Очень приятно, Таня,мы пожали друг другу руки.
Глава 21
Катерина, по отчеству просившая её не называть, провела мне мини экскурсию по клубу, рассказывая, что и где находится.
Смена у тебя будет два на два,продолжала женщина, расхаживая около стойки бармена.Твоя напарница Инга.
Катерина указала раскрытой ладонью на девушку, рост которой был точно такой же, как и у меня. Инга, явно взбешенная, расхаживала у «клеток» танцовщиц и что-то гневно высказывала бармену. Жаль, расстояние было большим, и слов не было слышно.
Мой тебе совет,прошептала Катя мне на ухо.Если захочешь подружиться с ней, то никогда и ни в коем случае не пытайся флиртовать с Ринатом, нашим барменом. Моя младшая сестренка специально устроилась в это заведение, чтобы заполучить сердце неприступного мальчика.
Я усмехнулась, едва ли не ведя в Инге саму себя. Да, и не нужен мне никто, кроме Тимофея, но на заметку взяла, что ни одним движением я не должна заставить напарницу ревновать.
Инга, прекрати кричать на Рината, и иди знакомиться с новой напарницей,прокричала Катерина, подзывая к себе сестру.
Инга умолкла, переводя взгляд с Катерины на своего возлюбленного. Но решив, что парня можно и позже покричать, подошла к нам. Девушка остановилась почти ко мне впритык, внимательно заглядывая в глаза. У сотрудников этого клуба ритуал такойзаглядывать новеньким в глаза, что едва коленки не подгибаются?
Мы подружимся,наконец соизволив выйти из моего личного пространства, сказала Инга.Потому что я чувствую, что твое сердце уже занято.
Я скептично подняла одну бровь, высказывая этим все свои вопросы на данные слова. Но девушка отвечать не торопилась, внимательно оглядываясь по сторонам.
Ты ни разу не посмотрела на Льва Александровича с того момента, как он передал тебя в руки моей сестры,задумчиво начала пояснять Инга, всё так же не смотря в мою сторону.Ты ни разу не обратила внимания на присутствующих парней, пока Катерина не начала тебе их представлять. Из этого стоит делать вывод, что либо ты лесбиянка, либо влюблена. Но, так, же ты и не обращала много внимания на девушек, значит второе.
Пораженная наблюдательностью своей напарницы, я не нашла, что ответить, и просто кивнула, подтверждая её доводы. Инга улыбнулась, посмотрев на свою сестру с видом победительницы. Катерина тяжело вздохнула.
Дальнейшие знакомства не были столь яркими, как знакомства с Ингой, и проходили быстро. Особенно быстро я познакомилась с Ринатом, быстро пробормотав ему свое имя, после чего сбежав к другим сотрудникам, дабы не напороться на гнев Лебедевой-младшей.
В итоге, пробыв на новом рабочем месте около полутора часов и перезнакомившись с практически всем персоналом, я уехала домой, готовиться к учебному дню и вечерней смене.
А оказавшись дома и проверив свой телефон, обнаружила, что у меня несколько пропущенных звонков от родителей, но перезванивать им не стала. Мне не хотелось с ними разговаривать, разжигая новые конфликты. Тем более, мама отчасти была права, что мне стоит начать жить самостоятельно, а не за счет родителей.
Не отдавая себе отчета в действиях, я машинально зашла на страничку Тимофея, плавно просматривая новые записи, и когда осмысление пришло, я резко откинула телефон на кровать.
У каждого есть вредные привычки. У кого-то кока-кола, алкоголь, сигареты, а кого-то, как у менялюбимый человек.
Боже мой, что я творю? Я же так мечтала о том, чтобы Тимофей оставил меня в покое, чтобы я смогла его забыть. А на деле получается, что как только ты чего-то добиваешься, ты этого уже не хочешь, тебе это не надо. Вот я и сомневалась в верности своих поступков. Вся эта ситуация казалась запутаннее, чем наушники, новогодняя гирлянда и клубок ниток вместе взятых.
Я до безумия люблю Тимофея, люблю его больше всех и всего на свете, люблю его так сильно, что шизофрения кажется пустым делом. Кажется, что при виде его изумрудных глаз все мои внутренности сворачиваются в единый ком и только и делают, что верещат его имя с небывалой покорностью. Да, будь он королем, я добровольно отдалась бы в его верные рабы и подданные. А жили б мы в том прекрасном золотом веке, я бы сражалась за его сердце на дуэлях. Я бы посвящала ему стихи, я бы пела ему песни, если хоть раз бы, да хоть на миг понять, что это искренне и чисто взаимно.
Я бы тысячу раз написала на зданиях это проклятое слово «люблю», и прокричала бы с башни столько же, если бы в действительности от этого бы не было так больно.
Или как там говорят? Счастье любит тишину? А разве счастье бывает не громким? Кажется, когда ты по-настоящему счастлив ничто не сможет скрыть блаженной улыбки и изнутри горящих глаз.
А может действительно о счастье нужно молчать, хранить его в самых укромных уголках души, чтобы никто его не отнял, не сглазил, не украл. Чтобы это счастье было только твоим, личным.
Словно, если ты хоть обнажишь часть своего счастья, то его непременно захотят испортить, осквернить, сломать.
Но как, же комично получается, что я самостоятельно порчу, оскверняю и ломаю свое счастье, свою любовь. Получается, что мне самой не нужно знать о своем же счастье? Да, эти мысли определенно приведут меня к шизофрении. Или может мне уже давно пора выписывать свою колонку в газете под названием «записки шизофреника».
К сожалению, эти мысли не привели меня к разгадке моего запутанного дела, а лишь склонили в сон, от которого я пробудилась лишь утром под звон свирепого будильника.
И на протяжении всего учебного дня меня не отпускали эти злосчастные мысли о счастье, любви и правильных поступках. Я не могла сосредоточиться на чем-то конкретном, сбиваясь. Везло, что хоть никто не замечал моей рассеянности, и вечно приставучая Вероника сегодня была занята совершенно другими делами, которые носили название «у Юлии Ахиевой появилась новая жертва». Об этой новой жертве я узнала из краткого сообщение Дианы, пришедшего мне через полторы минуты после того, как у подруги закончились пары.
«Тимофей миловался с Ахиевой.
Я не знаю в чем дело, но попытаюсь разобраться».
Я едва ли не задохнулась от ревности, сжимая телефон в руках до беления пальцев. Хотелось заплакать, разорвать Юлию на куски и высказать всю свою гневную триаду Тимофею. Ведь только вчера он выворачивал передо мной всю свою душу, а сегодня уже красуется перед другой девушкой.
Но я ничего не сделала из вышеперечисленных слов, оставив выплеск отрицательных эмоций на первый рабочий день. Я жаждала момента, когда смогу освободиться от мыслей, от чувств, от эмоций через танец, и пусть это будет прилюдно, и пусть что о моем душевном состоянии может догадаться проницательная Инга, мне это было необходимо. И когда настал тот момент, мне было уже не остановить.
Мы с Ингой стояли в гримерной комнате, нанося последние штрихи в макияже. Девчонка весело о чем-то болтала, даже не обращая внимания на то, что я её практически не слушала. Она лишь отвлекла меня однажды, сказав, что первый рабочий день всегда сложный, а дальше все пойдет, как по маслу. Но по её глазам я прочла, что она не это имела в виду. Оставалось лишь подивиться её проницательности и умении поддержать в трудную минуту.
Мы вышли на сцену, когда софиты погасли, и первая молодежная толпа кричала от нетерпения. И как только наш ди-джей Савелий запустил первый клубный альбом, толка оживленней вскричала, а мы с Ингой начали наши танцы.
Я первый раз слышала эту песню, но это было уже не важно, когда она пошла сквозь меня, окутывая и соблазняя начинать движения. И я, прикрыв глаза, моментально одобрила её порывы.
Мы танцевали в клетках, что было непривычно, сковывающее, но порывающее делать такие соблазняющие движения, что голова начинала кружиться не только у нас, но и сторонних наблюдателей.
Я словно горела от прикованных взглядов. Они обжигали меня, заставляя раскрепощаться на полную катушку, и не раскрывать глаз. Может, с закрытыми глазами мне было не так неловко, не так страшно. С закрытыми глазами мне было всё нипочем.
Я двигалась то плавно и нежно, то резко и дерзко. Я не знала, зажигает ли это толпу, но в этом случае надеялась на Ингу, которая точно знала, что делать. Я просто забывала, что нахожусь на работе, стараясь получить от происходящего наслаждение. Или я просто привыкла думать, что работа не может приносить удовольствие.
Плавно проведя руками по телу, я скрестила их над головой, делая поворот, на миг, открывая глаза, мгновенно попадая в плен безумно диких изумрудных глаз. Не сдержав удивленного вздоха, я силовой воли заставила себя танцевать дальше.
Мысли в голове спутались вновь, меня мучило столько вопросов одновременно. Я не понимала. Что здесь делает Март, и как, среди такого количества народа, я наткнулась именно на его взгляд. Может, он меня словно магнитом притягивал, я не знаю.
И черт меня дернул танцевать, продолжая смотреть в глаза Тимофея, который сидел на диване в компании своих друзей. И танец уже больше не был простым освобождением эмоций, он был посвящен Тимофею, отдан в его покорное пользование. Подписываюсь под этими словами едва ли не кровью.
Кусая свои губы, я грубо схватилась за золотистые металлические оковы, что окружали меня, и продолжила танцевать. Я наклонилась, насколько это позволяла сделать клетка, тряхнув волосами, после чего выпрямилась, сделав всем телом волну. Разгоряченной ладонью схватилась за пересохшее горло, повела раскрытую ладонь до ремня на шортах, где её и остановила. Тимофей закипал и злился, сжимая и разжимая кулаки, не обращая внимания на своих друзей и девушек, что пытались привлечь его.
И я не знаю сколько это безумие длилось. Просто в один момент почувствовала, что наши клетки спускаются, и поднимаются новые. Это означало, что сейчас три часа ночи и смена подошла к концу.
Едва выскочив из клетки, я попала в цепкие объятия Инги, пищавшей что-то неразборчивое.
Это было круто, Танька,оторвавшись от меня, прокричала девчонка.На меня практически никто не смотрел, все взгляды были уставлены на тебя.
Мы рассмеялись и поплелись в свою «каморку», сняв каблуки, от которых жутко болели ноги. Хотелось скорее попасть домой, принять душ и лечь спать.
И когда до заветной двери оставалось лишь пару шагов, руки, неожиданно обвившие мою талию, резко дернули мое тело назад. Я с визгом прижалась к разгоряченному телу, моментально успокаиваясь, узнавая Тимофея.
Инга повернулась, собравшись, было кричать, но лишь взглянув на Тимофея, подмигнула мне и скрылась в гримерной комнате.
Март, развернул меня, прижав к стене, обхватив мою шею одной рукой, почти так же, как сделала это я немного ранее. Изумрудные глаза пылали дикой яростью, что я чуть вздрогнула.
Поменяла балет на стриптиз?
Я оторопела, не зная, что сказать. Да, и боялась, что скажи я хоть слово, ладонь парня точно сожмет мою шею сильнее. Тимофей продолжать осыпать меня вопросами.
Я тебе спрашиваю, что ты здесь делаешь? Поиграть захотелось, или что? Отвечай мне, Таня.
Я дрожащими руками обхватила руку Тимофея, что продолжала удерживать моё горло.
Тим, я переоденусь, и мы поговорим,жалко прошептала я, сама от себя не ожидая своих плаксивых эмоций.
С минуту посмотрев мне в глаза, Тимофей отступил, пропуская меня в комнату, где только что скрылась Инга.
Немедля, я забежала в гримерную, прижавшись к двери. А Лебедева, смывающая макияж, отложив ватный диск, сказала.
А в сказках всё сказано иначе. На самом деле монстрэто не человек, а его чувства.
Я не нашла, что сказать, молча согласившись. Я уже хотела начать собираться, но испугалась неподвижности девушки, которая смотрела на стол стеклянным взглядом. Всхлипывая, Инга сумела ровно выдавить из себя слова, чуть не заставившие меня заплакать.
Все мы думаем, что повстречав какого-то определенного человека, мы будем жить как в конце сказки. Всё будет хорошо, замечательно, а в действительности получается, что ты словно чудовище, который в конце сказки должен умереть.
Растерев руками щеки, Инга продолжила собираться, как ни в чем не бывало, с улыбкой глядя на меня. Я тоже решила, что нужно поторопиться со сборами.
Тимофей всё так же ждал меня около гримерной, прислонившись спиной к двери. И что покоробило и меня, и Ингу, так это то, что напротив Тимофея стоял Ринат в точно такой же позиции.
Ин,прошептал бармен, отрываясь от стены, и делая пару шагов к нам на встречу.
Инга, сжав ладони в кулаки, сбежала из коридора, заставив Рината бежать за ней. Мы с Тимофеем остались одни.
Отвези меня домой,отчего-то тихо попросила я, приближаясь к парню.
Поехали,вздохнув, ответил Март, и приобняв меня за плечи, повел в сторону своей машины.
Всю дорогу до моего дома мы молчали, не смотря друг на друга. Тим следил за дорогой, а я обдумывала свои оправдания. Врать ему не хотелось, поэтому я выбирала доводы, способные разумно объяснить сложившуюся ситуацию.
Припарковавшись рядом с моей машиной, которую я оставила возле дома, отправившись на работу на общественном транспорте, Тимофей заглушил двигатель, и вышел из машины. Я поторопилась выйти следом.
И знаете, всё так смутно в этот момент стало. И помню, что сигнализация сработала, мы поднимаемся на лифте, и уже стоим на кухне, смотря друг другу в глаза, а как так быстро это случилось, я не могла понять.
Не затягивай с ответами, Тань,нарушив молчание, сказал Тимофей, присаживаясь на стул.
У меня такой сумбур в голове, что я даже не знаю с чего начать пояснять, Тимофей,панически ответила я, хватаясь обеими руками за голову.
Давай с самого начала, четко и с расстановкой,словно в издевку «помог» Тимофей, усмехаясь над моим видом.
С самого начала?разозлившись, спросила я.Хочешь, самого начала, то будет тебе с самого начала. Только слушай внимательнее, не факт, что всё будет четко и с расстановкой. Давным-давно, жила-была девочка Таня, и до знакомства с мальчиком Тимофеем бед не знала. В четыре года лоб из-за него разбила, а в пять лет коленку. В семь лет платьице школьное из-за него порвала, а в восемь туфельку потеряла из-за мальчика Тимофея. В десять лет из-за него губу разбила, в одиннадцать локти. В шестнадцать рану на сердце из-за него получила, а в двадцать сердце из-за него разбила. И вроде бы до гроба его любила, а он словно Ивандурак, обиду страшную на неё держал. И вроде бы отпустить его хочется, а не получается, назло словно. А потом у Танечки появились проблемы серьезнее, всё по той же причине.
Я прервалась, захлебываясь слезами, яростно стирая их со щек, боясь, что они могут сильно меня обжечь. Старалась хоть как-то себя успокоить, но смотря в эти изумрудные глаза, все мои барьеры рушились.
Тим, моя мама узнала, что ты был моим первым мужчиной, но я попросила её ничего не предпринимать, оставить всё как есть. Но она не оставила, понимаешь. Марина Алексеевна запудрила мозги моей матери, и та решила, что я просто обязана выйти замуж за Олега. Я не знаю почему, не надо на меня так смотреть! Я едва выкрутилась из этой ситуации, и теперь я зарабатываю на жизнь танцами. Да, такими. У меня нет выбора, Тим. Я не могу больше быть содержанкой. Я вообще ничего больше не могу. И браслет я у тебя около месяца назад оставила, и так и не нашла.
Я несла какую-то не связную ахинею, стараясь хотя бы четко произносить слова, но и это выходило с трудом. Казалось, что легкие вспороли, и с каждым словом я умирала. Я поняла, как было сложно выворачивать наизнанку душу Тимофею. Теперь мы квиты.
Март, не слова не говоря, поднялся со своего места, подходя ко мне и заключая в свои объятия. Я рвано выдохнула, цепляясь за него, как за спасательный круг.
Мы можем начать с нуля,прошептал Тимофей, сжимая меня все крепче.Без ссадин, синяков, царапин, порванных платьев и потерянных туфель.
И без рваных сердец?
Тем более без них.
Глава 22
Я крепче прижалась к горячему телу парня, неспешно вдыхая его аромат, всеми силами заставляя себя четко распределить свои мысли и не сказать очередную глупость. Тимофей ждал.
Таня Долматова, двадцать лет, осенью исполнится двадцать один, студентка академии искусств, работаю танцовщицей в клубе «созвездие»,отстранившись от молодого человека, с улыбкой произнесла я.
Тимофей Мартин, двадцать лет, в августе исполнится двадцать один, студен, подрабатываю в фирме своего отца,поддержал меня Март.А теперь, пожалуйста, по подробнее мне о твоих заработках, юная леди.
Я же уже сказала, что больше не могу висеть на родительских шеях, а единственное что я умею, так только танцевать,пояснила я.