Ей стало его жалко.
Господи, ему действительно нужно было собраться. Но думать об этом и делать это, по-видимому, две разные вещи. Он начал с дыхания, считая каждый вдох и выдох. Один. Два
Ты в порядке?
Я хорошо выгляжу?
На самом деле, покойник выглядит лучше тебя.
Три. Это было действительно иронично. Всю свою взрослую жизнь он был с тихими, скромными женщинами. И все же он был здесь, необъяснимо привлеченный этой рыжей, грубой, откровенной женщиной, которую, вероятно, не узнал бы спокойной и скромной, если бы задел ее за живое.
Жаль, что он отказался от женщин сейчас. Он просто был слишком взвинчен для чего-либо, кроме одиночества. Четыре. Пять
Дорога назад была такой же мучительной, как и путь сюда, и его зубы стучали. Может быть, это тоже потрясло его мысли, потому что, хотя он и развалился там на части, внезапно, уход показался неправильным.
Притормози.
Сейчас. Она продолжала ехать.
Тормози.
Она рискнула еще раз взглянуть на него, а затем резко затормозила прямо посреди узкой, изрытой ямами дороги, так как съехать на обочину было невозможно, если только они не хотели либо поджарить себя, либо упасть с обрыва.
Вместо того, чтобы остановиться, они мгновение, от которого замирало сердце, по инерции, проехали вперед.
Шесть. Семь
Джип резко остановился.
Возвращайся, сказал он в тишине.
Она медленно покачала головой.
Нет, не могу. Я должна отвезти тебя домой и найти кого-нибудь другого. У тебя явно есть какое-то серьезное дерьмо, с которым нужно разобраться. В твое свободное время.
Понятно. Она собиралась сейчас вернуться. Она летала весь день, но собиралась повторить все это, чтобы довести дело до конца. Ее самоотверженность была унизительной и постыдной для него, и ему нужен был только пинок под зад.
Возвращайся, повторил он.
Она снова посмотрела на него, как на сумасшедшего, и, по правде говоря, так оно и было. Он не собирался обращаться к ней с какими-то словами, он не заслуживал этого. Но Гриффин не собирался возвращаться домой. Как и в самолете, он протянул руку и положил ей на колено.
Сделай это, или я вернусь к пожару сам.
Она посмотрела на его руку, лежащую на ее колене, затем посмотрела Гриффину в лицо.
Я сделаю это, тихо сказал он.
Ветер дул порывами, пепел продолжал сыпаться на них как дождь. Жуткая тишина, если не считать зловещего потрескивания огня, заставляла его чувствовать себя так, будто он снялся в плохом фильме ужасов. Гриффин нежно сжал ее ногу, чувствуя внутреннюю дрожь женщины.
Пожалуйста, Линди.
Она вздохнула и закатила глаза.
Прекрасно, если ты хочешь выставить себя дураком. Снова. Она сбросила его руку со своего колена, затем повернула джип, задним ходом, и, с поразительной ловкостью и легкостью, нажала на газ, двигаясь назад по извилистой, узкой грунтовой дороге, пока не достигла места на дороге, где могла развернуться, не позволив им загореться. Она сделала это так быстро, что у него закружилась голова, и он наглотался пыли.
Она мрачно включила первую передачу и снова поехала, направляясь теперь вперед, доставляя их на поляну тем же самым душераздирающим способом, которым управляла своим самолетом. С минуту она сидела, а короткие огненно-рыжие волосы развевались вокруг нее, как нимб, глаза сверкали решимостью и большей твердостью, чем он видел за долгое время. Она была сильной, храброй и удивительной.
Гриффин хотел бы соответствовать ее решимости и твердости, шаг за шагом, быть таким же храбрым и сильным, как она. Даже вспотев, слегка дрожа, с все еще колотящимся сердцем, он хотел этого.
Но он оставил все свое мужество и силу на другой горе, в совершенно другой стране. Он оставил там свое сердце.
Она выключила двигатель.
Прежде чем мы попробуем снова, ты не хочешь рассказать мне, что происходит?
Нет. Он не хотел говорить ей, что потерял все, что у него было, что он не знал, как это вернуть, даже, если бы захотел.
Я в порядке.
Угу.
Так и есть.
Она долго смотрела на него, и в ее зеленых глазах не было ничего, кроме нетерпения сделать это.
Играй как хочешь, Ас. Она наклонилась так близко, что он почувствовал ее запах, какое-то сложное сочетание простого мыла и стопроцентной женщины. Просто поиграй. Ты меня слышишь?
Вблизи он увидел, что ее глаза были не просто зелеными, а темно-нефритовыми и такими ясными и бездонными, что он мог бы нырнуть в них. Ее челка была немного длинновата, и она нетерпеливо отодвинула ее в сторону, прежде чем сильно ткнула его пальцем в грудь, напоминая о том, что, хотя она могла бы быть чем-то, на что можно было бы смотреть, хотя она могла бы обладать невероятной страстью и силой, она также была грубой и сильной, и толкала его так, как он не хотел, чтобы его толкнули.
Что бы ни случилось, сказала она, разберись с этим в свое свободное время. Пошли.
Пойдем. Он схватил ее палец, отвел ее руку и опустил вниз, но не отпустил. Нравится ему это или нет, но она оказалась его единственным спасательным кругом. Было время, когда он в ней не нуждался, но, видимо, те времена остались в прошлом. Она была нежелательным спасательным кругом, но все же спасательным кругом, и он держался крепко.
Ваманос (исп. Давай же), тихо повторил он.
В движении, которое потрясло его, она повернула свою ладонь в его руке так, что внезапно они уже держались за руки. Она мягко сжала его руку, поддерживая зрительный контакт, от которого он не мог оторваться.
Ты действительно можешь это сделать?
В его жизни, во всяком случае, до прошлого года, он всегда был единственным, кто обладал всей силой. Люди смотрели на него, люди опирались на него.
Или же он на них.
Это должно было быть унизительно, по крайней мере, унизительно нуждаться в ком-то, на кого можно опереться сейчас, но почему-то унижение и оскорбление были наименьшими из его забот.
Прохождение через это, прохождение через все это было очевидно настолько глубоко укоренившимся, что он не мог игнорировать. Гриффин оглянулся через плечо на группу мужчин, которые все встали, когда они вернулись на поляну. Он видел их готовность сделать все, что потребуется. Даже когда он стоял там, цепкий, удушливый дым двигался туда, скрывая прекрасный пейзаж, который они теряли с каждой секундой.
Я могу это сделать, сказал он.
Пожалуйста, Боже, пусть он сможет это сделать.
Тогда вылезай из джипа. Высвободив руку, Линди вышла и захлопнула дверь. Она бросила на него последний долгий взгляд, настолько лишенный той краткой мягкости, которую он только что видел, что Гриффин подумал о том, будто ему показалось.
Затем, повернувшись вперед, она направила свою сладкую задницу прямо в бой.
Воздух был пропитан жгучим жаром пламени, гнилостным дымом, густым и едким на вкус во рту, щиплющим глаза. Как в старые добрые времена.
Проклиная своего брата, проклиная Линди, и проклиная всех и вся, Гриффин тоже вышел. Он потянулся к багажнику джипа за своим снаряжением, а затем, с одним глубоким вздохом, полным дыма и воспоминаний об ужасах, последовал за ней прямо в ад.
Глава 5
Направляясь к ожидающим ее мужчинам, Линди размышляла о том, что будет делать Гриффин. Оцепенеет ли он снова? Она надеялась, что нет, так как понятия не имела, что с этим делать.
Но своим широким шагом он быстро догнал ее, и зашагал рядом. Когда они снова добрались до людей, он бросил рюкзак, упер руки в бока и глубоко, прерывисто вздохнул.
Хорошо.
Боже, отсюда все выглядело странно. Обугленный дом на ранчо, поля и горы пылали ужасно. Но здесь стоял Гриффин, высокий и сильный, К счастью, и ей захотелось положить руку на его большое, крепкое плечо. Поскольку это не имело никакого смысла, она посмотрела на него долгим, не выразительным взглядом.
С чего начнем?
Он посмотрел на нее долгим взглядом.
Спросите их, каков район охвата огнем, и сколько людей у них есть?
Повернувшись, она перевела его вопросы и последующие ответы рабочих, которые были просты. Основное происходящее было вытеснено на Запад, за пределы ранчо. Все остальное они не знали.
Это знание или его отсутствие, судя по его виду, не ободрило Гриффина. Он опустился на колени и начал вытаскивать вещи из сумки. Каска, фляга, пожарный навес, фонарь для каски, радио, дополнительные батареи. Он протянул ей рацию.
Мой диспетчер, сказал он. Это общее название нашего стандартного радиоприемника. У них есть это?
Она повернулась, чтобы спросить, но мужчины кивали. Они дали ей частоту, и она хотела вернуть ее Гриффину, но он покачал головой.
Оставь его себе. Это ты будешь говорить по нему. Он вытащил компас и пистолет.
Погодный комплект, сказал он. Затем поднял что-то похожее на фонарик, молча расспрашивая людей.
Они кивнули.
Si, si (исп. Да, да).
Ладно, либо у них уже есть эти взрыватели, чтобы направлять огонь, либо они знают, что это такое, пробормотал он. Это уже кое-что.
В свою очередь, мужчины показали им часть оборудования, которое у них было, рукоятки, увенчанные полосками резины из камер.
Огненная пыль, кивнул Гриффин. Отлично. Они тоже расчищают?
Хосе сказал ему, что люди все зачищают, но, похоже, в их действиях не было ничего особенного. Линди посмотрела на Гриффина, молча желая, чтобы он это исправил.
Карта, сказал Гриффин. Нам нужно начать с карты. Мне нужно объехать как можно больше пожара по периметру, чтобы увидеть, с чем мы имеем дело. Он закинул рюкзак на плечо и направился к джипу. Ключи?
Очевидно, он не только нашел способ держаться на ногах, но и был таким же начальником, как ну, как она сама, что и следовало ожидать.
Его плечи были напряжены от нетерпения, тело казалось длинным и худым в темно-зеленых форменных пожарных штанах, которые, казалось, были сшиты для него, и он решительно двигался.
Поэтому он отбросил все свои проблемы, чтобы справиться с ситуацией так, как было необходимо. Она была рада этому, и какое-то мгновение просто смотрела на него, потому что, черт возьми, было что-то невероятно сексуальное в мужчине, находящемся в своей стихии, особенно когда стихия спасала что-то важное, как эта земля. От этого она почувствовала себя неуверенной и немного смущенной.
Пошли. Гриффин открыл водительскую дверцу джипа, пошевелив пальцами в поисках ключей.
Ей нравилось водить машину, и она хотела поспорить с ним, но он стоял так неожиданно властно, что она даже уронила ключи ему в руку и обошла машину с другой стороны.
Если ты его повредишь, скажи Тому.
Повредить его? он посмотрел на потрепанный старый джип. Ты, должно быть, шутишь. Взрыв не может навредить ему еще больше. Он запрыгнул внутрь и пристально на нее посмотрел. Ты идешь?
Конечно.
Тогда держись. Его улыбка была мрачной, но решительной. Это будет та еще поездка.
Он не шутил. С напряженным лицом, уверенно и решительно Гриффин вел джип на самой низкой передаче, и управлялся с дорогой на север лучше, чем смогла бы она.
Не то, чтобы она признавалась в этом.
Деревья теперь стояли плотно друг к другу, заросли под ними были густые и сухие. Пороховая бочка. В открытом джипе она чувствовала себя легкой добычей.
Ветер сильно хлестал их по лицам, и летящий уголек приземлился у ее ног.
Раздави его, потребовал он, протягивая руку, чтобы отбросить еще один летящий уголек от ее лица. Черт возьми, ты не одета для этого!
В воздухе она была в своей стихии. Не здесь, не сейчас, и она обхватила себя руками, оглядываясь, когда он коснулся ее плеча.
Я в порядке.
Похоже на то, сказал он, и меньше чем через две минуты они доехали до конца дороги. Это была еще одна поляна с двумя старыми военными грузовиками, каждый с большой бочкой в кузове. За ними, за поляной, низкий кустарник, окружавший местность, был полностью охвачен пламенем. Пламя казалось маленьким и управляемым, но она знала, что оно обманчиво, особенно потому, что пламя танцевало в деревьях сразу за кустом, исчезая за вершиной холма.
Здесь были люди, которые работали над двумя грузовиками, прокладывая шланги и создавая противопожарные полосы граблями, мачете, голыми руками всем, что у них было. Линди рассмотрела знакомых, и здесь они нашли Серджио, местного фермера с небольшим опытом тушения огня. Он делал все, что было в его силах, хотя и казался немного сбитым с толку всем этим, и тем фактом, что пожар на ранчо вышел из-под контроля.
На беглом испанском языке, наряду с большим количеством жестов, Серхио сказал им, что у них было шесть человек на двух пожарных машинах. У них было еще около тридцати расчищенных огневых рубежей в различных точках по периметру, но огонь просто продолжал прыгать через них. К настоящему времени они потеряли три ранчо и собирались покинуть эту поляну, опасаясь быть окруженными пламенем.
Серхио не знал, что еще сделать, и не мог передать это Гриффину достаточно быстро.
На всех их лицах было беспокойство и страх. Эти сильные, стойкие люди не часто боялись, но теперь они боялись, боялись за свою землю.
Это пробрало Линди до самых костей. Родина. Ни один термин девушка лично не понимала, она выросла кочуя с места на место, меняя адреса, как другие меняют шляпы. В своих собственных путешествиях, а еще раньше с дедушкой, она видела почти каждый уголок планеты. За все это время она полюбила много-много мест, но всегда была в порядке, покидая их, когда приходило время. Она хорошо умела уходить, очень хорошо. Почти так же хорошо, как то, что Линди никогда ни к чему не привязывалась.
Кроме ее самолета, конечно. К этому прекрасному куску стали она была очень привязана.
Может быть, поэтому это место напугало ее до смерти. Как Сан-Диегоместо, которое было частью ее сердца только потому, что она чувствовала близость к своим родителям там, с этим местом они подходили друг другу.
Даже если она не знала, что делать с таким порывом.
Спроси его, есть ли у него карта, сказал Гриффин.
Она повернулась к Сержио.
Tienes una mapa (исп. У вас есть карта?)
Мужчина вытащил из кармана листок бумаги, разгладил его, открыв неуклюжий рисунок ландшафта и линию огня, которую даже Линди могла видеть, была нарисована до того, как пламя переместилось почти к ним.
Боже, Гриффин глубоко вздохнул и посмотрел на людей, усердно расчищающих огненную тропу. Она недостаточно широкая. Он покачал головой. И их недостаточно. Он окинул взглядом гору над ними, пустую от высохшей растительности, затем порылся в своем рюкзаке и вытащил цифровой блок управления связью, который держал в руке.
Что же нам делать? спросила Линди.
Он поднял голову.
Нам?
Я твой переводчик, помнишь?
Нежелательный переводчик.
Но я уже здесь.
Он посмотрел на нее с выражением, которое можно было принять за восхищение.
Ладно, тогда «мы». Без поддержки с воздуха и без возможности для джипа ехать дальше, я иду по остальному периметру или, по крайней мере, поднимаюсь достаточно высоко, чтобы увидеть, сколько горит. Пока я буду там, я могу нарисовать хорошую карту. Он вытащил из кармана свое цифровое устройство. У него есть GPS и карта на дисплее, хотя это помогло бы, если бы у кого-то был компьютер, в который я мог бы все загрузить, чтобы все люди тоже могли видеть.
Может быть, мы придумаем что-нибудь сегодня вечером.
Окей. Он взглянул на расчищаемые линии огня, его лицо было напряженным и несчастным. Скажи им, что линии должны быть шире. По крайней мере от трех до пяти футов. Они также должны использовать свои взрыватели, сжигая растительность между ними и огнем до чернозема.
До земли?
Полностью очищая землю от иголок, веток, всего, чтобы лишить огонь топлива. У них есть еще какое-нибудь снаряжение?
Например что?
Пожарные укрытия. Или, как мы их называем в поле, Раз-и-готово.
Она моргнула, ожидая, что он улыбнется, но он явно не шутил.
Звучит жутко.
Так и должно быть. Попадание в огонь и необходимость развернуть укрытие от огня означает, что у вас нет надежды.
Она повернулась к мужчинам и спросила о дополнительном оборудовании. Но кроме каски и перчаток у них ничего больше не было. Она рассказала им о создании более широких огневых линий, затем повернулась к Гриффину.
Давай отправимся в поход.
Опять давай", пробормотал он и схватил ее за руку, когда она уже собиралась идти. Это был не первый раз, когда он прикасался к ней, и, казалось, делал так часто. В других случаях у нее не было никакой реакции, кроме желания убедиться, что с ним все в порядке, или желания самой быть в порядке.