Только сильнее усиливается.
Дверь неожиданно открывается, и я замираю, не в силах пошевелиться. Прижимаюсь к стенке шкафа, и зажмуриваюсь, пытаясь не дышать.
Но дверцы внезапно распахиваются и мерзкий, даже липкий голос травмирует сознание.
О, смотрите-ка кого нашёл. Валид, тут ещё одна!
* * *
Ненадолго, буквально на пару глав погрузимся в историю прошлого. Что же всё же связывает этих двоих, и что означают слова Валида про семью.
* * *
Меня хватают за руку, тянут на себя. Я буквально вываливаюсь из шкафа и в бреду проговариваю обычное:
Не трогайте, пожалуйста, я не с ними! Не знаю, кто эти люди!
А меня не слышат. Я не понимаю, что они говорят.
Меня только выволакивают из комнаты, тащат по коридору и заводят в зал, где в углу лежат мёртвые тела.
Тут же становится страшно.
Рвота подступает от запаха и вида крови.
Мутит, но я зажимаю рот ладонью и отворачиваюсь от тех тел.
Посреди зала на коленях стоят мужчины и женщины. Как перед казнью. А напротив них в кресле, развалившись по-хозяйски, сидит мужчина. Зорко оглядывает всех перед собой и мечет взгляд на меня, когда меня сажают в одну шеренгу рядом с ними.
Осматриваюсь по сторонам и стараюсь не плакать. Тут и так без меня хватает паники.
Мужчина рядом со мной что-то говорит на арабском, и я сжимаюсь от страха. Колючий взгляд карих глаз от араба в кресле буквально убивает.
Я сглатываю, отвожу взгляд в сторону, боясь даже задышать.
А он встаёт.
Один нерв, как минимум, умирает.
Огромная груда мышц делает шаг вперёд.
Ощущение, что под ним вот-вот треснет пол.
Идет так тяжело, медленно, окидывая всех презрительным взглядом.
Подходит к каждому, произносит какие-то слова на арабском. Голос его похож на гром. Но в то же время такой тихий, вибрирующий, твёрдый.
Чем ближе он становится ко мне, тем быстрее звучат мои молитвы в голове. Я не верю в бога, но в этот момент молю его помочь мне.
Опустив голову вниз, шепчу заученные слова.
Вижу чужие ноги.
И поднимаю взгляд вверх, неосознанно произнося эти слова:
Пожалуйста, отпустите меня, я
Он начинает хмуриться, и я замолкаю, не зная, что сказать. Резко становится страшно. От того, что его лицо меняется, когда он смотрит на меня, а не на других. Остальных он прошёл с таким видом, будто для него они обычный мусор, который он утилизирует каждый день.
Русская, я зависаю, понимая, что он говорит по-русски. С акцентом, но довольно чётко.
Да
Откуда в этом доме? допытывает, а я, как умственно-отсталая, сижу, хлопаю глазами.
Привезли всхлипываю. Пару дней назад.
Хм издаёт единственный звук. Поворачивается в сторону шеренги и начинает к кому-то обращаться на арабском. В ответ ему доносится мужской дрожащий голос. Так, значит.
Он подаёт мне руку, и я сглатываю, видя эти мощные, огромных размеров пальцы.
Вставай, звучит громкий приказ.
Я подаю свою руку на рефлексах. Он помогает мне встать с колен и отводит мою руку в сторону. Аккуратно нажимает ладонью мне на спину и толкает к другому мужчине. Опять что-то говорит на своём.
А я паникую.
Куда вы меня?..
Замолчи, или оставлю здесь.
Несколько грозных слов, и я не сопротивляюсь. Встаю рядом с мужчиной, который показывает мне на выход.
Раздумываю ли я в этот момент?
Нет, убегаю сверкая пятками, надеясь, что скоро я попаду домой, в Москву. И хоть там нет ничего хорошего, кроме учёбы и верной подруги, лучше там, чем здесь.
Меня выводят на улицу, помогают сесть в автомобиль. Нахожусь в какой-то прострации, не понимая, как из одних лап попала к другим. И боюсь, что эти окажутся такими же, как и предыдущие.
Я сижу аккуратно, сдвинув вместе ноги и трясясь от холода. В автомобиле работает кондиционер, а я чуть ли не в одном фатине. Перед визитом, кажется, к тому толстосуму, который сейчас лежит где-то на полу В крови
Снова вспоминаю ту картину, и опять тошнота подступает к горлу.
Нет. Ты не должна их жалеть, Аврора.
Но это так противно
Как и то, что меня вырядили как настоящую танцовщицу. Из одежды только лиф и трусики. Остальноеобычная воздушная ткань, не прикрывающая абсолютно ничего.
И теперь сижу, слыша, как зубы стучат друг о дружку.
Я не рискую сказать, что мне холодно.
Понимаю, в какой ситуации оказалась. У меня выбора нет. Ни права голоса. Ничего.
Внезапно на плечи падает чужой пиджак. Оборачиваюсь, смотрю на бугая, который Очень добро улыбается. Кажется, он был без него. Пиджак лежал всё время в машине? Не думаю, что разгуливать по Шардже в пиджаке комфортно.
Я киваю головой и благодарю его на английском. Вот и капелька моего словарного запаса. Не знаю, понимает или нет меня. Но улыбается шире.
И чёрт Я знаю, что нельзя этого делать. Но я чуть расслабляюсь и согреваюсь с каждой секундой. Мужчина ещё и мощность кондиционера уменьшил.
И пока я согревалась, не заметила, как из дома вышел тот самый мужчина, которого я боюсь даже сейчас. И теперь садится в салон, громко хлопая дверью. Вздрагиваю, вжимаюсь в спинку кресла и смотрю на него, не решаясь пошевелиться.
Он отдаёт приказ, судя по тону.
А потом, откинувшись на спинку сиденья, поворачивает голову ко мне. И одним своим лёгким вопросом заставляет меня растеряться.
Ну, рассказывай, блондинка, кто такая?
* * *
Я начинаю, замешкавшись. Аврора. Я из Москвы.
И что же Аврора из Москвы делает в наших краях? усмехается и натягивает уголки губ так сурово, страшно, но в то же время обольстительно, что я опять теряюсь.
Это прозвучит странно, но меня похитили говорю чистую правду. Не задумываюсь, кто он, зачем ему эта информация. Он спас меня, и я готова отблагодарить его хоть как-то. Рассказываю, даже не чувствуя никакого подвоха. Его же тут нет, да?
Странно, кивает. Дальше?
Потом нас Продали. По одной. Так я попала сюда. Четыре дня назад. Меня вели как раз к мужчине, с которым я должна была
Я замялась.
Наверное, переспать, да?
Но я не уверена. Я такое в книжках читала.
Не знаю. Возможно, лечь с ним в одну кровать, наивно отвечаю, краснея. Четыре дня меня колотила сильная дрожь, я рыдала даже во сне, а теперь смущаюсь перед этим мужчиной, боясь сказать слово «секс».
Лечь с ним в одну кровать? передразнивает, явно глумясь надо мной.
И опять лицо горит. Уже вместе с ушами.
Угу, киваю, стискивая пиджак в ладонях.
Ясно всё с тобой, отворачивается. Он что, даже не скажет, что это бред? Звучит сомнительно, не так ли?
Вы мне верите? задыхаюсь, сама не ожидая от себя такого вопроса.
А есть повод не верить? говорит уже холоднее.
Нет-нет! оправдываюсь. А то не дай бог подумает, что я его обманываю, чтобы не знаю. В дом его проникнуть! Всё так.
Больше он мне ничего не отвечает. Мы едем в такой тишине, что я невольно засыпаю на пять или десять минут. Вырубает в один миг, когда понимаю, что наконец спаслась из того дома.
Но я снова просыпаюсь, когда вижу перед глазами мёртвое тело.
Подпрыгиваю на сиденье авто, выпрямляюсь и растерянно смотрю по сторонам. Всё тот же салон. Всё та же кожа, которой пропах весь салон. Те же мужчины.
Сон словно рукой снимает.
А куда мы едем? решаюсь спросить.
Ко мне домой, отвечает мужчина рядом, блокируя экран телефона.
Хорошо, киваю, хотя напрягаюсь. А что вы со мной сделаете? может, не стоит тогда с ними разговаривать, а стоит уже пытаться открыть дверь, чтобы сбежать отсюда? Не убьёте ведь? Поможете домой добраться? Мне бы
Хочу сказать «позвонить родным», но осекаюсь. У меня их нет.
Домой
Поможем, сухой и короткий ответ. По тону слышу, что не стоит с ним сейчас говорить. Может, он устал. Или же Настроения нет? Но всё равно что-то или кто-то тянет меня за язык.
А как вас зовут?
Валид.
И опять исчерпывающий ответ.
Так, значит, Валид Его звали тогда, когда я сидела в шкафу. Ясно.
Больше я не решаюсь задавать вопросы. Хотя мне очень хочется узнать, откуда он знает русский. Он ведь с виду чистокровный араб. Кожа смуглая, лицо такое Жестокое, с острыми чертами. Нос с горбинкой, пухлые губы. А взгляд Из-под тёмных и густых бровей буквально убивает наповал. Особенно злой.
Но он красивый. Очень. Я никогда таких мужественных и больших мужчин не видела. Спортсмен, с бугристыми и рельефными мышцами. Он не выглядит, как те, что будто с надутыми шариками. Естественный. И сильный.
Взгляд скользит на пальцы.
Длинные, мощные. Ладонь большая.
Я как представила, как он ей затрещину даст Аж в горле от испуга пересыхает.
Я отвожу взгляд, внезапно понимая, что только что делала. Рассматривала его. Пялилась без стеснения. И какого-либо угрызения совести!
А теперь смотрю в окно и пытаюсь унять смущение.
Через полчаса мы останавливаемся у многоэтажки почти в центре города. Всё пестрит огоньками, яркими вывесками даже в спальном районе.
Мне открывают дверцу машины, помогая выйти из салона. А дальше Валид проходит мимо меня и тихим, но твёрдым голосом говорит:
За мной.
Глава 3
Мы оказываемся в двухкомнатной, но просторной квартире. Я бы не сказала, что здесь кто-то живёт. Вообще нет. Осматриваюсь по сторонам. Цепляюсь за каждую мелочь. Пыли нет. Вообще ничего нет. Ни привычных рамок, как у нас в общаге. Ничего нигде не лежит. Даже одеколон, которым пахнет мужчина, не попадается на глаза. Всё выглядит таким холодным, одиноким и пустынным, что создаётся ощущение
Тут вообще никто не живёт.
Иди в ванную. От тебя воняет этими отвратительными духами, произносит грубо, скидывая с себя обувь. Принюхиваюсь. И правда. Слишком сладкие и провокационные. Меня готовили к ночи с тем уродом
Скорее снимаю с себя пиджак, аккуратно опускаю его на вешалку. И опять смотрю в центр гостиной.
Быстро нахожу дверь в ванную комнату.
А во что можно будет переодеться после ванной? спрашиваю аккуратно. Я сама была бы не против помыться и смыть все прикосновения, которые я терпела эти дни. Да банально хочется остаться одной.
Сейчас.
Мужчина скрывается в другой комнате. Я стою посреди зала и понимаю, что это жильё маловато для него. Думала, такие люди живут в просторных хоромах.
А не в этом.
Потому что мужчина буквально перекрывает собой дверной проём.
Кидает мне чёрную ткань, которую я ловлю.
Спасибо.
В ответтишина.
Чтобы не надоедать емубегу в ванную. И всё же поражаюсь этой чистоте. Все гели и шампуни (мужские) закрыты и новые.
Напрягает.
Купаюсь я быстро, но сижу на дне душевой кабины ещё полчаса. Слишком много думаю.
Как бы я ни хотела здесь остатьсявсё же поднимаюсь, обтираюсь полотенцем и накидываю чёрную безразмерную футболку на голое тело. Ткань доходит до колена, а горловина настолько широкая, что постоянно съезжает, оголяя плечо.
Поправляю её в очередной раз и выхожу из душной ванной. Покрываюсь мурашками от мощного кондиционера, съёживаюсь от прохлады и не знаю, что делать дальше. Пойти к Валиду? И что я скажу? Я искупалась?
А может, спросить, могу ли я лечь на диване?
Или
Когда я вернусь домой?
Не хочется ему надоедать.
Но он хозяин этого дома, и я боюсь сделать что-то не так.
Поэтому останавливаюсь возле его двери, дёргаю на себя и захожу в его спальню. Пусто.
Взгляд цепляется за балкон. За мощную оголённую спину. Валид стоит обнажённый, опираясь ладонями на ограду. Смотрит вниз. Я сама немного приглядываюсь и ахаю от красоты.
Но долго посмотреть не успеваюмужчина оборачивается, возвращается обратно в комнату и застаёт врасплох. Опускает на меня безразличный взгляд. Вижу, как втягивает воздух, и даже напрягаюсь, боясь, что не смыла тот запах.
Теперь нормально.
От его одобрения что-то в груди ёкает.
Я могу лечь спать на диване?
Ложись здесь, кивает на двуспальную кровать. Я кошусь на неё и взволнованно сглатываю. Нам придётся лечь вместе, или он пойдёт на тот кожаный диван? Он жутко неудобный с виду и Не знаю.
Хорошо, соглашаюсь, боясь вообще с ним заговорить. Обхожу кровать и ложусь. Укрываюсь одеялом из-за слишком сильно работающего кондиционера. Ещё и волосы мокрые. Это сильно усугубляет ситуацию.
Валид уходит, возвращается с сигаретой. Я тут же прикрываю нос одеялом. Пахнет отвратительно.
Курение вредит здоровью, говорю сдавленно.
Ненавижу, когда курят. Моя подружка по общаге заядлая курильщица. Заставила перейти её на электронки, хоть не так воняют.
Бывает, усмехается.
Подходит к постели. Садится на неё и хватается за одеяло. Отбрасывает его в сторону так, что оно слетает и с меня. Буквально до колена. Становится неловко, потому что майка успела задраться выше.
А в следующее мгновениестрашно.
Потому что мужчина садится на кровати. Поворачивается в мою сторону. И в одну секунду накрывает своим огромным телом меня. Закрывает люстру, белый потолок. В зубах по-прежнему тлеет сигарета. Пепел вот-вот упадет на меня, и я сглатываю, но не от этого.
А от действия мужчины.
Он убирает сигарету изо рта, тушит о пепельницу, стоящую на тумбочке.
Вы чего?
В животе всё скручивается в тугой узел.
Ты откуда такая взялась? Наивная и неопытная, опять усмехается, улыбаясь. Я тебя спас. А за спасение нужно платить. Думала, я добрый дядька, который завтра же купит билет до Москвы?
Нет выдыхаю. Я правда так не думала. Понимаю, что за всё нужно платить. Но у меня нет денег, чтобы отплатить вам за спасение.
Только
Я сглатываю от картины, появляющейся в голове.
Только телом.
Лучше Валид, чем тот мужик. У меня от одной мысли о нёмтошнота подступала к горлу. А возле этого хищника, который сейчас заставляет сжаться от волнения, ничего подобного нет. Он хоть и рубит правду-матку, но у меня нет к нему отвращения.
Хоть он говорит мне эти слова.
Да, обнажает белые зубы. Я знаю. Поэтому ты заплатишь мне по-другому. Я в курсе, что ты девственница. Только таких и возят к тому толстосуму. Если не будешь сопротивлятьсябольно не будет.
Глаза истерично бегают по его лицу. Так он знает
Поэтому выбирай, прищуривается. Либо я беру свою награду сам и получаю удовольствие. Либо же
Он не договаривает.
Сама всё понимаю.
Я, если честно, боюсь боли. Ещё с детского дома. Там я была тихой мышью, которая боялась, что её ударят за одно кривое слово. Слабая. Как и сейчас. Потому что не хочу, чтобы мне было больно.
Знаю, что за всё нужно платить.
Я должна быть благодарна Валиду, что меня вообще не изнасиловали в том доме и не убили.
Поэтому
Второй вариант, выдыхаю и вижу этот одобрительный блеск в глазах. И сама не верю в то, что говорю. Может, всё ещё не поздно передумать?..
* * *
Даже вырываться не будешь? усмехается, надавливая на меня морально сильнее.
А должна? сглатываю, понимая, что я должна сопротивляться, но Надо ли? Есть ли смысл? Только больнее будет. Вы поможете вернуться мне домой, когда?..
Я уже задавала этот вопрос.
И он ответил, что поможет. Но вместо этого теперь опускает огромную и горячую ладонь на моё бедро. Обжигает одним касанием и ведёт выше, под майку.
Конечно, помогу, усмехается. Но плату за твоё спасение я должен взять. Ничего не делается просто так. Согласна?
Я киваю, хоть и сильно боюсь своего первого раза. Чувствовать в себе чужого человека Страшно. Очень. И наверняка необычно.
Интересно, каково это?
Ладонь задирает майку, и я сжимаюсь. У меня под ней ничего нет. Пальцы касаются ягодицы, и опять напряжение простреливает всё тело.
Тебя вообще никто не касался? Не верю, что ты девственница. Красивая.
Этот комплимент заставляет сердце забиться быстрее.
Я выросла в детском доме, вспоминаю тот ужас, не желая в него больше погружаться. И меня часто лапали и пытались залезть в трусы
Поэтому я так сжимаюсь.
Боюсь не его.
А тех воспоминаний, которые накатывают волной и сносят меня.
И ты до сих пор осталась девственницей? усмехается, хватается за ткань майки и тянет её выше. Почти до пупка. Сжимаю вместе ноги, чтобы он не увидел, что там. Да, наверняка у него было много женщин, но Он-то у меня первый. Никто ещё не видел меня неглиже. Мне вдобавок удалили все волосы, которые, как я считала, были для меня защитой. В детском доме это срабатывало. Парни там были брезгливыми, на удивление. Даже когда вышла из детского домабоялась бритвы как огня. А здесь Не могу расслабиться.