- Соня Ларина, дочка именинника - Сашка на полную врубает обаяние и делает то, от чего меня мутит, так приторно выглядят со стороны телячьи нежности: он треплет Одувана по голове, как маленькую. - Между прочим, единственная девушка, которая трижды отказалась пойти со мной на свидание.
- Дважды, потому что на третий все-таки согласилась, - смущается Одуван. Снова поглядывает в мою сторону, как мне кажется, с опаской, и протягивает ладонь для рукопожатия - Рада знакомству, Денис Александрович. Саша много о вас рассказывай.
- Всякую хуйню? - на автомате спрашиваю я.
Она правда только что обратилась ко мне на «вы»?
Одуван несколько раз моргает, а потом делает то, от чего у меня до боли сводит челюсть как от оскомины.
Она прячется за Сашку, словно я долбаный Змей Горыныч.
- Дэн, - Младший скребет затылок, - ты бы это... ну
И тут до меня, наконец доходит, что сказал Сашка. Соня Ларина. Дочка моего прикормленного депутата.
Вот этот Одуван, которую я мысленно уже отымел во всех позах - дочка человека, который щелчком пальцев может дать мне все, что я хочу. И с легкостью сделать так чтобы на территории Российской Федерации мне разрешили строить разве что из кубиков ЛЕГО.
Когда я сегодня уходил из дома - и Инна слала проклятия мне в спину, вряд ли она осознавала, что ее «отольются кошке мышкины слезы» вернется мне реактивным бумерангом.
Глава третья: Соня
Иногда случается так, что ты видишь человека впервые и каким-то внутренним чутьем осознаешь - это твой человек. Буквально с первого разговора, с первых случайных касаний. А потом вдруг оказывается, что у вас миллион общих интересов, плейлисты в ваших телефонах совпадают на пятьдесят процентов, у вас одинаковые планы на будущее. И, самое главное - вас непреодолимо тянет друг другу.
Так было с Сашей.
Отец иногда бывает на выездах, сам смотрит, как идет строительство, чтобы держать руку на пульсе. А в тот день мне кровь из носу нужно было с ним увидеться. Пришлось ехать на стройплощадку будущего развлекательного центра, где я впервые столкнулась с Сашей. Он был такой забавный: в белых брюках, до колен испачканных строительной пылью, с всклокоченными волосами и сорванным голосом, который, как я потом узнала, сорвал на нерадивых работников. Мы как-то сразу нашли общий язык, разговорились, и я долго смеялась над его попытками по-доброму высмеять свой «не товарный вид».
А бывает так, что с первого взгляда на человека что-то внутри шепчет «Лучше просто сделай вид, что вы никогда не встречались», даже если человек не сделал ничего плохого.
С первого взгляда на Дениса, когда Саша представил нас друг другу, я поняла, что моя жизнь неуловимым образом стала намного опаснее, чем была до того, как в ней появился Денис.
- Прошу прощения, - как будто искренне извиняется Денис, и теперь уже сам протягивает руку, которую я быстро пожимаю, чтобы снова отступить в безопасный тыл Сашиной спины, - был тяжелый день, очень трудные клиенты, которые решили, что вместе с проектом купили еще и мою кровь, и внутренние органы. Мне... искренне жаль, что я выставил себя невоспитанным ослом.
Голос звучит как будто искренне, и темный взгляд, который минуту назад как будто просвечивал меня насквозь, гаснет без намека на интерес. Очень надеюсь, что собственный вздох облегчения не выходит за пределы моего воображения. Впервые мне так остро хочется вытолкнуть человека не только из своего личного пространства, но и из жизни.
- Мировую? - подключается Саша, беря бокал шампанского у проходящего мимо официанта. Вручает его мне и, приобняв, шепчет на ухо: - Не обращай внимания, малышка, он мировой мужик.
- Мне уже хватит, - открещивается Денис, корчит что-то вроде извиняющейся улыбки, хоть с первого взгляда понятно, что он не из тех людей, которые считают нужным просить прощения даже если правда виноваты. - Пойду поздравлю вашего отца, Соня. И, пожалуй, баиньки.
- Серьезно? - переспрашивает Саша, и мне хочется его одернуть, чтобы не вздумал отговаривать брата от ухода. Малодушно и некрасиво с моей стороны, но я не хочу, чтобы этот мужчина оставался рядом хоть одну лишнюю минуту.
И зачем-то, как ребенок, которому запретили смотреть на сварку, но он не в силах сопротивляться любопытству, украдкой поглядываю на Дениса. Как оказывается - ровно в тот момент, когда он сам устремляет на меня непроницаемый черный взгляд.
Возможно, но я не уверена точно, мужчина его возраста с обручальным кольцом на пальце не должен вот так смотреть на девушку, которая, будь она младше на несколько лет, могла бы быть его дочерью.
Он как будто ждет чего-то. Сигнал, знак? Я даже не буду пытаться понять, потому что единственное послание, которое у меня есть для этого мужчины: «Уходите, пожалуйста, и больше никогда не появляйтесь в моей жизни».
- Серьезно, - грубо, как щелчок плетью, бросает Денис, разворачивается - и, как ледокол, без проблем врезается в столпотворение гостей.
Только когда окончательно теряю его из виду, перевожу дыхание, на всякий случай спрятав панику за попыткой еще раз понюхать цветы.
- Малышка, серьезно, не бери в голову. - Саша притягивает меня к себе, и в его надежных руках я мигом прощаюсь с доброй половиной страхов, нагнанным его угрюмым братом. - Дэн ругается как сапожник, но он был мне вместо отца. И все, что у меня есть - тоже его заслуга.
- Я уже и забыла, - с напускной беззаботностью говорю в ответ, заталкивая подальше никуда не девшееся плохое предчувствие.
- Наши планы на выходные в силе? - Саша берет меня за подбородок и осторожно, чтобы это не выглядело слишком фривольно, наклоняется к моему лицу, как будто собирается поцеловать.
Мы оба знаем, что пока здесь мой отец - под запретом даже обнимания, не то, что поцелуи, но, когда двоих неумолимо тянет друг к другу, когда каждый мой нерв сладко натягивается от предвкушения ощутить на вкус его губы, не выдерживает никакая конспирация.
Я прикрываю глаза, позволяя себе мимолетную фантазию о том, что уже через несколько дней мы сбежим за город, снимем номер в курортной гостинице и будем предоставлены сами себе. Будем гулять, держась за руки, слушать один на двоих плеер и пить домашний лимонад. И целоваться, пока не онемеют губы.
Пожалуй, я готова сознаться самой себе, что со мной, наконец, случилось то, что принято называть «первой любовью». И это самое приятное, теплое и сладкое чувство за всю мою жизнь. Так и хочется попросить Сашу заглянуть мне за спину и проверить, не выросли ли у меня крылья, потому что прямо сейчас я готова взлететь и посыпать зал волшебной пылью, как фея из «Питера Пена».
- Я уже начала подготавливать почву, - говорю голосом заправского заговорщика, и Саша, подмигнув мне, быстро отстраняется, выразительно откашливаясь в кулак.
- Дмитрий Иванович, я...
- Решил сперва поздравить мою дочь с тем, что сегодня ее старый отец стал еще на год дряхлее, - отзывается из-за моей спины отец, и я быстро оборачиваюсь, наугад обхватывая его за талию. Папа тут же обнимает меня, тискает, как маленькую, и я снова краснею, на этот раз от стыда.
Мне и так очень не по себе, что у нас с Сашей шесть лет разницы, и все еще кажется, что в некоторых вещах он относится ко мне слегка... снисходительно, а в некоторых так вообще видит маленькую папину дочку. Вряд ли эта картина «малышка под крылом отцовской заботы» добавила мне лет, скорее уж наоборот.
- С днем рождения, Дмитрий Иванович, - не теряется Саша, протягивает руку, и отец вынужден отпустить меня, чтобы подать ладонь в ответ. - Пусть с вами будет бесконечное здоровье, удача и любовь близких.
Папа улыбается, кивает и вдруг выставляет руку, на которой красуется новенький «Ролекс»: ремешок явно не подогнан под его сухое запястье.
- Твой брат знает чем потешить стариковские причуды.
«Твой брат».
Даже без имени.
Но мой внутренний мир, еще толком не отстроенный от падения первой ядерной бомбы, взрывается от второй.
Денис.
Мне не нравится его имя, потому что, даже произнося его мысленно, во рту появляется вкус крови и железа, как от пореза. А еще я чувствую противный холодок между лопатками. Словно кто-то смотрит мне в спину. Находит очень хорошо замаскированную молнию и как раз берет за «язычок».
Нельзя оглядываться.
Нельзя поддаваться неприродному притяжению, потому что это обязательно плохо кончится. Именно так змеи гипнотизируют грызунов. Именно так хищники парализуют жертву, прежде чем воткнуть в нее зубы и когти.
А Денис Ван дер Мейер не змея, не удав. Для таких мужчин следует завести отдельную особенную книгу, а Дениса вынести на первую страницу под заголовком: «Самый беспощадный хищник планеты».
Глава четвертая: Денис
Я давно отвык прятаться за самообман.
Когда-то, когда у меня не было денег и вся жизнь сводилась к часу между одиннадцатью и полуночью, когда я, на хрен убитый, притаскивал домой ноги, заваливался на кровать и убеждал себя в том, что кайфую от такой работы. Потом я начал убеждать себя в том, что женские капризы - это изюминка, этакий бенгальский огонь, который Инна намеренно разжигает, чтобы держать наши отношения на пике. Со временем до меня дошло, что это не попытки подогреть страсть и не дорогое огненное шоу, а обычная бабская истерика и дешевая китайская подделка. Но я снова попытался убедить себя - а заодно и жену - что я не двужильный, что просто физически не могу «трахать других баб», потому что работаю, работаю и снова работаю. И что в свои законные выходные мне не хочется переться в кино, на выставку или в ресторан, не хочется кататься по ночной Москве, чтобы у нее была свежая порция фотографий из рубрики «#вдохновила_мужа_на_это».
Примерно через пару лет, в одно прекрасное хрен знает какого месяца утро, я проснулся и увидел на соседней подушке не любимую женщину, а пилу. Охренел от такой трансформации недели на две точно. Даже первый раз в жизни нажрался так, что утром не мог вспомнить, почему оказался в чужой квартире и в одной койке с красивой куклой, которая почему-то рвалась отсосать мне, словно я какая-то Голливудская звезда.
С тех пор я дал себе обещание всегда думать о людях плохо, чтобы, в случае чего, испытать приятное удивление, а не новое разочарование. Еще пообещал забить на супружескую верность, потому что стал кобелиной задолго до того, как реально изменил.
И тогда же пришел к выводу, что заниматься самообманом - это все равно, что носить поддельную китайскую «Омегу» и внезапно уверовать, что она чистый оригинал.
Я понял, что мой уход и будет тем самым чистой воды самообманом. Можно хоть сдохнуть, доказывая себе, что просто устал, хочу выспаться и вообще не люблю подобные мероприятия, но на самом деле причина в другом.
«Причина», которая как раз стоит ко мне спиной и снова с розовыми от смущения щеками.
«Причина», чье платье я мысленно рву прямо вдоль молнии, потому что хочу ее абсолютно голой прямо сейчас.
«Причина», которая на пятнадцать лет младше меня, и «выкает», словно старикашке-профессору на зачете.
Коньяк в моем бокале наверняка самого лучшего сорта, но я пью его, словно воду. Только краем сознания отмечаю, что изредка немеет где-то у корня языка. Младший о чем-то непринужденно говорит с Лариным, они обмениваются шутками, и рожа «мандата» выглядит до противного довольной. Уверен, что Сашка уже пустил в ход пару моих шуточек из разряда «срабатывает всегда».
«Повернись, Одуван, - мысленно приказываю девчонке. - Повернись, пока я окончательно не двинулся».
Даже зная, что Соня для меня - абсолютное опасное для жизни табу, я хочу ее выебать.
Жестко, сильно, пока она не сорвет горло, выкрикивая мое имя. Пока не уснет совершенно изнеможенная. Пока мое внутренне чудовище, наконец, почувствует насыщение.
Я вижу, как Соня переступает с ноги на ногу, и в покачиваниях узкими бедрами нет ни намека на вызов или попытку привлечь внимание. Скорее неуверенность в себе и явный дискомфорт, потому что мой взгляд на нее слишком однозначен и недвусмысленен, и. даже стоя ко мне спиной, Одуван не может этого не чувствовать.
«Стесняешься? Боишься? - Я залпом допиваю коньяк, резко и с грохотом опускаю его на поднос официанта, привлекая внимание каких-то разодетых клуш. Плевать на них. - Ты же хочешь оглянуться, Одуван. Ты же, блядь, чувствуешь, как на меня действуешь».
Как она вообще может быть дочкой депутата? Это вообще реально? Быть в зобилии папашиных капиталов, иметь доступ к лучшим клубам и курортам города, кататься на самых крутых тачках и покупать бриллианты - и быть почти что монашкой?
Соня немного отводит голову.
Подаюсь вперед, снова, от греха, пряча руки в карманы брюк. Что-то вклинивается между нами. Я понимаю это только спустя минуту, когда магнетическая сила этой малолетки перестает взбивать мой мозг миксером с восьмилезвийными насадками.
Ларин машет мне рукой, подзывая присоединиться к ним.
Самое время пожалеть о том, что вовремя не сбежал.
Но таким людям не отказывают. Тем более, плохо это или хорошо, но Сашкина попытка втереться в семью Ларина играет на руку моему бизнесу. Я буду полным олухом, если упущу еще один шанс переговорить о важном в неформальной обстановке. Хоть пока даже близко не представляю, как снова подойду к Одувану и к чертовой матери не загребу ее себе.
Для себя.
В единоличное постельное пользование.
- Я рад, что ты не ушел. - говорит Ларин, похлопывая меня по плечу. Уже видно, что принял и расслабился, подобрел. Правда, нет-нет - да и скосит взгляд в сторону Сашкиных лап, в одной из которых сжата ладонь Сони. - Слушай, а мне нравится этот парень!
Я натянуто улыбаюсь, но Ларину на хрен не сдалось мое мнение, потому что он уже вовсю раскручивает свою блестящую идею.
- В выходные я собираюсь устроить «междусобой» для близкой родни и друзей. Знаешь, без всей этой официальной скукоты. - Он обводит зал широким жестом и снова взваливает руку мне на плечо. - Как ты смотришь на то, чтобы захватить этого славного молодого человека и вдвоем влиться в круг моих близких друзей?
Я «смотрю» так, что хочется от всей души ввалить Младшему за то, что все это - его рук дело. Такой шанс, от которого не отказываются даже полные дураки. Вряд ли еще вчера я мечтал о том, чтобы выйти с Лариным на короткую ногу и у него на даче запивать шашлык премиальным сортом «Хеннесси».
Час назад я бы душу отдал за такой золотой билет.
Но сейчас прекрасно понимаю, что в гости зовут не меня. Что по какой-то пока совершенно не понятной мне причине, Сашка втерся «мандату» в доверие и тот собирается дать ему шанс окучить единственную дочурку. И если я соглашусь, мне придется смотреть на все это. А я соглашусь. Потому что... Ну а кто бы отказался?
- Привезу этого оболтуса в целости и сохранности, - говорю я, нарочно игноря Сашкину нервную улыбку - Спасибо за приглашение, Дмитрий Иванович.
Надеюсь, моя рожа красноречиво доказывает, как я рад.
- Можно просто Ларин, - довольно крякает он.
Судя по тому, как меркнет взгляд Одувана, у одной сладкой парочки только что случился облом. И то, что я стал тому косвенной причиной, явно не добавляет мне бонусов в Сониных глазах.
Да и по хрену.
Пока я рядом - Сашка будет трахать ее только в своем воображении. И то не факт. В конце концов, имею полное право впервые в жизни врубить «строгого батю».
- Могу я на минутку украсть ее? - с ангельским видом вежливо интересуется Сашка, очень степенно, словно девственник на смотринах, закладывает Сонину ладонь себе под локоть.
Я почти уверен, что Ларин пошлет его на хрен, но тот лишь добродушно улыбается, лишь в конце делая вид, что все еще строгий папаша и будет бдить, как бы с деточкой чего не случилось. Правда в том, что с ней и так ничего не случится. Потому что здесь столько охраны, что лично я бы не побоялся выставить даже яйцо Фаберже. Абсолютно точно, что по меньшей мере парочка людей в черном ходят за Одуваном шаг в шаг. Надеюсь, Младшему хватит ума не распускать руки.
Только я собирался сделать то же самое ровно минуту назад.
Парочка далеко не уходит. Они просто перебираются в другую часть зала и о чем-то разговаривают, иногда как бы случайно притрагиваясь друг к другу ладонями.
- Он хороший парень, - вдруг говорит Ларин, практически насильно впихивая мне стакан с коньяком. - Правда, на шесть лет старше моей девочки, и не уверен, что он думает только о свиданиях с ней.