Спасибо за науку.
Рада была быть тебе полезной. Ты прости, я пойду. Меня уже ждут.
Она встает со скамейки и вдруг пошатывается, как если бы у нее закружилась голова.
Каким бы мудаком, только что сказавшим гадость беременной даме, я ни был, но позволить ей упасть я просто не могу. И я подхватываю ее под локоть, пережидая, пока она снова обретет равновесие.
Прости. Спасибо. Прощай. Удачи тебе в твоей карьере. От всего сердца.
Она твердой походкой направляется к выходу из аллейки, где ее ожидает огромный, мощный пикап с водителем. Хм, странно, вроде это не служебный автомобиль Уилана. Да и водитель другой. Возможно, нанял личный транспорт для любимой женщины, проживающей с ним за городом?
Да и черт с ними.
С ними и с моим рассыпавшимся остро-горькой полынной трухой сердцем.
Глава 29
Я стою на сцене, ярко освещенной прожекторами. Их свет так бьет по глазам, что я не вижу сидящих в зрительном зале. Но каким-то образом знаю, что слушатель всего один. Данил. И я пою для него. Для него одного.
В тишине твоей комнаты,
Во мраке твоих снов
Умоляю, думай обо мне,
Привяжи меня к себе,
Не дай упасть на самое дно.
Останься со мной.
Останься.
Со мной.
Я умоляю, вкладывая в голос все накопившуюся боль и тоску. И наконец слышу его шаги. Он приближается, и я ощущаю его ароматсвежего морского бриза и воздуха после грозы. Он протягивает мне руку, и я доверчиво тянусь за ней. Со вздохом облегчения я делаю шаг на ступеньки, ведущие со сцены, еще один, второй, третий На руке, к которой я едва успела прикоснуться, вдруг ярко вспыхивает обручальное кольцо. Оно змеей соскальзывает с мужского пальца и оборачивается тяжелыми наручниками на моих запястьях. Я вскрикиваю в испуге и, вскинув голову, натыкаюсь на довольный, я бы сказала, торжествующе-удовлетворенный взгляд Шона, который успокаивающе шепчет:
Ну что же ты остановилась, Олга? Это ведь я, твой покорный раб, смиренно ждущий милости от своей королевы. Разве ты не хочешь одарить меня своей сладостью, моя жестокая богиня? Посмотри, они тоже все этого ждут! Они все хотят вкусить твоего жаркого, нежного тела. Ты ведь не откажешь нам всем?
Он обводит рукой зрительный зал, заполненный толпой обнаженных мужчин. Я не вижу их лиц, зато мне прекрасно видно, что все они возбуждены и буквально расталкивают друг друга руками, чтобы первыми добраться до ступенек на сцену. А в первом ряду сидит Володя и с усмешкой что-то строчит в блокноте, сверяясь с показателями каких-то мигающих кроваво-красными огоньками приборов.
Я в ужасе ору.
И открываю мокрые от слез глаза.
Так я просыпаюсь два месяца назад, в первую ночь в родительском домеот собственного крика.
А уже через минуту в комнату заскакивает испуганная мама.
Она у меня убежденная совушка. Раньше двух, а то и трех ночи никогда не ложится. Все что-то перебирает, чистит, режет, шелушит, складывает по банкам, заворачивает в пакеты для длительного хранения. Чисто белка. Белка-сова, чьи запасы «на зиму» могут поспорить с неприкосновенным запасом всея страны.
Как любит шутить папуляесли мама говорит, что дома шаром покати, значит, запасов осталось всего на пару лет.
Детка, ты в порядке?встревоженно спрашивает она, присаживаясь на краешек моей кровати.
Прости, мамуль, сон плохой.
А ты посмотри в окошко и скажи: «Куда ночь, туда и сон».
Ох, мамуля, я такого со своей жизнью наворотила, что никакая ночь всего с собой не заберет.
А я помолюсь за тебя. Ангела-хранителя попрошу присмотреть за моей искоркой.
А как ты молишься?вдруг спрашиваю я.
Мама немного смущается, но отвечает.
Меня твоя бабушка учила, да я тогда не особо слушала. Правильно и не умею. Так, своими словами благодарю Бога за все, что дает, и прошу здоровья и счастья родным, а мне мудрости понять, что для них лучше будет.
Она обнимает меня и ласково гладит по голове, шепча что-то утешительное. И липкий ужас мерзкого сна понемногу отступает, а сердце больше не пытается выпрыгнуть из грудной клетки.
Мамочка, я беременна.
Я уже поняла, солнышко.
И отец ребенка не знает об этом.
Всему свое время, детка.
И вы вы с папой не будете
Будем. Будем по-прежнему любить и тебя, и твоего кроху. И поможем всем, что в наших силах. А осуждение Ты же о нем беспокоишься?
Я только киваю, не в силах выразить тот сумбур, что царит в моей голове.
Знаешь, у каждого из нас свой путь. И свои тернии на нем. И мы с папой тоже носим свои шрамы. И тебе, нашему родному человечку, мы новых добавлять не собираемся. Спи детка. Все уладится. А я помолюсь за тебя.
«Татьяна, здравствуйте. Спасибо за присланный список литературы. Многие книги вызывают при первом прочтении хм отторжение. Но потом начинаю переосмысливать пережитое и понимаю, что читать надо и между строк. И все понемногу укладывается в стройную логичную систему. Еще раз спасибо».
«Оленька, привет. Порой наша человеческая логика материального мира пасует перед великим замыслом вселенной. И логике этот замысел поддается не всегда. Но ты правильно делаешь, что ищешь свою новую точку опоры. А может, это просто хорошо забытая старая. И даже не забытая, а усиленно кем-то затертая. Вот еще пара интересных, на мой взгляд, книг. Надеюсь, они тоже пойдут тебе на пользу».
Кошмары мне все еще снятся. Но с каждым разом пугающие образы становятся все бледнее и невыразительнее. Может, помогают мамины молитвы. А может, мои собственные. Я теперь делаю так же, как и мама,разговариваю со вселенной своими словами. Уж не знаю, слышит ли она, но раз за разом, день за днем замечаю, что мои реальные воспоминания становятся все больше похожими на мимолетные обрывки сновидений. Будто все это происходило не со мной. А с кем-то другим. С другой Олей из параллельной реальности.
«Татьяна, здравствуйте. Где заканчивается раскаяние за содеянное и начинается чувство вины? Ведь второесамый мощный инструмент манипуляций. А я не хочу, чтобы моим сознанием манипулировали. Больше не хочу».
«Оленька-рыбонька, ты все правильно чувствуешь. Раскаяниепризнание правоты вселенной за такой сложный урок, который она тебе преподнесла. И благодарность за него. И понимание того, что урок пройден и больше в твоей жизни не повторится. А винаэто прохождение одного и того же урока раз за разом»
Предавший один раз, предаст и второй. Такая расхожая присказка. И каждый раз все глубокомысленно кивают, мол так и есть. Нет веры тому, кто упал на скользкой дорожке. Но если исходить из того, что каждое наше действиебудь то записанные в детстве подгузники или нанесенная кому-то больдолжны повторяться постоянно, то Человек за всю свою жизнь так ничему и не научился бы.
Не научился бы ходить на горшок. Не осилил бы алфавит. Не открыл бы Америку. Не полетел бы в космос.
Но самое главноетак и не научился бы любить. Любить и верить. Верить и прощать. Прощать и сострадать даже тому, кто сделал тебе больно.
Вот уже несколько дней я чувствую слабые, едва ощутимые толчки малыша. Двадцать недель. Считай, середина срока. Мое состояние практически незаметно окружающим. Только живот совсем слегка округлился, словно я просто переела. Хотя вообще непонятно, с чего. Я же говорюна мне любая статистика не работает. Токсикоз, который меня не заметил в первом триместре, вдруг спохватился во втором, и все эти недели мамуля просто с ума сходит, пытаясь накормить меня тремя единственными принимаемыми моим организмом продуктами: зелеными яблоками, овсянкой и водой исключительно из собственного колодца. Вы знаете, к примеру, что у воды есть вкус? Не знаете? А я вот теперь знаю. А что обыкновенные, покупаемые в магазинах соль и сахар отдают мерзким химическим привкусом?
Милочка, у вас все прекрасно. Анализы у васхоть на выставку. Плод развивается абсолютно нормально. Не беспокойтесь о наборе веса. Есть такие счастливицы, которые за всю беременность прибавляют в весе всего на пять-семь килограмм. Собственно, плод, плацента и околоплодные воды. Возможно, вы относитесь именно к таким. Зато после родов будет замечательно выглядеть и не мучиться как те, что бесконтрольно набирают по двадцать-тридцать килограмм. Пейте витаминки для беременных, не пренебрегайте пешими прогулками и, по возможности, плавайте в бассейне. У нас в городе есть группы для беременных. Очень рекомендую. А в остальномпожилая акушер-гинеколог улыбается и поправляет смешные круглые очки на переносице,в остальном старайтесь находить как можно больше приятных моментов в этом своем прекрасном периоде жизни. Жду вас через месяц. Вот направления на анализы.
После женской консультации я заглядываю в вуз, чтобы познакомиться со старостой группы и забрать контрольные по предметам, которые надо досдать. Как бы ни складывались мои нынешние жизненные обстоятельства, свое решение о получении второго образования я не собираюсь менять. И потом, чем еще загружать мозги неработающей женщине? Учебапрекрасный вариант. А заочное обучение в моей ситуации идеально подходит по всем параметрам.
Я выхожу из института и проверяю сообщения от папы, который привез меня в город и, пока я занята, умотал по маминым поручениям, просит подождать его минут пятнадцать. У нас с родителями есть свой маленький чат на троихда, такие они у меня продвинутые. И мы периодически скидываем туда то фотки, то ссылки на интересные статьи, то мелкие просьбы. Сейчас вот мама спохватилась, что у нее осталось всего два мешка сахара. Всего! Два! Мешка! А заготовки идут полным ходом. И соль! Да-да! Нужно еще десять килограмм соли. Не за горами квашенная капуста и вообще. Мама сказала «надо».
Погода стоит прекрасная. Я выбираю лавочку и, хихикая и улыбаясь, читаю, как родители добродушно переругиваются на тему закупок.
Чья-то тень заслоняет мне солнышко. И за секунду до того, как звучит его голос, я знаю, кого услышу сейчас.
Я так жду и так боюсь этой встречи. Жду, потому что хочу утонуть в грозовых глазах того, кого люблю.
Да. Я это поняла.
Я люблю его.
И дело вовсе не в гормонах. Не в вожделении. И не в похоти. А в том, что в нем я увидела родную душу. Он единственный, кто пытался достучаться до меня, до моего сердца, до моей запутавшейся во мраке души.
«Поговори со мной, сирена»...
Почему я тогда не сделала этого?
Почему не рассказала правду о себе?
Потому что мне было стыдно.
Перед остальными плевать. А ему было стыдно показать ту грязь, в которой барахталась эти годы.
Он что-то говорит, а я почти не слышу. Любуюсь его глазами. Насмотреться не могу на эти губы, скулы, впалые щеки, темные круги под глазами. Ты опять горишь на своей работе, мой мужчина-ураган?
И вдруг...
Прости, я не поняла, что ты сказал?
Я. Тебя. Разлюбил,он отводит глаза, но потом, покачав головой, снова поднимает на меня взгляд.Ты была права. Нет любви. Есть только химия. Гормоны. Инстинкт размножения. Похоть, в конце концов. А любви нет.
Мне так больно это слышать, что я даже заплакать не могу. Или не хочу? Вот и глаза сухие, и губы не дрожат. Только в горле какой-то комок колючий, будто морского ежа проглотила. Я обхватываю руками живот и прислушиваюсь к толчкам. Три в левую руку, один в правую. Ты же все слышишь, малыш, да?
Всему свое время.
Может, время нашей любви действительно прошло, а я его бездарно пропустила.
А может, оно еще не пришло.
Но сейчас, после этих слов, вполне справедливых в адрес той меня, с которой он расстался два месяца назад, но от того не менее горьких в эту секунду, я никак не могу сказать ему о тебе, кроха.
И даже хорошо, что я не успела признаться твоему отцу в том, что ты уже есть. У меня. Получается, что пока только у меня.
Потому что я хочу, чтобы когда-нибудь он полюбил тебя. Искренне. От всего сердца. Именно полюбил. А не чувствовал себя обязанным.
Потому что сказать ему сейчас о своей любви я не могу.
И дело вовсе не в гордыне. А в том, что всему свое время.
«Оленька, самые сложные умения, которые должен постигнуть человек, это умение молиться, поститься и ждать. Молитьсязначит, прощать и отпускать. Поститьсязначит, очистить не только тело, но и душу от скверны. Ждать А вот ждать нам, смертным, сложнее всего. Учись, рыбка золотая».
Я прощаю себя за свои ошибки. И отпускаю тебя, мой мужчина-ураган. Я хочу, чтобы ты был счастлив. И верю, что ты найдешь именно свое. Заслуженное тобой. А мое крохотное счастье у меня уже есть. И я буду беречь его.
Я встаю со скамейки, заметив подъехавшего папу. Но в голове внезапно темнеет до разноцветных мушек в глазах. На секунду меня захватывает ощущение падения, какой-то космической невесомости, в которой хочется раствориться. Но крепкие мужские руки бережно подхватывают и не дают свалиться мешком на твердую земную поверхность.
Прости.
Прости за боль, которая пришла со мной в твою жизнь и в жизнь твоей милой девочки-жены.
Спасибо.
Спасибо за урок, который я прошла вместе с тобой, и за то маленькое чудо, которые ты мне подарил, хоть и не знаешь об этом.
Прощай.
Может, на время, а может, навсегда. И в том, и в другом случае память о тебе останется со мной до конца дней моих.
Удачи тебе в твоей карьере.
Ведь для тебя она так важна. А кто я такая, чтобы судить, что важнее именно для такого урагана, как ты?
От всего сердца.
От всего моего израненного, но выздоравливающего сердца.
Я твердой походкой направляюсь к выходу из аллейки, где ожидает пикап, нагруженный очередными мешками для маминых «закромов». Сегодня нам предстоит солить капусту. А завтра я засяду за контрольные по высшей математике. Иногда моим мозгам нужен отдых. Почему бы не отдохнуть за решением квадратных уравнений.
Это проще, чем думать о том, почему он так и не снял с пальца ненужное ему обручальное кольцо.
Глава 30
А кто у нас Малышева?
Это я,поднимаю я руку. Одногруппники перешептываются и с опаской наблюдают за тем, как преподаватель листает мою работу и жует губы.
Напомните мне, пожалуйста, какое у вас первое высшее?
Филологическое.
Вот. Филологическое. А вы у нас учитесь на экономическом. Господа студенты, минутку внимания. Хочу показать вам всем работу человека, который о высшей математике имеет самое общее представление. Вы же не изучали математику на своем филологическом отделении?
Нет. Не изучала.
Не изуча-а-ала. А теперь посмотрите на ее тренды. Видите?он разворачивает мою работу и потрясает ею над головой.
А что с ними не так?заступается за меня наш староста. Он хмурится и уже было открывает рот, чтобы продолжить, но преподаватель обрывает его взмахом руки.
В том-то и дело, что все совершенно так. Все абсолютно правильно. И это значит, что человек, которые ходит на все лекции, несмотря на свое интересное положение, вовремя сдает контрольные, не стесняется задавать вопросы на консультации и действительно учится, а не пытается купить очередную корочку, прекрасно может разобраться со столь далекой от филологии дисциплиной как эконометрика. Ольга Владимировна, давайте вашу зачетку. Честь вам и хвала. «Отлично» получаете от меня автоматом.
Мне остается всего один экзамен. Сложный, нелюбимый предмет, но я и к нему готовлюсь со всем тщанием. Даже записалась на вечерние курсы бухгалтеров, чтобы хоть немного разобраться с сальдо-бульдо и разнесением счетов по счетам. Такой вот бухгалтерский каламбурчик. Не то чтобы я планировала в будущем переквалифицироваться в бухгалтера, но, помня, сколько скандалов и истерик было на совместных совещаниях с бухгалтерией, думаю, что лишним некоторые основные положения этого кита любого нашего бизнеса мне не помешают. Как не помешали когда-то знания трудового кодекса. Как вообще никогда не мешали именно знания.
Народ, можно я в первой пятерке пойду?
Малышева! Ну опять ты нам всю малину попортишь! Ща как выступишь, а мы на твоем фоне будем дураками косноязыческими
Косноязыкими,со смущенной улыбкой поправляю я.
Вот и я о том же,бурчит возрастная студентка, женщина за пятьдесят, начальство которой грозит увольнением, если она не получит профильное образование.
Наталья Пална, ты роды принимать умеешь?с ехидцей спрашивает староста.
Господь с тобой, Максимка. А что, Ольчик, совсем скоро уже?
Ну, по срокам уже вот-вот прямо.
Ой, ну иди, конечно! И вообще, пусть эта грымза ставит автомат и отпускает, еще, и правда, родишь нам тут.
Уж не знаю, почему именно ее услышала вселенная, но рожать я реально начинаю в аудитории. Протягиваю скорбно поджавшей губы преподавательнице по бухучету свой исчерканный листок, и тут
Ой. Ой-ой-ой
Это что такое? Где-то вода течет? Что за звук?
Максик, вызывай скорую! Срочно! Олька и правда рожает!
Незаслуженное «Отлично» полуобморочная преподавательница ставит мне автоматом. Под давлением студентов всей группы. Так сказать, авансом. И в качестве положительного стимула к скорейшему разрешению от родов.