Мы гулять собирались. Наконец, напомнил он, минуты через три, когда у обоих кончился воздух в легких.
Ага. Хлопая ресницами и пытаясь прийти в себя, согласилась Настя. Только мне, все равно, сначала домой надо. И бабушку Аню предупредить, и переодеться.
Ладно, легко согласился Сашка. Пошли.
И теперь уже он уверенно завладел ее рукой, переплел их пальцы и потянул немного пришибленную Настю в сторону дома.
Глава 8
Она смутно помнила, как они зашли к ней домой. Как Саша о чем-то разговаривал с бабушкой Аней. И как она сама что-то рассказывала, отвечая на расспросы. Так же смутно Настя понимала, то именно надевает, кажется, схватив тот сарафан, что первым попался под руку. Но это все было настолько неважно! Вот, вообще! Ведь Сашка был здесь, рядом! И он ее поцеловал! И даже не раз. И так нежно, так безумно трогательно назвал «Стасей».
Ее никто и никогда так не называл. И не надо, поняла вдруг Настя. Именно он тот, от кого она хотела бы услышать это, полное невыразимого чувства, обращение. Только от Саши. И то выражение его глаз, когда он чуть приподнял свое лицо над ней после их поцелуя, когда выдохнул это «Стася», заставило Настю поверить, что и он испытывает такой же ураган эмоций. Настолько же сильный восторг, трепет и даже страх перед чем-то совсем новым, еще незнакомым им. Но в то же времятаким ожидаемым и, казалось, единственно-возможным развитием того, что всегда было между ними. И не играли никакой роли эти четыре года разлуки. Только послужили катализатором, дав почувствовать, что каждый из них значит для другого.
Первая любовь налетела на них, сбила с ног и захватила так, как захватывает только это чувство. Когда в один миг, встретив человека, ты вдруг понимаешь«ЛЮБЛЮ!», «жить не могу без него». Да, что там житьдышать без любимого человека невероятно трудно. А уж в ситуации Насти и Сашивсе казалось еще глобальней, полней, драматичней. Ведь они столько знали друг о друге, имели столько общих тем и устремлений!
Потому, наверное, всего лишь через шесть часов после встречи во дворе, Настя уже и не сомневалась в том, что любит своего друга. Хотя, как тут будешь утверждать? Может она его еще тогда, в двенадцать лет полюбила? Просто тогда это чувство было иным, более детским, восторженным? Привязанностью, которая все равно никому не позволяла к ней приблизиться на протяжении последних четырех лет. Точнее, это Настя отталкивала всех, не в силах вместить в своей душе еще какое-то чувство, кроме этой привязанности. Но теперь это не имело никакого значения, ведь Сашка снова рядом! И Настя ощущала безумную эйфорию и восторг, не особо размышляя над вопросами: «как, почему и что будет дальше?»
Переодевшись, она вылетела в коридор, где Сашка так и рассказывал бабушке Ане, как именно они с мамой живут в Питере, и как продвигается его карьера в команде. Судя по улыбке, которой бабушка Аня удостоила взъерошенную воспитанницуона догадывалась о чувствах, обуревающих молодежь. Но, не сказав ничего, кроме напоминания о том, чтоб Настя возвращалась до темноты, бабушка Аня без вопросов отпустила их гулять. А они не скрывали, что собираются наведаться в старый Дворец спорта и просто побродить по району, чтобы Сашка вспомнил все знакомые с детства улочки.
И не было ничего странного в том, что они снова брели по району, держась за руки: Настя взахлеб рассказывала о том, что и как здесь поменялось, а Саша с таким же восторгом делился с ней рассказами о том, насколько отличается Питер от их сонного города. И Настя тогда притихала, завороженно слушая о метро и дворцах, о фонтанах и брусчатке, о памятниках прошлому, о невероятно-современных бизнес-зданиях и «шикарном» катке, где тренировалась его команда. А потом Сашка, замечая завороженное состояние подруги, начинал смеяться. И крепко обнимая, целовал, не обращая внимания ни на кого вокруг.
Так что до Дворца спорта они добрались не так уж быстро.
Но когда добралисьСаша даже не пытался скрыть удивление. Конечно, о том, чтобы сравнивать этот спорткомплекс с тем, в котором он привык заниматься в последние годыи речи не шло. И все-таки, тут стало куда лучше, чем ему помнилось. Реально лучше.
Во-первых, кто-то вспомнил о том, что коридоры нуждаются в освещении. И теперь от темных и таинственных переходов, в которых они с Настей играли в космических завоевателей и охотников за привидениямине осталось ничего. Везде горели современные лампы дневного света, сами стены так же подверглись ремонту и теперь выглядели очень современно, пусть и немного безлико. Однако на стенах висели большие фото всех мало-мальски известных спортсменов, которые имели хоть какое-то отношение к этому дворцу спорта. Саша искренне обрадовался, найдя портрет Эдуарда Альфредовича. И даже закралась в душу мысль, что он не отказался бы увидеть здесь и свое фото когда-нибудь. Ведь он был серьезно настроен добиться очень многого в мире спорта.
Но долго предаваться честолюбивым мечтам ему не удалось, Настя настойчиво тянула его дальше:
Ты смотри, что они тут сделали!
Она затащила его в совмещенный волейбольно-гандбольный зал, который Саша так же узнал не сразу. Было видно, что на ремонте этого помещения горсовет или спонсоры не экономиливсе было функциональным, современным, продуманным и красивым, что так же немаловажно, если ты проводишь в зале больше шести часов ежедневно, даже в выходные. Впрочем, учитывая то, что их город всегда отличался сильной волейбольной и гандбольной школойэто было и неудивительно.
Слушай, не, реально круто! Сашка потянул Настю за руку, приближая максимально близко к себе. Обхватил обеими руками талию подруги и «улегся» щекой на ее голову. Серьезно, круто отремонтировали. Вот бы и каток так
И там много поменялось, честно, Саш, Настя тут же попыталась вывернуться из его объятий. Пойдем, видя, что он все еще осматривается, она начала интенсивней его тянуть, впрочем, все равно оказалась не в состоянии сдвинуть Сашу с места.
Он усмехнулся и опять притянул ее к себе. Наклонился и прижался к удивленно-приоткрытым губам Насти.
Ух, как же это классно было! Просто невероятно здорово! То, что он ее нашел. То, что Стася была рядом с ним сейчас. И что он ее целовал. И то, что от этого поцелуя у него внутри все взрывалось и безумно тепло становилосьтоже здорово было.
Ладно, давай, показывай дальше, осипшим голосом позволил он, когда нашел в себе силы оторваться от губ Стаси.
Она же смотрела на него расплывшимся взглядом и, кажется, не совсем понимала, о чем Сашка говорит. Ему пришлось ее немного потормошить, пощекотав шею, чего Стася всегда боялась. А когда подруга взвизгнула и вся сжалась в комочекрассмеялся:
Показывай каток. Там тоже теперь все так круто? уточнил он.
А, да, Настя улыбнулась ему так, что у Сашки горло сперло и дыхание прервалось. Какая же она красавица. Ух! И как он раньше этого не замечал, серьезно?! Пошли, подруга потащила его в сторону коридора и в этот раз Саша не сопротивлялся.
Зал с катком, и правда, поменялся. Первое, что бросалось в глазаосвещение и катка, и самого пространства стало гораздо, гораздо лучше. Не в пример тому, что было раньше. И в этом освещении весело и маняще поблескивал, искрился лед.
Сашка вдруг действительно почувствовал себя дома. Нет, лед он всегда просто обожал, тот манил и притягивал его, несмотря на то, сколько именно часов в день Сашка на нем проводил, независимо от того, сколько потов тренера сгоняли с него на этом льду. Но сейчас дело было не в этом. Простоэтот каток, этот зал и эта девочка рядом Наверное, именно совокупность этих, конкретных составляющих прочно ассоциировалось в его понимании с домом.
Сам лед, как и освещение, стал так же получше качеством, это было видно даже так, при осмотре. Заменили и пластиковое ограждение. Скамьи в зале сменились современными пластиковыми стульями. В общем, зал стал похож на тот, в котором он тренировался в Питере, с учетом разницы в размерах и размахе, конечно.
Но внимание Саши привлекли не детали обстановки, а ребята, гуськом покидающие лед под присмотром тренера. И это тоже напомнило Саше, как он когда-то здесь тренировался. Наверное, тренировка этих ребят только закончилась.
Но тут, неожиданно для Саши, Настя еще настойчивей потянула его ко льду, при этом вскинув руку, привлекая чье-то внимание:
Валерий Федорович! Здравствуйте! громко закричала подруга.
Тренер тут же поднял голову и глянул в их сторону:
Настя, видно, узнав девочку, тренер поднял руку в ответном приветствии. Здравствуй, егоза. Что, покататься захотелось? с вопросом кивнул мужчина, когда они приблизились.
И с интересом глянул в сторону Саши.
Правда, смотрел на него тренер недолго. Уже через пару секунд мужчина снова обратил все свое внимание на Настю:
Я тебя в этом, тренер махнул рукой, видимо, имея в виду летний сарафан его подруги, на лед не выпущу. Извини, девочка, но тут никакие просьбы не помогут. Не хватало мне еще потом быть виноватым в том, что ты заболеешь.
Настя улыбнулась и состроила гримасу в ответ на это заявление. А вот Сашка почему-то испытал раздражениеслишком свободно эти двое общались, как друзья, а не как тренер и подопечная. Но тут же в памяти всплыло воспоминание о том, как они с Настей когда-то познакомились с Димой. Тогда он тоже сразу взъелся на будущего отчима, видя, как восхищенно замерла подруга. И как она во все глаза рассматривала мужчину.
Это воспоминание заставило Сашку усмехнуться и даже поразиться самому себе. Тогда, ясное дело, он не понял, отчего так разъярился, а теперь Выходит, уже тогда ревновал Настю ко всем окружающим мужчинам? Неужели, любил уже тогда?
Наверное, да. Хотя, скорее всего, с немного иными акцентами.
Осознав это для себя, Сашка заставил себя еще раз посмотреть со стороны за Настей и тренером, продолжающим о чем-то болтать. И, подавив ревнивые порывы, не мог не признать, что ничего «такого» в этом разговоре или общении Насти и Валерия Федоровича не было. Тем более что именно его, Сашу, Настя продолжала крепко держать за руку, разговаривая с тренером секции:
Да, нет, Валерий Федорович, сегодня я не кататься, весело покачала головой Настя. Я другу каток показать хотела. Вот, Настя повернулась к нему, а потом снова посмотрела на Валерия Федоровича. ЭтоСаша Верещагин. Мы с Эдуардом Альфредовичем вам про него рассказывали. Который в Питер уехал, его в команду взяли. Вот, он в отпуск приехал. И я обещала ему все-все показать. Что и как здесь поменялось, сумбурно, но весело пояснила Настя.
Значит, тот самый Верещагин, Валерий Федорович вновь обратил на него свое внимание, и у Саши возникло ощущение, что теперь его изучали куда пристальней. Что ж, рад знакомству, Александр, тренер протянул руку, и Саша ответил на крепкое рукопожатие. Эдуард Альфредович и эта егоза, и правда, мне о тебе все уши прожужжали, с усмешкой признался Валерий Федорович. И как там, в Питере тебе живется? Наш Эдуард Альфредович все расстраивался, что ты не звонишь, не пишешь, не рассказываешь.
Да, замотался
Сашке стало стыдно.
Резко так. Обжигающе и горячо. Слово бы он покраснел от этого упрека. А может и правда покраснел. И вроде как есть оправданиесплошные тренировки. Хоккей поглощал чуть ли не всю его жизнь
Но разве сложно было выкроить пять минут и позвонить человеку, который посвящал ему столько времени? Который сделал все, чтобы дать Сашке этот шанс? Или написать несколько строчек? Серьезно?
И тут его огорошило еще одно осознание, куда более горькое и упрекающееесли бы он связался с Эдуардом Альфредовичем, то еще тогда, четыре года назад узнал бы о том, что Стася вернулась.
Поменяло ли это что-нибудь? Сашка не смог бы сказать однозначно. Это сейчас ему восемнадцать и он волен сам принимать решения. Тогда ему было четырнадцать. Но Саша не сомневался, что что-то все равно он смог бы сделать. И мама была бы на его стороне. Она бы наверняка поняла его желание быть с подругой. Он не знал, как. Но что-то они, точно, могли бы сделать. И понимание того, сколько времени он мог бы общаться со Стасей, но упустил такую возможностьзаставило его пасмурно и угрюмо застыть, уставившись на свои ноги в сандалиях, вовсе неуместных у катка.
А в Питере В Питеренормально, скупо из-за этой самой угрюмости, пробурчал он, сделав вид, что не замечает недоуменный взгляд Насти, буквально буравящий его. Мы, кстати, с моим отчимом собирались подойти, поговорить с вами. Насчет того, могу ли я тренироваться на катке, пока здесь проговорил Саша только затем, чтобы как-то заполнить паузу и отвлечь всех от своего внезапно испортившегося настроения.
У тебя отчимДмитрий Васильев? уточнил Валерий Федорович.
Да, Сашка глянул на тренера с удивлением. Вы его знаете?
Так, пару раз на льду встречались, еще когда он играл. Я тогда как раз начинал. До травмы, не вдаваясь в подробности, тренер передернул плечами. Улыбнулся. Хорошо, подходите завтра, я буду здесь с трех. Хотя, и так могу сказатья совершенно не против. Единственное, вам надо будет еще с директором комплекса поговорить. Но и тут, я думаю, никаких проблем не возникнет. Валерий Федорович пожал плечами. В общем, давай, Верещагин, заходи с отчимом. И Эдуарда Альфредовича навести, раз уж занесло в родные пенаты. Как-никакпервый тренер. А он сейчас сильно сдал. Но ему будет приятно тебя увидеть. Я пойду, мне уже пора, Валерий Федорович еще раз пожал ему руку и с улыбкой кивнул Насте. А ты, тренер погрозил пальцем Сашкиной подруге. Если еще раз явишься в этот зал в чем-то подобномвообще к катку не подпущу, так и знай. И никакие взгляды, мольбы и уговоры на меня не подействует.
Щелкнув Настю (которая опять состроила свою гримасу) по носу, видно, для усиления внушения, с которым Сашка не мог не согласиться, Валерий Федорович еще раз махнул им рукой на прощание и двинулся в сторону раздевалок. А Настя тут же встала перед ним и попыталась заглянуть Сашке в глаза:
Саш, ты чего? Что с тобой? Ты почему такой хмурый стал? настороженно принялась допытываться подруга. Тебя Валерий Федорович чем-то расстроил?
Ничего, Саша заставил себя улыбнуться, глядя в ее лицо. И понимал, что насмотреться не может, несмотря на настроение и самобичевание. Нет, тренер нормальный мужик, правильный. И говорит все правильно. И про твое платье, и про то, что я неблагодарный придурок, со вздохом признал он. Но не в том дело, просто Сашка пошел в сторону пластикового ограждения льда.
Настя тут же потянулась за ним:
Что, просто?
Сашка передернул плечами:
Да, подумал, что мог гораздо раньше тебя найти, если бы с Эдуардом Альфредовичем связался, с раздражением на себя, признал он.
Стася моргнула, несколько мгновений смотрела прямо Саше в глаза, а потом как-то так передернула плечами и вздохнула:
Ладно, значит, так надо. Знаешь, бабушка все время говоритвсе к лучшему, тихо проговорила она.
И отвернулась. Причем так, левым боком. А до этого все время крутилась рядом с другой стороны. И Сашка с недоумением и удивлением уставился на приличных размеров шрам на плече любимой девушки. Видно было, что он старый, уже белый. Немного неровный и словно бы стягивающий кожу вокруг. Но, как понимал Саша, а он-таки в этом кое-что понимал, рана, на месте которой этот шрам остался, должна была быть приличной.
Стась, это откуда? ухватив ее за плечо, Саша притянул Настю ближе. Это что за шрам такой?
Настя вздрогнула в его руках. Наверное, все же промерзла у льда, не зря тренер ее ругал, и как-то так неуверенно глянула на Сашу.
Да, не откуда, в общем-то, Настя передернула плечами, не собираясь посвящать друга во все подробности того, чего ей когда-то стоило краткосрочное пребывание в приюте. И какой ценой удалось сохранить подаренный им же брелок с Харламовым. Давно еще упала не очень удачно, сразу нормально не промыли, и пустяковая царапина нагноилась. Бабушка Аня меня потом так вычитывала, когда пришлось в поликлинике это все вскрывать и чистить, ты бы слышал. Она легко и беззаботно рассмеялась. Потому что и правда не видела повода теперь уже грустить. Шрам, конечно, не очень получился. Страшненький, как бабушка говорит. Но с этим уже ничего не поделаю, она развела руками.
Саша улыбнулся и ближе наклонился к ее лицу. Так, что Настя снова блаженно застыла, совсем как в парке, просто глядя на него. Испытывая неимоверное количество эмоций и счастья просто от того, что Саша ее обнимал и находился так близко.