Я пробыла здесь почти до вечера, пока Евгения не позвала меня ужинать. Я не плакала из-за несбывшихся ожиданий, в конце концов, всё сложилось очень даже хорошо, просто отчего-то на душе возникла угрюмая тоска.
И как всё прошло? поинтересовалась Евгения, пока я пыталась нормально поесть.
Филологический, кратко ответила я.
Как так?
Мест в художественном уже нет.
Ну не расстраивайтесь. Почему бы вам на дому не начать заниматься любимым делом? Если вам действительно нравится писать картины, то ничто не помешает это делать.
Да, наверное, вы правы.
После ужина я решила прибраться в своей комнате. Мне совесть не позволяла поручить уборку кому-то другом, ведь я здесь живу, а значит и мне следить за порядком. Я привела в божеский вид туалетный столик, убралась в шкафу, отсортировала все вещи и свои, и Германа. В общем, я так увлеклась этим процессом, что начала и зеркало натирать до блеска, и комнатные цветы приводить в порядок. Уборка помогла мне всё переосмыслить и принять то положение вещей, какое оно есть. Ну не стану же я капризничать и топать ногами только потому, что на художественном факультете для меня не нашлось места. Это как минимум неправильно и глупо.
Что ты делаешь? вдруг раздался вопрос за моей спиной, пока я, сидя на полу, вытирала горшки для цветов и аккуратно срезала пожелтевшие листочки.
Решила немного убраться, я подтянула на плече лямку джинсового комбинезона, в котором еще у родителей дома часто ходила и поднялась на ноги.
Ты могла об этом попросить прислугу, собственно, поэтому они и получают зарплату.
Мне не тяжело всё сделать самой, я взглянула на Германа, он в руках держал какие-то пакеты и разложенную деревянную конструкцию, напоминающую мольберт.
Это всё тебе, объявил муж и вручил мне пакеты.
Я вопросительно посмотрела на него, затем глянула на содержимое пакетов. Краски, карандаши, ручки, фломастеры, кисточки и альбомы. Я ожидала всякого, но уж точно не этого.
Спасибо, но зачем?
Тебе нужно как следует подготовиться, ответил Герман, аккуратно поставив в угол деревянные детали мольберта.
Ничего не понимаю, растерянно прошептала я.
Вот, муж вручил мне список. Тут указано, какие работы ты должна подать до первого сентября, чтобы в комиссии их могли оценить и решить подходишь ты им или нет.
Но, я настолько была сбита с толку, что даже не могла нормально выразить свою мысль.
Я договорился с деканом, объяснил Герман. Он ничего не обещает, но я смог его убедить дать тебе шанс. Если всё получится, то ты будешь заниматься тем, чем хочешь.
Я поставила пакеты на пол и секунду, поколебавшись, неуверенно, немного боясь, подошла к Герману ближе. Он перестал двигаться, замер на месте, удивленно наблюдая за мной. Привстав на цыпочки, я крепко обняла его за шею и поцеловала в щеку, немного колющую отросшей за день щетиной.
Спасибо тебе большое. Это очень многое для меня значит, абсолютно искренне произнесла я.
Не за что, маленькая моя, я почувствовала его улыбку и легкий поцелуй в ответ.
Отступление. Герман
Острые коленки, тонике бледные запястья, мягкая линия скул и эти родинки на шее, которые так и призывают поцеловать все разом и каждую по отдельности. Она уже была во мне, где-то глубоко в душе, в крови, в сердце. Трудно признавать то, что ты уже не ты, а твой привычный отлично сформированный мир вдруг дал трещину, через которую обильным потоком хлынули черно-золотистые лучи новой реальности.
Это должен был быть обычный брак по расчету, на выгодных условиях для двух сторон. Еще одна акция, которая в будущем может принести прибыль. Но что-то пошло не так. Стремительно, резко, будто снег в середине июля. Я был я, и в то же время уже абсолютно другой человек. Что она сделала? Почему я теперь такой? Сколько прошло времени? Несколько недель? Знаю, что яд обычно убивает почти что мгновенно, но мой яд, кажется, изощренным.
Сижу на краю кровати и просто смотрю на нее Бледный свет луны, едва просачивающийся сквозь шторы, мягким бликом ложится на мерно вздымающуюся грудь. Рыжие, почти огненные волосы размелись по белой подушке. Красиво Живописно.
Я не шевелюсь, совсем ничего не делаю, просто дышу и смотрю на нее. Иногда позволяю себе такую роскошь. Смешно, наверное, всё это, но я не смеюсь. Не получается. Она юная, жаждущая перемен, свободы, а я Уже взрослый, устоявшийся. Пропасть длиной в вечность.
Знаю, что не любит и никогда не полюбит, но острое чувство эгоизма, первобытного желания сделать всё, чтобы она была только моей, отравляет сильней, чем моя любовь к Арине. Не знал, что бывает так Просто увидел ее в день нашей свадьбы и некий щелчок в груди начал обратный отсчет.
Тонкие запястья, оплетенные ниточками вен, создают некий изысканный узор. Хочется поцеловать, осторожно, так, чтобы касания губ едва можно ощутить, но сдерживаю себя. Не надо это, глупо и как-то уже совсем по-детски. Так взрослые мужчины обычно себя не ведут, только если Не влюблены. По-настоящему, не гонимые банальным сексуальным чувством, голодом, а подчиняющиеся голосу, идущему из груди чуть левее ее центра
Пора идти. Нужно сделать еще много дел, чтобы завтра нормально выступить на совете директоров, но ноги не слушаются. Прилагаю усилия, встаю. Она ворочается в кровати, переворачивается на бок и подкладывает одну ладонь под щеку. Всегда так делает, это что-то уже на уровне инстинктов.
Улыбаюсь осторожно, будто даже немая улыбка может нечаянно разбудить ее. Медленно подхожу ближе, склоняюсь, целую в висок и так же медленно ухожу из комнаты. Задерживаюсь на секунду на пороге, чтобы обернуться и коснуться взглядом острых коленок, тонких бледных запястий и мягкой линии скул. Это у меня уже тоже на уровне инстинктов.
8
Между мной и Германом установилась некая связь. Она была тонкой, почти неощутимой, будто паутинка, но благодаря ей моя жизнь в доме мужа преобразилась. Стало легче дышать. Теперь я начала смотреть на Германа немного под другим углом. Сердце продолжало молчать, но в душе зародилось трепетное ощущение благодарности и уважения к этому человеку.
Мы всё так же нечасто виделись: муж на работе, я на балконе в окружении красок, кисточек и живописной картины сада. У меня появилась цельво что бы это не стало, доказать комиссии свое право учиться на факультете художественных искусств. Именно с появлением цели я наконец-то успокоилась и никакие дурные мысли больше не посещали моей головы.
Не знаю, что двигало Германом, но я расценила его поступок, как веру в мои силы. Муж не видел и не знает, как я умею рисовать, но ему оказалось достаточно одного моего слова, чтобы безоговорочно поверить. Это впечатляло и вместе с тем рождало горький вкус своей ничтожности перед ним. Я не любила его и временами продолжала бояться, когда слышала, как Герман общается со своими подчинёнными. Он бывает жесток, даже очень. Его лицо в такие моменты меняется до неузнаваемости и, наверное, это меня пугает больше всего. Когда Герман такой, мне хочется спрятаться куда-нибудь подальше и продолжить верить в то, что он хороший, всегда и со всеми. Но я понимаю, что это невозможно, такова жизньнужно уметь защищаться и если понадобиться, то и нападать.
Свой сегодняшний день я начала, как и много предыдущих: принесла на балкон завтрак, еще несколько тюбиков краски, что уже закончилась и продолжила заниматься любимым делом. Исходя из задания комиссии, мне следовало подать три работы: пейзажигра со светом и цветами; натюрмортсоблюдение точных пропорций, прорисовка теней; авторская картинавоспроизведение задуманного, умение работать с воображением. Я начала работу точно по списку и уже почти закончила с пейзажем. Пару футболку во время процесса, к сожалению, я безнадежно испортила краской, но так было даже лучше. Я расценивала их как маленькое проявление искусства, хотя Герман настаивал, чтобы я их выбросила.
Включив на телефоне одну из своих любимых песен«Summer wine», я продолжила заниматься делом. Работа настолько поглощала меня, что я даже порой забывала про Сашу, но подсознание не обмануть, поэтому он почти каждую ночь появлялся в моих снах, тревожа душу. Я всё так же продолжала смотреть все телепередачи с Сашей, непроизвольно улыбаясь, когда улыбался он.
Привет, на балкон вышел Герман.
Привет, ответила я, не отрываясь от работы.
Как продвигаются дела? муж подошел ко мне ближе и осторожно устроил свой подбородок на моем плече.
Отлично, обмакнув кисточку в воде, я погрузила ее в светло-зеленый оттенок.
Хорошая песня, немного помолчав, отметил Герман.
Да, мне она тоже нравится, я прервала свое занятие, чтобы попить.
Герман внезапно закружил меня в танце, благо пространство балкона это позволяло. Я удивилась такому несвойственному моему мужу порыву легкости и беззаботности. Как оказалось, он еще и неплохо поет.
Осторожно, предостерегла я Германа. Испачкаю ведь.
Пустяки, он заулыбался, и когда песня подошла к концу, осторожно отпустил меня.
Что с тобой? отдышавшись, спросила я.
Просто, это моя любимая песня. А вообще, я пришел тебе кое-что сказать, Герман тут же посерьезнел.
Что? я выпила немного воды и села на низкий деревянный табурет.
Я в командировку уезжаю. Одно из предприятий требует моего личного присутствия. Пару недель буду отсутствовать дома.
Такая новость не очень-то обрадовала меня. Я уже как-то привыкла к тому, что поздно вечером или вообще ночью, но Герман возвращается домой. Мне даже нравилось за ним ухаживать в знак благодарности за его доброту. Несмотря на свою собранность на работе, муж еще тот растеряша, то часы куда-нибудь заденет, то запонки, а я хожу, ищу их по всему дому, потому что Герман психует и ему не хватает на поиски терпения.
Вот как, задумчиво проговорила я.
Сам не хочу, но надо. Я подумал, если хочешь, можешь пригласить Алину, ее муж тоже уезжает, насколько мне известно. Уверен, вам вдвоем будет лучше.
Да, это неплохая идея, я оживилась.
Вот и хорошо, Герман снова улыбнулся мне, искренне, по-мальчишески, красиво. Тогда я пойду, он уже переступил порог балкона, а я, вскочив с табуретки, подбежала к нему, подчиняясь странному импульсу.
Удачи тебе, я поцеловала Германа в щеку, он снова заулыбался, на секунду задержался на одном месте, а потом ушел.
Алина приехала на следующий же день, когда я в доме уже осталась за главную. Эта роль была для меня новой, неизведанной, ведь когда я жила с родителями, всем управлял отец, когда вышла замужГерман, а теперь и самой предстояло взвалить этот груз на собственные плечи.
Аринка! сестра чуть ли не с порога набросилась на меня, крепко обнимая и целуя в щеку.
Привет, я ответила на объятия сестры и мысленно еще раз поблагодарила Германа за то, что он сделал для меня такой чудесный подарок. Как добралась? Всё хорошо?
Да. Правда, немного укачало. Сегодня какая-то просто аномальная жара.
Может, тебе воды холодной принести?
Нет, всё сейчас пройдет.
Мы переместились в гостиную и расположились на диване. Алина некоторое время молча рассматривала дом, изучала его, а затем медленно перевела свой взгляд на меня.
Ну как? тихо спросила она.
Что?
С Германом, дала подсказу сестра.
Вроде бы всё начинает понемногу налаживаться, честно призналась я.
Это замечательно. Я же тебе говорила, что всё образуется, просто нужно время.
Если ты о любви, то ее нет. Чувство благодарности, уважения, но уж точно не любви, я опустила взгляд вниз.
Ну, это уже существенный прогресс, подбадривает Алина.
Может быть, без энтузиазма согласилась я.
Хорошо, не будем об этом. Слышала, ты готовишься к поступлению на художественный факультет.
Да, правда, мне ничего не обещают, поэтому параллельно готовлюсь и к филологическому. Но надеюсь, что комиссия оценит мои картины и даст шанс.
А что за картины? Мне любопытно глянуть.
Дважды просить меня о таком не нужно, и я тут же повела Алину к себе в спальню. Первый день пребывания дома без мужа прошел быстро и даже как-то незаметно. Нормально поговорить с сестрой я на званом вечере не смогла, поэтому мы наверстали это упущение сегодня. После показа своей почти завершенной картины, я помогла Алине освоиться в комнате для гостей и провела небольшую экскурсию по дому.
Вечером, когда температура немного понизилась, мы расположились в саду, решив поужинать именно там.
Тут красиво и очень уютно, отметила Алина, с аппетитом поглощая салат, который мы с ней приготовили вместе. Евгения, конечно, возмутилась, убеждала, что может приготовить для нас незабываемый ужин, но я вежливо отказалась и дала ей заслуженный выходной.
Мне тоже нравится, вдали от суеты и всего города.
Теперь я понимаю, почему ты решила попытать удачу в художке, с такими-то пейзажами вдохновение хоть отбавляй.
Это уж точно, я вытянула ноги вперед и поправила уголок мягкого пледа, на котором мы сидели. Еще налить сока?
Да, а я пока позвоню Грише, узнаю, как у него дела. Алина отставила тарелку в сторону и набрала номер мужа. Долго ответ ей ждать не пришлось:Привет, солнышко, она смущенно улыбается, и я отмечаю про себя, что ей такая улыбка очень идет. Да, я уже у Арины. Ужинаем в саду. Здесь так замечательно, ты даже не представляешь. А вы там как? Как дорога? Хорошо. Уже скучаю. Ты капли для глаз не забыл купить? Много не сиди за компьютером, тебе вредно. Хорошо, передам. Спокойной ночи. И я тебя, Алина закончила разговор и продолжила есть. Гриша тебе привет передает.
Спасибо. Он у тебя славный.
Самый лучший. Если честно, то я ни дня не жалела, что вышла за него. Иногда он бывает таким ребенком, но я к этому уже как-то привыкла.
Повисла пауза. Сестра продолжала улыбаться сама себе, явно думая о своем муже, я же просто глядела в небо, замечая на нем появление первых звезд.
А ты не позвонишь Герману? вдруг спросила Алина.
Зачем?
Просто, жмет плечами. Ему будет приятно. Попробую сблизиться с ним, может, это вам поможет.
Я хотела в это верить, но чувствовала, что напрасно. Отыскав в своем мобильнике номер Германа, я нажала кнопку вызова и поднесла телефон к уху. Ответа не последовало, хотя я его ожидала до последнего.
Попробуй еще раз, предложила Алина.
Я попробовала еще раз, ощущая смутное чувство тревоги, но Герман всё-таки поднял трубку, чтобы сказать сухое:
Прости, я очень занят.
На следующий день я с сестрой планировала выехать в город и немного развеяться, к тому же мне нужно было докупить краски и несколько горшков для герани и лилии. Прежнего места моим комнатным цветам уже было заметно мало. Но после невыносимой и как подметила Алина, аномальной жары, небо затянулось грозовыми тучами. Поездку пришлось отложить.
Ну и погода, причитала сестра, помогая мне убрать с балкона мольберт. То жарко, то теперь смотри, настоящая буря начнется.
Не завидую тем, кто сейчас вдали от дома.
Мелькнула молния, и мы спешно перенесли все мои принадлежности в комнату и наглухо закрыли балкон. Глухой раскат грома резко утонул в оглушающем шуме обрушившегося на землю ливня.
Не люблю грозу, наморщив курносый нос, проговорила Алина.
В любой погоде присутствует своя неповторимая красота, несколько по-философски отметила я.
Может быть, у вас у художников оно и так, а нам обычным людям чаще всего по сердцу солнышко.
Идем, выпьем кофе или чай, я как-то немножко замерзла.
Мы сидели в гостиной с чашками ароматного зелёного чая и тарелкой шоколадных конфет. По телевизору шла передача про звезд кино, спорта и бизнеса. Я не очень-то вникала в суть программы, она больше нравилась Алине.
А тот гонщик, надеюсь, тебя не донимает больше? вдруг спросила сестра, когда началась небольшая рекламная пауза.
Нет, ответила я, внутренне стараясь бороться с этим всё же неправильным чувством, что вызвал во мне Саша.
И хорошо. Нечего ему ошиваться вокруг тебя. Такие мужчины счастья не принесут.
Хотелось и мне быть такой же рассудительной и мудрой как Алина, но чувствую, эти качества для меня останутся недостижимыми. Глянув на свой мобильник, я вдруг решила попытать удачу снова и позвонить Герману. Может быть, теперь у него найдется минутка? Просто узнаю как у него дела, как погода? Думаю, он заслужил ощутить обычную человеческую заботу. Может быть, этот период вдали друг от друга дан мне для того, чтобы я всё переосмыслила и оставила позади наивные мечты по поводу Саши?