Но во время "поправляшек", внимательно слушать рассказ ватруши, не забываю. Она как раз продолжила:
Я ей сомнения свои по поводу нравственности. Она: «Ой, брось. Будут девочки одни.». Прикинь, а я поверила. Д*билка, поднимаясь по лестнице, Эми закатывает глаза, сетуя на наивняк свой.
Илона подтолкнула в свою спальню, чтобы было удобнее переодеться. Это так вообще должно было насторожить. Но разумеется не меня, идиотину. Я разделась. Напялила чудо чудесное извращенца-модельера. Смотрю в зеркало и думаю: те купальники, что выпустила Кули Джунэр, по сравнению с этимотдыхают.
Вспоминаю ниточки, представленной известной дивой, передергиваюсь, и недоумеваю. Разве может быть что-то развратнее?!
Холодкова ещё толкая к лестнице, сказалапереоденешься, шуруй к бассейну. Нас не жди. Мы придём, как только, так сразу. Я и пошла. Захожу, а там Эми замолкает.
Кристальные голубые глаза наполняются слезами. Плечи мелко подрагивают. Успокаивающее глажу девушку по спине.
Что «там»?
Может показаться, что я бессердечно давлю. Но я сама вижу, что ей надо выговориться.
Хотя и предчувствую«там» был лютый пи*дец.
Она парней пригласила своих бывших, кровь застывает, словно по венам пустили жидкий азот.
Они, в отличии от Ромыанова, её на руках носят, бегут, по первому требованию. Не все. Есть и те, кто знаю про сучью натуру, и связываться не желают больше. Но, понимаешь, мне и пятерых здоровых обнажённых мужиков хватило.
Онитебя..? в горле встаёт ком.
Убью бешенную суку. Что натворила из-за одного невинного предложения. Как будто ватрушка Романова засосала. Ничего же не сделала бедная
Слава богу, нет, качает русой головой Эми.
С сердца падает тяжелая глыба.
Они только трогаливезде, передёргивает её.
Запугивали, замолчав Эми старается успокоиться. Отдаю ей воду, купленную в автомате.
Девушка дрожащими руками принимает, и еле донеся горлышко до рта, делает глоток.
Не, говорю, наблюдая за сием детством, спустя минуту молчания, в честь Холодковой. Заранее, так сказать.
Ты как хочешь, но я ей такое с рук не спущу. Она плохая девочка, которую надо наказать.
Ватрушкина заливается смехом. Сначала не понимаю, что послужило причиной веселья. Потом доходит, что двусмысленность ляпнула. Но мне скорее грустно чем смешно.
Я о нормальном наказание. На эротик не тянет чёй-то. Тощую воблу, по её тощей «ж» хлестать совершенно не вдохновляет. Даже, если бы дали вместо плётки арматуру. Наказывать ё-моё. Бр-р-р. Такое скорее меня накажет. Детская травма на всю житуху оставшуюся. Она у меня одна между прочем одна. Не-не-не, передёрнулась, переводя взгляд на подругу.
Эми не смеялась. Нет. У неё была настоящая истерика. Облокотившись на меня, сдобная трясалась, как развалюха-автобусина на колдаёбин*х. О чём я и не постыдилась ей сообщить.
А-кха-ха, задыхается одногруппница.
Всерьёз опасаюсь, чтобы не померла от асфиксии. Хотя к месту заточения за мной продвигается, значит, всё хорошо будет.
Ева-а-а, утирая слёзы.
Колдобины. Не колдоёб*ны.
Ну, колдобины, нисколько не обижаюсь в том, что уличили в тупосте.
Смотрю просто на передние парты, голодной волчицей, соблюдающей диету из-за своего волчары.
Романов, чтоб черти его под зад пнули, опять где-то шляндается.
Так. Стопусики, притормаживаю и в реале.
Эми тока рада. Встала и ловит приход. Веселится девчонка от души, немного в моменте походя на эпилептика. Но не это важно.
Важно, что не вразумила я.
Какое мне дело до Романова?
Никакого.
Значит, надо попросить лист, ручку у пришедшей в себя Эми, да вперёд, хрустеть гранит науки.
Но учёба не шла.
Что мне делать? Красивенько вывожу на листочке, который таки удалось выпросить.
Бурчала при этом Эми не по-детски, пришлось пообещать, что куплю ей новую тетрадку, взамен старой «испорченной».
Идти к ней, идти к нему, или идти нах*р? Продолжаю портить листок.
Уф, как тяжело. С одной стороны, отец и его птица-говорун. С другойпобеда в споре.
Разница между обедом и маскарадной вечеринкойполчаса.
За десять минут поесть не успеем явно. За двадцать тоже. Да и за тридцать.
То есть шанс, что уложусь нулевой. Значит, придётся что-то придумывать. Хоть головой в стену и в трампункт за справкой для «отмазывания».
А Холодцовой пофигу в каком виде я к ней явлюсь. Тем более вечеринка маскарадная. Как разница, если я буду с кровавой повязкой на башке щеголять?!
Звонок спугнул подкрадывающуюся со спины истерику. И дал чуток выдохнуть из-за смены деятельности.
Так что делать будешь, Ев? пока я для вида и, чтобы не обижать Эми, аккуратно складываю листок.
Выкину потом. Ладно, бы на нём дельные идеи были, но на нём сплошная истерия.
К выходу топать, кладу в карман бумажку, которой можно лишь подтеретьневажно.
Я про вечеринку. Пойдёшь? складывая пожитки в рюкзак, поясняет девушка.
Придётся. Не стану ведь дёргать Романова за косичку. Да и не прокатит. Только, если оторвать, что неминуемо приведёт к смерти. Моей. А покуда горгоне не отомщу, ласты склеивать точно не желаю, поэтому не вариант.
Почему за косичку? Ватрушкина пунцовая полностью, но силы уточнить в себе находит.
Я другие способы не знаю, безмятежно развожу руками.
В садике, если мальчику девочка нравится, он её за косичку дёргает, серьёзно развиваю глупость свою дурачливую.
А-а-а, понятливо тянет Эми.
Смешок скрываю за кашлем. Наивная душа.
16
Ев, давай я с тобой пойду?
Куда?
Сосредоточенно заказываю такси.
Выходит так себе.
Время ожидания у всехминимум сорок минут. Непозволительно много.
Грустно поправляю футболочку.
Придётся в ней бежать к метро. Может выйду на какой станции, там добегу до первого магазина, куплю куртку.
Блина. Ну, куда мажоры проклятые куртку дели?
Гады. Как есть гады.
И я хорошавозомнила себя великой манипуляторшей.
Плевать с высокой колокольни Марку на то, что я могу в ледыху превратиться. Ни звоночка, ни смсочки.
На вечеринку к Илоне, используя застёжку-зиппер по полной, скромно уточняет Эми.
Ватруш, не обижайся Нет. Я далеко уже не невинная, во всех смыслах, девчонка, за себя постоять могу. В отличие от тебя.
Я тоже смогу, упрямо вздёргивает подбородок сдобная прелесть.
Эми, правда, без обид, продолжаю искать такси.
Вечеринка горгоныне место для таких девочек, как ты. Наверняка ещё и прикусываю язык.
Что «ещё»? беспечно выдыхает Ватрушкина.
Раздумываю, что именно сказать, чтобы не оставить психологическую травму соседке.
В общем, твоя ватрушка бананов не видала.
Какая ватрушка?
Глазами указываю, что имею ввиду.
Эми загорается любимым помидорным. Я улыбаюсь.
После того д*рьма, что со мной творилось, эта святая простота, как луч света, пробивающейся в сточную канаву.
Ты про это. Но всё же
Хочешь сказать, не права? продолжаю оформлять заказ.
Права. Но, Ев, я не настолько наивная. Вдвоём будет безопаснее.
Эми, в каком месте «безопаснее»? Не понимаешь, что я буду за тобой хвостом ходить, бдеть, чтобы ничего не случилось, повышаю голос.
Но не из-за прилипчивости Ватрушкиной.
Во всём гадское приложение виновато.
Подбирает машину так тягомотно, что я не успею до встречи с горгоной, даже переодеться.
Поеду в футболке Герца и в штанах, слава богу, своих.
Но шмыганье носом, тушит раздражение лучше ушата холодной воды.
Прости, Ев. Я не хотела тебя разозлить.
Ты не виновата.
Эми вытирая нос, вымученно улыбается.
Я не из-за тебя сопли мажу, жёстко говорит про себя.
Я понимаю, что ты обо мне заботишься. На себя злюсь, что такая никчёмная, бормочет, оправдываясь.
Ты не никчёмная, встав, хватаю её за плечи, чтобы чётко понялая не издеваюсь и не пытаюсь её приободрить.
Говорю искренне.
И я на тебя правда сорвалась. Просто забыла, что тыне мои бывшие «подружки». Те могли легко не заметить, что я растроенна, разозленна или чем-то огорченна. Всегда прикалывались, что у меня пмс. Ты же всё близко к сердцу принимаешь.
С каждым моим словом Эми поникает.
Что?
Говорю же, никчёмная, ошеломляет выводом.
Тебе не нужна такая подруга. У тебя вон какие были.
Какие?
Клёвые. Под стать тебе. Я же до двадцать двух остаюсь невинной. Убожище.
Эми, слушай. Тыне как они. Это правда. Ты намного лучше. Прекрати развозить нюни. И про невинность замолчи. Было бы лучше, если бы тебя попользовал, а потом замолкаю.
Ев, с тобой такпостроили? аккуратно пытается вытянуть большее девушка.
Качаю головой. Лучше не знать ей события, при которых я лишилась д*вств*нности.
Не. Мой первый раз был классный. Пошли, перевожу тему.
Куда?
Ты же на метро?
Эми кивает.
Мне на него тоже надо.
А тебе в какую сторону? морщусь от холода, но адрес отца называю.
Мне в противоположную, грустнеет Ватрушкина.
Ой.
Что? не понимаю её реакцию.
На плечи падает мягкое "облако". Слегка приседаю от неожиданности.
Подвезти, новенькая? предлагает Романов, вальяжно обойдя и встав сбоку.
Просовываю руки в пуховик. Жутко дорогой, новый, бирка висит, и женский.
Ты у кого пуховик украл, иуда?
Это, так понимаю, вместо "спасибо"? глумливо скалится.
Ев, прерывает гляделки Эми.
Да? поворачиваюсь к ней, прекратив смотреть на наглеца, демонстративно засунувшего ладони в карманы строгих брюк, чтобычто?
Показать напускной пофигизм?
Я пойду. Ты езжай с ним, шепчет на ухо, под изломленную бровину Романова.
А ты?
Прикрываю ладонью наши лица. Кто знает нехристя. Вдруг и по губам читать умеет.
Тебе надо налаживать с ним контакт. Мнеучиться. Займёмся важным.
Может
Если что, пиши, не даёт договорить девчонка.
Пока, «отлетает» она от меня мячиком.
Постой, ватруш, роняю, но соседка махнув на прощанье, убегает, только шапка с помпоном трясётся. И вот она, и её хозяйка быстро скрываются за поворотом.
Стою дура дурой, не знаю бежать за ними, али нет?!
Но его голос мешает сердцу биться нормально. Мысли о Ватрушкиной уносит продувным ветром.
Забавная. Подруга твоя?
Ёбан
В последний момент хладнокровно топлю матюк, вспомнив, что хорошие девоньки не матерятся.
Зачем подкрадываешься, нехристь? упираюсь рукой в грудь сильную, мускулистую
Нет. Нужно прервать порочный круг.
Надо набраться смелости и сходить к бабке-ведунье за отворотным зельем. Скока можно растекаться лужей?!
Так же в тренажерный зал абонементик купить не помешает, мысленную зарубочку делаю.
Обладала бы растяжкой «ух», могла бы упереться ногой. Но я бревно бревном, поэтому стоим теперь, как в мелодраме. Романов мою ладонь в тёплой лапе держит, я истуканом замерла, глазами «хлоп-хлоп».
Уму непостижимо, но в его компании, холод не берёт.
На улице минус семь, а мне рядом с ним тёпло.
Новенькая, а, новенькая, шепчет «разбивенец» девичьих сердец.
Да? тоненько «подшептываю», изображая (на кой ляд?) тургеневскую деву.
Долго стоять будем? мажор упрямо добивается конкретизации.
Подвезти тебя, или сама почапаешь? Решайся быстрее, своих дел по горло, откидывает ладонь мою с себя.
«ТРЫНЬСЗ-З-З».
Это момент вдребезги разбился. Осколки жестоко вонзились в меня, но зато благодаря им соизволила очухаться.
Поехали, чешу нос.
Часался чего-то. По всей видимости, аллергия на сомнительных личностей обострилась
В обратную сторону, иронично хмыкает король, когда я направляюсь к парковке.
Не мог сразу сказать демонюка.
Чтоб не спалил, закатываю глаза до того, как разворачиваюсь. А повернувшись, спокойно иду, куда сказали.
Увидев в нескольких метрах знакомую машину, вприпрыжку добегаю до неё.
Открываю дверь. Странно, что Романов поиздеваться не решил. Там заблокировать спецом.
Залезаю внутрь.
Тц. Похоже поцарапалась, уже в теплом салоне, замечаю на внешней стороне ладони кровь.
Что? садясь на водительское сиденье, обращает внимание Романов на моё недоумение.
Не моя кровь. Если не моя, значит стремительно поддалась вперёд. И прикиньте, он, лихо, всея универа, размазался по двери.
Может от неожиданности, а может боится. Меня(?).
Гы-гы-гы.
Что, новенькая, что? не понимает синеглазый.
Руки-ка дай, тяну свои к его.
Не спрячешь, ехидничаю.
И отрубить тебе их нечем, спрятать так же некуда. Дай, гляну, неугомонно лезу на него.
Увидели бы творящееся Илонка, да группа её, живущая под лозунгом, "развлекуха без напрягуха", точно решили бы, что я от слов к делу перешла.
Нонет. Просто нужно узнать. Не решила, что буду делать с новой информацией. Но фиг с ним, потом решу.
Всё. Хватит, морщится парень.
Понимая, что ему больно, испуганно замираю.
На нём. Рома смотритна мои губы и медленно начинает к ним склоняться.
Чувствую его дыхание в паре миллиметров. Понимаю, что сейчас поцелует. Закрываю глаза, глупо поддаюсь к нему. Ивместо воплощения моей влажной фантазии в жизнь, он просто отодвигает меня от себя, и "перебрасывают" на сиденье рядом.
Переборщила. Прости, пытаясь скрыть неловкость, закусываю губу.
Ничего, натянуто принимает извинения.
И прекращает скрывать ручонки. Не пихает их мне, со словами: "Ну, на, на, смотри. Хотела же."
Ему просто надо завести машину, а мне всё так же надо посмотреть, что с ним.
Побеждает, в общем, моя персона.
Рывок и я бережно удерживаю его за кончики пальцев.
Что случилось? потрясённо выдыхаю.
На руках живого места нет. Они полностью в запёкшейся крови. И кое-где, от неосторожного движения, она стала сочиться снова.
Поехали в медпункт? прошу жалостливо.
Ромашкина, с нечитаемым выражением, мою ладонь перехватывают. Сжимают пальцы.
Да?
Почему ты такая? продолжает таращится он на наши соединённые руки.
Какая?
Заботливая.
Фантомное чувство, что меня бьют под дых, в тот момент, когда его красивое лицо уродует брезгливая мина.
Но, в следующую секунду, другими пальцами, парень стирает с моей ладони свою кровь. И я догадываюсь, что брезгливость адресована не мне. Ему от себя противно. Нопочему?
Ром, впервые называю его по имени.
Что, Ева? захватывая в плен холодных глаз, устало говорит.
В данный миг он кажется таким настоящим.
Нормальным, простым, обычным. Пусть и смазливым.
Что произошло? Почему ты
Куда тебе?
"в крови".
Называй адрес, мигом становясь надменным Романовым, всея универа, он убивает желание помочь за секунду.
Зелёные пруды, двадцать, цежу сквозь зубы.
Хотела всего-то помочь. Тяжело было принять помощь?
Обязательно строить из себя глыбу ледышечную?
Не против музыки? зачем-то уточняет.
Пожимаю плечами.
Делай, что хочешь, разрешаю.
Может хоть раздеться. Мне безразлично. Довёз бы до дома и пусть дальше калечится.
Мне всё равно. Всё равно будет. Всё равно. Убеждаю, убеждаю и убеждаю себя.
Но не убеждается, неизвестно по какой причине.
Погрязнув в пасмурных вязких мыслях, не отслеживаю, что Романов хочет мне что-то сказать.
Не решается. Закрывает рот и зло тычет в экран.
По салону разливается незнакомая мелодия. Мужской голос зачитывает слова, которые чутко состыковываются со мной. Они, как будто складывались в предложения именно для меня.
Переводя в уме магнетические строки. Не слышу странный треск и, конечно, не отслеживаю, что мажор, со свойственной ему усмешкой, оторвав от своей футболки кусок, перематывает им руку.
В следующем дне. Ускользнуть. Ускользнуть.
У меня много стресса в груди. От отсутствия прогресса и дома (да).
Я оттолкнула их всех, так что я одна (да).
Еще один выстрел, имею в виду еще один стакан
Я имею в виду еще одну бутылку (да).
Не уверена в этом. Это невероятно. Но я ушла (да, да)
И очень стараюсь не чувствовать
Что за песня? с трудом прогнав слезы, пытаюсь разговором заглушить зияющую дыру в душе.