Нет?
Нет. Вот еще. Ты женат. А я без педикюра. Поэтому никакой любви.
Чисто секс?
Чисто секс. Чисто гормоны. Чисто похоть и вожделение. Но прямо здесь и сейчас. Слабо?
Не пожалеешь?
Значит слабо.
Не бери меня на слабо, Рыжик. Ты просто не знаешь, с кем связываешься.
Это ты, страшно амбициозный, но дико милый парень-гроза, не знаешь, с кем связываешься. Потому что я тебя ик... использую, поиграюсь тобой, сломаю и выброшу. Верну тебя твоей славной девочке-жене Лизе после того, как собью свою охотку. Понял?
Понял. Пойдем умываться, хищница.
Глава 7
Данил
Мы, мужчины, врем в первую очередь себе, когда отрицаем любовь с первого взгляда. Она есть. Существует. Как минимум в моей жизни.
И именно над ней, своей жизнью, я потерял контроль с тех пор, как в нее ворвалась одна сладкоголосая сирена.
У нее рыжие волосы и светлые, как речная вода, серо-зеленые глаза. И трогательные слипшиеся в стрелочки от дождевой воды ресницы. И пухлые губы. И чистая кожа на лице без грамма косметики. И длинные ноги. И высокая грудь. И вообще непонятно, каким ветром ее занесло на нефтерайон в этой юбчонке и блузочке. Кто-то жестко подшутил над девчонкой, отправив по длинному причалу в столь неподходящей одежде да еще с такой ношей. И я знаю кто. Опять Стив с его дурацкими уроками выживания.
От нее пахнет моей ночной бессонницей и моим же желаниемослепляющим, заливающим глаза красной пеленой и бьющим одновременно в пах и в башку валом жгучей лавы, странным и диким ощущением узнавания своей Женщины. Но я не имею права показывать его.
Потому что есть Лиза.
И потому что Лиза сейчас страдает.
Я понимаю ее и очень сочувствую. «Эко», на которое она возлагала такие надежды, не принесло желаемого результата. Все впустую. Поездки, консультации, длительная подготовка... Ничего. Она не хочет меня слышать. Ей трудно принять тот факт, что она не может родить ребенка. Я уверен, что этот приговор не окончательный. Я присылаю ей ссылки на статьи и передачи, я пытаюсь убедить ее в том, что сейчас просто-напросто не время для ребенка. Возможно, не готова она. Возможно, я. И второе вернее всего. Я фаталист. Я верю в то, что все происходящее с нами не случайно, все имеет свои причины. И свои последствия. И если ребенок, наш ребенок, не хочет приходить в этот мир, значит, просто не наступило его время. А может, такого дитя не может существовать в принципе. Потому что Потому что наш брак уже изжил себя.
Я люблю ее. По своему. Скорее, как старший брат. Как тот, кто когда-то взял на себя ответственность за ее жизнь и благополучие. Но нам вместе давно уже неуютно. Мы пытаемся придумать что-то, что нас могло бы объединить. Но все это лишь продлевает агонию.
Моя жена-ребенок. Беспомощная и беззащитная. Нераскрывшийся бутон, который я с какого-то хрена полез срывать три года назад.
Даня, о чем ты думаешь?
О нас. О тебе.
А мне почему-то кажется, что мыслями ты очень далеко отсюда.
Чертова женская интуиция.
Я тебе надоела?
Лиза, не начинай.
Ты зря думаешь, что я ничего не понимаю. У меня нет высшего образования, как у тебя. Но мозги у меня на месте.
Я никогда и не утверждал обратного.
И я вижу, чтоона всхлипывает, но старается взять себя в руки.Я вижу и понимаю, что ты был прав. Мне просто не суждено иметь детей. А зачем тебе бесплодная жена?
Я обнимаю ее одной рукой и целую в макушку.
Ты не бесплодная. И у тебя еще будут дети.
Почему у меня, а не у нас?
Я молчу, потому что категорически не хочу ей врать. Никогда не врал и сейчас не собираюсь.
Лиз, послушай, иногда случается так, что оба партнера совершенно здоровы. И оба могут иметь детей. Но с другими. Понимаешь?
У тебя кто-то есть?
И я снова не могу соврать.
Нет. Пока нет.
Ты влюбился?
Она очень проницательна. Моя жена-ребенок. И за эти три с лишним года кое-что поняла обо мне. Я не оставляю за спиной незакрытых гештальтов. Я должен довести до логического конца одну историю и только потом нырять в другую. А врать обеимнизко, подло и недостойно настоящего мужчины. Так меня учил отец.
Я все поняла, Даня. Ты ведь уходишь от меня?
Я оставлю все тебе. Квартиру, машину. Возьму на себя коммуналку, готов помочь с учебой, если ты решишься. Но тебе придется научиться зарабатывать себе на жизнь. Прости.
Когда-то я обещал ей, что моей супруге не придется думать о хлебе насущном. И она восприняла это как должное и была для меня прекрасной женой и замечательной хозяйкой, обустраивающей наш быт и заботящейся обо мне. Когда бы я не вернулся домой, обеденный стол накрыт и красиво сервирован, в квартире чистота и порядок. И сама она никогда не позволяет себе дома ни застиранных халатов, ни вытянутых спортивных костюмов: домашнее платьице, легкий макияж, укладка, улыбка
Чего мне не хватает?
Нас до сих пор считают идеальной парой. Мы не скандалим, не ругаемся, не выясняем отношения, не жалуемся друг на друга, потому что нет повода.
Ни повода, ни искры.
Зато когда я хоть на секунду, мимолетно, краешком пальца прикасаюсь к моей сирене, меня прожаривает, как на электрическом стуле. Как еще не дымлюсь не понятно. Но руки аж скрючивает от желания схватить за волосы, запрокинуть голову так, чтобы нежное горло было открыто моим поцелуям-укусам, и накинуться, распластать, вдолбиться, врезаться. С размаху. Влет. До упора. Втиснуться. Влезть в нее. Глубоко. Под шкуру. Под кожу. В жилы. В вены. В кровь.
Как она в меня.
Влезла непрошенной гостьей и отравила. Я болен ею. Смертельно. И не желаю лечиться. Я должен сосредоточиться сейчас на другомрешается моя карьера, мое будущее, собственно, как и будущее многих людей, зависящих от меня. А я могу только думать о том, что она снова тащится со своим шефом на раздолбанном лендровере, у которого вылетают передачи. Вот куда, спрашивается?
Я тебя хочу.
Эх, сирена моя, знала бы ты, как я тебя хочу. И как давно.
Вот прямо сейчас хочу.
И сейчас, и до того, и потом. И всегда буду хотеть. И, похоже, всегда хотел. Только никак тебя найти не мог.
И я даже рада, что я нетрезвая и имею полное право говорить то, что у меня на уме.
Такой милый девчачий прием, призванный оправдать в будущем свою искренность. Со мной не надо притворяться, сирена. Со мной можно быть честной.
Даже если твоя честность режет сердце.
Я тебя не люблю.
Плевать.
Уже плевать.
Химия? Пусть химия.
Гормоны? Годится!
Вожделение? Похоть? Вот и славно. Будем работать с тем, что есть.
Моряк, поплывший от голоса сирены, наверняка знает, что морской деве не нужна его любовь. Но он кидается в ледяную океанскую воду, надеясь своей кипящей кровью согреть ее. И тонет. Как я тону в этих прозрачных серо-зеленых глазах. Захлебываюсь от недостатка воздуха в горящих легких, погружаюсь в пучину ее гортанных стонов и хриплых вскриков. Мне мало-мало-мало ее губ, ее горячечного шепота, ее «хочу-сейчас-немедленно» приказов. Я подхватываю ее на руки и несу куда-то, задевая плечами косяки и смутно виднеющуюся в темноте квартиры мебель. Меня трясет от необходимости оказаться с ней, в ней, на ней или под ней. Главноене выпустить, не дать ей опомниться, не позволить вдруг внезапно протрезветь, заткнуть рот, чтобы не услышать сейчас губительное «нет».
Моя сирена гибкая, как молодая лоза. Она оплетает меня, опутывает, спеленывает руками, ногами, рыжими, как всполохи открытого огня, волосами, что плотной завесой застилают глаза и разум. Затыкают рот совести и принципам. Реакция ее тела напрочь сносит все мои предыдущие умозаключения и представления о женском оргазме. Я думал, что удовольствие женщиныморская волна, которая мягко покачивает мужчину, убаюкивая его и позволяя двумя гребками подняться на свою вершину. Но с ней меня затягивает в гигантский девятый вал, в трубу, из которой ни одному опытному серферу не выбраться, не выплыть, не выгрести, только рассыпаться на миллиарды брызг, раствориться, уйти на самое дно, пропасть во мраке глубочайшей Марианской впадины. Чтобы оттуда услышать требовательное:
Хочу. Еще. Немедленно.
И я даю еще. И то, что показалось маленькой смертью, превращается в рождение чего-то нового, огромного, ненасытного и бездонного одновременно. И уже я хриплю: «Еще. Откройся мне вся». Я изливаюсь и извергаюсь, фонтанирую своей жизненной силой, своей сутью, своей жаждой присвоить и заклеймить каждый квадратный сантиметр и парсек этой новой Вселенной.
Это. Моя. Женщина.
Не ребенок. Не сестра. Не подопечная.
Моя Женщина. Которая будет для меня всем. Она уже все для меня.
Но кто для нее я?
Глава 8
Даже самый фантастический оргазм не повод для произнесения вслух глупостей всяких и дурацких, никому не нужных слов на букву «Л». Даже если эти самые оргазмы накрывают тебя всю ночь один за одним.
Бе-бе-бе, всю ночь. Вот брехушка,скажет кто-то.
Бе-бе-бе, всю ночь. А потом еще и утром. И з-з-зависть плохое чувство,отвечу я.
Да я и сама себе завидую. Но не столько количеству этих самых «О-о-о-о», испытанных за ночь с Данилом, сколько их качеству.
И я знаю, о чем говорю.
Никто из моих родных и близких не знает, кем был «тот самый» мой первый мужчина. А я никому и не рассказываю. Вообще не распространяюсь о своем первом сексуальном опыте. Потому что мой рассказ звучал бы как невероятно циничная, грязная, пошлая, но при этом удивительная эротическая история, достойная какого-нибудь ток-шоу на центральном телеканале.
Мой самый первый любовник практиковал тантрический секс.
Практиковал, разумеется, и до меня, и со мной, и, конечно же, после меня. На самом деле нас, таких вот юных и не очень глупышек, было в его окружении предостаточно.
Володя. Владимир Андреевич, кандидат медицинских наук, автор нескольких монографий по женской сексуальности, руководитель центра нетрадиционной медицины и парапсихологии, йог и секс-гуру, регулярно устраивавший секс-марафоны с очередной подходящей кандидаткой на «раскачку свадхистхана чакры» на несколько суток. Ни разу не красавец, не брутальный мачо, даже харизматичным его можно было назвать с огромной натяжкой. Бесспорным было одно. Его ум. Его жажда знаний. Его целеустремленность в обретении новой информации. Его неутомимость в сексе. И какое-то неистребимое желание проверить все на своей шкуре и на шкуре тех, кто соглашался быть его подопытным кроликом.
Таких крольчишек в большом столичном городе, где я училась, находилось много, материала для сбора данных и на книги, и на научные работы набиралось море, поток желающих предоставить собственное тело для «раскачки» не иссякал, и Володя неутомимо трудился над сексуальным, эмоциональным и астральным здоровьем благодарных женщин.
Была ли я влюблена в этого человека? Боже упаси.
Нравился ли он мне как мужчина? Да ни разу.
Хотелось ли мне от него детей? Господь с вами.
Желала ли я тех чувственных ощущений, которые он мне давал? Тысячу раз да.
Чувствуй. Не задумывайся, не анализируй, не распыляйся мыслями, но и не пытайся придумать себе ощущения. Отпусти себя и просто услышь. Ты можешь. Твое тело, именно твое, создано для этих ощущений. Миллионы могут позавидовать тебе, потому что то, что они считают сексом, является лишь тупой зарядкой. Упражнениями «наши пальчики писали» по сравнению со спортом высоких достижений.
Я лишь недоверчиво качаю головой. Он реально думает, что я поведусь на такой нелепый комплимент? Но Володя совершенно серьезен.
Ольчик, поверь, у каждого из нас свои таланты. Кому-то от природы даны вокальные данные, кого-то вселенная одарила способностями к языкам, другой с легкостью перемножает в уме четырехзначные цифры, а ты способна на оргазмы выше третьей ступени. Это редкость, описанная в старых трактатах йогов и подтвержденная исследованиями таких видных американских ученых, как Кинси, Мастерс и Джонсон. В свое время недоучившиеся факиры попытались переложить те техники в истасканной всем, кому не лень, «Кама-сутре». Но только попытались. Потому что практика тантрического секса не имеет ничего общего с акробатическими упражнениями. В тантре тело является лишь инструментом, оргазм методикой, а результат, к которому надо стремиться состояние расширенного сознания, так называемое самадхи. И никакие психотропные препараты наподобие ЛСД рядом не стояли с астральным выбросом четвертой ступени во время оргазма.
Володя закуривает вонючую сигаретку и открывает компьютер.
Вот, смотри. Видишь график? Это работа симпатического и парасимпатического отделов вегетативной нервной системы женщины во время возбуждения, а вотна пике удовольствия. Но если в этот момент, на пике, продолжить стимуляцию...
Он рассказывает очень интересно. И сидя голышом в постели, и читая лекции в своем Центре. У него много слушателей, поклонников, последователей, учеников и просто заинтересовавшихся его работами и исследованиями. Полки его книжных шкафов забиты не только учебниками и справочниками, но и кучей журналов иностранных изданий на английском, французском, немецком и испанском языках. С ними дико интересно и очень чувственно. И я, даже совершенно точно будучи уверенной в том, что не желаю от него ничего, кроме чувственных ощущений, все же в какой-то момент осознаю, что начинаю скучать по нему, хотеть не только его прикосновений, но и разговоров, прогулок, чего-то общего кроме постели и офигенского секса. Рука так и тянется написать ему смс-ку среди ночи и спросить примитивное «Как дела?» или «Что ты сейчас делаешь?». Я верю всему тому, что он говорит и чувствую себя рядом с ним в полной безопасности. До тех пор пока однажды совершенно случайно не слышу его разговор с одним из его так называемых «учеников».
Если хочешь отработать все эти навыки, то очень рекомендую Ольгу. Я ее раскачивал и раскочегаривал почти полгода, для нее теперь секс как доза для нарика. А кончает так, что и тебя уносит, если правильно простимулируешь все точки, как я говорил на лекции. У нее есть пара фишек, которые надо иметь в видуона терпеть не может, когда мужик в постели разговаривает, задает глупые вопросы типа «детка-тебе-хорошо?» или употребляет грязные словечки, а втораяее нельзя заставлять делать минет. Только если сама захочет и сочтет нужным. Вот тогда держись, это будет настоящий взрыв мозга. Но если вздумаешь сунуть ей под нос, это будет последний трах в твоей жизни. А в остальномлучшего тренажера просто не найти. Сперва хотел ее одному авторитетному товарищу предложить, но он любит совсем молоденьких. Поэтому передаю тебе. Она как раз сегодня на лекцию придет, познакомлю. Дать пока ее телефончик?
А если она откажет?
Ольга? Не-е-е, не откажет. Без вариантов. Я ее так подсадил, что ей теперь либо трахаться с теми, кого я ей порекомендую, либо вообще по рукам пойти. Говорю жеэтот тантрический секс верная штука. Любую бабу можно подсадить на свой член так, что она сама за тобой бегать будет и подставляться, как сучка течная. И ей будет неважно, какой ты на рожу и сколько у тебя бабок, лишь бы трахал как надо. Вот на ней отточишь свое мастерство, а потом подберешь себе целочку. Только мне обязательно покажешь, я хотя бы ее внешние антропометрические данные проанализирую.
Телефон я сменила через пятнадцать минут. Новую съемную квартиру нашла через три дня. Володю больше в своей жизни не видела. И не хотела. Да и следующих партнеров выбирала таких, что и слыхом не слыхивали о тантрическом сексе. И ни один меня в постели не разочаровал, потому что я тоже немного наловчилась анализировать внешние антропометрические данные. А уж обучить некоторым фокусам, исключительно для того, чтобы мне было хорошо, не такой уж и сложной задачей оказалось. И слава богу эмоциональной привязанности ни к кому не испытывала, расставаясь с ними легко и без надрывов.
Так что, Володя, про нарика и течную сучку ты ошибся. Не такая уж и ломка у меня была. Да и течка только вот с Данилом и началась.
Но подставляться я и ему не собираюсь. Просто наемся сейчас от души, налопаюсь от пуза, налакаюсь вволю и впрок и отпущу. И себя от него. И его от меня. К жене, к милой девочке Лизе.
Только надо запретить себе привыкать к его запаху, к его вкусу, его рваному дыханию и утробному рыку. К нежности его рук, шелковистости языка, к ощущению полыхающей кожи под руками, к перекатыванию каменеющих мускулов под ладонями, к ритму его ударов и толчков, к пьяному, ошалевшему взгляду и требовательному «откройся мне вся!».
И, черт подери, к самому вкусному в мире кофе, поданному мне в постель.
Глава 9
Всласть залюбленная, как следует оттраханная женщина выглядит иначе. При том же весе, цвете глаз, в той же одежде, с любым макияжем (его может просто не быть вообще) такая девушка воспринимается другими мужиками красавицей. Ведьмой, от которой глаз отвести невозможно. Этот феномен Володя тоже объяснял. Что-то типа того, что первая сигнальная системаповедение, жесты, мимика, короче все, кроме речиудовлетворенной женщины буквально вопит: «Я готова понести потомство от лучшего самца! Я могу сделать его бессмертным, передав его ДНК следующим поколениям!». И самцы, каждый из которых считает себя лучшим и всегда готов запечатлеть себя в потомках, буквально бабочками слетаются на столь желанный огонек, предлагающий им удовлетворение их основного инстинктаинстинкта размножения.