Мы не можем пожениться, потому что у менядети! в свою очередь, напомнила Даша. Если мы с тобой поженимся и я умру вдруг, то половина наследства достанется тебе.
И тут наследство, как мне это надоело! с раздражением произнес Игнат.
Тише, детей разбудишь.
С чего ты вдруг взяла, что ты умрешь, и умрешь внезапно, причем без всякой предрасположенности? Ты в конце весны диспансеризацию проходила под моим неусыпным контролем, все с тобой в порядке. Анализы идеальные, давление как у космонавта, сердце работает бесперебойно Почему ты решила, что умрешь раньше меня?
Я тебя старше.
Не смеши. Всего на два года.
В нашем возрастеэто уже много. Мне пятый десяток, между прочим.
Даша, тебе только 40 недавно исполнилось!
А это и значит, что мне уже пятый десяток пошел, парировала Даша. А вдруг какой-нибудь новый вирус нагрянет опять? И потом, умереть можно не только от болезни, бывает, что кирпич на голову падает
Ладно, спи.
Что значит спи, ты мне лучше расскажи, что там, на вечере, было?
Игнат вздохнул, помолчал, борясь с подступающим сном, затем все-таки начал рассказ:
Ну что Собрались, праздновали. Подарки дарили, речи толкали.
Чем угощали?
Я не понял, если честно. Какие-то такие мелкие закуски на шпажках, какие-то корзиночки с чем-то Но вкусно, да. Из алкоголя только шампанское.
А что на горячее? не унималась Даша.
Какое горячее, это же Роман При нем нельзя есть. Только так, по чуть-чуть закусывать.
Он псих?
Не знаю. Небольшие расстройства, возможно. Фобии всякие Но нет, он не сумасшедший, он вполне вменяем и адекватен, насколько я могу судить, не будучи специалистом. И он, похоже, полностью отдает себе отчет в происходящем.
А эта его, она нормальная?
Кто?
Алиса, кто еще, фыркнула Даша.
Алисада, она вполне, очень даже
Я не понимаю, чего ее все красивой считают.
Но она симпатичная, объективно, подумав, осторожно произнес Игнат.
Она выглядит отвратительно.
Даша, прошу тебя. Не надо. Ты и так уже всю мою семью изругала.
А что ты Алису защищаешь, она тебе нравится?!
Она совершенно безобидная девушка.
Девушка?! Почему ты ее так называешь? Ей тридцать четыре, я слышала, она давно взрослая, какая девушка
Ладно, пусть будет женщина, миролюбиво произнес Игнат. Всё, спи давай.
Она хитрая Нашла себе богатого папика, катается как сыр в масле теперь Ой, не верю я этим якобы простушкам не унималась Дарья, ворочаясь рядом. Ей все лень, ничего не хочет делать. Домашними делами там прислуга занимается, а она просто по саду гуляет, эта Алиса. Дети? Какие дети, она только о себе думает Она пользуется Эрлендом!
У Игната что-то екнуло внутри. Он как будто «включился», что ли До этого момента был готов все терпеть и мимо ушей пропускать, ни на что не реагировать, а тут вдруграз, и запустились какие-то процессы внутри, выбросился в кровь адреналин, пульс зачастил.
Даша а ты мной что, не пользуешься разве? спросил Игнат.
Я? Ты что
Ты ведь мной тоже пользуешься, сама подумай. Причем, что интересно, с одной стороны, я тебе никто, с другойя тебе должен. Моя родня тебевсе чужие и непонятные, но ты ими постоянно интересуешься Ты уж определись, кто я тебе. И зачем, главное
Я тебя люблю! быстро произнесла Дарья. Она действительно его любила, и Игнат это знал. Но, получается, она ничем ради него не была готова поступиться
Я тоже тебя люблю, устало ответил Игнат. Сел на кровати, нажал на кнопку, вспыхнул синим светом «ночник». Или любил?
Выключи, ты чего! И что значит «любил»? Ты меня больше не любишь, что ли?! Даша заерзала, тоже села в кровати, уставилась на Игната испуганными, ставшими круглыми глазами.
Не знаю. Я устал.
Игнат никогда не говорил этих слов раньше. Он считал, что мужчина должен произнести их один раз. Перед тем, как умереть. Вот только тогда и можно сказать «я устал», а затем с чистой совестью свалиться замертво.
Прости, прости, прости! быстро зашептала Даша. Что на меня нашло, сама не знаю давай, ложись, ни к чему это, ночью выяснять отношения!
Вот и от этого я тоже в полной растерянности. Ты вроде как все знаешь, все понимаешь, но, тем не менее, ты все равно позволяешь себе говорить недопустимые слова и совершать нелогичные поступки. Я от твоей даже не знаю, как это назвать от твоей двойственностиустал! Ты меня, с одной стороны, любишь, а с другой, ты ведь и пальцем ради этой любви не пошевелишь. Моя родня тебе чужие, они никто тебе, но тебе непременно надо о них все знать. И так во всем, всегда
Игнат, прости, я же сказала!
Я должен платить за образование твоих детей, детиэто святое, но своего мне родитьда ни за что
Опять ты про детей! Мне сорок лет, какие дети
Мы уже двенадцать лет вместе, ты забыла? Тебе что, все эти годы было сорок? Ты обещала
Я обещала подумать!
Ты мне говорила «да», и тут же добавляла«нет, не сейчас». А я ждал. Я считал тебя и твоих детей своей семьей. А ты первые годы нас вместе вообще не оставляла наедине, потому что боялась, а вдруг я какой извращенец-педофил! Помочь с уроками Люде? Да ни за что, я тебе запрещаю, Игнат. Маше помочьнет, только не это, Игнат, не подходи к ней! Колю ты тоже мне не позволяла воспитывать Но давать деньги на них, платить за их образованиея был должен. Ты уже определись, кто ялибо маньяк, либо отец семейства
Тише, я умоляю!
Ты все время твердила, что дом должен достаться детям, если ты умрешь И потому никакого брака, никакого общего имущества А ты что, всерьез уверена, что я способен у твоих детей отнять дом? Ты правда обо мне так думаешь?
Тынет Ты у моих детей ничего не отнимешь. Но ты женишься после моей смерти и поселишь тут свою жену. У вас родятся свои дети, а моимничего не останется заливаясь слезами, прошептала Даша.
Купить совместное жилье ты тоже не согласна Тебе деньги нужны здесь и сейчас, и потом, новый дом ты только на себя готова оформить А я опять без кола без двора, получается? Я устал. Мне это надоело. Я не люблю больше тебя, знаешь? повторил Игнат с удивлением. Встал с кровати и принялся одеваться.
Ты куда? Ты куда?!!
Не кричи. Вот ты даже в таких мелочах сама себе противоречишь Тотише, тише, всех перебудишь, то сама начинаешь орать.
Прости меня, прости! уже в голос рыдала Даша. Не уходи!
Ты меня сто раз к матери выгоняла, если я только чихнуть вздумаю как же, а вдруг я заразу в дом принес
Но дети вдруг они тоже заболеют
Ну тогда на хрена ты со мной вообще связывалась-то? С моей-то профессией ты с ней ведь так и не смирилась!
Но ты когда неделями пропадал в своем ковидарии
Даша, я свою профессиюне брошу.
Я не говорю, что тебе надо уйти из медицины, но на время болезни, эпидемий ты не должен находиться рядом с детьми Я тебя не навсегда выгоняла, а только на время ты же знаешь
Вот и в этом вопросе у тебя сплошные противоречия, сплошная двойственность. Моя профессия тебе категорически не нравится, она тебя пугает, но деньги, которые я за свой труд получаю ты берешь охотно. Блин, я сам с тобой скоро с ума сойду! Он схватился за голову.
Прости!!!
Даша, я ухожу. Совсем. Больше я не вернусь. За полгода Людиного обучения я вперед заплатил, но больше ни копейки не дам. Проси теперь с отца детей, своего бывшего мужа. Либо пусть Люда сама как-то начинает подрабатывать Да и вообще, что за делаустроилась на платное, учиться вообще не хочет, а юристов и без нее переизбыток Она даже не собирается по своей специальности работать, ей вся эта юриспруденция до лампочки!
Ты жадный!
Ага, я жадный. Готов деньги, своим трудом заработанные, на ветер выбрасывать, на вуз, который Люде даром не сдался. Она меня даже отцом не считает. Вот пусть теперь родной отец об ее образовании и беспокоится. А я никто для нее, для тебя, для Маши с Колей
Ты решил меня бросить? звенящим голосом спросила Даша.
Нет. Не так ты формулируешь. Ты меня вынуждаешь тебя бросить.
То есть ты правда меня бросаешь?
Ты меня выгоняешь. Ты этих слов не говоришь напрямую, но тыделаешь это.
Так ты меня бросаешь?!
У Игната совсем уже опустились руки. Он чувствовал себя абсолютно выпотрошенным.
Да, мрачно произнес он. Ладно, если тебе так легче, если ты готова только таким образом рассматривать эту ситуацию, то я тебя бросаю.
Он покинул комнату, тихо закрыл дверь за собой, затем, по коридоруво двор. Гравий хрустел под ногами. Стукнула калитка.
Игнат уходил из этого дома навсегда.
Вернулся в дом своей матери, там, не раздеваясь, лег на кровать. В комнате, которая была когда-то его детской, а теперь мать приспособила ее под кладовку, забив почти до потолка разным хламом. Но кровать сыну оставила. Вот именно в этой комнате, на этой кровати, и спал Игнат, когда Даша выставляла его из дома, на время его болезней.
«Во что я превратился, кем стал? думал Игнат, уставившись в темноту и даже не моргая. Я ж не человек, не мужик вообще. Чего я сегодня привязался к бедной Алисе, твердил ейпроснись да проснись Это ж я сплю наяву, у меня летаргия уже годами, даже десятилетиями длится. У меня ничего нет, кроме моей работы, и я никому не нужен. Ни родной матери, ни любимой женщине. Они мне нужны, да, я для них худо-бедно, но старался, только вот это была игра в одни ворота. А чего бы мне не уехать отсюда, например?»
Дарья пусть сама крутитсяне жена она. Тем более никто у нее не болеет и не умирает в семье, к счастью, с детьми тоже все в порядке. Платить за образование Люды, которое той самой не нужно? Затем за образование Маши, мечтающей о карьере дизайнера-модельера и при этом даже занавески не способной подшить? Потом за Колю платить, который наушники из ушей не вынимает и все время в телефоне?
Может быть, самое правильноеперестать спонсировать этот бардак? Тогда люди, возможно, задумаются о своей жизни, как-то изменят ее Недаром же говорят, что путь в ад устлан благими намерениями. Игнат оплачивал все «хотелки» детей Дарьи, и Дарьины в том числе, а они относились к этому как к чему-то само собой разумеющемуся. И не задумывались о своем будущем. Игнат их своей помощью просто развращал.
Вообще, Люда, она хоть раз сказала спасибо Игнату, оплачивающему ее институт? Хоть один одобрительный смайлик ему в мессенджер, после оплаты всех ее счетов, прислала?
Нет.
А Игнат ей ни слова в упрек. Из серии зачем ждать благодарности, мужик же, должен
Не должен.
И своей матери, Ларисе Игоревне, он тоже ничего не должен.
Она отдала всё Роману, вот пусть тот за ней и присматривает на старости лет.
Надо уехать отсюда. Как можно дальше. Благо, с его профессией Игнат теперь везде нужен. Квартиру могут предоставить, это смотря где место искать, либо можно самому впрячься в ипотеку. А смысл платить за образование чужих детей, которые и спасибо никогда скажут, чтобы потом, на старости лет, без кола и двора оказаться на улице, поскольку и законной жены тоже не было? Это в том случае, если Дарья, как и предрекает, умрет раньше Игната Ее дети запросто выгонят Игната на улицу
Лариса Игоревна не пропадет. Потому что Роман свою мачеху не бросит. Побоится потерять репутацию всеобщего благодетеля. В спину Игната соседи плюнут, конечно, из сериикак же так, сбежал, родную мать оставил Ну, во-первых, мать пока еще ого-го, а в случае чего Романда, да, Роман, ее пасынок обожаемыйпусть о ней хлопочет.
Кому наследство отдали, тот и должен «дохаживать» завещателя.
Если Игнат уедет из Кострова, его все осудят. Но никто, по большому счету, от его отъезда не пострадает. Не должен пострадать.
Собственно, после окончания мединститута вообще не надо было возвращаться в этот город. Игнату предлагали остаться в Москве, помочь с жильем, но нет, он, дурак, рванул в Костров, в эту глухомань, где ему даже родная мать не рада.
А все из-за Алисы.
Ему двадцать один год исполнился, когда он приехал на каникулы в Костров, надо было кое-какую справку для института оформить А тутсвадьба сводного брата, Романа, материного любимчика.
Вот тогда Игнат в первый раз увидел ее.
Больше всего Алиса напоминала ангела. Небесной красоты девочка. Синие глаза, темные волосы до пояса, не тяжелые на вид, не прямой плетью падающие вниз, а легкие, вьющиеся слегка Маленький вздернутый нос, рот вишенкой вишенкой?.. Боже, какие пошлые слова, насколько бессмысленно описывать эту красоту в привычных терминах!
Да дело не во внешности Алисы даже, а в том, как она смотрела, как двигалась, говорила Игнат не мог долго ею любоваться, каждый раз у него начинало перехватывать горло, и он отворачивался. Но без нее, без Алисывоздуха как будто вообще не хватало.
Дышать. Дышать! Кажется, именно после того лета он всерьез задумался о своей дальнейшей специализации, связанной вот с этимс дыханием. Как человеку получить возможность дышать легко и свободно.
«Дышу тобой, я дышу только тобой, милая»
Игнат вернулся в Костров после окончания учебы в медицинском институте. И с изумлением обнаружил, что Алиса никак не изменилась. Она осталась все такой же прекрасной и юной. И она искренне любила Романа, и братец ее тоже, даром что на двадцать один год старше жены. И все у них было хорошо, у этих двоих и, в общем, надо было валить из Кострова, но Игнат так и не смог этого сделать.
Как без нее, без Алисы, дышать? Как существовать без этой чудесной девушки, которая словно не от мира сего?
А вот так. Молча. Надо! Надо силой заставить себя уехать отсюда.
Навсегда.
Игнат, когда осознал, наконец, все это, смог уснуть. С мыслью, что вот завтра он встанет, соберет свои вещи, и отправится в поликлинику, там напишет заявление об уходе. Главврач, Семеныч, будет резко против, тут и гадать не надо. Но, с другой стороны, Семенычстарый друг, он поймет. Возможно, отпустит, и отпустит сразу. Нет, а если все-таки заставит отработать, пока замену искать будет, то можно перебраться в гостиницу, там перекантоваться. Главное, больше не возвращаться к матери.
Какой-то грохот вдруг.
Игнат открыл глаза, пытаясь понять, где он и что происходит. Не сразу сообразил, что он у матери дома сейчас, поскольку вчера расстался с Дарьей. Потом вспомнил еще, что собирается увольняться из поликлиники и уезжать из Кострова.
Стон.
Игнат вскочил, побежал на половину матери. Обнаружил Ларису Игоревну лежащей на полу, в шелковом домашнем халатике. Рядомопрокинутый стул. Тут же валялась лейка, вокруг растекалась лужица воды.
Судя по всему, мать собралась полить свой любимый цветок, который висел довольно высоко на стене в кашпо, залезла на стул и грохнулась.
Ну где ты там? простонала мать. Не дождешься «Скорую» вызывай.
Мам, дай сам посмотрю где болит?
Не трогай меня, яростно отмахнулась та. Вызывай «скорую», я сказала.
Хорошо. Ты будешь лежать на полу до их прихода или все-таки позволишь тебя осмотреть и перенести на диван?
Вызывай, сквозь зубы произнесла та. А меня не трогай! Коновал Тебе сказали, что надо делать, ну так и делай.
С матерью было бесполезно спорить. Она не доверяла Игнату ни в чем и никогда. Он обманул ее с самого своего рождения, появившись на свет мальчиком, а вовсе не девочкой, которую она так ждала, а значит, Игнату нельзя было доверять.
«Скорая» прибыла через десять минут.
Фельдшер оказался знакомым Игната, и это тоже взбесило мать. Она автоматически не доверяла и друзьям сына. Женщина потребовала вызвать себе другую «скорую». Эту же, прибывшую на вызов бригаду, она назвала «неправильной». Она злилась и кричала, утверждала, что Игнат специально подпилил стул, чтобы она упала.
С ней возились довольно долго, пытаясь успокоить, уговорить съездить на рентген в больницуподозревали перелом руки и, возможно, сотрясение мозга. Не сразу, но уговорили. Фельдшер потом отозвал Игната в сторону и сказал, что хорошо бы проверить мать на возрастные изменения
Игнат кивнул, хотя знал, что мать вела себя так всегда. Он уже ничему не удивлялся и не возмущался.
В больнице мать, наконец, позволила себя осмотреть. Ни сотрясения, ни перелома у нее не нашли, хотели оставить на некоторое время, понаблюдать, но мать не позволила. Потребовала себя выписать. Игнат все это время находился рядом с ней, терпеливо ждал.