Готов еще раз заверить вас, мисс Макдональд, что сделаю все зависящее от меня и что вся страна оплачет кончину вашего дяди. Он погиб за свободу, сраженный на боевом посту.
Как только я услышала эти слова, глаза мои наполнились слезами. Но я все еще сердилась на этого человека, он раздражал меня. Я решила, что он надменный и напыщенный аристократ, да и все было так непонятно: мне позволили подъехать к дому, увидеть все своими глазами и после этого сообщили эту обрывочную информацию Все это представлялось мне странным.
Если бы расследование убийства моего дяди было доверено этому Флактону, вряд ли бы злоумышленники были бы найдены в этом у меня не было сомнений. Поэтому я сняла с рук перчатки и твердым голосом сказала:
Вот что, мистер Флактон, я хочу помочь вам. Я решительно настроена установить причину, по которой убили дядю Эдварда, и более того, намереваюсь сделать это безотлагательно.
Питер Флактон не мог выглядеть более изумленным, разве что если бы я объявила себя убийцей. Брови его взлетели на лоб, и он посмотрел на меня своими темными проницательными глазами.
Боюсь, что это невозможно.
Почему?
Ну, во-первых, я полагаю, что вы захотите вернуться в Канаду. Я уже распорядился о вашем временном жилье и попытаюсь забронировать вам место на самолете, который вылетает в Лиссабон в понедельник.
Я буквально вскипела от ярости. Какое право имеет этот молодой человек, какое бы место в парламенте он ни занимал при дяде Эдварде, руководить моей жизнью? Но заговорила я спокойно вопреки владевшему мною гневу.
Не думаю, чтобы вы понимали мое положение Я приехала сюда, чтобы исполнять обязанности секретаря при своем дяде. И если он убит преднамеренным и столь злодейским образом, то отсюда не следует, что я развернусь и улечу обратно, не раскрыв тайну его гибели. Я найду убийц дяди Эдварда, даже если это будет стоить мне жизни!
Но уверяю вас, мисс Макдональд, что вмешаться в процесс расследования вам никто не позволит.
A я уверяю вас, мистер Флактон, что я не отступлюсь!
Мы с яростью смотрели друг на друга.
А что другие родственники дяди Эдварда? задала я вопрос, не сказав при этом о родственниках «мои» или «наши».
Сэра Торквила Макфиллана, конечно, проинформировали, прозвучал ответ, однако он находится в Шотландии и, насколько я могу судить, едва ли прибудет к завтрашним похоронам.
Но ведь есть кто-то еще?
Есть Малкольм Макфиллан, но он находится в Ливии со своим полком. Кроме него и других кузенов, которые могут появиться или не появиться на похоронах, есть только ваша мать.
Вы известили ее?
Питер Флактон смутился.
Боюсь, что нет. Я подумал, что, быть может, вы сами захотите это сделать.
Я телеграфирую ей, ответила я. И одновременно сообщу, что остаюсь здесь.
Это не имеет никакого смысла вряд ли вы сможете быть здесь полезны.
Ну, это мы еще посмотрим. А теперь на правах родственницы я требую, чтобы мне предоставили полную информацию о случившемся где была заложена бомба и кто в первую очередь может попасть под подозрение?
Боже мой, о чем вы говорите?! Это же не триллер в стиле Эдгара Уоллеса!
На этих словах Питер Флактон как следует пристукнул пресс-папье. Он даже побагровел, и я с удовлетворением отметила, что наконец сумела разгневать его.
В самом деле? переспросила я холодным тоном. Я лично усматриваю подозрительное сходство.
Вы не знаете Англию, особенно сейчас, в военное время. Вам просто не позволят расхаживать вокруг и расследовать преступление, о котором пока еще ничего не известно. Будете путаться под ногами полиции более того, в деле имеется много серьезных аспектов, пока подлежащих умолчанию.
Так, значит, вы рассказали мне не все? бросила я вызов.
И похоже, застала его врасплох. Чуть помедлив, он неуверенным тоном проговорил:
Конечно же я говорил, так сказать, вообще.
Ерунда! возразила я. Вполне очевидно, что вы не рассказали мне всей правды. Ну, а если начать прямо сейчас!
Пожалуйста, мисс Макдональд, возвращайтесь в Канаду. Он уже упрашивал меня. Искренне говорю, оставаясь здесь, вы ничего не добьетесь. Если бы вы могли помочь, я бы первый обратился к вам.
Интересно, насколько далеко простираются ваши полномочия? поинтересовалась я. В конце концов, я племянница дяди Эдварда, и притом единственная из родственников покойного нахожусь на месте трагедии. Есть ли у вас какое-либо право препятствовать мне интересоваться расследованием преступления, жертвой которого он стал?
Нет, вероятно, нет, ответил Питер Флактон. Однако вы не желаете понять, что существуют причины, которые нельзя открывать неосведомленному человеку? И если мы хотим узнать истину и совершить правосудие, о случившемся до поры до времени следует помалкивать.
Я поверю вам, когда буду знать причины.
Если я назову их, вы вернетесь в Канаду?
Нет. поднявшись на ноги, я взяла свою сумку и перчатки.
Куда вы собрались? спросил Флактон.
Я еду на Даунинг-стрит, десять. Я намереваюсь добиться встречи с премьер-министром и попросить его не только рассказать мне всю истину, но и связать меня с людьми, готовыми отомстить за смерть моего дяди.
Питер Флактон казался обескураженным.
Но вы не можете сделать этого!
Почему же?
Ну, вас не допустят к премьер-министру по такому делу.
Рано или поздно я к нему попаду, ответила я, и у меня есть уверенность в том, что, узнав мое имя, он не откажется принять меня. Он, насколько мне известно, с уважением относился к дяде Эдварду и наверняка сам захочет узнать разгадку этой тайны. До свидания
Я повернулась к двери.
Питер Флактон задержал меня:
Нет, остановитесь! Не надо никуда ходить, мисс Макдональд. Послушайте
Ну? я без особой охоты повернулась к нему.
Идите сюда и садитесь, попросил он. Нельзя же убегать подобным образом. Я расскажу вам то, что вы хотите знать. Если вы в самом деле испытываете желание остаться и увидеть все своими глазами, вам лучше знать все.
Он говорил недовольным тоном, но я ощущала свою победу. Впрочем, я не стала обнаруживать свою радость, а вернулась к только что оставленному мной креслу.
Итак? проговорила я, усевшись.
Я посмотрела прямо в глаза Флактону и увидела на его лице смятение, скорее подобающее школьнику, явившемуся сдавать экзамен, но не знающему билета. Не имея сил сдержать себя, я улыбнулась.
Глядя на меня, он ответил улыбкой.
Вы весьма неожиданная особа, проговорил он.
Вероятно, вам нечасто приходилось встречаться с канадцами?
Нет, конечно и неужели все они похожи на вас?
Мне пришлось усмехнуться, чтобы он не счел меня занудой.
Некоторые из них еще хуже меня.
Неудивительно, что нам пришлось дать вашей стране независимость, парировал он, и я рассмеялась, на этот раз совершенно искренне.
Лучше давайте сотрудничать, мистер Флактон. Ваша помощь будет нужна мне, и я хотела бы располагать ею на добровольной основе.
Вот что, мисс Макдональд, сказал он, наклоняясь вперед. Вы не понимаете меня. Ради вашего дяди я готов сделать все возможное, однако я полагаю, что в подобной ситуации он рекомендовал бы отправить вас домой.
Я снова рассмеялась, на сей раз с ноткой пренебрежения.
Сколько я себя помню, дядя Эдвард был моим любимым родственником, ответила я. Я всегда восхищалась им, я всегда любила его, но ни разу в жизни не слышала, чтобы он разделял общепринятую точку зрения. Насколько я знаю дядю, он сказал бы: «Мела, оставайся здесь, что бы тебе ни говорили. Если тебе кажется, что ты можешь принести пользу действуй».
Вы и в самом деле считаете, что он так бы и сказал?
Я не сомневаюсь в этом, если только превращение его в министра не сделало его собственной противоположностью.
Питер Флактон покачал головой.
Он не изменился. Остался таким же человечным, таким же понимающим и таким же непреклонным в своих принципах и поступках. Быть может, именно поэтому его и убили.
Что дает вам основания так говорить?
Я намереваюсь сообщить вам всю правду. Возможно, это неосмотрительно с моей стороны и я совершаю ошибку, но вы сумели убедить меня в том, что ваш дядя хотел бы, чтобы вы знали ее.
Это уже интересно, проговорила я, пододвигая свое кресло поближе к его столу.
Когда вашего дядю назначили министром пропаганды, начал Питер Флактон, он не только реорганизовал рассылку новостей из нашей страны, но также ввел собственную систему получения нами новостей. Я имею в виду не только официальную международную информацию, но и ту, что поступает к нам по иным каналам из самой Германии и из оккупированных стран.
Сделав небольшую паузу, он продолжил:
Его преобразования были столь успешны, его авторитет был настолько высок, что нам следовало бы внимательнее относиться к его безопасности. То есть никто не должен был знать, где он живет и ночует. Короче говоря, случилось следующее: ваш дядя получил из Германии, через источник, о котором знали только он сам, премьер-министр и я, некий документ, имеющий колоссальную ценность для наших попыток ускорить сотрудничество с Америкой. Питер понизил голос. Документ этот был в высшей степени секретным, поэтому я не смею доверять вам его содержание, однако представление о его значимости вы можете получить, если я скажу, что его надлежало отправить через Атлантику на боевом корабле в сопровождении человека, который должен был вручить его в собственные руки президента. Ваш дядя поместил этот документ в особый сейф в своем кабинете вместе с двумя другими чрезвычайно важными бумагами. Одна из них содержала перечень наших друзей в трех оккупированных странах людей, способных работать на нас и оказывать помощь любому из наших агентов; второй содержал отчет о производстве продукции неким заводом на севере Англии, выпускающим принципиально новое устройство для поражения вражеских ночных бомбардировщиков.
И вы поместили столь важные бумаги в один сейф? изумилась я. То есть уложили все яйца в одну корзинку?
Теперь это кажется глупостью, признал Питер Флактон, однако это был особый сейф, обеспечивавший защиту документов от пожара и бомбежки.
От бомбежки! повторила я. Тогда, значит, бумаги на месте?
Я как раз приближаюсь к этому. Как вы теперь знаете, о существовании этих бумаг было известно очень немногим людям. И услышав в два часа ночи взрывы, я немедленно бросился на другую сторону улицы.
Он глубоко вздохнул, вспоминая об испытанном потрясении.
В кабинете бушевал пожар, и, когда наконец прибыла пожарная бригада и погасила огонь, мы обнаружили тело вашего дяди, обгоревшее до неузнаваемости. Однако он так и остался за своим столом, и мы решили, что его гибель следствие взрыва.
Не понимаю, проговорила я. Если документы
Питер Флактон поднял руку.
Позвольте мне продолжать. Никто из нас, кто бросился тушить огонь, не знали тогда, что бомба была особенной. Только на рассвете мне позвонили из лондонской полиции и сообщили новые факты. Скажу коротко: ваш дядя был убит выстрелом в спину, когда сидел за своим столом. За его спиной, как и в этой комнате, было окно. Должно быть, кто-то проник в палисадник за домом и, когда он в одиночестве погрузился в работу, выстрелил в него, после чего проник в комнату и открыл сейф.
Сейф взломали?
Комбинации не знал никто, кроме вашего дяди. Даже я. Сейф взломали очень искусно, по мнению полиции, это сделал настоящий мастер своего дела. Изъяв из сейфа бумаги, преступник включил часовой механизм бомбы. Судя по произведенным разрушениям, которые вы видели своими глазами, заряд был очень мощный. Если бы не было достоверно известно, что над этим районом города за истекшие сутки не пролетал ни один вражеский самолет, то можно было бы решить, что разрушения являются следствием воздушного налета.
А почему вы так уверены в этом?
Это одна из тайн радиолокации. Эти новые обстоятельства пока сохраняются в тайне в интересах следствия. В сделанном по радио объявлении выражалось глубокое сожаление о гибели вашего дяди при воздушном налете и бомбардировке.
Воистину так, отозвалась я мрачно.
Я отдал бы все свои мирские богатства за то, чтобы увидеть, как ответственный за это преступление будет висеть в петле, проговорил Питер Флактон, и мне понравился решительный тон, которым он произнес эти слова.
Мы должны их поймать, провозгласила я, во всяком случае, я жизнь готова положить, только бы раскрыть это преступление.
Едва ли Питер поверил мне, однако он протянул руку, и торжественно, словно бы давая обет, я вложила в нее свою.
Глава четвертая
За этот день произошло так много событий, что, только оказавшись в постели, я принялась анализировать их. Едва я в полной мере осознала, что никогда больше не увижу любимого дядю Эдварда, как захотела плакать, однако я так наревелась за прошедшие десять дней, что слезы просто не шли.
Напротив, я ощутила столь жгучую ярость, что поклялась отомстить убийцам, даже если мне придется сделать это собственными руками.
Питер Флактон, на мой взгляд, при всей своей доброй воле не мог похвастаться необходимой решимостью. Быть может, так принято у англичан; но, должна признаться, что мне нравится, когда мужчины бывают решительными и непреклонными. Даже мужчина во гневе не вызовет моего осуждения.
Невозмутимая физиономия за партией в покер хороша в книге, но в повседневной жизни она только раздражает. Однако у меня хватило ума понять, что он доброжелательно настроен ко мне во всяком случае, проглотив горькую пилюлю, которую я поднесла ему своим упрямым желанием остаться в Англии, не стал отсылать меня назад в Канаду.
Когда я спросила его о том, где, по его мнению, мне следует остановиться, он ответил:
Здесь, в моем доме. Конечно, если у вас нет других планов.
У вас найдется для меня комната?
Не очень большая, но вполне уютная. Хозяйство ведет моя тетя. Сейчас у нас находится еще двое гостей, так что скучно не будет.
Затем Флактон провел меня наверх и представил своей тете. Она показалась мне приятной немолодой женщиной, правда, одета она была как восемнадцатилетняя девушка. Зовут ее леди Флактон, и я узнала, что она жена его дяди-генерала.
В комнате наверху оказались еще те самые гости, о которых говорил Флактон. Девушка, невысокая, очень хорошенькая, увидев нас, вскочила на ноги и воскликнула:
O Питер! произнося его имя как Пи-тэйр.
Другой гость был молодым человеком. Темноволосый и тоже невысокий, он показался мне очень приятным. На неизменно улыбающемся лице его во время разговора сверкали белизной зубы.
Это мисс Памела Макдональд, промолвил Питер, и все они изобразили на лицах то безмолвное сочувствие, которое люди демонстрируют в обществе человека, недавно перенесшего утрату.
Когда я обменялась рукопожатиями с леди Флактон, Питер повернулся к девушке.
Это Вили де Мейло, проговорил он, a это ее брат Макс. Они живут с нами, и мы рады этому, правда, Сибил?
На этих словах он посмотрел на тетю. Очевидно, он всегда называет ее по имени. Потом она со вздохом призналась мне в том, что наличие столь взрослого серьезного племянника делает ее старухой.
Я посмотрела на Вили и по первому впечатлению решила, что имею дело с пушистым котенком. Однако я бы не удивилась, если впоследствии эта киска превратится во взрослую когтистую кошку. Не стоит понимать меня так, будто мне самой нужно блюдечко молока, но я скоро поняла, что во всем доме недовольна моим появлением только она, Вили.
Они с братом почти немедленно выложили мне собственную историю. Оказалось, что они югославы и прекрасно жили в огромном и чудесном замке в полном довольстве и счастье, пока в их страну не вторгся Гитлер и им пришлось уносить ноги. Рассказывая это, Вили прикоснулась к своим темным волосам и сказала:
Моя бабушка, умная и красивая женщина, увы! была еврейкой! Оставаться дома было опасно.
И вот после многих приключений они вышли в море на рыбачьей лодке. В Средиземном море их подобрал британский эсминец и доставил в Каир. Оттуда они сумели добраться до Англии, потому что их единственным желанием было найти Питера Флактона.
Дело в том, что наш кузен учился вместе с Питером в Кембридже и часто с любовью рассказывал о нем. Можно сказать, мы уже знали его, рассказывала Вили. И вот, как видите, мы уже здесь, счастливые везунчики, сумевшие найти Пи-тэйра.