. «А ведь как хорош был мелькнула нечаянная мысль. Как удачно мог бы жениться»
Сережа, это шутка? в голосе Софьи прозвучала последняя отчаянная надежда.
Брат с сердцем выругался и отошел к окну. Не оборачиваясь, глухо сказал:
Вчера, еще до твоего прихода, мы играли с ним в баккара. Он неплохой игрок, этот, как ты выразилась, навозный хам. Голова у него варит превосходно, и ум прирожденного математика. Короче, я должен ему полторы тысячи рублей.
Сколько?! задохнулась Софья. Сережа, но но на какие же деньги ты играл?! Откуда столько?
Я играл в долг, отрывисто сказал брат. Видит бог, сначала мне очень везло. Возможно, этот Мартемьянов нечист на руку, но я не замечал. Я уже был прилично пьян к тому времени. А потом прибежала ты, и и Соня, он меня убьет. Я дал слово чести
Пардон, словочего?.. со всем возможным сарказмом переспросила Софья, молясь про себя только об одном: чтобы не грохнуться в обморок. Взгляд уже мутился, дыхания не хватало, и она машинально потянула ворот блузки. Тот затрещал и пополз вниз, на пол упала и покатилась пуговица.
Соня, умоляю тебя!.. Сергей наконец обернулся, Софья увидела его глаза, крупные капли пота на лбу. Соня, пойми, в нашем положении Боже мой, да с какой стати ты строишь из себя оскорбленную добродетель?! Посмотри, как мы живем! Мы, графы Грешневы!
По твоей милости, вставила Софья, но Сергей ее не услышал.
Катерина обворовывает мужицкие огороды! Вы с Марфой бьете уток по болотам! Анна Аннападшая женщина, из-за нее никто в уезде со мной не здоровается, а
Ты живешь на ее деньги, мерзавец!
а ты ломаешься, как институтка! Будто не понимаешь, что произойдет, если мадемуазель Грешнева и далее изволит кривляться! Ты сама видела этого Мартемьянова, ты видела его людей! Такие ничего не боятся и ни перед чем не останавливаются! Он убьет меня, сожжет имение и увезет тебя силой, и, поверь мне, ничего ему за это не будет! Поверь мне, сестра, я знаю, что говорю! И что тогда будет с Катериной?! Она еще ребенок, у нее нет ни воспитания, ни образования, ей
Боже мой, про Катерину он вспомнил пробормотала Софья. На этот раз Сергей услышал ее, перестал кричать, оборвавшись на половине фразы, снова отошел к стене. Тихо сказал:
Там, во дворе, ждет его человек. Деньги получишь лично ты, в руки, когда придешь. Это его условие.
Умный человек. Тебе в руки не дает эту последнюю колкость Софья выговорила по пути к окну. Осторожно, из-за занавески взглянув на двор, она увидела стоящую у ворот подводу, запряженную гнедой. На подводе сидел вчерашний светлоглазый приказчик. От изумления утратив бдительность, Софья качнулась к подоконнику. Приказчик, видимо, заметил движение в окне, тут же поднял голову и, встретившись глазами с Софьей, коротко поклонился ей. Она отпрянула от окна, чувствуя, как бухнуло в ребра сердце. Закрыла лицо руками. Медленно пошла к двери.
Соня неуверенно окликнул ее Сергей.
Софья остановилась на пороге. Не оборачиваясь, сказала:
Я пойду в лес. Поищу Марфу. Она поедет со мной. Скажи посланному, пусть подождет.
Софья не помнила, как прошла через весь дом к черному ходу, как пересекла двор, как пробиралась через огород и заваленные картофельной ботвой зады, как шла, босая, по колючему жнивью сжатых полей, на которые то и дело крапал дождь. Она действительно собиралась идти на поиски Марфы, но через какое-то время, когда дождь припустил сильнее и Софья почувствовала холод на плечах от промокшего платья, она поняла, что оказалась вовсе не на лесном болоте, давно исхоженном вдоль и поперек. Неведомо как она свернула со знакомой тропки и пришла на высокий берег Угры за полверсты от имения. Здесь гулял ветер, морща серую речную гладь, ероша желтый, высохший камыш, монотонно гудя в стволах высоких сосен, растущих на обрыве. Чуть не в лицо Софье, пронзительно крича, кинулась чайка, но порыв ветра сбил ее полет, и чайка, вскинувшись под облака, унеслась прочь. Передернув онемевшими от холода плечами, Софья подошла к краю обрыва, посмотрела вниз, на неприветливую, всю сморщенную от ветра воду. Села прямо на песок, отвела за спину промокшие, слипшиеся волосы. Равнодушно подумала о том, что Сергей, по большому счету, прав и, не случись это все так неожиданно, она, может быть, и скандалить бы не стала. Пошла же на это Анна, не побоявшись ни утраченной репутации, ни унизительного положения, ни потерянных навсегда знакомств в привычном кругу и думая только о том, что теперь будет на что прожить сестрам, тогда еще малышкам. И сама она, Софья, разве не о том же думала вчера, глядя на себя в темное зеркало и перебирая локоны? На что еще она годнабез образования, без средств, без приданого, без единого нового платья? ИКатя, Катя, Катя Дикий зверек, лесная девчонка, едва грамотная, без тени манер, ругающаяся, как базарная цыганка, и, как цыганка же, ворующая яблоки и кур по дворам, только чудом не поймали еще, вот позору-то было быЧто будет с ней? Через два-три года, когда она войдет в невестин возраст, что с ней будет?! А этот Мартемьянов, возможно, не так отвратителен Может, он согласится оплатить обучение Кати, тогда
Софья зажмурилась. Рассудок был, как всегда, прав, но при одном воспоминании о вчерашнем происшествии, о стиснувших ее грубо, как куклу, грязных руках с обломанными ногтями, о тяжелом запахе, идущем от расстегнутого кожуха, о пьяных черных глазах к горлу подступила тошнота. «Бесполезно подумала Софья с тем же тупым безразличием. Стошнит меня рядом с ним, он обидится да прогонит. Ни чести, ни денегвот и все. Зимой с голоду умрем. И я, и Катя, и Марфа вместе с нами. Напрасно Аня столько лет мучилась»
Софья встала, снова подошла к берегу. Порыв ветра вывернул кусты ракитника, оторвал несколько серебристых листьев, унес их на дальний, затянутый туманом берег. Тяжелые сизые тучи затянули небо, и вода Угры еще больше потемнела. В каком-то полусне Софья подумала, что больно не будет. Холодно, наверное, но ведь и сейчас, в сыром платье, ничуть не теплей. Плавать она не умеет, значит, и кончится все быстро. И ничего больше не будетни изматывающих, постоянных, не оставляющих даже во сне мыслей о деньгах, ни приступов голода по вечерам, когда все уже съедено, ни долгих тоскливых, бесконечных дней нищей зимы, ни Мартемьянова, ни пьяного брата, ни усталого лица Ани ничего. Глубоко вздохнув, Софья подошла к самому краю обрыва, открыла глаза. В это время в разрыв между сизыми осенними тучами неожиданно выглянуло солнце. И когда сияющий луч лег на свинцовую воду бегущей реки, Софья зажмурилась и шагнула вниз. Резкий ветер, удар о воду, чей-то пронзительный крик, страшный, стылый, стиснувший грудь холод, удушьеи темнота.
Да разденьте вы ее вовсе, Владимир Дмитрич, дело вам говорю! И не так вовсе надобно! Вы ей зубья, зубья разожмите, все само повыйдет, и на грудя жмите! От дайте я Да-а, грудя знатные
Пошел вон, паршивец! Займись лошадьми лучше.
Да осадите вы назад, помрет еще барышня от вашего благородства Ножом разожмите зубья-то!
«Разве так умирают?»подумала Софья, не в силах открыть глаза и чувствуя, как чьи-то руки теребят ее, растирают, поворачивают, разжимают рот Ангелы, чертикто это? А она, глупая, и в бога не верила никогда
Вот Вот Есть! Северьян, есть!
Вода пошла? Ну и слава богу Давайте ее сюда, к огню поближе, да водки ей дайте. Прямо в рот лейте, лейте со всем почтением И растереть бы надобно. Ох, коли б не воспитание ваше
Рот обожгла горькая жидкость, от которой Софья задохнулась и, закашлявшись, выплюнула водку. Сквозь зубы снова пошла отвратительная, теплая вода, Софья почувствовала, что те же руки держат ее за плечи, давят между лопаток сильно и больно.
Ах да оставьте же меня едва смогла выговорить она, отплевываясь и задыхаясь. Уберите руки, кто вы?
Ложитесь и поменьше разговаривайте, сказал тот, кого называли Владимиром. Не бойтесь, вас не обидят. Напрасно вы это сделали, Софья Николаевна. Если бы мы с Северьяном не успели в последний момент Поверьте, таким образом ничего нельзя исправить.
Софья села. Кружилась голова, отчаянно болела грудь, перед глазами плавали мутные желтые пятна. Не выдержав, она легла снова, на живот, подсунув под голову скрещенные руки, и какое-то время лежала неподвижно, с закрытыми глазами, находясь между сном и явью. Кто-то накрыл ее тяжелым, кисло пахнущим зипуном. До Софьи доносилась негромкая перебранка двух мужских голосов, хруст ломаемых сучьев, к которому скоро примешалось веселое потрескивание костра, и под зипун медленно вползло тепло.
Кто вы? спросила Софья, не открывая глаз. Зачем вы мне помешали?
Во-первых, помешал вам не я, а Северьян, ответил тот же спокойный голос. Он первым заметил вас и в воду прыгнул тоже первым. Я пошел вторым номером, но как раз мне посчастливилось вас найти. Вы знаете, что зацепились платьем за донную корягу и я довольно долго провозился с вами, пока сумел поднять? Софья Николаевна, так шутить с судьбой нельзя.
Только сейчас, во второй раз услышав, как незнакомец называет ее по имени, Софья почуяла неладное. С невероятным трудом она приподнялась на локте, взглянула в лицо стоящего на коленях у разгорающегося костра мужчины и, ахнув, зажмурилась. Это был светлоглазый мартемьяновский приказчик, ожидавший ее утром на подводе посреди двора.
Подите прочь, хрипло сказала она. Какое вам дело до меня, до моей судьбы? Вы хамов прихвостень!
Эка она вас, барин! ухмыльнулся второй, Северьян, помоложе, почернее, понахальнее, похожий на красивого цыгана, чуть поодаль ломавший об колено один за другим сосновые сучья. Вот она и благодарность за спасение!
Замолчи, приказал Владимир все так же невозмутимо, ничуть не обиженно. На Софью он не смотрел, занимаясь огнем, а она говорилас нарастающей яростью:
Что вы сделали, зачем? Кто вас просил вмешиваться? Что вы знаете?! Меня родной брат продал вашему вашему этой сволочи, продал за пятнадцать тысяч, за карточный долг! Что я должна была делать, по-вашему?! Уложить вещи в узелок и ехать с вами на телеге? Как купленная дворовая?!
Почему бы вам было просто не убежать? поинтересовался Владимир.
Мне некуда бежать! отчаянно выкрикнула Софья. Родственников в городе у меня нет, а московским я не нужна! Денег тоже нет! Выполнять черную работу я не умею, не кончала ни курсов, ни института, не обучена языкам
Вам кто-нибудь говорил о том, что вы великолепно поете? Я не большой знаток, но знаю, что поставленный от природы голосбольшая редкость. Вы специально учились вокалу? Чувствуется итальянская школа
Софья только усмехнулась. Чуть погодя, когда костер разгорелся и снопы искр начали весело рваться к темнеющему небу, спросила:
Вы ведь сами не из простых Не обыкновенный приказный, это заметно. Ваш человек зовет вас барином
М-да несколько смущенно усмехнулся Владимир, глядя в огонь. Не поверите, шестой год не могу его отучить от этой привычки. Позвольте отрекомендовать себяВладимир Дмитриевич Черменский, помещик Смоленской губернии.
Так вы дворянин? Софья не могла не удивиться. Почему же вы служите Мартемьянову? Вы ему тоже должны деньги?
Я, слава богу, никому ничего не должен, впервые за разговор в голосе Владимира прозвучала резкая нотка, и Софье даже показалось, что он обижен. И Мартемьянову я не служу, тут другое Долго рассказывать, Софья Николаевна. Долго и ни к чему.
Это Владимир Дмитрич из-за меня вляпавшись, подал голос Северьян, но Владимир, подняв голову, пристально посмотрел на него, и тот умолк. Заинтересованная Софья долго глядела на него, ожидая продолжения, но Северьян больше не сказал ни слова. Вскоре он и вовсе ушел в лес за новой партией сучьев, и Софья с Владимиром остались вдвоем.
Вам лучше снять мокрое платье, Софья Николаевна, помолчав, сказал Владимир. Северьян настаивал на том, чтобы вас раздеть, но я не решился. Наденьте вот это. По крайней мере, сухое и чистое, за это ручаюсь. Я скоро вернусь, помогу Северьяну.
Он взял лежащий у костра топор и зашагал в сторону леса, со стороны которого уже поднимался седой, страшный туман. Софья окликнула его:
Владимир Дмитриевич! Но но как вы нашли меня? Как вообще здесь оказались? Здесь совсем безлюдное место, только охотники бывают
Во-первых, я охотник, усмехнулся он, полуобернувшись к девушке. Рыжий отсвет огня лег на его высокую фигуру с широким, почти мужицким разворотом плеч, и Софья невольно вспомнила, какие жесткие и сильные у него руки. А если без шуток Я видел, как вы разглядывали меня из-за занавески. Сегодня утром. Мне не понравилась ваша ваше лицо. Человек с таким лицом способен на любую глупость. И я просто пошел за вами. И кажется, не ошибся.
Я вас совсем не слышала растерянно сказала Софья.
Черменский снова усмехнулся:
Говорю же, я неплохой охотник. И, помахивая топором, ушел в лес.
Оставшись одна, Софья села как можно ближе к огню и, дрожа, стянула с себя мокрое, порванное в нескольких местах, безнадежно испорченное платье. Над ней тут же тоненько заныли злые осенние комары. Торопливо, не попадая в рукава, Софья натянула широкую мужскую рубаху, тканые порты, накинула сверху суконную поддевку, легла на прежнее место, с головой накрывшись уже знакомым зипуном, и неожиданно заснула мертвым сном.