Ему тут же стало стыдно. А ведь и правда, откуда она могла видеть, если из приюта?
Приятно познакомиться, Настя. Все так же приветливо кивнула его мама. Ты живешь в том приюте, который в районе остановки находится? Очень осторожно уточнила она.
Угу, Настя выдала это не разжимая губ и вперилась глазами в пол.
Саша увидел, как его мама вздохнула и с сочувствием посмотрела на девочку.
А, знаешь, что? Вдруг жизнерадостно заявила она. Давай-ка, я сейчас смажу твою боевую рану зеленкой и быстренько зашью курточку. Ваши воспитатели, наверняка, не обрадуются, если ты вернешься в таком виде. Заметила мама. А потомпровожу тебя до приюта, да и к Шурику на тренировку после загляну. А то все времени не хватало в последние дни. Как тебе такой план? Мама подмигнула Насте, которая несколько растерянно посмотрела на нее пару минут.
Саше план показался очень неплохим. Он всегда знал, что у него лучшая мама в мире, и на нее всегда можно положиться. Мама в любой ситуации находила выход.
Угу. Наконец, кивнула Настя, все так же плотно сомкнув губы.
Но в этот раз оттенок ее возгласа был другим. Каким-то неуверенно-удивленным, что ли.
Вот и хорошо, мягко улыбнулась мама. И протянув руку, осторожно взялась за подбородок Насти, так, чтобы повернуть ее лицо к свету и лучше рассмотреть ссадину. Шурик, беги пока чайник поставь. Велела мама ему. Напоим нашу гостью чаем с печеньем. Она отпустила его плечо.
Саша тут же кивнул, так как и сам был не против попить чаю. Тем более с печеньем, которое утром испекла его мама. И быстро скинув кеды, шустро повесил куртку на крючок вешалки.
Помыв руки в ванной, он направился в кухню, заметив по пути, что маме уже удалось уговорить Настю снять и куртку, и шапку. И теперь она, усадив напряженную девочку на диван в зале, доставала из комода аптечку.
Радуясь, что в этот раз не ему придется терпеть противное жжение перекиси и зеленки, Саша передернулся, пользуясь тем, что его никто не видит. На людях он никогда бы не признался, что это неприятно. Даже перед мамой терпел. Все его любимые герои приключенческих книг стоически терпели испытания, выпадающие на их долю. И Саша старался следовать их примеру, пусть он и не мог понять, каким образом капитан Блад вынес пребывание на солнце с истерзанной жестоким Бишопом спиной, когда самая пустяковая царапина так противно ныла и пекла. И, тем не менее, Саша никогда не жаловался.
Осторожно включив конфорку, он набрал полный чайник воды и поставил тот на плиту. Остановился у окна, проверив, не видно ли парней из банды? Но двор казался совершенно пустым. Только пара малолеток играла в песочнице под присмотром своих мам. Неужели Леха успокоился?
Саша в это не верил, слишком часто вступал в драки с этими парнями, любящими цепляться к любому, кто хоть немного отличался от остальных. А его медлительная речь часто становилась поводом для их насмешек. Они называли его немым или недоумком из-за того, что Шурик говорил короткими предложениями, часто раздумывая над тем, как правильно выговорить то, или иное слово. Не объяснять же им, что у него все нормально с умом? Просто речь давалась Сашке сложнее, чем одногодкам. Он и говорить позже начал, если верить маминым воспоминаниям. И в детстве разговаривал невнятно, за что часто получал от отца, так же как и хулиганы, считающего, что его сындурак.
Только мама в него и верила. Потому и ушла, в конце концов, от мужа. И занималась с Сашкой, никогда не крича на него, если он неправильно выговаривал слово, или ошибался с его формой. Она учила его не торопиться и не расстраиваться. Говорила, что подуматьникогда не стыдно. И глуп тот, кто этого не понимает.
Только благодаря маме Сашка сейчас почти ничем не отличался от своих одноклассников, пусть и разговаривал медленнее, чем они. Но всяким идиотом, типа Лехи, Шурик этого объяснять не собирался. Все равно эти парни понимали только один язык, и как только Шурик научился драться достаточно хорошопочти не задевали его, перекинувшись на других.
Еще раз проверив все закоулки двора, прекрасно просматривающиеся с его седьмого этажа, он взял одно печенье с тарелки. Пацанов видно не было. Впрочем, Сашка все равно не верил, что те угомонились. Скорее, затаились в подъезде, поджидая, пока он выйдет. Но теперь, если мама проведет Настюхулиганов можно было не опасаться. Взрослых пацаны остерегались и никогда не нарывались на лишние неприятности.
Приподняв крышку чайника, он проверил, не начала ли булькать вода. Та еще и не думала закипать. Засунув в рот остатки печенья, Сашка пошел проверять, как там дела у «женщин».
В конце коновНастядевочка, ей можно и покривиться, и поплакать. А вдруг ей понадобится «моральная поддержка»? Он готов был помочь, пусть и не совсем понимал, что это значило. Но так всегда говорила мама, когда просила Сашку ее обнять или сделать что-то приятное. Напримервнепланово убрать у себя в комнате, или помочь накрыть чай. Он, конечно, надеялся, что до обниманий с Настей не дойдет. Одно дело мама, и совсем другое какая-то малознакомая, задиристая и вредная девчонка. Но во всем остальномготов был помочь, чем сможет.
ГЛАВА 2
Настя повыше подняла чашку с чаем, словно старалась спрятаться от этих странных людей за тонким керамическим ободком. И в то же время, не могла не смотреть за тем, как именно относились эти двое друг к другу.
«Мама».
Этот мальчик, Саша, так легко произносил это слово. Даже не замечая, как выговаривает четыре простых звука.
А Насте становилось завидно. У нее никогда не было мамы. Она никогда не говорила этого определения. Разве что в книгах читала. Ее никогда не гладили так долго по голове, никто не обнимал Настю так крепко и не смотрел с такой любовью. Разве что воспитатели иногда находили время коротко потрепать ее волосы или ободрить, похвалив за хорошо выполненные уроки. Но их было мало, а детей, требующих вниманиямного. Тем более что остальные воспитанники приюта были совсем маленькими, самому старшемупять лет. Малыши требовали гораздо больше времени и внимания немногочисленных работников детского дома.
Только Настя задержалась в этом сиротском доме настолько долго. Про нее просто-напросто забыли социальные службы. Во всяком случае, так ей объясняла заведующая приюта. Когда началась вся эта кутерьма с перестройкой государств и сменой строяее документы банально потерялись где-то в кабинетах и коридорах попечительских организаций. И теперь, официально, Насти просто не существовало, а значит, и забрать в другой приют, для детей старшего возрастадевочку не могли. Сейчас заведующая занималась переоформлением всех бумаг. Но этот процесс и так уже растянулся на три года, и сколько продлится ещеникто ответить не мог, так как ни у кого, кроме воспитателей, вырастивших Настю, не имелось интереса до дальнейшей судьбы очередной сироты.
Не то, чтобы Настя жаловалась. Она выросла под присмотром этих людей, знала их и, в общем-то, ей нравилось здесь жить.
Детский приют «Солнышко» был единственным домом, который существовал у Насти, и ее пугал вероятный перевод куда-то еще. Но Вера Семеновна, пожилая заведующая, так долго разговаривала со своей воспитанницей, объясняла, что они не могут продолжат учить ее, поскольку не имеют преподавателей. А просто-напросто занимаются сейчас с Настей по учебникам, которые покупают за свои же деньги. А это не делоот образования зависит ее будущее. Понимая это, Настя осознавала и необходимость перехода, только страх от такого понимания никуда не девался.
Наверное, именно оттого, сейчас она еще острее реагировала на то, что видела.
Иногда, читая книги, Настя думала над тем, отчего ей так не повезло? Почему ее бросили, едва успев родить на этот свет? Разумеется, ответа на такие вопросы дать было некому. И, видимо, оттого становилось еще обидней и больнее.
Как и любому другому ребенку в их приюте, Насте так хотелось верить в чудо, что однажды и у нее появится семья. Да только с каждым годом веры оставалось все меньше, а боли, грусти и обидывсе больше.
Сейчас она понимала, что на самом деле никому не нужна в этом мире. Даже воспитатели, посвящающие своим воспитанникам рабочие дниуходили к собственным детям вечерами, на выходные и праздники. И Настя научилась жить с этим пониманием.
Но вот в этот момент ей сильно-сильно, почти так же, как в детстве, снова захотелось иметь маму. Или еще кого-то, кто любил бы ее. И кого могла бы любить Настя так, как этот мальчишка, защитивший ее от хулиганов, любил свою мать. А то, что у них очень хорошие отношениябросалось даже в ее, не очень опытные в этом вопросе глаза.
Крепко-крепко сжав губы вокруг чашки, она сделала последний глоток горячего чая. И заставила себя отвести глаза от болтающих сына и матери. Смотреть в окно казалось как-то спокойней, что ли.
Еще чай будешь? Тут же спросила женщина, разрешившая называть ее тетей Наташей.
Настя молча покачала головой и осторожно потрогала пальцами немного ноющую царапину на щеке, которую тетя Наташа намазала зеленкой.
Болит? Обеспокоенно поинтересовалась тетя Наташа.
Настя снова покачала головой. А потом, с каким-то трудом, понимая, что надо, заставила себя открыть рот.
Нет, спасибо. Глухо проговорила, вперившись глазами в клеенку на столе, разрисованную какими-то яркими цветами. Вкусный чай, не зная, что сказать, добавила Настя.
Мальчишка, сидящий напротив Насти, скривил губы и с каким-то странным выражением посмотрел на нее. Вроде и не жалел, Настя давно научилась распознавать это чувство в людях. Иногда его можно было использовать с толком для себя, например, когда ей приходилось выстаивать в очередях социальной службы. «Бедную сироту» часто пропускали вне очереди сердобольные старушки. А так как особого удовольствия в простаивании часами в коридорах не было, Настя никогда не отказывалась.
Но тут было что-то другое пока непонятное и неясное для Насти. Да и зачем разбираться-то? Все равно она видела этого мальчишку в первый, и в последний раз.
Пока Настя думала, Саша уже отвернулся.
Мам, мне пора, а то не успею на тренировку. Поглядывая на часы, негромко заметил мальчишка.
Тетя Наташа тут же кивнула и поднялась со своего места.
Верно, Шурик, что-то я отвлеклась. С улыбкой пожурила она саму себя, составляя чашки в раковину. Бегите, одевайтесь. Махнула женщина Насте и Саше рукой в сторону коридора. Я за минуту соберусь. Настя тут же послушно встала и взяла свою куртку, которую тетя Наташа зашила во время их импровизированного чаепития. Саш, не забудь щитки. Непонятно для Насти, добавила хозяйка.
Мальчишка кивнул и убежал куда-то по коридору. А Настя, не собираясь лезть в чужие дела, дошла до входной двери, где оставила свои ботинки, и принялась те зашнуровывать. Хотя ей стало любопытночто за щитки такие?
Через пару минут, когда Саша вернулсяинтерес Насти только усилился. У мальчишки на плече весела огромная сумка, из которой еще и торчала какая-то палка, что ли? Настя не могла разобрать.
Однако и спрашивать, выдав свое недоумение и любопытство, не планировала. Потому все в той же тишине наблюдала, как мальчик натягивает кеды и куртку. Тут уже подошла и тетя Наташа, действительно быстро собравшаяся.
Настя придерживалась своей линии поведения до самого забора детского дома. Ни на выходе из их квартиры, ни во время короткого пути, ни тогда, когда Саша, махнув матери рукой на прощание, свернул в другой проулокона не спрашивала, в чем именно мальчик тренировался. Пусть и не могла то и дело не бросать взгляды на его сумку.
И только у входа в кабинет Веры Семеновны не удержалась. Хотя и обозвала себя в уме любопытной дурындой.
А чем занимается ваш сын? Так же тихо и скупо, как и привыкла разговаривать с незнакомыми, спросила Настя у тети Наташи, не поднимая глаз от потертого линолеума на полу. Просто это был последний шанс получить ответ на такой любопытный вопрос. Больше же она этих людей не увидит.
Хоккеем. Добро, с явной гордостью, улыбнулась тетя Наташа, постучав в дверь на которой висела табличка с надписью «Директор». Тренер говорит, что он очень талантлив. С тем же выражением добавила она. Жаль, только, что у нас сейчас ни клубов нормальных нет, ни катков. Приходится на ужасном льду тренироваться, а перспектив так мало, уже с другим, немного грустным выражением добавила она, нахмурив брови.
В этот момент из-за двери прозвучало разрешение войти, и Настя не успела ничего ответить. Даже кивнуть в благодарность за объяснения.
«Хоккей».
Она смутно представляла себе, что это за игра.
Слушая радостные, облегченные слова заведующей, которая искренне благодарила мать Саши за возвращение воспитанницы, о которой уже начали беспокоиться, Настя думала над ее пояснениями. Она почти не слышала ответов женщины о том, что к Насте пристала местная банда хулиганов. Ее мысли вертелись вокруг услышанного.
Она никогда не видела хоккея, даже по черно-белому, старенькому телевизору, который стоял в холле второго этажа. По выходным и вечерами обычных дней, дежурная позволяла ей смотреть те немногие программы, которые старая техника была способна принимать. Хоккей Насте точно не попадался.
Ей вдруг стало еще интересней. Серьезно, так хотелось хоть краем глаза увидеть это, узнать что-то большее о том, о чем даже раньше не задумывалась никогда. Просто Насте было довольно скучно проводить все свое время среди малышей. Все книги в небольшой библиотеке детского дома она перечитала раз по пять. А что-то интересное, новоездесь происходило не так уж и часто.
Как раз в эту минуту тетя Наташа поднялась со стула, отмахиваясь от благодарностей Веры Семеновны. И, еще раз заметив, что Настя очень хорошая и приятная девочка, объяснила, что ей пора на тренировку сына.
Настю словно током ударило. Она даже на стуле подпрыгнула от идеи, которая буквально стукнула ее в мозг. Ну, образно, конечно. И все же.
Ой, а можно с вами? С несвойственным для себя волнением, она спрыгнула со стула, и начала быстро вертеть головой, смотря то на растерявшуюся Веру Семеновну, то на немного удивленную тетю Наташу. Я никогда не видела хоккей. Даже покраснев от того, что признается в таком, наверное, стыдном и непонятном для кого-то факте, уже потупившись, своим обычным угрюмым тоном пробормотала Настя. И мне интересно Если не сложно Добавила она все в той же непонятной тишине. Просто Уроки я на сегодня сделала и Взрослые все еще удивленно молчали. Настя втянула голову в плечи. Простите. Почти прошептала она. Я не подумала. Это неудобно. Она повернулась, обратно усаживаясь на свой стул.
Настенька, у Натальи Петровны, наверняка, множество дел и свои планы. Попыталась как можно мягче объяснить заведующая, которая всегда понимала чувства своих воспитанников.
Вовсе нет. Вдруг решительно возразила тетя Наташа, прервав Веру Семеновну. Я просто удивилась, что девочке это интересно. Она со своей обычной мягкой улыбкой открыто посмотрела на Настю, которая неуверенно бросила в ее сторону взгляд из-под насупленных бровей. Если вы позволите. Она повернулась к заведующей. Я с радостью отведу Настю на тренировку, покажу ей каток. Да и Сашке, моему сыну, будет приятно, что кому-то интересно. Он обожает хоккей и может рассказывать о нем часами, тетя Наташа широко улыбнулась. А на обратной дороге мы завезем Настю сюда. Предложила она Вере Семеновне.
Та на минуту задумалась. А Настя напряженно замерла на краешке стула, ощущая, как от волнения даже кончики пальцев на руках похолодели. Вряд ли такой шанс появится еще раз. А было так интересно
Если это вас и правда не затруднит. Все еще не очень уверенно, медленно проговорила заведующая. Я была бы вам очень благодарна. Настя старше всех наших воспитанников и мы не можем обеспечить ее всеми необходимыми экскурсиями и занятиями. Немного неловко пояснила та тете Наташе. Потому, если попадается возможность показать девочке хоть что-то новое Вера Семеновна развела руки.
Я буду только рада показать ей дворец спорта. Решительно подвела итог тетя Наташа и обернулась к ней, протянув Насте руку. Поехали? Подмигнула она, видя, что Настя так и сидит, даже задержав дыхание.
Испытывая какой-то странный восторг, Настя энергично кивнула и неуверенно ухватилась за теплую ладонь. Все внутри нее наполнилось непередаваемым предвкушением невиданного раньше и совершенно нового приключения.