Подкидыш для депутата. Выбор сердца - Лесневская Вероника 3 стр.


 Зачем?  испуганно сглатываю и округляю глаза.

 Ты находишься в моем доме,  продолжает холодно и надменно.  Я должен знать, кто ты и откуда. Документы, я сказал!  рявкает неожиданно, на что Маша незамедлительно реагирует громким плачем.

Глава 9

 Заберешь паспорт и продашь меня в рабство?  успокоив Машу, бросаю ехидно, но на самом деле пытаюсь отвлечь внимание Димы.

Однако его не так легко обвести вокруг пальца: все принимает под сомнение. Потому что по себе людей судит.

 С довеском не возьмут,  кивает на Машу.  Зубы мне не заговаривай. Я серьезно. Паспорт,  протягивает руку.

Вместо документов неожиданно передаю ему малышку. Он даже вдох сделать не успевает. А тем более возразить что-нибудь. Убеждаюсь, что Дима держит ребенка достаточно крепко, и отстраняюсь. Мгновенно дезориентирую мужчину, превращая его из самоуверенного хозяина жизни в растерянного, затравленного зверька.

Все же ребенокидеальное оружие! Не дает осечек. И бьет сразу на поражение.

 Эй, ты. Забери,  Дима даже приказать нормально не может.  Забери это,  делает шаг ко мне навстречу, но я отступаю назад.

 Сам паспорт просил,  хмыкаю невозмутимо.  А мне его в сумке найти надо. Так что,  театрально развожу руками.  Пришло время познакомиться ближе с дочерью. Наслаждайся!

Еще раз окидываю папашу взволнованным взглядом. Но он молодец. Вцепился в крошку и пошевелиться боится, будто ответственность за нее чувствует. Ему не повредит хоть что-то почувствовать

В пару шагов приближаюсь к сумке и судорожно вспоминаю, в каком кармашке нужный мне документ. Как назло Дима отмирает и подходит ближе, пристально наблюдая за моими манипуляциями. И Маша мне совсем не помогает! Сидит на его руках молча и рассматривает заинтересованно.

Внутренний карман или боковой? Хоть монетку бросай! Надо было пометить. Выбираю наугад, достаю паспорт, который тут же выхватывает у меня Щукин. Поспешно отдает мне Машу и разворачивает документ.

Бегает глазами по первой странице, на меня поглядывает, будто сравнивает с фото. Тем временем у меня сердце из груди выпрыгивает: неужели ошиблась?

 Екатерина Сергеевна Ильина,  листает дальше.  Незамужем, дочь Мария Дмитриевна Ильина

Дима напряженно сглатывает и смотрит на меня исподлобья, а я тем временем облегченно вздыхаю. Можем продолжать!

 Что? Папино отчество дала ребенку, имею право,  дерзко вздергиваю подбородок.  Жаль, фамилию не разрешили. Но мы же это исправим, да?  хлопаю ресничками.

 Ага, разбежалась,  возвращается к изучению моего паспорта.

Хотя основное Дима и так видел. Не понимаю, что ему еще нужно. Прописана я в городе, у мамы моей, а больше никакой «секретной» информации из паспорта этого не выудить. Но Щукин считает иначе.

Возвращается на первую страницу, считает что-то в уме, а потом окидывает меня оценивающим взглядом, от которого мурашки по коже. Сильнее стискиваю в руках Машу, а она кряхтит недовольно.

 Двадцать четыре года?  ухмыляется Дима снисходительно.  Неплохо сохранилась для своего возраста.

Вспыхиваю мгновенно. И, кажется, краснею от злости до корней волос. Старая слишком для этого мачо? Самому-то за тридцатник перевалило!

Всем своим видом показываю, что не намерена терпеть такое отношение и жду извинений. Но нахал остается верен себе.

 Знаешь, все равно я тебя не помню,  проигнорировав мою обиду, бросает задумчиво.  И это странно,  потирает подбородок.

 Так ты был пьян,  цежу сквозь зубы, не в силах скрыть отвращение.

 А что ж ты, такая правильная, с алкоголиком в постель легла?  продолжает язвить, тешась моей реакцией.  Про насилие можешь даже мне не втирать. Точно нет, меня такое не заводит. Да и зачем, если бабы и так на меня вешаются. Падают к ногам и укладываются штабелями. Только выбирай,  не прекращает хамить.  Вот и ты не удержалась.

Издевается! Специально! Чувствую, что издевается! На эмоции выводит!

Но ничего поделать не могу с гневом, разрывающим меня изнутри. Решаю молча покинуть комнату, пока не наговорила лишнего.

Когда оказываюсь на пороге, Дима резко приближается ко мне со спины и укладывает руки на талию. Забываю, как дышать, от его наглости! Крепче прижимаю к себе Машу и лихорадочно соображаю, как бы избавиться скорее от этой близости.

Тем временем Дима наклоняется к моему уху, обдает кожу горячим дыханием.

 Надо освежить память,  шепчет чуть слышно.  Можно даже сегодня. Сделаю для тебя исключение из правила «не приводить баб в дом». Раз уж ты сама пришла

Вдох и медленный выдох. Оглядываюсь на Диму. Дежурная улыбка, взмах ресничек.

 Освежи,  выдыхаю с наигранным трепетом.  Только сам, дорогой, сам,  рявкаю так, что он вздрагивает и даже руки убирает.  А ко мне придешь, когда дочь свою примешь. Да и то я еще подумаю. Соглашаться ли после всех твоих штабелей.

Вылетаю из комнаты.

Слышу позади короткий сигнал мобильного и победный смешок Щукина. Замедляю шаг.

Не нравится мне все это.

 Завтра рано вставать, в лабораторию поедем,  кричит мне в спину.  Сделаем тест на отцовство. Так что у тебя есть время до утра, чтобы передумать и самой уйти,  добавляет ядовито.

 В какую лабораторию?  выпаливаю я, не успев вовремя прикусить язык.

 Сюрприз, дорогая,  зло выплевывает.  Спокойной ночи.

Ненавижу сюрпризы, однако вслух не произношу ни слова. Тороплюсь спуститься вниз, а потом скрыться в комнате. Остаться наедине с собой. С Машенькой. И нашим прошлым

Глава 10

Дмитрий

В кабинете приходится засидеться допоздна. Теряю счет времени, погруженный в текст своей речи для завтрашнего мероприятия. Днем состоится открытие какого-то детского центра. В общем, ерунда, если наш глава сам не идет, а решил меня отправить. Моя миссия маленькаяпомелькать и поздравить.

Правда, чем больше я вчитываюсь в текст, тем сильнее пробивает на смех. Лизонька, конечно, потрудилась на славу, но явно перестаралась. Подготовила мне какую-то высокопатетическую хрень. Да нормальные люди не то, что не говорят так, а даже слов и оборотов подобных не знают! А если учесть, что наверняка на мероприятие детей нагонят, то я точно усыплю малышню своей болтовней.

Психанув, перечеркиваю почти весь текст, оставляя лишь голые факты, показывающие, как активно мы город развиваем, рук не покладая. А воды и сам налью, благо, язык подвешен. Буду действовать по ситуации, чтобы и прессе было, что взять, и народ не умер от тоски. Мне он еще пригодится. Кто же голосовать за меня будет осенью?!

Усмехаюсь, убираю бумаги, закрываю ноутбук и с чувством выполненного долга собираюсь отправляться спать.

Но вдруг слышу детский плач за стеной. От неожиданности резко подскакиваю, опрокидывая стул. Не сразу понимаю, откуда вообще в моем доме ребенок. Непривычно

Вспомнив о нахалке-мошеннице и ее отпрыске, которых я вынужден был оставить на ночь, тяжело вздыхаю. Лучше бы это все оказалось ночным кошмаром, но нет. Не с моей удачей!

Собираюсь проигнорировать вой чужого ребенка и отправиться наверх, а мамаша пусть сама разбирается. Покидаю кабинет, делаю пару шагов к лестнице, но крик усиливается.

Жалобный, мяукающий.

Мне же плевать, ведь так? Завтра сделаем тест, дождемся отрицательного результатаи аривидерчи!

Еще один шаг.

Плач все громче. И громче. При этом никаких признаков активности мамашки.

Но меня не волнует не мой ребенок. С этой мыслью я почему-то иду не в свою спальню, а в комнату, откуда доносится крик.

Открываю дверь, морщусь от воплей и, ориентируясь в темноте исключительно наощупь, добираюсь до прикроватной тумбочки. Хорошо хоть нахалка не успела перестановку здесь сделать по своему «фен-шую». Нащупываю рычажок и включаю лампу. От света мелкая немного успокаивается, правда, продолжает всхлипывать, но уже гораздо тише.

Темноты испугалась? Надо бы ночник купить Хотя о чем это я! Мне это все на хрен не надо!

Перевожу внимание на горе-мамашу, а та дрыхнет как ни в чем не бывало! Окликаю ее, но она не реагирует. Присаживаюсь на край постели, твердо намереваясь разбудить Екатерину, потому что ее дочь, кажется, опять готовится разреветься.

Но замираю на какое-то время, медленно скользя взглядом по умиротворенной девушке. Она красивая, особенно когда молчит и не пытается повесить на меня своего ребенка!

Очнувшись, тереблю ее за плечо. Реакция следует незамедлительная и неожиданная. Потому что уже в следующую секунду я получаю хлесткую оплеуху.

 Да за что?  отстраняюсь от сумасшедшей, и даже выругаться не могу от шока.

Замечаю, что Екатерина толком и не проснулась. А треснула меня на автопилоте. Отличная реакция, только непонятно, откуда и с чем связана.

Сейчас девушка сидит на кровати с прикрытыми глазами, сжимает в руках простынь и что-то мычит мне. Или не мне

 Ребенок проснулся,  рявкаю недовольно.  Плачет.

 Какой ребенок?  сквозь полудрему бормочет мамашка.

Ее вопрос на секунду обезоруживает. Шутит, что ли? С подозрением сканирую достаточно милое сонное лицо, зачем-то спускаюсь взглядом ниже, отвлекаюсь на спущенную бретельку ее майки, что приоткрывает чуть больше, чем прилично Но очередной детский всхлип возвращает меня в реальность.

 Твой ребенок, мать,  бросаю с нарочитой небрежностью, чтобы самого себя остудить.  Ребенок, которого ты усиленно пытаешься мне подкинуть.

Екатерина распахивает глаза испуганно и со звонким вскриком «Маша» рывком подается вперед. Спросонья она отвратительно ориентируется в пространстве и абсолютно не контролирует свое тело. Поэтому вместо того, чтобы нормально подняться с постели, девушка какого-то хрена налетает на меняи мы со всей силы сталкиваемся лбами. До разноцветных звездочек.

Машинально хватаю сумасшедшую за плечи, чтобы не позволить свалиться на пол, но тут же отстраняю от себя.

 Если ты здесь, чтобы убить меня, выбери способ погуманнее,  рычу хрипло, а сам всматриваюсь в ее лицо, анализируя подсознательно, не сильно ли она ушиблась.

Вот дура на мою голову!

Екатерина поспешно высвобождается из моих рук, встает и, покачиваясь, направляется к мелкой. У детской кроватки хватаю ее за локоть.

 Так, а ну отойди!  не выдерживаю я.  Проснись сначала нормально. Умойся, в чувства себя приведи!  приказываю недо-мамке.  Что твоей мелкой надо? Предупреждаю сразу, на руки я ее больше не возьму. Но принесу все необходимое. И помогу. В рамках разумного, конечно.

Екатерина смотрит на меня с недоверием, хлопает ресницами и чуть наклоняет свою симпатичную головку набок. Изучает меня как будто.

 Учти, это единоразовая акция!  добавляю строго.  Иначе устроишь детовредительство в моем доме, на фиг надо.

***

 Эмм,  теряется Екатерина.  Маше кушать пора Я ставила будильник, но  осекается, не желая передо мной оправдываться.  Смесь в сумке И еще нужна вода кипяченая,  мямлит отрывисто.

 А ты разве не  бросаю многозначительный взгляд на ее грудь.

И следом жалею об этом. Потому что тонкая шелковая ткань пижамы практически ничего не прикрывает, а лишь ложится поверх весьма аппетитных форм, словно вторая кожа. Еще чуть-чутьи Маша рискует остаться голодной

Поймав мой взгляд, Екатерина вспыхивает, неловко прикрывается руками и смотрит на меня с вызовом.

 Нет, я не кормлю грудью,  выдает уже без стеснения.  От нервов молоко пропало. Знаешь ли, матери-одиночке нелегко приходится

Давит на совесть, которой у меня давно уже нет. Выброшена за ненадобностью. Но все же не выдерживаю и спешу прочь из комнаты.

Возвращаюсь через некоторое время с кипяченой водой, как и просила Екатерина.

Молча наблюдаю за ее ведьмовскими манипуляциями с бутылочкой. И даже убедившись, что девушка окончательно проснулась и контролирует себя, почему-то не двигаюсь с места. Стою, прислонившись плечом к дверному косяку, и, словно завороженный, слежу, как Екатерина берет на руки мелкую. Кормит ее, укачивает, укладывает спать. Будто ритуал какой-то проводит. И главное, что он срабатывает. Я бы явно не справился. Впрочем, мне это и не нужно!

Когда Маша спокойно посапывает в своей кроватке, Екатерина поворачивается ко мне и вопросительно приподнимает бровь. Удивлена, почему я все еще здесь? Сам, честно говоря, не знаю. Но, в конце концов, это мой дом! Где хочу, там и нахожусь!

 Спокойной ночи,  бросаю грубовато.  Завтра в шесть утра вас подниму, чтобы в лабораторию к открытию успеть. Хочется скорее решить вопрос.

Разворачиваюсь и переступаю порог комнаты, слыша за спиной тихое «и тебе спокойной». Но почему-то воспринимаю невинную фразу как проклятие. Ничего, завтра безумие закончится, а моя жизнь вернется в привычное русло.

Выбор второй

Екатерина

Просыпаюсь от радостного гуления Машеньки, томно потягиваюсь в постели. Мельком смотрю на настенные часы, и цифры на них заставляют меня ошеломленно ахнуть: восемь тридцать! Пытаюсь быстрее встать с кровати, но ноги путаются в простыни, а я сама теряю равновесие, соскальзывая с края, и довольно шумно плюхаюсь на пол.

Следом с тумбочки слетает лампа.

Финальным аккордом становится крик Маши. Меня настораживает, что малышка такая пугливая. Хочется немедленно обнять ее, успокоить, убедить, что теперь все будет хорошо!

Рывком поднимаюсь с пола и не замечаю, в какой момент рядом со мной материализовывается Дима. Я готова вскрикнуть от неожиданности, но ради Маши держу себя в руках.

 Какого черта здесь происходит?  тихо, но строго рычит Щукин.

Протягивает ко мне руку, но тут же убирает ее.

Смотрю на Диму, прищурившись. Анализирую.

Вчера он грозился поднять нас ни свет ни заря, как можно быстрее отвезти в клинику, чтобы потом выгнать пинками из своего драгоценного дома и не менее драгоценной жизни.

Почему же не воплотил свои обещания в реальность?

Проспал, как я?

Окидываю взглядом Диму. Причесанный, бритый, облачен в идеальный деловой костюм черного, как и его душа, цвета. Мужчина не выглядит проспавшим. Наоборот, он встал давно и успел спокойно собраться. Возможно, даже позавтракал. Хотя стоп! Нет! Такие, как он, не едят по утрам. Скорее, просто кофе, без молока и сахара. Могу поспорить, что угадала!

Выбрасываю из головы абсолютно не нужные мне умозаключенияи возвращаюсь к первоначальному вопросу.

 Почему ты не разбудил нас?  тяну с подозрением.

 Я похож на самоубийцу?  пытается отшутиться, многозначительно указывая взглядом на Машу.

Но я не верю ему. Неужели пожалел и позволил нам выспаться?

Глупости! Диме плевать на малышку, а уж тем более, на меня. Онобычный эгоист, который живет исключительно ради себя. Ведь так?

Восемь тридцать. Интересно, сколько еще он бы терпел, если бы мы сами не встали?

 Полчаса вам на сборы. И выезжаем,  бормочет Дима недовольно.

 Автолюлька нужна,  спохватываюсь я, но, поймав недоуменный медовый взгляд, поясняю.  Для Маши. Младенцев можно перевозить только в специальных креслах,  настойчиво проговариваю я, искренне беспокоясь о безопасности малышки.  У тебя есть автолюлька?  задаю наиглупейший вопрос.

 Конечно, даже две!  фыркает Дима.  Мне же каждый день детей подкидывают. Не успеваю складывать,  раздражается не на шутку.  Ты полный дом ерунды накупила. Не могла автолюльку заказать?  переводит на меня стрелки.

В этот момент мы похожи на настоящую семейную пару, решающую мелкие домашние проблемы. И от подобной аналогии меня передергивает.

 Такси можно вызвать, в службе есть автомобили со спецкреслами. Мы на таком к тебе приехали,  быстро нахожу выход.

 На такси я еще не ездил, имея собственную машину,  бурчит Щукин, а сам набирает номер.  Ладно, сегодня на такси, а потом купим автолюльку,  выпаливает непроизвольно.

 Потом?  победно хмыкаю, цепляясь за столь красноречивую оговорочку, но быстро жалею об этом.

Дима злится, но мастерски прячет эмоции под криво ухмыляющейся маской. Смотрит на меня снисходительно, сверху вниз, мол, мечтать не вредно. Потом разворачивается, собираясь уйти.

 Не забудь мелкую свою покормить,  бросает через плечо небрежно.  Чтобы не было, как ночью

 Беспокоишься?  не могу удержаться от укола.

 Не хочу, чтобы она кричала в машине всю дорогу,  подумав, произносит он и покидает нас, аккуратно прикрывая за собой дверь. Не желает шуметь?

И все же мне кажется, беспокоится. Всего лишь второй день здесь, а Маша умудрилась слегка повредить границы личного пространства заядлого эгоиста.

Некоторое время гипнотизирую взглядом закрытую дверь, а губы сами расплываются в легкой улыбке. Встряхиваю головой, срывая себя с небес на землю.

Назад Дальше