Мак, какого черта происходит? спрашивает Никита, вырывая меня из задумчивости.
Пиздец происходит, мужики, севшим голосом отвечаю я. Я охренеть, как сильно хочу нашу стажерку, а еще чуть больше пары недель назад я чуть не трахнул ее в своей квартире.
Я сейчас услышал то же, что и ты? спрашивает Рома, и я понимаю, как хреново все это звучит. Зажмуриваюсь и упираюсь локтем в стекло, а лбом в сжатый кулак.
На некоторое время в кабинете повисает тишина, что даже через звуконепроницаемые окна я могу услышать приглушенный гул автомобилей. Мне надо рассказать, чтобы парни поняли, но язык как будто присох к нёбу, не желая двигаться. Сделав над собой усилие, я открываю рот.
Короче, Сонямоя студентка.
Ктото из них присвистывает, но я не поворачиваюсь лицом, продолжая сверлить взглядом стекло.
Тогда почему ты скрывал от нас этот бриллиант от юриспруденции? спрашивает Рома, а мне хочется зарядить ему между глаз, чтобы перестал говорить таким издевательским тоном.
Потому что я пытаюсь ее скрыть даже от себя.
То есть, это ты тот самый говнопрепод по международному, который не дает Софии жизни в универе? спрашивает Никитос, и я наконец поворачиваюсь к ним лицом, вопросительно глядя на друга.
Говнопрепод? выходит со злостью.
Ну да, она сказала, что почти отличница, но благодаря преподу по международному никак не может вытянуть сессию.
Я ей, блядь, вытяну эту сессию. Она с комиссией пересдавать будет, резко отвечаю я и вылетаю из кабинета.
Несусь к себе. Запереться ото всех и отдышаться, чтобы не наломать дров. Например, не позвонить на кафедру и не сказать, что ошибочно выставил Силантьевой оценку, что на самом деле она ни хрена не подготовилась. Мне становится еще сложнее, когда я вижу, как она смеется над какойто шуткой Виталика. И да, ему тоже хочется смазать по роже, чтобы не приближался к ней на такое расстояние. Слишком интимно для коллег. Вхожу в кабинет и закрываю за собой дверь. Прислоняюсь к ней спиной и врезаюсь затылком в деревянное полотно. Крепко зажмуриваюсь, считая до двадцати, а потом в обратном порядке.
Глава 2
Макар! слышу у себя за спиной и медленно поворачиваюсь, приподняв одну бровь. Софья, видя мою реакцию, немного скисает и добавляет тише: Ильич.
Ну? подначиваю ее произнести то, что собиралась.
Никита сказал, что я на сегодня приставлена к тебе вам.
Я закатываю глаза.
А что, в офисе не нашлось работы для безупречной стажерки? Ты прямо нарасхват.
Она прищуривается и смотрит с вызовом.
А что вас так задевает?
С чего ты взяла, что меня чтото задевает? Просто не люблю таскать за собой хвост.
А Илона рассказывала, что вы с радостью возили ее повсюду две недели, когда она только пришла.
А Илоне надо вырвать язык и, засушив, повесить над дверью на входе в офис в назидание будущим поколениям, бурчу я и киваю на пассажирскую дверь машины. Садись.
Как только занимаю водительское место, едва сдерживаюсь, чтобы не вспомнить весь свой запас обсценной лексики. Запах Софии тут же заполняет салон автомобиля, не оставляя мне шанса дышать полной грудью. Воздух просто застревает гдето в горле, не продвигаясь дальше. Так я рискую заработать гипервентиляцию. Трогаюсь с места, надев солнцезащитные очки.
Где твои очки? спрашиваю у Сони.
У меня их нет.
Почему?
Она пожимает хрупкими плечами, привлекая мое внимание к покачнувшейся от этого жеста груди. Я сглатываю скопившуюся слюну и перевожу взгляд на дорогу.
Они мне не нужны.
Не боишься морщин?
Рано еще об этом думать.
Ну и ладно. Мнето какая разница, что там будет с ее глазами? Но рука уже сама тянется к бардачку, задевая коленку Сони. Пальцы простреливает электричеством, и я бросаю на девушку мимолетный взгляд. Она смотрит на меня с таким же изумлением, котороеуверенчитается и в моем взгляде. Выхватываю забытые моей сестрой «авиаторы» из бардачка и протягиваю Соне.
Надевай.
Она поднимает с коленей руки, как будто я пытаюсь наградить ее какойто заразой, передав очки.
Мне не надо, сказала же.
Соня, не спорь, рычу я. Чтото часто в последнее время я разговариваю таким тоном. Это очки моей сестры.
Мне все равно, чьи они. Хоть вашей любовницы.
Я усмехаюсь и все равно кладу очки на колени Софии.
Почему ты не допускаешь, что у меня есть девушка?
Да кто выдержит такой характер? выпаливает она, а потом ее щеки резко окрашиваются в красный. Член тут же, как по команде, дергается в штанах, тараня ширинку. Ой, простите. Наверное, это было лишнее.
Видимо, в порыве спрятаться от меня, Соня хватает очки и быстро натягивает их на нос. Они слегка великоваты для ее кукольного лица. Аськато у меня повыше будет и лицо покрупнее, а эта кроха совсем. Сжимаю руль, чтобы не провести пальцами по розовым щечкам, и впериваюсь взглядом в дорогу.
Значит, выдержать такой характер сложно, произношу сам для себя.
Простите, Макар Ильич, это я ляпнула, не подумав.
Ну что ты, Софья, я всегда за честное мнение.
Она замолкает, и я снова смотрю на нее. Почти ничего не вижу, потому что Софья повернута лицом к окну, но бордовые пятна на щеках выдают ее настроение.
Расскажи мне, как ты попала к нам в офис.
Да ничего особенного. Ваня подсказал.
Ваняэто который стажер?
Ну да. Он учится на год старше, мы общаемся некоторое время.
Я крепко сжимаю челюсти.
Общаетесь, значит. Встречаешься с ним? задаю вопрос, а самому хочется гаркнуть на Соню, чтобы ответила отрицательно. Бля, да что ты творишь, Мак? Она же девочка совсем. Ну зачем она тебе, взрослому мужчине? А ты ей?
О, нет, мы просто дружим.
Тебе ктонибудь говорил, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует? усмехнувшись, спрашиваю я.
То, что вы не умеете дружить с женщинами, не говорит о том, что такой способности лишены остальные мужчины, упрямится София, забавляя меня. Она так забавно кусается каждый раз, а потом извиняется и краснеет, и это умиляет. Ой, наверное, мне лучше молчать.
Отчего же? Говори, Софья.
Почему вы меня все время называете Софьей?
А как?
Все Соней зовут.
Так я не все.
Это я уже поняла, бубнит она себе под нос. Макар Ильич, а можно и я вопрос задам?
Я пожимаю плечами, глядя в боковое зеркало, пока паркуюсь у суда.
Почему вы не давали мне сдать экзамен?
Я глушу мотор и поворачиваюсь к Софии. Прищуриваюсь, глядя на нее.
Вот смотри. Когда я взял вашу группу, мне сказали, что Силантьева в ней лучшая. Семинары показали, что это не совсем так. Соня дует губы, глядя на меня недовольно. Я решил, что ладно, с кем не бывает, ну не подготовилась пару раз. Но активная и внимательная вроде. Потом первая твоя попытка. Что ты попыталась сделать, Софья? Она густо краснеет и опускает взгляд, уже не такой смелый. Ну?
Списать, отвечает тихо.
Я киваю, удовлетворенный ответом.
Что я говорил о списывании?
Что будете беспощадно удалять списывающих с экзамена.
Я выполнил свою угрозу?
Да, совсем тихо отвечает она.
Софья, я в курсе, как сложно за два семестра выучить международное право. Знаю, что люди учатся ему пять лет и дальше на работе. Но перед экзаменом можно было выучить хотя бы основные понятия торговых соглашений. Что сделала Силантьева?
Ой, да ладно, поняла я уже! в сердцах вскрикивает она, снова сбрасывая очки на колени.
Аккуратнее с ними, киваю на ее ноги, Аська мне мозг съест за них.
София смотрит на очки, а потом, слегка прищурившись, на меня. Аккуратно берет за дужки «авиаторов» и поднимает их вверх, раскрывая так широко, как будто собирается на моих глазах сломать их. Я тоже прищуриваюсь, взглядом подначивая продолжать, потому что мне интересно, как далеко она сможет зайти. Соня, видя мою позицию, слегка сдувается и перекладывает очки на консоль. Я ловлю себя на мысли, что мне нравится происходящее между нами. Кажется, я даже могу почувствовать вибрацию в воздухе от нашего противостояния. Вкусная девочка. Задиристая, упрямая, но вкусная. И сейчас я хочу ее еще сильнее. Новость хреновая, но пережить можно.
Мы, не сговариваясь, одновременно отводим взгляды и выходим из машины. Подхватив с заднего сиденья кожаный портфель с документами, я ставлю машину на сигналку, и мы с Соней идем к зданию суда.
Никита выбрал очень неудачный день для экскурсий, бурчу я.
Почему?
Потому что мне надо решить в этом суде пару вопросов, а потом ехать в СИЗО на встречу с клиентом.
Я вижу, как загораются глаза Софии.
Прямо с настоящим преступником?
Боюсь, что так.
А что же вы, Макар Ильич, такой принципиальный человек, а защищаете преступника?
Кушать же чтото надо, Софья, отвечаю так, чтобы посмотреть ее реакцию. Брови Сони съезжают к переносице, а во взгляде появляется нечто сродни разочарованию. Она поджимает пухлые губки и отворачивается от меня, глядя перед собой. Не нравится ответ?
Разве вам есть дело до моего мнения?
Ну давай же, принципиальная девочка, выскажи его, мне интересно послушать.
Перестаньте, ничего вам не интересно.
О, сколько всего относительно тебя мне интересно, ты бы знала, девочка Сонечка.
Если бы был хоть намек на его участие в этом изнасиловании, говорю я, понимая, что высказывать свое мнение София не намерена, то я бы не брался за это дело.
То есть, вы все же борец за справедливость, довольно заключает она, словно подловила меня на чемто запретном.
Совсем нет. Но есть преступления, которым нет оправдания, и я не хочу марать об это руки.
А ваши партнеры?
Мы никогда не берем в работу дела, не посовещавшись.
София останавливается у ступенек и поворачивается ко мне, всматриваясь в мое лицо.
Скажите только честно вы когданибудь защищали в суде человека, заведомо зная, что он совершил это преступление.
Этоэто какое?
София закатывает глаза.
Любое.
Защищал.
Понятно, изрекает дивное создание и, развернувшись, поднимается по лестнице. Осознав, что я не иду следом, София поворачивается. Ну вы идете?
Я усмехаюсь и следую за ее очаровательной попкой. Не девчонка, а набор загадок и противоречий. Быстро решив все насущные дела, я знакомлю Соню с нужными для работы людьми, вручаю одной из судей большую коробку ее любимых конфет в качестве благодарности за отложенное заседание, и веду Софию на выход. Надо отдать ей должное, Никитос не соврал. София и правда быстро устанавливает контакт, не теряется и не тушуется. Беседу ведет уверенно и, несмотря на свою внешнюю хрупкость, излучает силу и даже некоторую властность. Нравится мне эта девочка, что сказать. Я пытаюсь отыскать в себе такое чувство, которое указывало бы на отцовскую гордостьв конце концов возраст практически позволяетно нет, ни хрена подобного. Мозг продолжает фиксировать округлости, облизывание губ и горящий взгляд, полный восторга от происходящего вокруг.
Макар Ильич, задержитесь, слышу за спиной голос старого друга Вити, а нынче судьи Виктора Александровича Богомолова.
Разворачиваюсь с улыбкой на лице. Богомолов, как всегда, смотрит с ехидцей, слегка прищурив глаза. Мы пожимаем друг другу руки, не сильно выставляя напоказ наши близкие отношения.
Я тут покурить собрался выйти. Смотрю в окно, а там твоя машина. Не составишь компанию?
С радостью.
Мы выходим из здания, спускаемся по ступенькам и отходим немного в сторону, где отведено место для курения. Людей там немного, но мы все равно стараемся держаться на расстоянии от них.
Не представишь нас?
Вот блядунище, и тут не упустил шанса оценить девушку. Киваю.
Это София, наш стажер. Софья, Виктор Александрович Богомолов, судья.
Очень приятно, София. Какие у вас теперь красавицы в стажерах ходят.
Илоне не говори, мозг выест.
И мне приятно, отзывается Соня, с восторгом глядя на Богомолова. Мне хочется поцокать языком и покачать головой. Очарование Вити работает бесперебойно.
Мы закуриваем, и я прошу Софью идти в машину. Она слегка хмурится, но, попрощавшись, уходит.
Там по Романовскому проблема. Ответчики зашли к председателю.
Погано, отвечаю я. Есть какието варианты?
Есть пара, но не тут. Приезжай в субботу на дачу, Ира будет рада.
А ты?
Он смеется.
Ну не выгоню же я старого друга, если приедешь.
Я подхватываю его смех, но он получается натянутый, потому что дело Романовского совсем не хочется завалить.
Приеду, киваю я.
И Софью бери. Там и съешь.
В смысле?
В коромысле, отвечает Витя и, выбросив окурок, хлопает меня по плечу. Завтра обсудим. Но про Софию я не шутил. Да и ты знаешь, Ирина снова будет нервничать, что у меня в друзьях холостяки.
Ох, не о нас ей надо переживать, качаю головой.
Но мы же ей этого не скажем, он подмигивает. Жду к полудню. Софью представь как свою девушку, сделай одолжение.
Ладно, отвечаю я, и мы расходимся в разные стороны.
Представить Софию как свою девушку. Надо объявить ей это, когда мы оба будем в машине, и лучше, чтобы двери были заблокированы. Черт его знает, что она отчебучит по этому поводу.
Глава 3
Я решаю отложить разговор о поездке на дачу Богомолова на более позднее время, сейчас моя голова забита делом, которое он ведет. Если ситуация поворачивается к нам такой задницей, то мы глубоко в ней, потому что у Романовского нет таких денег, чтобы перебить взятку его конкурентов. Хочется верить, что мне хватит мощности хотя бы в апелляции. По дороге Софья пару раз пытается завести разговор, но я отвечаю односложно, и она замолкает, видимо осознав, что сейчас меня не стоит трогать, мне нужно подумать. Паркую машину недалеко от входа и поворачиваюсь к Софье лицом.
Значит так, с подозреваемым никакого кокетства и панибратства. Он клиент. К тому же, не факт, что так невинен, как может показаться.
Но вы же сказали, что верите в его невиновность.
Всегда есть хоть маленький, но процент, что я ошибаюсь. Так что аккуратно. Старайся быть незаметной и молчи все время.
Ладно, отзывается она с опаской. Но я не боюсь.
Я боюсь, отвечаю и выхожу из машины.
После коротких обязательных процедур нас наконец провожают в комнату, где мы встречаемся с Артуром Подониным. Усаживаемся с Софьей на неудобные металлические стулья, я достаю диктофон и документы. Соня ерзает на стуле и всем своим видом показывает, насколько ей некомфортно. Будь мы в другой ситуации, я бы усмехнулся. Та, которая гордо заявляла, что хочет работать в уголовке, сжимается от одного вида переговорной в СИЗО, где нет окон и всего одна дверь.
Я подталкиваю к Софье диктофон.
Пользоваться умеешь?
Нет. Я для этого использую телефон.
Я быстро объясняю ей, как он работает, и, как только заканчиваю, дверь открывается, и конвоир заводит Артура. Он широко улыбается, глядя на меня.
Добрый день, Макар Ильич. Рад вас видеть.
Чему меня научили за время стажировки в прокуратуре, так это тому, что преступникиэто самые вежливые люди. Я на сто процентов уверен, что Артур не без греха, но мне все еще кажется, что в групповом изнасиловании с летальным исходом он не участвовал.
Добрый, Артур.
Он размещается напротив и окидывает Софию таким взглядом, который заставляет меня хмуриться. Я понимаю, что для здорового мужика полгода без сексаэто как приговор. Но смотреть на мою женщину так я ему не позволял. И черт с ним, что она не моя, онто этого не знает.
Артур, представляется он, пожирая Софию глазами.
Моя невеста София, опережаю я ее. Надо отдать Силантьевой должное, на ее лице в этот момент не дергается ни один мускул. Она просто кивает и произносит:
Приятно познакомиться.
Ох, Макар, ну кто водит девушку на свидание в СИЗО? Ладно бы мою привел, а свою лучше держать подальше от таких мест.
Я выдавливаю из себя улыбку.
Моя Соня хочет стать адвокатом по уголовным делам и сейчас стажируется в моей фирме. Показываю ей, как обстоят дела.
Он кивает.
Понимаю. Чтобы видела все без романтического флера криминальных фильмов. Добро пожаловать в реальный мир, София, говорит он, слегка разведя руки, насколько позволяют наручники. А потом он сразу становится серьезным и переводит взгляд на меня. Ну что там, Макар, долго мне еще тут сидеть?