А, ну, они с отцом, наверное, уже в городе, высказал он свое предположение. Послушайте, я могу помочь вам найти их. Если у вас есть деньги, мы можем отправиться следующим паромом. Сколько у вас денег, миссис Ланган?
Денег? Только десять долларов. Мне сказали, что этого достаточно, чтобы попасть в Америку, она побледнела. У нее упало сердце. Она смотрела на Зорна настороженно. Вы ничего не знаете об Ингри. Зачем вы солгали?
Ну-ну, потише, ощетинился Зорн. Он сцепил кисти рук, избегая взгляда Дженни. «Ложь»какое мерзкое слово. Вы делаете неправильные выводы. Чего же вы ожидали всего за десять долларов, миссис Ланган? Но тем не менее, я помогу вам заработать много денег, чтобы оплатить поиски вашей дочери. Вы такая красивая молодая женщина Я запишу вам адрес. Мы встретимся там позже
О, мистер Зорн! воскликнула Дженни. Ее голос дрожал от волнения. Меня предупреждали, что есть гнусные типы, которые пытаются использовать женщин, оказавшихся в затруднительном положении. Но мне и в голову не пришло, что вы из их числа. Из-за вас я потеряла время. А я ведь уже могла найти Ингри. Как вам не совестно! Под шалью раздался слабый писк младенца.
Ублюдок, прошипела Медея. Ее прищуренные глаза метали молнии в Гьерда Зорна. Он покраснел как рак. Поток ругательств и проклятий, обрушенных на него Медеей, перешел в визг, заглушивший плач голодного ребенка. Старушка сделала вид, что ослабела и теряет сознание. Она прислонилась к Дженни и незаметно взяла ребенка под свою накидку. Громкие крики привлекли внимание других чиновников, и они быстро направились в их сторону.
Вы лгали! Эта старая каргаколдунья, а не ваша бабушка. Она сглазила меня, проклятая ведьма! в глазах Зорна горел злобный огонек.
Очень надеюсь, что онанастоящая ведьма, сэр! Дженни топнула ногой и обняла Медею за плечи.
Отведите этих женщин в изолятор. Пусть проверят их умственные способности, рявкнул Зорн. Они обе сумасшедшие.
Нет! твердо сказала Дженни. Я нужна Ингри и я она замолчала, когда старушка подмигнула ей и загадочно улыбнулась.
Успокойся, детка, и Дженни вдруг поверила, что все будет хорошо.
* * *
В огромном холле иммиграционной службы этим вечером остались только три человекаДженни и Медея, баюкавшая Эллиса. Они видели, как воссоединяются семьи. Итальянцы искренне и бурно радовались своему счастью. Евреи бесстрастно вздыхали и ахали. Шведы здоровались сдержанно и чинно. Десятки женщинодиноких или с маленькими детьмиуходили с мужьями или родственниками. И только дядя Дженни так и не пришел встретить ее. Садилось солнце. Последний паром, отплывающий в город, дал прощальный гудок. Беспокойство и страх за Ингри причиняли невыносимую боль.
Кто должен был встретить тебя, Медея? спросила Дженни с отчаянием в голосе. Старушка ответила девушке невыразительным пустым взглядом. Эллис, довольно гугукая, лежал у нее на коленях. Он был сытмолодая кормящая мама по просьбе старой женщины дала ему грудь, и он, причмокивая от удовольствия, наелся молока. Девушка нервно мерила шагами огромную пустую комнату. Она быстро ходила по голубой полосе, окаймлявшей восьмиугольники из белой плитки. Не один раз она проделала этот путь за долгое время ожидания.
В женском изоляторе Дженни деловито и толково объяснила итальянскому и шведскому переводчикам и американским служащим, что произошло. Она рассказала, что встретилась с Медеей на борту «Принца Вильгельма», и они решили, что в новой жизни будут всегда рядом и в горе, и в радости. Вместе вырастят детей дочь Дженни и месячного внука-сироту Медеи. Когда пассажиры хлынули на берег, Ингри потерялась. И теперь ей нужно поторопиться в город, чтобы найти малышку. Все, кроме полицейского у ворот, были согласны с нею. Он потребовал, чтобы женщины оставались на острове, пока за ними не придут родственники или друзья. И вот они вынуждены сидеть среди своих узлов и свертков. Отчаяние и безнадежность не могли удержать Дженни на месте.
В юго-западном углу громадного, пустого, объятого тишиной холла Дженни уныло бродила, не отрывая глаз от узора на кафельном полу. Носком ботинка она чертила прямой угол, двигаясь вдоль голубых полос на кафеле. Неожиданно девушка увидела пару башмаков на своем пути. Она шагнула вправо, чужие башмаки тоже шагнули вправо. Дженни сделала шаг влево, онсудя по рабочим ботинкам, это был мужчина, тоже отступил влево. Девушка, не расположенная к шуткам, гневно вскинула золотистую головку.
Боже милосердный! Габриель и моя Ингри! слезы застилали глаза, кружилась голова. Она почувствовала огромную радость, облегчение и любовь. Они оба здесь, рядом с нею. Дженни схватила румяную веселую девчушку и прижала к своей груди.
Она поужинала и даже вздремнула, Габриель был похож на довольного собой мальчишку. Дженни целовала Ингри, гладила мягкие шелковистые волосы. Она смотрела на Габриеля глазами, полными слез. Никогда ей не приходилось встречать столь красивого и благородного мужчину.
Ангел Габриель, сказала она взволнованно. Для меня ты теперь настоящий ангел и останешься им навсегда. Как тебе удалось совершить такое чудо?
Не спрашивай мена ни о чем, cara. Следуй моему примеру, черные глаза ласково смотрели на нее. Уверенный, властный голос успокоил и обнадежил ее. Я все расскажу тебе потом. Сейчас нам нужно торопиться.
Габриель, у меня теперь есть бабушка и младенец. Без Медеи и Эллиса я никуда не пойду, сказала Дженни, спрятав лицо в волосах Ингри.
Я заплатил охране двадцать долларов, чтобы разрешили забрать тебя с этого острова, Дженни, а ты говоришь мне о Медее и Эллисе. Хотел бы я знать, черт побери, кто они такие? возмущенно жестикулируя, спросил Габриель. Ну ладно, поговорим об этом позже. Пошли быстрее, нужно успеть на последний паром. Идемте, с улыбкой он предложил ей руку.
Дженни решительно взяла его под руку.
ГЛАВА 4
Габриель, я думала, ты уже едешь в Калифорнию и сейчас на полпути в Чикаго, Дженни оглядывала ребенка глазами собственницы. Выражение глаз не менялось, когда она поднимала взгляд на красивое лицо мужчины.
«У нее глаза, подумал он, такого же цвета, как яйцо малиновки. Они сияют от счастья, как звезды летней ночью в родной Италии».
Эй! Я знал, что ты вспоминаешь обо мне, и оказался прав. Но я никак не мог предположить, Дженниланган, что твоя семья так быстро вырастет. Я заставлю ее рассказать мне всю правду. Габриель выразительно посмотрел на Медею, сидящую рядом с ним на скамье. Женщина ее возраста, да и любая другая, приезжающая одна в Америку, нуждается в поддержке мужчины Ее поступок лишен здравого смысла. Хотя возможно, она колдунья, шутливо сказал он.
Темные, смеющиеся глаза Медеи глядели на Габриеля мудро, загадочно, почти влюбленно.
Не колдунья я, а предсказательница, подмигнула ему старушка.
Она говорит, что предсказывает судьбу, перевел Габриель с довольным видом.
Они успели на пароходик за несколько минут до отплытия. Сейчас он, бойко разрезая носом волны, бежал по неспокойному морю к острову Манхэттен. Кроме них, двоих матросов и разносчика с корзиной яблок на коленях на палубе никого не было. За спиной статуи Свободы садилось солнце, очерчивая ее темный силуэт в розовеющем вечернем небе.
Если Медея и колдунья, то колдунья добрая. Габриель, я рассказала тебе всю правду. Я действительно обещала Виолетте Венти вырастить ее мальчика как своего собственного сына. Теперь ты знаешь, что Медея помогла мне спрятать ребенка, накормить. Она успокаивала меня, когда я чуть не сошла с ума, потеряв Ингри. Теперь, когда старушка и я, Ингри и Эллис далеко от тех, кого мы очень любим, мы связаны друг с другом, словно родные. У меня в характере преданность и привязанность, и я постоянна в любви, Дженни мягко улыбнулась. Сейчас твоя очередь рассказывать, как ты нашел Ингри и что задержало твой отъезд.
Когда я уехал с острова Эллис, мне в голову пришла неплохая мысль: дождаться тебя на причале в Манхэттене и удостовериться, приехали ли твой дядя или его друг. Кроме того, мне хотелось проститься с тобой еще раз, cara, Габриель придвинулся к ней. Его сильное, мускулистое бедро прижалось к ее телу. Он обнял Дженни за плечи.
Его близость была приятна, но слишком волновала, будила воспоминания о страсти, вызывала желание. Дженни склонила голову на его плечо, и он ласково коснулся губами ее лба. «Как хорошо, как правильно, что мы вместе, сказала она себе. Но Габриель не хочет ничего менять. Ни сейчас, ни, возможно, в будущем»
«Наверное, дядя ждет ее на берегу. Он увезет Дженни на свою ферму в Айову, выдаст замуж за соседа-фермера, подумал Габриель. Нет, надо выбросить из головы эти мысли».
Итак, я ждал тебя. Вдруг мимо меня пробежал Флинн с Ингри на руках. Я схватил его за руку. Он резко обернулся и выхватил пистолет, еще не видя, кто его остановил. Из-за тебя, милая Дженни, я чуть не лишился жизни.
По его губам скользнула знакомая быстрая усмешка, будто он хотел сказать, что все это не имело значения для него. В его словах ей почудился тонкий намек на ее вину. Но Дженни была счастлива и в долгу перед ним, поэтому решила сделать вид, что не поняла его.
Зато ты спас мою жизнь. Если бы Ингри не нашлась, не знаю, что бы было со мной, Дженни содрогнулась от ужаса. Я знаю, что Джоко поспешен в своих выводах, но откуда у него пистолет, и почему он направил его на тебя?
Он сказал, что увидел на острове и опознал трусливого обманщика, от которого он должен спрягаться в Нью-Йорке. Он сунул мне малышку и был таков, Габриель щелкнул пальцами и взъерошил волосы Ингри. Девочка приоткрыла заспанные глазки и теснее прижалась к Дженни.
Я вижу, ты любишь детей, сказала девушка. Тебе нужны собственные малыши. Но, Габриель, от внезапного страха у нее перехватило горло.. Ингри могли убить вместе с Джоко!
Нужно быть осмотрительнее, не доверять ребенка незнакомым людям, таким, как Джоко или я. Ты ведь совсем ничего не знаешь о нас. Эй! Его замечание, даже если оно было шуткой, попало в цель. Дженни резко отодвинулась от него, синие глаза потемнели от гнева.
Мне казалось; я немного знаю вас, мистер Ангел, но я не заметила вашего стремления помочь мне, выпалила она. Габриель ласково, успокаивающе, как умел только он один, коснулся ее подбородка.
Моя фамилия Агнелли. Извини, Дженни, мне не следовало этого говорить. Эй! Не сердись! его глаза умоляюще смотрели на девушку. Чувство вины и раскаяния мгновенно стерли с его лица выражение мужской самоуверенности, и Дженни сразу же простила его: не такой уж он плохой человек. Она знала, что ее слабостью, а, возможно, и чертой характера, было то, что она слепо доверяла тем, кого любила. Теперь она понимала, что ее поведение не только неразумно, но даже опасно. Вот сейчас она снова забылась и поверила Габриелю, хотя он сам просил ее быть осторожнее с незнакомцами. Красивый мужчина, с чувственными губами и искрящимися глазами, с невестой, которая напрасно ждет, что ее позовут, отвернувшись от нее, задумчиво смотрел на закат. Нет, она не позволит себе шалить его самолюбие, неважно, что он привлекателен, а она уже многим обязана ему.
Ты потратил свои деньги, отложенные на дорогу, чтобы освободить нас. Как ты теперь доберешься до Калифорнии? Вот возьми мои. Я обменяла шведские кроны на десять зеленых долларов. Правда, осталось только восемь нас накормили какой-то бурдой на острове. И я заплатила женщине, которая накормила Эллиса. Надеюсь, мой дядя сможет отдать тебе остальные. Если нет, то я буду работать и верну тебе долг, вид Дженни выражал тревогу и озабоченность. Я никогда в жизни не занимала денег, и мне неприятно, что пришлось это сделать сейчас. Она была в панике, чувствуя, что ее независимости может быть нанесен большой ущерб.
Забудь об этом, Дженниланган. Я дал охраннику столько, сколько он просил Через две-три недели работы в Нью-Йорке у меня будут деньги на дорогу. Оставь свои деньги себе. Тебе они нужнее, чем мне.
Пароходик причалил к пристани. Огромный город встречал их мириадами мерцающих огней. Стоя на носу суденышка, Дженни оглянулась на белопенный след на воде за кормой, на остров Эллис и мисс Либерти с факелом свободы в руке. Ее охватила бурная радость и ожидание зари нового дня. С отеческой заботой Габриель повел женщин с детьми по причалу.
Вдруг из темноты навстречу им выступили три неясных фигуры.
Дженсин Лангансдатер! позвал один из мужчин.
Габриель, наверное, это друг моего дяди! Я знала, дядя Эвальд не бросит меня, она кинулась к ним, потом нерешительно остановилась. Девушка заметила, что они пьяны. А, Гьерд Зорн! Теперь-то что вам надо от меня? спросила она с холодным презрением. Переводчик злобно смотрел на нее бесцветными, слезящимися глазами.
Из-за вас меня уволили выгнали с работы! закричал он заплетающимся языком. Лицо его стало багровым. Двое крупных мужчин, как две капли воды похожих на него, возможно, его братьяподдерживали Зорна под руки. Один, смущаясь, принялся извиняться перед Дженни на шведском языке. Второй пытался удержать и урезонить Гьерда, но тот вырвался и, сжав кулаки, двинулся к девушке.
Вас уволили из-за непорядочного поведения, мистер Зорн, резко сказала Дженни. Скольким растерявшимся, напуганным женщинам вы сломали жизнь? А ведь ваша обязанностьпомогать нам, приезжим. Как вам не стыдно, сэр! Когда взбешенный переводчик приблизился к девушке, Габриель шагнул вперед и закрыл собой Дженни. Один удар пришелся Зорну в живот, второйв голову. Согнувшись пополам, Гьерд рухнул на землю. Он неподвижно лежал на булыжниках мостовой, глядя на девушку удивленными, безумными глазами.
Ты заплатишь мне за это, Дженни Ланган! прошипел он. Даже если мне придется перевернуть вверх дном весь город всю страну от края и до края, я найду тебя, всех вас. И когда найду вы дорого заплатите мне! Левый глаз Зорна заплыл и стал багровым. Приятели подняли незадачливого переводчика и потащили прочь.
Дьявольское отродье, прошипела ему вслед Медея.
Габриель весело рассмеялся.
Медеязлющая маленькая старушонка, У нее очень красочная речь. Ты не боишься доверять ей детей, Дженни?
Она ругается только по-итальянски. Я с трудом ее понимаю. А беспокоиться о маленькой шведской девочке и о младенце совсем нет причин. И Ангел Габриель, спасибо тебе за помощь. Чао! Прощай. Дженни улыбнулась, поставила на землю корзину и протянула ему руку. Напиши мне в Айову, а еще лучше, приезжай, и я верну тебе твои деньги до последнего цента.
На лице Габриеля отразились удивление и беспокойство.
Эй! Думаешь, я отыщу тебя в огромной Айове по мановению волшебной палочки, а потом получу свои денежки, надеюсь, с процентами? Девушка серьезно кивнула головой. Что, черт побери, ты хочешь сказать своими «чао» и «прощай»? Куда, скажи на милость, ты собираешься за свои восемь долларов везти двоих детей и старушку, которая, возможно, любит поесть? Идем со мной, хотя бы на одну ночь. А завтра
Нет, нет, быстро сказала Дженни. Я никуда не собираюсь идти. Я буду ждать своего дядю здесь. Если я уйду отсюда, как он найдет меня в Нью-Йорке?
Послушай, а что ты будешь делать, если вернется этот Зорн? сердито спросил Габриель.
Не волнуйся, он не вернется. Он трус, она решительно уселась на чемодан.
Старушка, следуя ее примеру, уселась рядом.
Вы проголодаетесь, Габриель бросил на мостовую свой узел. Он не мог оставить их одних, бедных и беззащитных, в незнакомой стране, где надо бороться за свое месте под солнцем и где трудно даже тем, кто уверен в себе и может за себя постоять.
До прихода дяди мы с голоду не помрем, уверенно заявила Дженни. К тому же у Медеи целая головка сыра, а утром я куплю яблок у уличных торговцев, если, конечно, мы еще будем здесь.
А малышу не надо молока, правда? Агнелли терял терпение, говорил быстро, проглатывая звуки.
Если мы не уйдем до утра, попросим одну из проходящих мимо кормящих мам, и она покормит нашего младенца, она упрямо сжала губы.
В этом городе погода неустойчивая в марте. Леньтепло, деньвьюга, доказывал он. Прошу, разреши предоставить тебе кров, хотя бы на одну ночь. Завтра утром я приведу тебя на это самое место. Пошли. Дженни отрицательно покачала головой и отвернулась от него.
Она не очень-то верила в его благие намерения, да и в свои тоже. Даже если его помыслы чисты, она не собиралась еще больше запутывать отношения с этим решительным человеком и постоянно чувствовать себя обязанной ему. Габриель как будто решил, что может руководить ее жизнью и указывать ей, как следует поступать!