Все это так, милейшая Анастасия Петровна, на лице Киселева отразилось искреннее сожаление, но факты! Факты, увы, приводят к высказанным выше предположениям.
И какие же это факты?! возмутилась Анна. Что такого совершил мой несчастный муж, чтобы оказаться под таким оскорбительным подозрением?! Ведь, насколько я поняла, его обвиняют в краже и измене! Как это вообще могло произойти? Я говорю не о том, что Владимир действительно сделал то, в чем его обвиняют, а как случилось, что и вы поверили в эту чушь?!
Не могу утверждать, что поверил, снова вздохнул Киселев, но дело это поистине запутанное и непростое
И он рассказал Анне все, что мог. То есть о встрече, которая должна была состояться неделю назад, и на которую Корф отправился в сопровождении некоего сотрудника III-го Отделения, подобно Толстову, выполнявшему в Париже особые поручения по политической части. И о том, что после той встречи, если она состоялась, никто больше барона Корфа не видел.
Агент же вернулся с разбитым лицом и без саквояжа, который Корф собирался передать ему на той встрече и который, как утверждает агент, он украл. Агент сообщил под присягой, что вместо того, чтобы пойти на встречу, барон Корф завел его в глухой переулок, под предлогом конспирации, и напал на него, избив и отобрав саквояж. А между тем, в саквояже находилась довольно внушительная сумма казенных денег.
Это это какая-то чудовищная ложь! вскричала Анна. Этого просто не может нить! Владимир не способен на убийство, подлог и предательство!
Я тоже так полагал начал Киселев и замер под гневным взглядом Анны. Простите, полагаю, ибо по-прежнему считаю барона честнейшим человеком и верным Отечеству воином. Какое-то время я даже подозревал, что все случившеесякем-то хорошо спланированная акция, дабы втянуть нас в авантюру, способную повлечь за собой крупный политический скандал. Но прошла неделя, и все оставалось тихо, а потом Потом я должен был представить отчет о произошедшем. В дело вмешались иные силы, и теперь я не властен над ситуацией так, как раньше. А фактывещь упрямая и безжалостная: Владимир Иванович исчез, деньги пропали, а единственный свидетель утверждает, что все это случилось по вине и умыслу барона Корфа.
Нет! Нет! Анна не выдержала и разрыдалась.
Баронесса, умоляю вас, успокойтесь. Киселев подошел к ней и, взяв за руку, сердечно пожал ее. Честно говоря, вы немного опередили события, так как я и сам собирался днями наведаться к вам. Правда, только после того, как будет снято наблюдение с вашего дома. Зная, как барон любит вас и детей, мы были уверены, что рано или поздно он объявится
Мы?..
Поймите, я вынужден так говорить! И так поступать! не выдержал Киселев и перешел на повышенные тона. Неужели вы не понимаете, что ятоже заложник сложившихся обстоятельств и исполняю свой долг? А он велит мне подозревать барона в краже и бегстве. И на этом настаивают из Петербурга, где ваш муж в свое время был замечен и в карточной игре, и в нескольких скандалах с женщинами
Одной из этих женщин, к вашему сведению, была я! с гордостью сказала Анна. И я не позволю никому подозревать Владимира лишь потому, что какой-то доносчик огульно его обвинил.
А вот в этом вы можете удостовериться сами, пытаясь разрядить обстановку, предложил Киселев. Я готов позволить вам встретиться с этим человеком и лично услышать от него рассказ обо всех перипетиях того злополучного дня.
Думаете, я откажусь?! вскинула голову Анна. Никогда! Я хочу видеть этого человека, я хочу нет, жажду говорить с ним! И поверьте, я добьюсь от него правды, ибо все они лживы и грязно пахнут!
Вы хотите говорить с ним в моем присутствии? тихо спросил Киселев, давая понять, что более продолжать диалог бессмысленно. Все уже было сказано, остались только эмоции, а они, как известно, всегда мешают делу.
Я бы просила вас позволить мне встретиться с ним наедине, уже чуть менее взволнованно сказала Анна. Подозреваю, что в вашем присутствии этот человек будет думать исключительно о том, как оправдаться перед вами, а мне, быть может, удастся тронуть его сердце.
«Наивная!»горестно подумал Киселев и жестом предложил Анне пройти с ним. Комната, куда временно был помещен тот агент, находилась в другом конце коридора. Дверь в нее вела из небольшой гостиной, в которой читал газету штабс-капитан Толстов. При виде Анны он смутился и прикусил губу, но ничего не сказал, только вежливо встал при появлении дамы и скромно опустил глаза в пол.
Киселев скрылся в комнате прежде Анны и через несколько минут вышел, давая ей понять, что она может войти. Анна кивнула ему и, едва переведя дыхание, отчего сердце забилось учащенно и остро, шагнула за порог. Закрыв за собой дверь, она оглянулась и вздрогнулаперед ней стоял Писарев. Тот самый, что служил в крепости под началом полковника Заморенова. Тот, кто издевался над ней, когда Владимира арестовали в связи с побегом Калиновской. Тот, кто пытался напасть на нее, когда она, бежав от мадам де Воланж, осталась в городе одна и без защиты
Анна почувствовала, что слабеет. Пол плавно поплыл у нее под ногами, и она стала опускатьсямедленно и без сил.
Глава 3Маятник судьбы
Что вы делаете?! воскликнула Анна.
Очнувшись, она почувствовала на лице чье-то не очень здоровое дыхание и попыталась вырваться из неожиданных объятий.
Стараюсь помочь вам, госпожа баронесса, мерзким, слащавым тоном ответил Писарев. Это он прижимал Анну к себе и плотоядно касался губами ее шеи и подбородка. У ваших духов восхитительный аромат, вы так и благоухаете фиалками.
Немедленно оставьте меня в покое! Анна уперлась кулаками в его грудь и с силой оттолкнула Писарева.
Вы и в самом деле пытаетесь привлечь внимание к этой сцене тех, кто ожидает вас за дверью? грязно усмехнулся тот.
Писарев покачнулся, но удержался на ногах и вынужден был отпустить Анну.
А почему я должна бояться позвать на помощь? Анна торопливо достала из маленького ридикюля батистовый с кружевами платочек и с брезгливостью провела им по лицу.
Во-первых, ваш спаситель уже здесь, шутовски раскланялся Писарев, а во-вторых, вам не стоит подвергать свою репутацию излишнему риску. Имя Корфов и так уже достаточно запятнано.
Негодяй! Анна замахнулась ударить Писарева, но тот перехватил ее руку и, с силой стиснув, поднес к губам и жадно поцеловал. Анна тихо застонала и потянула руку к себе, но Писарев не ослаблял хватки, и тогда она сделала вид, что уступает. Что, что вы хотите от меня?
Помилуй Бог! воскликнул Писарев, попавшись на уловку и упуская момент: Анна тотчас воспользовалась всплеском его самодовольства и отняла руку. Писарев вздохнул и промолвил с нескрываемой иронией:Помилуй Бог, Анна Платонова или, как вас там, то бишь, Анастасия Петровна! Ведь это не я, это вы явились ко мне, вы чего-то хотели. Впрочем, я догадываюсь, чего именно. Вы мечтаете узнать правду? Так, прошу вас, не стесняйтесь, берите ее: ваш мужвор и предатель, и ему самое место на виселице. И куда бы он ни спрятался, ему не удастся скрыться от возмездияон будет обнаружен и примерно наказан.
Я полагала, выфилер, а не прокурор, стараясь держаться уверенно, бросила ему Анна, хотя чувствовала себя отвратительно, в то время как Писарев стоял перед нею с видом мученика. Он был одет в светское, но простое платье и все прикладывал руку к забинтованной голове, давая таким образом ей понять, что он серьезно пострадал и испытывает сильнейшие боли.
Вы напрасно сердитесь на меня, госпожа баронесса, хмыкнул Писарев, и вам совсем не стоит торопиться, дабы разругаться со мной.
О чем это вы, сударь? вздрогнула Анна.
Я ведь числюсь пострадавшим от беспамятства, Писарев по-кошачьи сделал шаг ей навстречу, я ведь еще что-нибудь вспомнить могу. Например, что барон был похищен неизвестными и увезен ими в неизвестном направлении
Так это правда? с надеждой воскликнула Анна.
Правдаэто то, что вы желаете услышать, кивнул Писарев. А вот то, что услышат господа, стоящие за дверью этой комнаты, зависит от вас.
Вы шантажируете меня? на мгновенье растерялась Анна.
Ни в коем случае! всплеснул руками Писарев. Я всего лишь напоминаю вам, что в отсутствие мужа выженщина беззащитная, к тому жепод подозрением. В соучастии. А ятот, кто готов прийти вам на помощь. По первому же вашему зову, ну и по согласию, конечно.
Подлец! процедила сквозь зубы Анна. Вас ничто не изменит.
Зато вы способны изменить мою жизнь, прошептал Писарев. Скажите «да», и я расскажу то, что вы мне порекомендуете. А деньги Надеюсь, потом вы поделитесь ими со мной?
Вы сумасшедший. Анна в ужасе покачала головой. Что же, вижу, говорить правду вы не собираетесь.
Я сказал вам достаточно, теперь слово за вами. Писарев снова поклонился ей.
Вы предлагаете мне сделку? обомлела Анна.
Нет, это вы предлагаете, а я обещаю подумать Писарев сделал паузу и, вдоволь насладившись ее изумлением, пояснил:Так я и напишу в своем отчете, ежели вам придет в вашу очаровательную, но вздорную головку передать господину графу Киселеву что-либо из нашего разговора. Имейте в виду: поверят мне, а не вам, тем более что ваш благоверный супруг уже дал для этого повод, а яблоко от яблони, как известно
Вы хотели сказатьмуж и жена одна сатана? гневно спросила Анна. В таком случае, вы правы. Мы действительно одно целое с Владимиром Ивановичем, и я не позволю вам пятнать его славное имя и его честь!
И что вы сделаете, сударыня? надменно рассмеялся Писарев.
То, что должна: узнаю, что случилось на самом деле! Анна повернулась уйти.
Бог в помощь, бросил ей в спину Писарев и добавил:Но помните, мое предложение в силе. Если передумаете капризничатьмилости просим! Я буду вас ждать.
Анна не стала ему отвечать, какое-то время она еще стояла спиной к Писареву, выпрямленная, гордая, а потом решительно открыла дверь и вышла в коридор. Толстов, как показалось, подслушивавший у двери, пристально взглянул на нее, и по его любопытному взгляду Анна догадалась, что он немного расслышал из их с Писаревым разговора, и с облегчением вздохнула. Толстов всегда казался ей глубоко несчастным человеком.
Он был немолод, когда-то он служил адъютантом Главного штаба, но был уволен со службы по делу декабристов, долгие годы жил в эмиграции и настрадался вдали от родины, зарабатывая на жизнь литературным трудомписал статьи для научных изданий и одно время для «Московского телеграфа». Но потом сломался и стал проситься домой, однако в Россию его обратно не пустили, а реабилитироваться ему пришлось, угождая III Отделению пропагандистскими статьями в зарубежной прессе«защищая Россию в журналах», как было им однажды сказано барону Корфу.
Простите, Анастасия Петровна, что заставил вас волноваться минувшей ночью, смущенно говорил Толстов, сопровождая ее обратно в кабинет Киселева. Поверьте, мне еще не приходилось опускаться до подобного унижения, и в моем возрасте это вообще неприлично, но, честно говоря, я надеялся даже чем-то помочь Владимиру Ивановичу, чтобы хоть как-то пролить свет на это странное дело.
Не стоит извинений, Яков Николаевич, тихо сказала Анна, отпуская его у дверей в кабинет. Но дело это скорее не странное, а неприглядное. И я его так просто не оставлю
Вижу по вашему лицу, что предприятие не удалось? Киселев встал из-за стола и подошел к Анне.
Он хотел предложить ей присесть, но она покачала головой.
Мне более нет нужды здесь задерживаться. История для меня очевидна, и я должна подумать, как мне дальше поступить.
Рассказ нашего человека вас убедил? Киселев непонимающе взглянул на нее.
Никто, никто никогда не убедит меня в том, что муж мой предал свое Отечество и своих близких! пылко воскликнула Анна. И человек, которого вы слушаете, лжет! Я еще докажу вам это.
Анастасия Петровна, дорогая, Киселев убеждающее приложил руку к груди, умоляю вас: не предпринимайте ничего из того, что вы не умеете делать. Не пытайтесь проникнуть туда, где для вас уготованы лишь опасности. Наберитесь терпения и мужества, а мы мы будем искать вашего супруга.
Анна не ответила ему, но про себя прошептала, убежденно и твердо: «И я буду!»
Она любезно, насколько хватило сил, распрощалась с графом, и он, выходя ее проводить, вдруг предложил:
Может быть, вам стоит немедленно собраться и вернуться с детьми в Петербург?
Вы все еще надеетесь, что Владимир где-то прячется и, увидев, что мы уезжаем, решит, что его семья арестована и покинет свое убежище? Анна своенравно вскинула голову, и перед ее возмущенным взором граф отвел взгляд.
Я действительно не знаю, что думать, Анастасия Петровна, Киселев, кажется, говорил вполне искренне. Все это так неожиданно и не поддается объяснению. По крайней мере, сейчас. И я просто хотел уберечь нас от дальнейших неприятностей.
И поэтому предложили вернуться домой? Анна вздохнула. Уехать без него и там жить под давлением неразгаданной тайны и бесчестия? Нет, я желаю, чтобы и я, и мои дети могли смело смотреть в глаза каждому. И не верю в виновность моего мужа! И не уеду отсюда до тех пор, пока все не откроется, и вы не скажете мне, что Владимир Иванович оправдан, и имя его спасено.
Вымужественная женщина, баронесса. Киселев кивнул слуге, и тот бросился с зонтом провожать Анну до коляски. Она, по счастью, была с откидным верхом.
Анна печально улыбнулась графу и вышла на улицу. Дождь был какой-то ненастоящийв России такой называют грибным, или солнечным. Он легко стучал по ракушке колясочной крыши и рассыпался в унисон со стуком копыт бодро бежавшей по булыжной мостовой лошади. И Анна вдруг почувствовала, что и сама раздождливилась, слезы потекли из глаз, и она не могла, была не в силах их остановить.
Все так нелепо, так больно!.. Но самым невозможнымс чем она не могла смиритьсяоказалось то, что Анна оказалась к такому повороту событий совершенно не готова. Счастливая семейная жизнь с Владимиром, благополучное детство Ванечки и Катеньки, давно позабытые горести прошлых лет и вернувшаяся мечта о сценевсе это со временем убаюкало ее, увело в мир, далекий от столь часто подстерегавших ее когда-то тревог. Анна даже на минутуминуту длиною в несколько летзабыла, что на свете существуют подлость и жестокость и что люди не всегда желают друг другу только хорошего.
По верху коляски вдруг что-то ударилотяжело бухнуло, продавив натянутый тент, и грузно скатилось на мостовую со звуком, подобным выстрелу. Анна вздрогнула, а возчик, на мгновенье пригнувшись, резко выпрямился на сиденье и погнал лошадь вперед. «Булыжник!»догадалась Анна. Такое теперь стало в Париже не редкостью«чрево Парижа» расползлось по всему городу, заполнив богатые кварталы своими обитателями, которые в каждом прилично одетом человеке видели заклятого врага и мечтали избавить от него тот мир, где еще совсем недавно занимали самое дно.
Жизнь несправедлива и непредсказуема. И она похожа на гигантские качели или величественный маятник, который то возносит, то ниспровергает вас, не предупреждая и не обнадеживая, просто двигается вверх-вниз, вверх-вниз, и все. Но если и есть что-либо постоянное в этой жизни, так это любовь и верность. Чувства, которые в столкновении с преградами лишь набирают силу, и сами со временем становятся силой, способной преодолеть все трудности и выдержать любые испытания. И одно не может быть без другого: тот, кто любит, всегда предан своей любви, а верный человек не поступится своею любовью. И тогда молот маятника уже не опасен, потому что рядом с тобою всегда есть тот, кто успеет вовремя протянуть руку, и поддержит, и спасет.
Анна поняла, что коляска остановилась. Дождь уже закончился, и можно было без опасения выходить на улицу. Анна вышла из коляски и рассчиталась за поездку. Потом по привычке взглянула на окна их дома с улицы, и вдруг ей показалось, что она смотрит на них не одна. Анна проводила взглядом уезжавшую коляску и осторожно оглянуласьбыть может, это все-таки Владимир? Прячется где-то, опасаясь быть схваченным по ложному доносу? А что, если Писарев между делом сказал правдуна них напали и Владимира похитили, а Писарев, который не смог защитить ни его, ни деньги, сочинил всю эту историю, чтобы оправдать свое бездействие или, точнее, свою трусость? И тут Анна поняла, что даже не сказала Киселеву спасибо, а он, между прочим, предупредил ее о том, что за домом следят. Так что же это: теперь вся ее жизньпод надзором?! Или у нее разыгралось воображение?