Лола вытянулась на боку на многоместном сиденье и прижала Крошку к груди. Ее бокал все еще стоял на палубе, там, где она постановила его раньше, прежде чем ускользнула в каюту, отдыхать. Она задалась вопросом, обнаружили ли уже Тэтчи, что их яхта отсутствует. Она сомневалась, потому что, хоть и казалось, что этот кошмар длится несколько жизней, время, вероятно, только приближается к утру. Тэтчи не вернутся в гавань еще около часа. Она задалась вопросом, сколько времени пройдет прежде, чем они поймут, что она тоже исчезла. Прежде, чем кто-то начнет искать ее. Прежде, чем ее семье сообщат, что она пропала.
Если никто в ее компании «Одежда от Лолы, Inc.» не получит от нее весточки, они не будут долго думать. Они просто решат, что она сделала свой отпуск длиннее, чем предполагалось. Некоторое время они будут просто продолжать вести бизнес как обычно, бизнес, который она открыла два года назад. Вероятно, они прекрасно справятся без нее, но ничто из этого не имело значения, поскольку от реальности сложившейся ситуации у нее засосало под ложечкой.
Выбраться с лодки невозможно. По крайней мере, не сегодня вечером. Где-нибудь есть, вероятно, спасательный плот, но она не так глупа или неразумна, чтобы бросить сорокасемифутовую яхту посереди ночи ради резиновой лодчонки. Даже если на яхте действительно псих. Она здесь застряла, и ничего с этим не поделать. С лодки не выбраться. Выхода нет. Впервые за всю ночь она оказалась по-настоящему беспомощной.
Отданной во власть течений и пирата-похитителя.
Лола проснулась, когда солнце нагрело ее левую щеку. На мгновение она забыла, где находится и почти скатилась с сиденья. Она открыла глазакарибское солнце ослеплялои перекатилась на спину. Сбитая с толку, она на мгновение закрыла глаза прежде, чем воспоминания вернулись к ней в одном ужасающем взрыве. От страха и беспомощности перехватило живот, и она резко села. Взглянула вниз, на свою блузку, перекрученную вокруг талии; пашмина, волочащаяся по палубе, прикрывала одну из ее голых ног. Лола заглянула через открытую дверь на камбуз, села и затянула концы красного кашемирового палантина вокруг бедер. Ее фонарь лежал на месте, а нож исчез. Она огляделась в поисках Малыша и не увидела его. Макса она тоже не видела, но зато она его слышала.
Черт!выругался он у управления на мостике. Смесь из испанских и английских ругательств оживила спокойный утренний воздух. Лола не говорила по-испански, но в переводе не нуждалась. Его тирада сопровождалась серией сильных ударов, как будто он колотил молотком по древесине.
Лола поднялась и проскользнула в камбуз. Утренний свет лился через окна с тонированными стеклами, и она нашла свою сумку от Луи Виттона на столе, там же, где и прошлой ночью, когда вошла сюда в поисках оружияизнутри все вытряхнуто.
Ужас продолжался, и она закатила глаза. Мало того, что этот придурок похитил ее, он перерыл ее вещи. В этом беспорядке на столе она отыскала английскую булавку и с ее помощью заколола пашмину на левом бедре. Прежде, чем запихнуть вещи обратно в сумку, она схватила щетку и распутала волосы.
Расчесав колтуны, она прошла через салон в каюту, подзывая Малыша спокойным свистом. Блики света играли на помятом покрывале и синем ковре. Лола заглянула в главную ванную и в джакузи, бросив тень на медные детали. Она проверила шкаф и отыскала несколько мужских рубашек с принтами пальм и фламинго, висящих внутри наряду с несколькими сарафанами с тропическими узорами, но она не нашла свою собаку.
Лола бросила расческу на кушетку, вернувшись обратно в салон. Так как Крошки не было внутри лодки, он должен был быть снаружи, а если его не было снаружи... Ее мысли были прерваны еще одним, последним, сильным ударом над ее головой, и она помчалась на палубу. Если он сделал больно ее собаке, то она убьет его.
Она в два приема поднялась по лестнице на мостик, замерев при виде картины, открывшейся у нее перед глазами. При свете дня штурвал выглядел намного хуже: черный и расплавившийся, с большой дырой в центре. Малыш сидел посреди палубы, так неподвижно, что походил на чучело, уставившись на врага, который сидел, прислонившись спиной к планширу, ноги в черных ботинках широко раскинуты, предплечья покоятся на коленях, гаечный ключ свободно лежит в одной руке.
Печальный факт из жизни Крошки: он, помимо своей воли, был вынужден принять вызов намного большего кобеля. Независимо от размера или породы. Очевидно, он решил принять вызов Макса, и эти два самца соревновались в гляделки, совсем не двигаясь. Легкий бриз не так уж сильно спутывал короткие темные волосы Макса или ерошил коричневый мех Малыша.
Ваша собака нагадила в углу,сказал Макс, его голос оставался таким же хриплым, как она помнила. Он обратил на нее свое внимание, и впервые она смогла по-настоящему его рассмотреть. При свете дня он выглядел не намного лучше, чем прошлой ночью.
Часть отека на его лице спала, но оно все еще было опухшим и черно-синим. Он был лишь чуть менее страшным.
Уверена, что он не мог сдержаться,сказала она, полная решимости не показать свой страх. Она оглядела мостик, но не увидела собачьего безобразия.
Я убрал. Но отныне это ваша работа.
Лола вновь посмотрела на него и заметила, что у него голубые глаза. Того самого ярко-голубого цвета карибских волн, перед тем, как они накатывают на пляж. Учитывая смуглый цвет его лица и темные волосы, не говоря уже об ушибах, это был потрясающий контраст.
Мне не нравятся бесполезные псы,сказал он.А ваш на редкость бесполезен.
Вывор и похититель, и вы называете маленькую собаку бесполезной?
Я же сказал вам вчера, что яхту я реквизировал, и вы не похищены.
Лола пожала плечами.
Вы так говорите, но я здесь. Захвачена против своей воли, на лодке, которая вам не принадлежит. Я не знаю, откуда вы, но, думаю, в большинстве стран во всем мире это противозаконно.
Он потянулся рукой за спину и ухватился за верх планшира. Когда он с трудом поднялся на ноги, Лола осторожно отступила на шаг.
Если бы вы не подожгли штурвал, то сейчас уже были бы во Флориде, в безопасности и уюте, и большее, о чем пришлось бы волноваться это о том, что заказать на завтрак. Или вы бы уже были на пути в Вашингтон, где, по крайней мере, один генерал будет целовать вашу задницу и извиняться от имени Соединенных Штатов Америки. Вместо этого вы впали в истерику и испортили все к чертям.
Я!
Теперь я застрял в Бермудском треугольнике в сезон ураганов с моделью, рекламирующей нижнее белье и тщедушной собакой.
По его словам выходило так, будто вся ситуация сложилась по ее вине. Гнев заменил ей страх, и она ткнула в него пальцем.
А теперь послушайте минутку. Ни в чем здесь нет моей вины. Я спала, когда вы прокрались на борт и «реквизировали» Малыша и меня.
Скорей уж, вы были в отключке. Я наделал достаточно шума, чтобы разбудить и мертвого.Он издал звук, полу-мычание, полу-стон, и прижал руку к боку.
Я не была в отключке. Я очень устала,защищалась она, сама не зная, почему беспокоится, так как ее на самом деле не заботит, что он думает.
И вы не реквизированы. Реквизирована яхта. А вас, как предполагалось, здесь не было.Она открыла рот, чтобы поспорить, но он прервал ее прежде, чем она успела заговорить.И вы не похищены.
Тогда что со мной?
Он покачал головой.
Навскидку, я бы сказал, что выреальная заноза в заднице.
Малыш, наконец, отчаявшийся смутить его взглядом, подполз к Лоле, и она подхватила его. Она даже не стала затруднять себя ответом, и вместо этого круто повернулась и оставила его в одиночестве на мостике. У нее были более важные проблемы, чем препирательства с ненормальным похитителем.
Должен же быть способ подать сигнал спасательному судну, думала она, входя в камбуз и перерывая все вокруг, пока не нашла коробку батончиков гранолы[42] в одном из шкафов. Она выбрала себе медовый с орехами, а Малышу хрустящий с корицей, и скользнула за обеденный стол. Лола убила бы за чашку кофе, и еще раз подумала о ноже в ножнах цвета оленьей кожи. Он, должно быть, забрал его у нее, пока она спала. И она захотела его вернуть. Когда она покончила со своим завтраком, Макс вошел на камбуз, зрительно заполняя пространство своими широкими плечами и темной энергией.
Мой нож у вас?спросила она.
Да.Он разорвал коробку с батончиками и добавил.Я забрал его.
Он мне нужен.
Он надорвал упаковку медового батончика с орехами и изюмом и посмотрел на нее.
Зачем?
Просто нужен.
Собираетесь нанести удар в спину, пока я не смотрю?
Нет.
Его голубые глаза пристально посмотрели в ее, он потянулся и достал нож из-за пояса.
Уверен, что нет,сказал он, шагнув к ней. Она вжалась в подушки сиденья, когда он положил нож на стол.
Можете прекратить.
Что?
Подпрыгивать, как будто я собираюсь напасть на вас.
Я вовсе не подпрыгиваю.Но она знала, что соврала: он пугал ее, никаких сомнений. Лола предположила, что он, по крайней мере, шести футов и пяти дюймов в длину[43]. Его макушка почти доставала до потолка, и по недавнему опыту она уже знала, что онсплошные мускулы.
Если бы я хотел причинить вам вред, то уже сделал бы это.
Она не сказала ни слова, только дотянулась до ножа, и положила его себе на колени.
Если бы я действительно захотел причинить вам вред сейчас, этот нож меня бы не остановил.
Лола верила ему, но, так или иначе, стояла на своем.
Вчера вечером я сделал вам больно?Это был риторический вопрос, но она все равно ответила.
Да.
Он откусил кусочек от батончика гранолы, а потом спросил:
Где?
Она подняла запястья и показала бледные фиолетовые отметки, которые его пальцы оставили на ее коже. Он наклонился вперед, чтобы рассмотреть их получше, и Лола затаила дыхание, ожесточая себя тем, что он мог бы сделать. Сейчас он вполне дружелюбен, но она не доверяла его настроению.
Они настолько маленькие, что не считаются.Он выпрямился и сунул в рот остатки гранолы. Жуя, он наблюдал за ней, пристально и серьезно, а затем пожал плечами.Вы слишком мягкая.
Опять я виновата?
Вместо ответа, он порылся в коробке с гранолой и вытащил еще один батончик.
Можете ослабить хватку на ноже. Я не собираюсь насиловать вас.
Преступник с моральными принципами? Она не успокоилась и по-прежнему стискивала нож.
Я никогда не принуждал женщин.
Она не стала комментировать это заявление, но выгнула бровь, словно сомневаясь.
Он отломил кусочек гранолы и бросил его Малышу. Маленькая собачка поймала его в воздухе.
Никогда,продолжал он.Вы можете раздеться догола и бегать вокруг в чем мать родила, и я ничего не почувствую. Никакой похоти, судорог или эрекции у старого доброго Макса.
Очаровательно,ответила она, наблюдая за Крошкой, хрустящим сухим завтраком чуть в стороне.
Я очаровательный парень.Он исхитрился улыбнуться уголком губ и посмотрел вниз, на камбуз и салон.
Ага, а у нее натуральный второй размер.
Радио работает?
Его тихий смех стал ей ответом, потом он задал собственный вопрос:
Эта яхта принадлежит вам?захотел узнать он.
Нет.
Бойфренду?
Нет.
Он снова пристально посмотрел на нее.
Почему бы не сказать мне, кто предоставил вам яхту?
Почему я должна вам что-то рассказывать?
Он сложил руки на большой груди и откинулся назад, опираясь о стойку.
Если я узнаю, кто владелец по документам, то, вероятно, смогу сказать, как скоро вы будете спасены.
Мэл Тэтч,ответила она, не колеблясь.Ему принадлежит Дельфиний Риф[44], остров, где я отдыхала.
Он всмотрелся в ее лицо.
Никогда о нем не слышал. Онкто-то известный?
Нет.
Кто-то на Дельфиньем Рифе ждет вас? Кеннеди, Рокфеллер или сварливый старик-миллиардер?
Она никогда не встречалась со сварливыми старыми миллиардерами.
Нет. В данный момент я ни с кем не встречаюсь.
Он выпрямился, и пришла его очередь, сомневаясь, выгнуть бровь над здоровым глазом.
Вы отдыхаете в одиночестве?
Нет, я с Крошкой,ответила она.Сколько пройдет времени, прежде чем кто-то найдет нас?
Трудно сказать. Я уверен, что о краже яхты уже сообщили, но дело в том, что яхты крадут всё время, или топят ради страховки. Береговая охрана будет искать, но никто не будет гнать волну[45]. Кроме владельца, конечно, но он, вероятно, уже вызвал свою страховую компанию. И не будет чувствовать себя слишком плохо, так как он, вероятно, получит за нее больше, чем она стоит, тем более что об этой лодке не заботились, и она видала и лучшие дни.
Лола прищурилась.
Сколько времени?
Он пожал плечами.
Не могу сказать.
Вы сказали, что можете!
Если бы вы встречались с конгрессменом, или кем-то со связями, поиски бы усилили и, возможно, спасли бы нас быстрее. На самом деле, я уверен, что они пытаются вычислить вашу связь с произошедшим. Захватили вас против вашей воли или нет. Могу сказать, что никто не исключит последнего просто потому, что выизвестная модель, рекламирующая нижнее белье.Он откусил еще гранолы и медленно прожевал.
Она больше не была известной моделью, но она не потрудилась просветить его. И никто в здравом уме не подумает, что она украла яхту.
Как насчет вас? Разве хоть кто-то не будет искать вас? Жена? Семья?
Нет,вот и весь его ответ, прежде чем он одной рукой подхватил коробку с батончиками гранолы и вышел из камбуза.
Очевидно, он не хотел, чтобы она знала о нем хоть что-нибудь, и Лолу это вполне устраивало. На самом деле, она не хотела знать о нем больше, чем уже знает. Он был вором, и кто-то достаточно возненавидел его, чтобы избить. Этой информации ей хватало. У нее были более важные проблемы. А именно, поиск пути домой.
Лола выскочила из-за стола и засунула нож и ножны за повязку на бедрах. Резинка удержит их на месте. Она достала свои темные очки с голубыми линзами и резинку для волос из сумки. Девушка отправилась на поиски бинокля и нашла его в шкафу в салоне. В аварийном комплекте, обнаруженном вчера ночью, она нашла зеркало, оранжевый флаг и свисток. Конечно, сигнальные ракеты тоже все еще были там, но теперь от них не было никакого толку. Она взяла вещи из коробки и направилась наружу. Макс снял люк в машинное отделение, но она пожалела ему даже мимолетного взгляда, направившись к планширу толщиной со ступню на носу лодки, Малыш спешил за ней.
Несколько лет назад, как часть процесса выздоровления от булимии, она выучила, что не может постоянно контролировать все вокруг. Она осознала разницу между «управляй своей болезнью» и «позволяй ей управлять тобой». Потребовалось много времени, чтобы идентифицировать разницу, но это был урок, которым она постоянно пользовалась в жизни.
Лола не могла управлять течениями, ветром, но она не будет просто сидеть без дела и ждать, пока ее спасут. У нее есть жизнь, ждущая ее. Жизнь, которую она любила и упорно трудилась, чтобы достигнуть ее. У нее есть бизнес, которым нужно руководить, и частный детектив, которого нужно нанять. И будь она проклята, если будет просто сидеть, сложа руки, и бить баклуши вместе со «старым добрым Максом».
Скудный бриз коснулся щек Макса, он поднял голову из машинного отделения и осмотрел нос лодки. Наклонился влево и взглянул на планшир. Она все еще была там. Все еще сидела на краю, свесив ноги, и смотрела в бинокль, высматривая спасательное судно и держа сигнальное зеркало в одной руке. У Макса не было возможности точно определить время, но он полагал, что она сидит так уже около трех часов. Он мог бы сказать ей, что использование сигнального зеркала в океане бесполезно, и, в основном, это пустая трата времени и энергии.
Во-первых, если бы кто-то искал их, то они не знали бы, откуда начинать поиск. Во-вторых, зеркало работало в пустыне, а не в океане. И в-третьих, большинство оставшихся в живых сообщали, что видели от семи до двадцати судов, прежде чем их на самом деле спасли. Если бы неподалеку было другое судно, то там подумали бы, что блики от зеркала исходят от солнца, попавшего на поверхность воды. Но он не потрудился сказать ей хоть что-то, потому что ему нравилась она на противоположном конце яхты. Подальше от него. Занятая чем-то бессмысленным и безопасным.
Маловероятно, что их с Лолой спасут сегодня. Вероятно, и не завтра тоже. Что вполне устраивало Макса. Ему требовалось время, чтобы раны зажили, и последней вещью, которую он бы хотел, был аварийный буй или ракета, сигнализирующая о его положении каждому Тому, Дику или наркобарону поблизости.