Вирджиния болезненно поморщилась, и Катрин тотчас угадала причину ее недовольства. Неделю назад, когда Альфонсина Флери появилась в особняке Кемпбеллов, сестру едва не хватил удар. Для нее просто невыносимой была мысль о том, что это граф Мелвернский помог Катрин не выглядеть бедной родственницей при вступлении в высший свет.
Ты все еще осуждаешь меня за то, что я приняла дорогой подарок от лорда Стенфилда? без обиняков спросила Катрин. Клянусь, я не сделала бы этого, если бы знала заранее, что вы с ним находитесь в таких плохих отношениях!
Нет, дорогая, что ты, я не осуждаю тебя!.. По все-таки, мне кажется, мы поступили неправильно. Нужно было попросить модистку предъявить счет, чтобы я могла сама оплатить его.
Поверь, это было бы совершенно бесполезно, так как граф оплатил его заранее! Прошу тебя, Вирджиния, давай лучше забудем об этом.
Катрин вспомнила, что Джейсон говорил ей о денежных затруднениях Кемпбеллов, но не решилась спросить об этом сестру, зная, что Вирджинии это будет неприятно. Немного подумав, маркиза смирилась с неизбежным и уже спокойнее сказала:
Ну что ж, тогда не будем об этом больше говорить. Надеюсь, что та встреча с графом Мелвернским была моим последним напоминанием об этом человеке. Да, кстати, а как тебе понравился Лондон? За все эти дни ты так ни разу и не высказала своего мнения ни об англичанах, ни о нашей столице.
Мне пока трудно ответить начала было Катрин, но ее прервала пришедшая камеристка леди Кемпбелл. В руках у нее была объемная круглая картонка, обтянутая бледно-розовым шелком, к крышке которой была прикреплена сильно надушенная записка.
От мадам Флери для мисс Шатовье, коротко сообщила горничная.
Вирджиния озадаченно нахмурилась.
Что опять понадобилось от тебя этой вульгарной особе?
Альфонсина вовсе не такая вульгарная женщина, как ты считаешь, возразила Катрин, разворачивая послание. Однако мне и самой интересно, что же еще она мне прислала. Кажется, я больше ничего не заказывала
«Дорогой друг, мадемуазель де Шатовье, гласила записка, этот дивный наряд изготовлен руками моих мастериц по особому заказу нашего доброго милорда. Я должна была передать вам его в день вашего первого выхода в свет. Хочу пожелать, чтобы вы были самой прекрасной из всех дам на вечере и чтобы ваше обаяние смогло растопить лед в сердце нашего дорогого графа. Преданная вам Альфонсина Флери».
Нет, это черт знает что такое! в возмущении всплеснула руками Вирджиния. Как смеет эта женщина делать столь непристойные и прозрачные намеки благородной леди?
Да, правда, мадам Флери слишком непосредственно выражает свои мысли, сияя от восторга, поддакивала Катрин, между тем с замиранием сердца нетерпеливо распаковывая розовую коробку. Ах Вирджиния, ты только взгляни какая прелесть!
Катрин разложила на маленьком диване содержимое картонки, и взорам изумленных дам предстал целый набор изящных вещей, необходимых каждой женщине на балу. Более всего Катрин восхитило платье из тонкого розового шелка удивительно нежного оттенка с маленькими рукавчиками и глубоким декольте, отделанным вышитыми золотыми листочками. Кроме платья, мадам Флери прислала Катрин длинные перчатки цвета слоновой кости, искусно сделанный цветок для прически и ажурный веер из розовых кружев. Все эти предметы великолепно сочетались один с другим и, без сомнения, были изготовлены как единый ансамбль.
Милая мадам Флери! Ну разве она не добрая фея из сказки про Золушку? зачарованно проговорила девушка, примеряя воздушное розовое одеяние. И как точно она подгадала, когда нужно прислать этот подарок! Скажи, Вирджиния, ведь ты не будешь возражать, если я надену сегодня этот наряд?
Это совершенно невозможно, Катрин! В глазах маркизы читался настоящий ужас. Ты не можешь надеть это платье в такой важный вечер. Потому что потому что оно сшито по заказу этого ужасного человека!
Ты хочешь сказать, лорда Стенфилда? намеренно уточнила Катрин. Ну и что же с того? Разве это единственный подарок этого щедрого и бескорыстного человека? И не морщи нос, сестра, ты не можешь рассказать мне ничего плохого про графа Мелвернского, иначе уже давно бы это сделала.
Леди Кемпбелл испустила отчаянный стон, видя, что переубедить сестру совершенно невозможно, и пустила в ход последний аргумент:
А вдруг это всего лишь отвратительный розыгрыш, Катрин? Вдруг граф сделал тебе этот подарок, чтобы скомпрометировать!
Что ты хочешь сказать? Что лорд Стенфилд заранее объявит своим приятелям, что на мне будет надето подаренное им платье? Катрин представила себе такое развитие событий и тут же с негодованием отвергла предположение старшей сестры. Нет, Вирджиния, так мог бы поступить лишь законченный негодяй, а лорда Стенфилда я не отношу к числу недостойных людей. Ради Бога, Вирджиния, ты разве забыла, что именно граф Мелвернский помог мне перебраться в Англию, что он рисковал из-за меня, по меньшей мере, свободой?! Мне не известна причина твоей ненависти к мистеру Джейсону, но прошу тебя: никогда не смей говорить при мне плохо об этом человеке!
Дрожа от негодования, Катрин принялась укладывать подарки обратно в коробку, чтобы отнести к себе в комнату. Собравшись идти наверх, девушка мельком взглянула на Вирджинию и поразилась тому, какое несчастное выражение лица было сейчас у сестры. Небесно-голубые глаза маркизы наполнились слезами, пухлые чувственные губки нервно подрагивали. Встретившись с Катрин взглядом, Вирджиния вспыхнула и, слегка запинаясь, сказала:
Ты ошибаешься, сестренка, дело не в личной ненависти. Просто просто я хочу предостеречь тебя. Джейсон Стенфилдопасный человек, очень опасный, Катрин, пойми это! И поэтому тебе, как и любой благоразумной девушке, следует держаться от графа Мелвернского подальше.
Да я ведь и так нахожусь от него довольно далеко, усмехнулась Катрин, снова присаживаясь рядом с сестрой. А что касается твоего утверждения Объяснись, пожалуйста, я не понимаю тебя. Лорд Стенфилд опасен? Но чем? Я провела на его яхте больше двадцати четырех часов и, как видишь, жива и невредима!
Но я вовсе не это имела в виду! Разумеется, Джейсонджентльмен и едва ли способен поступить дурно с беззащитной девушкой Но, поверь мне, Катрин, этот мужчина способен превратить жизнь любой женщины в ад. Умоляю тебя, держись от него подальше! Большего я не могу тебе сказать, просто послушай меня как старшую сестру.
Катрин нехотя кивнула, чтобы прекратить дальнейшие объяснения. Но на языке у нее еще долгое время настойчиво вертелся вопрос: «И чью же жизнь граф Мелвернский превратил в ад? Уж не твою ли, дорогая Вирджиния?» Но она так и не задала его, боясь услышать ужасный ответ, а потом и вовсе надолго забыла об этом неприятном разговоре.
* * *
Обед закончился, и ремонтные работы на «Маргарите» снова закипели. Однако, к неудовольствию Джейсона, прекрасная утренняя погода нежданно испортилась, а появившийся невесть откуда ветер нагнал на ясное небо мрачные тучи. С минуты на минуту мог полить дождь и испортить все дело.
Самое время, чтобы перенести ремонт на начало следующей недели и дать людям хорошенько отдохнуть, веско заметил Берк Гаррисон. Старый моряк последние пять лет занимался ремонтом небольших яхт на собственной маленькой верфи. Да и тебе, мой мальчик, не мешало бы на время отвлечься. Хочу сказать, что в последнее время ты мне совсем не нравишься. Да, да, не отмахивайся от слов старого друга. Все больше и больше не нравишься.
Джейсон с признательностью посмотрел на моряка, пряча невольную улыбку. В некотором смысле Берк Гаррисон долгое время заменял Стенфилду отца, и когда-то граф поверял ему многие мысли и сердечные тайны. Это было давно, когда они вместе совершали рискованные рейды к французскому побережью, спасая от гильотины невинных людей. С тех пор Джейсон стал лордом и графом Мелвернским и из открытого, чувствительного юноши превратился в холодного, сдержанного аристократа. Однако притворяться перед старым другом было бы просто непорядочно. Ведь в окружении Джейсона было не так много людей, которых он мог бы назвать настоящими друзьями.
Что ж поделать, Берк, я и сам себе в последние месяцы не нравлюсь, иронично усмехнулся он.
Не пытайся обратить все в шутку. В глазах моряка появился предостерегающий блеск. Твое нынешнее душевное состояние настолько плохо, что, если в твоей жизни в ближайшее время ничего не изменится, твоя душа может просто засохнуть. А мне бы этого очень не хотелось, сынок. Поверь, ведь я хорошо знаю, что ты вовсе не родился таким человеком, а просто стал им Да, кстати, вдруг поинтересовался Берк Гаррисон, что это за нежное послание ты получил сегодня утром от крошки Альфонсины? Если оно тебя так взволновало, как я мог заметить, то почему ты, Джейсон, черт возьми, до сих пор находишься здесь?
А, по-твоему, я должен лететь в Лондон на крыльях любви по первому зову этой милой особы? попытался отшутиться Стенфилд, но внезапно передумал и извлек из нагрудного кармана розовый душистый листок. Пожалуйста, Берк, прочти это, сказал он. Возможно, ты сможешь подсказать мне, как я должен поступить.
Старому моряку понадобилось несколько минут, чтобы вникнуть в смысл полного замысловатых намеков послания модистки. Но когда он разобрался в написанном, то взглянул на Джейсона так, будто окончательно перестал сомневаться в том, что друг безнадежно болен.
Бедная принцесса, о которой упоминает Альфонсина, это, надо полагать, та самая виконтесса де Шатовье, которую ты недавно переправил в Англию? с расстановкой поинтересовался Берк.
Надо полагать, улыбнулся граф.
А роскошный бал во дворце герцогини Дерби, на котором принцесса должна в первый раз появиться в светском обществе, состоится именно сегодня?
Несомненно.
Так, так, протянул Берк, медленно сворачивая записку. Ну, что же ты хочешь от меня услышать, мой мальчик? Чтобы я объяснил тебе, в какого великолепного болвана ты превратился?
Уже не нужно! Откинувшись на спинку стула, Джейсон рассмеялся так искренне, как не смеялся уже давно. Только что он принял очень важное решение, и от этого на душе у него сразу сделалось спокойно и хорошо. Я уже и сам знаю, что должен поехать на этот чертов бал. Ведь без моей помощи милая Катрин де Шатовье, при всем своем обаянии, может просидеть целый вечер в каком-нибудь дальнем уголке, одинокая и никем не замеченная.
Довольный результатом разговора, Берк Гаррисон мягко похлопал Стенфилда по плечу и выразительно посмотрел на часы.
Следует поторопиться, Джейсон, озабоченно заметил он, до бала осталось всего несколько часов, а путь весьма не близкий.
Тем более что маркиза Кемпбелл обычно приезжает рано, недобро усмехнулся граф. Бедная Вирджиния! Она ведь даже не подозревает, что сегодня ее ждет встреча с давним врагом.
Глава 8
Бал еще не начался, а просторный двор особняка герцога Дерби уже был заполнен роскошными экипажами. Пока кучер леди Кемпбелл пытался найти место, чтобы поставить карету, Катрин приподняла голубую бархатную занавеску и выглянула в окно. Все пространство перед особняком было ярко освещено пылающими факелами. Широкая мраморная лестница, по которой с важным видом поднимались вновь прибывающие гости, была покрыта красным ковром и уставлена экзотическими цветами. По обеим сторонам ступенек стояли лакеи в парадных ливреях. Второй, парадный, этаж особняка сверкал тысячами огней, казавшихся скоплением сверкающих звезд на темном небосклоне. Танцы еще не начались, и из распахнутых высоких окон доносился размеренный гул десятков голосов, вызывавший в памяти Катрин рассказы матери о блистательных версальских приемах.
Могла ли я когда-нибудь подумать, что отправлюсь на свой первый бал не в королевский Версаль или Тюильри? громко вздохнула девушка, встретившись с понимающим взглядом сестры.
Стоит ли грустить о прошлом? ласково возразила Вирджиния. В парадных залах Тюильри нам с тобой уже никогда не бывать. В любом случае, высшее общество везде живет одинаково.
Высшее столичное общество За пять лет, проведенных в Анжере, я уже забыла, что оно из себя представляет.
Катрин зябко поежилась, кутаясь в меховую накидку маркизы. Несмотря на то, что вечер выдался на редкость теплым для середины мая, ей было холодно. Девушка с волнением думала о том, как переступит порог бального зала и сотни любопытных глаз станут придирчиво осматривать ее. Вряд ли ее английские ровесницы испытывали подобные чувства, отправляясь на этот бал, ведь они начинали выезжать в свет с шестнадцати лет. А вот ей самой до сих пор приходилось показывать свое танцевальное искусство лишь перед учителем танцев.
Не нужно так волноваться, милая моя, прошептала Вирджиния, угадав состояние сестры. Все пройдет хорошо, вот увидишь.
Леди Кемпбелл на минуту задумчиво нахмурилась, вспомнив, что совершила серьезную оплошность, забыв предупредить мужа, чтобы тот приехал во дворец Дерби пораньше и представил Катрин своим друзьям. Дело в том, что на балах существовало неписаное правило, согласно которому кавалер не мог пригласить на танец даму, которая не была ему представлена. Но думать об этом было уже поздноподбежавший лакей услужливо распахнул дверцу кареты, и женщины вместе с другими гостями направились к широкой мраморной лестнице. В центре просторного холла находилась еще одна лестница, поднимающаяся к дверям огромного парадного зала на втором этаже. Кивнув в сторону одного из высоких зеркал, украшавших вестибюль, Вирджиния придержала Катрин за руку и тихо сказала:
Улыбнись своему отражению, сестричка, и пусть эта улыбка не сходит с твоих уст до того момента, пока мы снова не окажемся в карете. Катрин попыталась последовать совету сестры, но безуспешно. Огромное сверкающее зеркало отразило двух совершенно непохожих женщин. Одну, тоненькую и грациозную, с уверенными манерами, напоминающую солнечный лучик в своем блестящем золотистом платье с кремовым цветком в центре корсажа, и другуюзастывшую в напряженной позе и дрожащую, словно лепесток розы на холодном ветру. Собравшись с духом, Катрин заставила-таки себя изобразить подобие улыбки, гордо вздернула подбородок и чинно ступила вслед за сестрой на розовый ковер, покрывавший белокаменные ступени лестницы.
Когда сестры переступили порог огромного бело-золотого зала, первый танец уже начался.
В центре помещения по блестящему фигурному паркету плавно скользили танцующие пары.
Потрясенная красотой открывшегося ей зрелища, Катрин на минуту застыла на месте. Сколько раз она представляла себе светский бал, но в действительности он оказался в десятки раз прекраснее. Казалось, они в один миг перенеслись в волшебную сказку. Дамы в невесомых светлых платьях, в переливающихся драгоценностях, украшенные цветами и перьями, казались Катрин сказочными феями, а блистательные кавалеры в темных фраках ничуть не уступали франтам времен Людовика Семнадцатого. Сердце Катрин бешено забилось, а ранее сковывавший девушку холод сменился жаром, от которого стало трудно дышать. Она с трудом могла устоять на месте, дожидаясь, пока закончится первый длинный танец и какой-нибудь красивый и любезный кавалер пригласит ее на следующий.
Музыка затихла, и Вирджиния, схватив сестру за руку, устремилась к кружку элегантных весело переговаривавшихся молодых дам. Через несколько минут Катрин была представлена всем светским подругам маркизы, получила несколько комплиментов и приглашений на приемы. Но вот музыка заиграла снова, и от беспечной стайки легкокрылых птичек осталось лишь несколько перышек в виде вееров, небрежно брошенных на низкое золотистое кресло. Катрин с Вирджинией оказались совершенно одни в просторном алькове между двумя мраморными колоннами. Но лишь когда пары стали снова выстраиваться посередине зала для следующего танца, девушка увидела, что почти все подруги леди Кемпбелл получили приглашения на танец и лишь немногие остались стоять у стены.
Разочарование было таким сильным, что Катрин не смогла удержаться от горестного вздоха и беспомощно взглянула на сестру.
Все будет хорошо, дорогая, не стоит расстраиваться из-за пустяков, попыталась подбодрить сестру маркиза. Бал только начался, и половина приглашенных еще подъезжает к особняку Дерби.
Немного успокоившись, Катрин принялась рассматривать тех, кто остался без кавалеров на этот танец. Щеки ее невольно вспыхнули, когда она заметила, что в основном это были или слишком невзрачные молодые особы, или девушки, по-видимому, долго засидевшиеся в невестах. Всех их, как правило, окружала толпа матушек и тетушек, напоминающих хлопотливых наседок, пекущихся о своем потомстве. Катрин показался интересным и тот факт, что далеко не все дамы были одеты по последней моде, пришедшей из враждебной Франции. Некоторые, особенно немолодые, все еще носили широкие юбки с фижмами и высокие пудреные парики. Причем последняя часть туалета, вероятно, доставляла своим обладательницам значительные неудобства: в париках было невыносимо жарко, и дамы беспрестанно обмахивались веерами. Среди мужчин тоже оказалось немало тех, кто не расстался с париками и шелковыми камзолами. Такое разнообразие нарядов делало толпу аристократов довольно живописной и, несомненно, давало хорошую пищу для насмешек острословам. Пару раз Катрин слышала из уст проходивших мимо нее мужчин и женщин французскую речь без малейшего акцента, но решила оставить знакомство с соотечественниками на потом. Сейчас все ее мысли были заняты только балом.