Я чуть не подавилась коктейлем от такого заявления. Лавр не предложил девочкам сесть, не дал ни еды, ни напитков. Судя по всему, чувствовал свою полную власть над близняшками.
Он просто не видел то злобное выражение, что расплылось на мордашках девочек. Я была уверенаони сделают все, чтобы поквитаться с ним. И будут так жестоки и беспощадны, что Лавр пожалеет, что вообще родился.
Глава 36
Давид
Ты лишком жестоко обходишься с женщинами,заметил я.А ведь именно на них зарабатываешь бабки.
Пусть к близняшкам не испытывал ни симпатии, ни довериято, что Лавр творил и говорил, выбешивало жутко. И мне все реже удавалось сдержаться.
Если иногда заменять кнут пряником, можно получить больше удовольствия,поддержал Хасан.
Он, пусть и участвовал в делах группировкипомогал заарендовывать частные самолеты и нанимал неболтливый персоналбыл хорошим семьянином и даже жалел девочек, привезенных в Бахрейн. Правда, это не мешало ему продолжать сотрудничество. А дома его ждала ласковая жена и пятеро детишекя видел их пару раз. Хасан обожал младшую и единственную дочку, выделял среди остальных своих отпрысков. Мне всегда было интереснокак может он, продав чужих девочек в сексуальное рабство, смотреть в глаза собственной?
Разве это женщины?Лавр презрительно скривился.Это швали, грош им цена. Единственная настоящая женщинаэто моя мать. Знаешь, она растила меня одна, работала на трех работах, ночей не спала. Ей было очень тяжело. Вкалывать на заводеэто тебе не ноги раздвигать под клиентом.
Опять он завел эту шарманку про мамочку. Не думаю, что у такой святой, по словам Лавра, женщины мог вырасти такой паскудник. Может, его лупили в детстве мало? Или, наоборот, много. Как бы то ни было, мне пока нельзя ссориться с ним. Стоит гладить его по шерстке.
Как ее драгоценное здоровье? Помнится, в последний раз твою маму мучила подагра.
Отправил ее в Израиль,с радостью на лице поделился Лавр. На несколько секунд его лицо приобрело одухотворенное выражение. Когда он рассказывал о матери, он даже чем-то становился похож на человека.Там за ней хорошо ухаживают, делают нужные процедуры. Но она так скучает по мне, бедная Все, решено, еще одна партияи возьму небольшой отпуск. Побуду с мамой, когда я ей так нужен.
Он завел разговор о процедурах, раздельном питании мамы, ее привычках и предпочтениях. Хасан и его люди начали откровенно скучать. Из вежливости молчали, не перебивая Лавра, и в это время оглядывались. Рассматривали Диану.
Еще бы, на нее невозможно не обратить внимание. Стройная, хорошо сложенная, в облекающем платье, с распущенными волосами, блестящими глазами и пухлыми губками, подчеркнутыми глянцевой алой помадой. Моя девочка! Диана с удивлением смотрела на Лавра, забыв о предупреждении. Но я не стал ругать или наказывать ее за это. Сам считал Лавра последней сволочью, пока не узнал, как трепетно и нежно он относится к матери. В моей башке тогда возник знатный диссонанс.
Слышал, твоя птичка еще и певчая,заметил Хасан.Не возражаешь, если мы послушаем?
Этот тип умел признавать чужие границы и, в отличие от Лавра, не зарился на чужих баб. Хасан вообще не пользовался услугами проституток и рабынь, храня себя в чистотеэто он так говорил. А мне становилось смешно. Как можно быть чистым, если ты своими руками отдал ни в чем не повинных жертв на растерзание? Чем твоя дочь лучше тех, кого ты привозишь сюда?
Здесь слишком громко для этого,сказал я, откидываясь в кресле и взбалтывая виски в бокале. Пить совсем не хотелось, как и оставаться здесь. Дела улажены, и я бы с удовольствием уединился с Дианой в спальне.
Тогда завтра?не отстал Хасан.
Я посмотрел на Диану. Ожидал увидеть панику в ее глазах или хотя бы недовольство, ведь она сама признавалась, что певчие пташки не поют в неволе и особенно для тех, кто ей не нравится. Но девочка заметно оживилась. Поерзала на стуле и скомкала в руках какую-то бумажку.
Ты споешь для нас?спросил я.
Она кивнула и подала мне тот самый смятый лист:
Что это за заведение? Здесь есть караоке иона пожала плечиками и нервно улыбнулась.Если ты хочешь, я могу спеть. Мне не трудно.
Откуда ты это взяла?
Лежало на столе,охнула Диана.Нельзя было брать? Я не знала
Да нет, не страшно,отмахнулся я. Владельцы клубов часто вели нечестную игру и оставляли свои рекламки в чужих заведениях. Правда, тому, кто попадался на подобном, обычно пускали кровь. Но и платили неплохо.Клуб «Тильна»? Никогда не бывал в нем.
Есть повод посетить,заметила Диана и прикусила нижнюю губу.
Когда она делала так, у меня кровь приливала к паху. Диана славно поет, но я предпочел бы, чтобы меня одарили иной услугой. Интимного характера.
Это как раз недалеко,заметил Хасан.
Идти на попятный было поздно и глупо. Забравшись в тачки, мы добрались до «Тильны», совсем небольшого заведения по местным меркам. Можно даже сказать, крошечного.
Атмосфера не понравилась мне сразу. Напряжение витало в воздухе, напряжение и запах драки. Шестое чувство никогда не обманывало меня. На языке ощущался подозрительный металлический привкус, будто мне разбили губы.
Отлично, и народа немного,расслабился Лавр.Не люблю шумные толпы, меня это напрягает.
Я бы так не сказал. Всего насчитал с десяток ребят подозрительной наружности. Они делали вид, будто потягивают алкоголь, но искоса наблюдали за нами. Возможно, это лишь местные завсегдатаи. А, может, и нет
Здесь прекрасная акустика!объявила Диана. Ринулась к микрофону, стоящему в центре зала на небольшой платформе. Обняла его, точно любимого мужчину и, тряхнув волосами, спросила:Что мне спеть?
Глава 37
Давид
Я мог бы смотреть на это представление вечно. Диана в обтягивающем платье, с чуть прикрытыми глазами, обнимающая стойку микрофона, точно любовника. Я даже слегка завидовал ему. Диана напевала нежную и грустную мелодию, заставляя меня позабыть обо всем на свете. Отрешиться от всего, кроме ее чарующего голоса.
Когда ты будешь далеко,
Мою печаль размоют волны,
Раскину руки широко
И расскажу им, как мне больно.
Как от тоски сжимает грудь,
Как меркнет свет и тухнет пламя,
И память хочет отдохнуть,
Но притяженье между нами.
Наблюдая за ней, не переставал присматриваться к окружению. Те, кто притворялись завсегдатаями, нравились мне все меньше. Принесли напитки, но я к своему не притронулся. И посоветовал другим не злоупотреблять, а лучше вызвать машину с нашими ребятамипусть на всякий случай подежурят у входа.
Ты слишком подозрителен,рассмеялся Хасан.
В нашем деле иначе нельзя,предупредил я.
Мне без тебя нельзя дышать,
Нельзя забыть все наши встречи.
Но боли мне не избежать
И не ласкать твои уж плечи.
Завяли радости цветы,
Померкло небо голубое.
В мечтах бегу туда, где ты,
Хочу узнать, что там с тобою.
Долго не мог понять, чем именно раздражали меня другие посетители. Друзья часто говорили, что у меня очень развито шестое чувство. И вот сейчас оно даже не подсказывало, а орало во всю глотку: «Опасность!»
Один, что сидел за столиком напротив, почесал шею. Твою же мать! Даже в этих дурацких очках я заметил край символадракона в солнце. Знак Рахима. Какого хера его парни тут забыли? Хозяин заведения нарушил правило, разрешив этим управляться здесь. Интересно, сколько ему заплатили? И понимает ли он, как рискует?
Напрягся, готовясь к нападению, и одновременно прислушался к дурманящему голосу Дианы.
Еще ты помнишь обо мне,
Иль стала я бесплотной тенью.
И ты по сказочной цене
Нашел другую, к сожаленью.
Быть может, шепчешь в тишине
Ты ей на ушко, как прекрасна.
И вместе с ней наедине,
Она, как я, на все согласна.
Лавр просто лег на стол, Хасан и его люди еще ворочали языками, но те уже стали заплетаться. Я оказался прав, эти сукины дети что-то подмешали в напитки. Итак, что мы имеем Только трое наших охранников не брали ни капли в рот. И я. Четверо против двадцати. Нормальный расклад. При условии, что в подсобке не прячутся еще люди.
Собраться! рявкнул я, резко вставая из-за стола.
Как раз вовремя. Те, что сидели напротив, вынули пистолеты. Увернувшись от выстрела, схватил Диану в охапку и толкнул к стене:
Забирайся под стол и не высовывайся.
Близняшки сами, как по команде, ушли с линии огня.
Началась перестрелка. Силы были явно не равны. Уклонившись влево, пинком я выбил пистолет из рук нападавшего. На лице его братка расцвела нахальная улыбочкатот тоже был вооружен. Но и ему не удалось зацепить. Я рванул вперед, перекатился через голову. В нескольких миллиметрах от моей башки со звоном разлетелась напольная ваза.
Ничего, и не из таких передряг выбирались.
Прицелвыстрел, вдох, и снова щелчок курка. Выстрел следовал за выстрелом. Одного из наших уложили, когда он пытался оттащить Лавра в укрытие. Второй, кажется, только что получил пулю в живот. Блядь! Я не успевал следить за всем и одновременно отстреливаться. Больше всего меня волновала Дианая не позволял никому к ней приблизиться. Но и шальной пулей ее могло зацепить.
Человек Рахима, что подошел слишком близко, охнул и, схватившись за грудь, осел возле Дианы. Она зажала рот ладошкой, чтобы не завизжать.
Терпи, девочка, скоро все кончится.
Лавр уже не сможет навестить мать в клиникедыру в башке ему и в Израиле не заштопают. Хасан возможно, еще увидит свою дочь. Его ранили, и довольно сильно, но он еще дышал. А мне придётся искать нового информатора.
Да и хрен с ним.
Главное, что Диана жива. И мы выкарабкаемся, осталось еще немного. Лишь бы патронов хватило.
В укрытие Дианы юркнули близняшкикажется, они поняли: там самое безопасное место. Ладно, пусть живут, даже если мне не нравятся. Я позволил им залезть под стол. И это стало роковым промахом.
Опусти пистолет, Чистюля, или вышибу ей мозги! Я не шучу!
Даша (или Маша, я не различал этих тварей) держала Диану на прицеле. Та плакала и мелко дрожала от страха. При этом ее взгляд, устремленный на меня, был словно извиняющимся. Нет, девочка, ты ни в чем не виновата. Это я дурной сукин сын, должен был предвидеть подобное.
Блядь, да как так?! Где эти бляди взяли пистолет? Подобрали с какого-то трупака или Близняшки не понравились мне с первого взгляда, так же, как и это заведение. Но поздно пить боржоми, печень уже села.
Пистолет выпал из моей руки.
Теперь оттолкни его от себя!распорядились визгливым голосом.
И тут же в висок уперся холодный метал. Люди Рахимате, кого я не успел прикончить,почуяли запах победы. А я, как последний придурок, позволил себя разоружить. Впервые не дрался до победного. Потому что впервые ставил чужую жизнь выше своей и даже выше поставленной цели.
Впервые влюбился и не мог поступить иначе. Не мог позволить причинить вред Диане.
Ну что, теперь ты не такой прыткий?раздалось издевательское над ухом.
Я осмотрелся: помочь мне было некому. Последний из выживших охранников слабо дернулся и отдал богу душу.
Иди!близняшка подтолкнула Диану к выходу.Давай же, не стой истуканом.
Я Не
Диана не могла говорить от отчаяния и страха. Она даже не моргала, глядя на меня во все глаза.
Радуйся!приказали ей.Тебе удалось избавиться от него. Нам удалось! Разве не этого ты хотела?
Глава 38
Диана
Нет, я совсем не этого хотела! Вы не сказали, что собираетесь убивать. Я думала, мы просто сбежим
У меня началась истерика. Меня всю трясло, просто колотило. По спине тонкой змейкой стекал липкий холодный пот. Маша и Даша вели меня к выходу, несмотря на вялые попытки сопротивления. Следом шли три головореза Рахима.
Забирайся!скомандовал один.
Нас с девчонками затолкали в салон тонированной машины, на заднее сиденье. И закрыли двери. Один из провожатых сел вперед, и автомобиль тронулся.
В этот момент я услышала выстрел. Потом еще и еще. От каждого вздрагивала, будто это попали в меняв самое сердце.
Это вы позвали громил?не своим голосом спросила у Маши.Так же, как и в прошлый раз?
Конечно,она так неприятно осклабилась, что ее лицо стало напоминать морду гиены.Собакам собачья смерть. Радуйся, подружка, теперь у тебя есть свобода. Она того стоит.
Я покачала головой. Перед глазами все еще стоял Давид с приставленным к виску пистолетом. Это я заманила его в ловушку. Это из-за меня он бросил оружие, меня спасал. А я его предала.
Убила
Всхлипнула и, уткнувшись лицом в ладони, завыла, как раненая волчица. Как я могла? Почему не рассказала ему об этой записке. Не предупредила? Да, Дав бандит и причастен к похищению людей. Но меня он ни к чему не принуждал, не ударил, не унизил. Напротив, вытаскивал из передряг и помогал выжить в этом чуждом суровом мире. Делал то, что другой на его месте ни за что не стал бы.
А я
Не вой, он этого не стоит!рявкнула Даша.Или ты от страха?
Не ссы, подружка,Маша обняла меня горячей потной рукой.Теперь ты с нами. Мы своих в обиду не даем.
Я кинула руку, как змею, заползшую на плечи. Никогда не думала, что стану предателем и убийцей, даже ради собственной свободы. Потоки слез намочили платье, косметика размазалась по лицу, но мне было все равно.
Не вой!приказал водитель довольно грубо. И, притормозив возле трехэтажного здания, обернулся с самодовольной улыбкой.Прибыли, дамы.
Последнее слово было произнесено с сарказмом, даже с издевкой.
Здание оказалось каким-то отелем. Мне выделили комнату, такую маленькую и тесную после апартаментов Давида, с одним окном, узкой кроватью и тумбочкой. Здесь даже шкафа для одежды не было и ванной. Только умывальник, отгороженный от остального пространства аляповатой занавеской.
Располагайся, чувствуй себя как дома,распорядилась Маша.
Скоро тебя навестим,добавила ее сестра.
Я не упала, а просто рухнула на постель, как скошенная былинка. Слез уже не осталось, а сердце точно замерло. Меня охватило какое-то болезненное оцепенение, состояние полной отрешенности. Мир словно исчез, а время остановилась. И я зависла в безвоздушном пространстве, слабость охватила тело, а душу наполнило равнодушие. Равнодушие к тому, что будет дальше.
Я уже не хотела домой. Не хотела свободы, за которую пришлось заплатить столь высокую цену.
В какой-то момент измученное сознание все же отключилось, а когда я открыла глаза, за окнами забрезжил рассвет. Мне принесли едучто-то жирное и настолько острое, что я не смогла проглотить ни крошки. В итоге съела лишь кусок лепешки и выпила горьковатый на вкус кофе. Ко всему прочему мне принесли длинное свободное платье, наподобие той абайи, что покупал Дав, только худшего качества. Но я переоделась, не смея привередничать, и, умывшись, собралась выйти в коридор.
Как бы не так!
Меня снова заперли. Я налегла плечом на дверь, полагая, будто всего лишь заклинило, но нет. Все попытки выйти оказались тщетными.
Да что это за гадство?!
Я попинала дверь и покричала в замочную скважину. Но добилась лишь того, что на меня гаркнул проходящий по коридору мужик. Я не разобрала слов, но догадалась: приказали заткнуться.
Ближе к вечеру явились близняшки. Обе радостные, возбужденные, со сверкающими глазами. Их поведение показалось мне странным, девчонки все время смеялись и вели себя неадекватно. Кажется, были под кайфом.
Ну, как ты тут?спросила Даша, растянувшись на кровати.Ничего такая комната.
Меня заперли!не сдержалась я.Для чего? Почему?
Ой, брось, подружка,Маша присела рядом и обняла за плечи.Для всех новичков существуют правила. И вообще. Если бы ты не убивалась так вчера по своему Чистюле, никто бы и не подумал тебя запирать. Нам пришлось долго извиняться перед Рахимом за твое поведение. Ты уж больше не подводи нас так, ладно.
Мне было все равно, что и как они делали с Хасаном. Даже если эти девчонки перетрахаются с сотней мужиков, это не заставит меня забыть о Давиде. Никогда.
Когда мы поедем домой?
Вот вопрос, который меня больше всего волновал. Я не могла больше находиться в душном Бахрейне. Слышать чуждую речь и эти призывы к молитве, от подобных звуков меня пробирало до костей. Может быть, в привычной обстановке мне бы стало лучше. Хоть немного. По крайней мере, я бы знала, ради чего предприняла все это.