Яна МелевичМысемья. 8. Обречён любить тебя
Пролог. Где-то в Африке, где злые крокодилы
Африка. Эфиопия.
Долина Омо. Деревня племени хамер
Что он сказал?
Антон оглядел толпу, шумно готовящуюся к ритуалу. Люди вокруг были одеты в яркие пестрые наряды или шкуры животных. Каждый житель племени носил с десяток украшений. От вида причесок вовсе мог упасть в обморок любой гламурный стилист Москвы: женщины заплетали длинные волосы в дреды при помощи жира и глины. А мужчины частично выбривали череп, к которому плотно прилегали несколько косичек. Все это добро украшалось перьями и бисером.
Среди ветхих жилищ из хвороста бродили полуголые женщины с металлическими ошейниками на шеепервые и вторые жены, как пояснили Канарейкину. У племени хамаров многоженство было в почете. И это в прогрессивном веке, когда люди уже летали в космос на экскурсии, здесь все еще существовали ранние браки и дикие обычаи!
Ты должен пробежаться по спинам быков туда и обратно семь раз. Это называется Укуле буллаобряд инициации, после которого ты вправе выбрать любую женщину для брака,радостно сообщила Милана, с интересом глядя на то, как глава племени выстраивает недовольных мычащих быков в шеренгу.
По быкам?уточнил Антон, ткнув пальцем в голосящих рядом детей.Семь раз?
Ага,кивнула Боярышникова, прижавшись к его руке, выдохнула, чуть понизив интонацию:
Голым.
Позади них отчаянно закашлял Влад. Рыжеволосый отпрыск семейства Радовых отчаянно пытался не смеяться. Особенно когда Татошка обернулся, мрачно посмотрев на их единственного репортера в команде. В конце концов, фотографировать они могут сами. Совсем не обязательно иметь для этого специального человека.
Бросить его в пустыне и все.
Я твоему отцу скажу, что мы тебя случайно уронили,процедил Антон, ощущая себя по-идиотски.
Какого черта он дал это слово? Надо было просто взять Милану, отобрать у нее карточку и свои смарт-часы, а после привезти обратно в цивилизацию. Там бы решили все проблемы в их отношениях. С нормальной водой, системой климат-контроля и наличием качественного интернета.
Куда уронили?округлил глаза Радов, прекратив хихикать.
В Нил,прошипел Татошка, топнув ногой, отчего рыжий подпрыгнул на месте.Когда над Египтом пролетали на самолете!
Ой, Канарейкин, не бесись. Сам виноват,возмутился Радов обиженно, повернувшись к Милане.Угомони своего самца, женщина. Он на меня бросается, видать, очень сильно жаждет жениться!
Нельзя,отрезала Боярышникова, взмахнув рукой.Только по обряду. Племя не поймет. Вождь, опять же, ждет.
Отлично!обрадовался Антон, хватая ее за руку.Давай поедем обратно в город! Обратимся в мэрию, распишемся там. Вернемся в Россию, повторим все клятвы, я уже на все согласен. Домой, да?с надеждой спросил он, однако Милана была неприступна.
Она высвободила руку и отступила к Владу, кивая на быков.
Ты сказал, что хочешь все исправить,елейным тоном промурлыкала Боярышникова, хлопая ресницами.Тем более этот обряд покажет, что ты настоящий мужчина.
Антон беспомощно оглянулся. Где-то вдали печально замычала корова.
Хотя бы ты ей скажи!обратился он к Владу, но в ответ получил отрицательное покачивание головой. Радов приобнял подругу за плечи и воодушевленно ответил:
Не-не, моя подруга слишком долго страдала. Давай, докажи, что мужик.
Канарейкин беспомощно огляделся, но поддержки ни в чьих глазах не нашел. Наоборот, молодые люди, старики, детивсе ждали только его. Они уже выстроились в ряд, собравшись поддерживать «белого» человека как своего соплеменника в этом нелегком деле. Вздохнув, Антон сделал шаг вперед, стягивая белую футболку и отбрасывая ее в сторону.
Надеюсь, папа, тебе там икается,прорычал он, продолжая раздеваться под радостные крики толпы и улюлюканье восхищенных женщин.
Он не видел, как к Милане с Владом подошел вождь племени. Склонившись к Боярышниковой, пристально наблюдающей за невольным стриптизом, мужчина на ломаном английском спросил:
Пять коров, как договориться?
Конечно, и две козы. Подвезут вечером,кивнула Милана с улыбкой, помахав голому Антону, напоследок обернувшемуся к ней.И ему совсем необязательно знать, что этот ритуал уже лет десять никто не исполняет.
Да пребудут с тобой духи,кивнул вождь, уходя.
Ты страшная женщина, корги,весело заметил Влад, подключаясь к спутнику.Снимать будем?
Для истории обязательно. Потом дома всем покажем,выдохнула Милана взволнованно, когда Антон запрыгнул на первого быка и покачнулся.
Ой.
Что такое?
Я, кажется, вышел в прямой эфир с многомиллионной аудиторией своего аккаунта
Глава 1. This is Батя
Россия, Москва
У всех нормальных людей отцы, а у Антонабатя.
Только «батя» был способен без спроса явиться к своему двадцатишестилетнему сыну в квартиру, игнорируя всякое понятие личного пространства и границ. Иногда молодому Канарейкину казалось: запрёшь дверь, а он в окно прошмыгнёт. Или по трубам по-пластунски из унитаза вылезет. Даже домашний робот Герундий боялся егоПавла Александровича, а онмашина, напичканная микросхемами.
Татошка.
Антон хотел верить, что это всего лишь сон. Плохой, навеянный вчерашним коктейлем из абсента с виски после грузинской чачи. Не открывая глаз, попытался нащупать подушку пальцами. Мысленно проклял собственную забывчивость: надо было сменить пароль от цифрового замка ещё вчера. Хотя вряд ли это помогло бы.
Антошка, вставай, папа приехал.
Ой, что ты мурлычешь ему на ухо, Кенар? Не чувствуешь запах? Здесь любой датчик бы умер при попытке посчитать уровень промиллей.
У каждого приличного бати должен быть лучший друг. Тот самый, который бы тыкал в батиных детей и говорил: «Вот видишь, какие тупые? В тебя все». Таким человеком был Ярослав Тасмановхудожник, фотограф, деятель культуры и один из крёстных детей Павла Канарейкина. Лучший друг его отца, шутивший про осины, апельсины и плохую генетику по линии Паши.
Так, гиена. Не трещи в ухо. Я сам знаю, как воспитывать своих детей!послышался возмущённый голос Павла. Сам же младший Канарейкин поглубже зарылся в одеяло, прикидываясь падалью.
Вдруг им бы надоело стоять над его хладным трупом, а вызывать неотложку лень? Антон всегда оставлял себе возможность помечтать. Ещё немногои его оставили в покое. Дали выспаться, приготовиться к сегодняшним гонкам по Новому Арбату. Испробовать новенький турбодвигатель с ускорителем частиц, который Канарейкин только вчера поставил на свою машину.
Поздно уже воспитывать, без того кабана вырастил. Эх, а раньше помню: пухляш бегает, щёчки толстые, от Лисы твоего под диван шугался,мечтательного вздохнул Ярослав, находясь где-то совсем рядом с кроватью Антона.
У хозяина квартиры был только один вопрос: почему Герундий его не разбудил? Или хотя бы сделал предупреждение. Он же лично настраивал его на сканирование всех пришедших гостей, поставив нужный код для каждого: старший братсиний, его лучший другфиолетовый, сестрарозовый, а батяэто красный. Всегда только красный цвет и громкая сирена.
Хуже только мама. Там исключительно чёрный, иначе быть не могло. Злая Кира Канарейкинаэто хуже кричащего бати. Обидится, потом три месяца косо смотреть будет и вздыхать показательно.
Сына,отцовская нога коснулась его бедра, обтянутого одеялом. Попинав от скуки сына, Павел Канарейкин прищурился, наклонился, а затем тихо промурлыкал:
Антон, где ключи от танка?
Ускользающее сознание попыталось проанализировать вопрос, но мозг выдал ошибку в коде программы. Сам младший Канарейкин только свернулся калачиком, подгребая под себя одеяло, и сонно пробормотал:
В тумбочке
Ай, молодец. Патриот,умилился Кенар, хлопая в ладоши и сложив их рупором, заорал:
Рота подъём!
Татошка подскочил так, что едва не встретился макушкой с подвесным потолком. Осоловелым взглядом оглядел комнату с разбросанными вещами вокруг. Затем покосился на двух мужчин: довольного Павле с язвительной ухмылкой на губах и веселящегося Ярослава Тасманова. Тяжёлый вздох вырвался из груди, а ладонь взъерошила такие же, как у отца, тёмные волосы.
Доброе утро, пап, здрасти, дядя Ярик,потянул Антон мрачно, непроизвольно цыкнув.Какими судьбами? Моего робота опять кто-то выкинул в окно?
В прошлый раз Кенар что-то не поделил с несчастной техникой, раздолбал его панель и выдернул оттуда провода. Пришлось покупать нового робота-помощника, загружая в него старую программу со всеми кодами доступа. Где-то в подсознании Татошка даже обеспокоился судьбой своего железного друга.
Впрочем, это был не первый случай. У человека, который понимал только неудобные смартфоны и ноутбуки, отношения с современными чипами, смарт-часами, дронами да роботами складывались не ахти.
Да жив твой дурацкий робот,огрызнулся Павел, пиная брошенные вчера на светлый паркет джинсы.Что за свинство, Антон? В квартире будто три дня была вечеринка.
С блек-джеком и женщинами по акции,внёс свою лепту в разговор между отцом и сыном Ярослав Тасманов. Для показательности он наклонился, поднимая чей-то кружевной бюстгальтер и раскручивая его за лямку на указательном пальце.
Эх, молодость,улыбнулся Тасманов, стряхнув невидимую пылинку со своего тёмно-синего пиджака, поправляя другой рукой светлые пряди волос.Отец твой тоже в двадцать шесть гулял, как ско
Ну-ка!гаркнул Паша, замахиваясь подушкой на друга.Я приличный был! Водку мешал исключительно с абсентом и баб домой не водил.
Водил, просто не каешься.
Не буду ни в чём каяться. Тем более при сыне. Ему рано о таких вещах знать. Он у меня так и глупенький вырос, весь в жену.
Подложив руку под подбородок, Антон с интересом наблюдал за разворачивающимся спором. Двое взрослых, состоявшихся мужчин. Уважаемые в городе бизнесмены, один из которых собирался стать мэром, сейчас спорили, как пятилетки в песочнице. Он хмыкнул, зевнул, откидывая одеяло и почёсывая затылок, принялся собирать свои вещи, намереваясь бросить их в стирку.
Нечего на меня наговаривать! Все знают, каким чудесным и праведным человеком я был. Сережа мне даже по дружбе денег на политическую кампанию отсыпал,возмущался тем временем Павел, активно жестикулируя.
Да ты их выклянчил, старый вымогатель,закатывал голубые глаза Ярослав.И не ори на меня. Двадцать лет твой мерзкий характер терплю. Вот уеду далеко, будешь знать!
Куда уедешь, гиена плешивая? Максимум до коврика у ног супруги, ты же ленивый. Из дома пинками не выгонишь, сразу ныть начинаешь: «Домой хочу, Паша, поехали. Там Раечка, я устал, у меня радикулит. Дайте мне полстакана йода и бутылочку "Нарзана"».
Чего?!
Захлопнув двери в ванную комнату, Антон блаженно вздохнул, оказавшись в тишине. Свет загорелся, среагировав на сигнал датчиков системы «Умный дом», и включилась вода. На панели душевой кабинки загорелись цифры с температурой воды, настраивая её под исходные данные, вбитые самим Канарейкиным при установке. Стоило только ступить на коричневую плитку, как тёплый поток полился ему на голову.
Он подставил ладонь под автоматическую подачу геля для душа с бодрящим ароматом цитруса и мяты. Смывая пену, промывая голову и наслаждаясь минутами покоя, Антон даже на мгновение забылся. Пока в дверь не принялись стучать:
Татошка-а-а-а! Ты там утонул? Если да, то выплывай обратно! Я не хочу потом твоей маме объяснять это.
Кенар, что ты опять орёшь. Вдруг он там на унитазе
Ах да, наш лучший друг после большой попойки. Все же слабенькие нынче дети. Вот помнишь, как мы у Асана пили?обратился Паша к своему другу, и Антон закатил глаза, смывая остатки мыльной пены.
Да-а-а.
Хочу переехать жить в тундру. Или в Гренландию,буркнул Татошка, вытираясь полотенцем, пока климат-система сушила ванную и приятно обдувала влажное крепкое тело.
Что ты там сказал?!
Я говорю: ваш дуэт старых клоунов надо в цирке показывать, как пособие новичкам!огрызнулся Антон, обмотав бёдра полотенцем и выходя наружу. Его коричнево-зелёные глаза встретились с отцовским взором цвета лесной зелени. Своего отца младший Канарейкин был выше на полголовы, шире в плечах и крепче мускулами, однако испытывать некое подобие уважения к Павлу всё равно не мешало.
Когда надо, Павел Канарейкин мог быть очень и очень пугающим.
Гиена,потянул Кенар, с интересом оглядывая сына, который двинулся обратно в комнату.Он сейчас мне нахамил?
Вообще не удивлён,отмахнулся Ярослав, разводя руками.Твоё дитя. Ты его будто под копирку отксерил. Вон, глянь. Та же морда, тот же нос, взгляд наглый и характер мерзкий. Только Татошка смазливееженское счастье.
Отлично,обрадовался неясно чему Кенар, гордо поправляя серый галстук и двигаясь за сыном в спальню.Сына, одевайся. Папа повезёт тебя улыбаться журналистам. Будешь врать всем о том, какой я был потрясающий отец. Мне нужны все избиратели: от глупых куриц до наивных старушек.
Антон удивлённо выпучил глаза и уронил серый джемпер обратно на кровать, повернув голову к Павлу. Позади него маячил Ярослав, гнусно хихикающий и бормочущий что-то насчёт «отца года».
Почему я?!возмутился Татошка.У тебя трое детей, а не я один!
Да,закивал Паша, горестно вздохнув.Но твоя сестра вышла замуж.
А Лиса?
Он тоже вышел замуж,фыркнул Канарейкин.Давай, мой гадкий и противный ребёнок, отрабатывай весь хлеб, которым я тебя кормил аж двадцать шесть лет моей жизни. Восполни годы моего труда, нервов и любви.
Журналистам скажу: заманил угрозами лишить наследства и давил на жалость,пригрозил Антон, разворачиваясь обратно к выдвижному шкафу-гардеробной, нажимая кнопку на панели.
Я не угрожал лишить тебя наследства,прищурил глаза Павел, складывая на груди руки.
Ты с момента рождения Елисея одну фразу талдычишь. Мне кажется, твои дети её выучили раньше, чем слово «мама» или «папа»,хмыкнул Ярослав, разглядывая композицию из ваз вдоль стены.
Тебя никто не спрашивал, гиена. Родил там одно чудовище, нечего многодетного отца-мученика жизни учить.
Это ты лучше маме поведай, кто больше мучился,хохотнул Антон, отпрыгивая от замахнувшегося на него отца и отбегая подальше.Пап, а мне рассказать журналистам, как ты чуть квартиру не спалил, когда гречку готовил? Семейные будни, шутки на диване про криворукого Павла Канарейкина
Чему радуешься, охламон? Ручки твои тоже не из золота и вовсе не из плеч растут!рявкнул Кенар, бросая в сына подушку, которую тот поймал в полёте.Нечего на отца наговаривать. Всё плохое не от меня взял.
Неправда. Я в дедушку, мама так говорила. Дедушка был хорошим человеком, а ручками пользоваться у меня просто надобности нет!
Знаете,потянул Ярик, заглядывая в комнату и оглядывая отца с сыном.Вот вообще не вижу в вас разницы. Ну-ка, давайте: очередь, толпа, хамоватый автооператор на горячей линии
Гадость,скривились одновременно Канарейкины, прекратив попытки обстрелять друг друга всеми попавшимися под руку снарядами.Ещё слепые водители на дорогах,добавил Павел.
И знаки дорожного движения в недоступных взгляду местах!кивнул Антон.
Вот,хохотнул Ярик, двинувшись по коридору.Сын в папашу. Даже характер такой же мерзкий!
Глава 2. Дайте денег нищему миллионеру
Россия, Москва
Антон, там фекалии. Будь осторожен.
Пап, это люди.
Нет, там собачьи какашки, сын. И ты на них наступил.
Антон резко отскочил от того места, где сейчас находился. Хохот отца стал ему очередным напоминаем о том, кто в их семье самый большой ребенокэто Канарейкин-старший. Нет, серьезно. Кто так глупо шутит над собственными детьми? Исключительно Павел.
Конечно, пап. Дети у тебя глупые, а не ты странный. Да, да, рассказывай больше своим партнерам,пробурчал Татошка, поправляя удушающий серый галстук на шее и неприязненно морщась.
Весь этот лоск, начиная с дорогого костюма известного бренда до фальшивых улыбок конкурентов на политической арене,все это раздражало. Его, Антона. Такая публичность никогда не нравилась. Быть в центре вниманияпрерогатива его старшего брата. Или младшей сестры, но никак не его.