Брук, конечно, прилежно заполняла страницы, поскольку терпеть не могла не выполнять задания. А всякая моя попытка оканчивалась бездумным созерцанием чистого листа, потому что я понятия не имела, о чем писать. Любые фразы казались банальными или не вполне правдивыми, будто я сочиняла, что должен испытывать на моем месте другой человек, ничего при этом не чувствуя.
Даже несколько недель спустя доктор Голд не оставил надежды однажды увидеть слова на чистых страницах моего дневника.
Тебе не нужно придумывать ничего особенного или поэтического. Просто запиши то, что у тебя в голове. Можно даже в виде письма ко мне.
Мой творческий кризис продолжался целых полгода, а теперь, наконец, появились мысли для записи в дневнике.
Дорогой доктор Голд,
На прошлой неделе я сидела в вашем кабинете. Вы открыли маленький белый конверт и сообщили мне, какой будет моя смерть.
(тут я мысленно бросаю микрофон для пущего эффекта)
Глава 2
Ранее
Это случилось накануне Рождества. Так всегда и бывает самые дерьмовые события происходят аккурат перед праздниками.
Дрожа в шортах, я поднималась по лестнице к своему дому, перепрыгивая через две ступени за раз. Хорошо хоть успела до снегопада. Я уж думала не выживу, когда пошла тридцатая минута речи, которую тренер Мёрфи всегда толкает на последней волейбольной тренировке перед зимними каникулами. Она пытается вбить в наши головы, что команде не пойдет на пользу, если мы целых две недели будем объедаться сладким, валяться в постели до десяти часов и смотреть Netflix. Так как именно эти три занятия возглавляли список моих приоритетов, все полчаса я мысленно решала, какой фильм выбрать первым и полакомиться ли сперва мятными конфетами или имбирным печеньем.
Поднеся ключ к замочной скважине, я услышала знакомые голоса взрослых, смеющиеся и фальшиво исполняющие традиционное «Украсьте залы», и, поспешно развернувшись, со всех ног припустила к черному ходу.
Не поймите меня неправильно. Мне нравится, как мама с Уиллом исполняют рождественские гимны, но я предпочла заявить о своем возвращении домой чуть позже, когда они достаточно выпьют. Тогда они будут увлечены пением и не станут выпытывать, какие мне нравятся парни словно я пятиклассница-несмышленыш, а не выпускница, честное слово!
Только я влетела через черный ход на кухню, как с неба посыпались пушистые снежинки.
Вовремя ты! прощебетала Брук, методично выкладывая на противень кружочки песочного теста. В тех редких случаях, когда выпечкой занималась я, вид у меня становился такой, будто в руках пакет муки взорвался. Брук же в своем безупречно чистеньком фартучке образца 1950-х выглядит так, что хоть сейчас в кулинарном шоу по телевизору показывай. Они выпили уже по третьему хмельному эгг-ногу.
Правда что ли? Не думала, что они успели так набраться. Вроде слова песни не перевирали. Схватив ложку, я зачерпнула порцию теста и отправила в рот, за что тут же схлопотала неодобрительный взгляд Брук ну вылитая мама!
Что? протестующе пробубнила я. У тебя вон уже печенье в духовке печется. Сколько его нужно маминым друзьям?
Зависит от того, сколько эгг-нога они выпьют. Сестра отодвинула миску подальше от меня. Да и на завтра надо немного оставить, чтобы обеспечить питание для мозга, пока буду заниматься.
Заниматься? Ты о чем вообще? Хоть на две недели забудь о школе.
Не хочу начинать новый семестр неподготовленной. Ты же знаешь, какой у меня учитель риторики. И вообще, раз я намерена получить место практикантки у окружного прокурора, нужно произвести на него впечатление. Хоть несколько глав да прочитать.
Я ахнула в притворном ужасе.
И ты откладываешь такое важное дело до завтра?
Не обращая на меня внимания, Брук продолжает выкладывать на противень идеальные кругляшки. Я понимаю, что испытываю ее терпение, но, будучи младшей сестренкой, не могу отказать себе в удовольствии умыкнуть еще ложечку теста. Кроме того, мне не стоит труда перегнуться через Брук, чтобы добраться до миски. Я на добрых пять дюймов выше мамы с сестрой. Брук вся в нашу родительницу не вышла ростом, а я унаследовала оливковую кожу. Ярко-зеленые глаза достались нам обеим, и это единственное, что намекает на существующие между нами родственные связи.
Эй, погоди-ка! Она обхватила меня рукой, но не стала отнимать ложку и с усмешкой добавила: Прислушайся.
Мамина вечеринка проходила в противоположной от кухни части дома, но теперь и я уловила характерные аккорды стоящего в гостиной фортепьяно.
Ну вот, опять, кривовато улыбнулась в ответ я.
Это песнопение имело место из года в год. Мамина подруга Тина скромная худенькая женщина с таким тихим голосом, что собственные дети-первоклашки едва его разбирали вдруг принималась орать во всю глотку незамысловатую песенку «Santa Baby».
Как только ее трубный глас присоединился к звукам фортепьяно, мы с Брук хлопнули друг друга раскрытыми ладонями. Выступление Тины считалось у нас официальным началом Рождества.
Схватив телефон, я стала набирать Нине сообщение с призывом немедленно мчаться сюда, пока не пропустила самое интересное, но тут он завибрировал, оповещая о входящем эсэмэс. Она меня опередила.
Нина: Сдавайся немедленно! В этом году я получила открытку, которую тебе ни за что не превзойти.
Во мне взыграло чувство соперничества. Схватив Брук за руку, я спросила:
Ты не в курсе, сегодняшнюю почту уже принесли?
Если и так, то все должно лежать на подносе рядом с кофемашиной. Как, в общем-то, и всегда.
Брук с мамой помешаны на организации пространства. Особенно мне нравились корзиночки, которые мама держала на маленьком столике у нас на кухне. Они предназначались для сортировки счетов, списков дел и домашних обязанностей. Красивые, разрисованные цветами и с надписями «Сделать сейчас» и «Отложить на потом». Я в самом деле считала, что это отличная задумка, пока мама с Брук не поймали меня на подкидывании всех дел в корзиночку «Отложить на потом».
На подносе никаких писем не было, поэтому я поспешила на улицу к почтовому ящику и, вернувшись в дом, успела просмотреть всю пачку. Стряхнув с ног снег, я достала единственный конверт, адресованный всей семье разом. Судя по толщине, внутри должна находиться поздравительная открытка.
Хоть бы она оказалась лучше, чем у Нины!
Под «лучше» я на самом деле имела в виду «хуже». У нас с Ниной ежегодное соревнование кому пришлют самую дурацкую поздравительную открытку. Такую, которая не имеет ничего общего с реальной жизнью, но всем своим видом кричит: «Полюбуйтесь, какие мы идеальные и счастливые!» В прошлом году Нина выиграла с карточкой, полученной от соседей. Похоже, их полугодовалый малыш никак не хотел фотографироваться, поэтому они просто добавили в фотошопе изображение улыбающегося грудничка рядом с другими своими двумя детьми, надеясь, что никто не заметит. М-да, такую открытку мне было никак не превзойти.
Наблюдая за тем, как я поспешно разрываю конверт, Брук изрекла:
Вы с Ниной парочка чокнутых.
Неужели? фыркнула я в ответ. Тогда зачем же ты каждый год просишь показать тебе победившую открытку?
Вытащив карточку, я упала духом. Она изображала милого ребенка и золотистого ретривера, резвящихся в снегу. Чудесная сценка, которая точно не составит Нине конкуренцию.
В пачке обнаружился еще один конверт, адресованный только нам с Брук. Не похоже, чтобы внутри была поздравительная открытка, но вдруг повезет? Вскрыв его, я обнаружила напечатанное на компьютере письмо.
У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидела, от кого оно.
Брук, проскрежетала я не своим голосом. Тебе надо это увидеть.
Что там у тебя? отозвалась сестра, подходя ко мне. Если ты позвала меня за тем, чтобы высмеять семью, вырядившуюся в одинаковые пижамы
Я вложила листок ей в руку, указывая на подпись.
Папа.
Брук резко побледнела.
Адресовано только нам с тобой? Маме нет?
Только нам. Я засунула письмо обратно в конверт.
Погоди! Ты его прочитала?
Нет. Пульс у меня участился, кровь злобно стучала в висках.
Правда? Неужели тебе ни капельки не интересно узнать, о чем там говорится? Зачем ему вдруг вздумалось нам писать? Сестра часто моргала, глядя на меня, будто в попытке вернуть четкость зрения.
Одного того, что письмо напечатано, а не написано от руки, достаточно, чтобы отправить его прямиком в мусорную корзину. Если позабыть об обезличенном, недостаточном и несвоевременном общении с отцом, я не смогла бы придумать ни единой причины шевельнуть ради него и пальцем, хоть сто лет напрягай извилины. Включая и чтение этого письма.
Что, если он наконец-то решил объяснить, почему бросил нас? тусклым голосом предположила Брук.
Там текста на четверть странички. Если только последние тринадцать лет он не работал тайным агентом ЦРУ, то мог бы предоставить куда более развернутую версию событий. Скорее всего, сочинил какую-нибудь ерунду, движимый чувством вины накануне праздника.
Глаза Брук метались, как конечности куклы-марионетки, и я поняла, что она сейчас мысленно составляет длиннющий список «за» и «против» чтения письма. В ожидании, когда она закончит, я принялась барабанить пальцами по кухонному столу.
Нам следует ознакомиться с его содержанием. Она поджала губы, утверждаясь в правильности принятого решения. Просто чтобы удовлетворить любопытство. А потом можно сразу же его выбросить.
Ладно, с сомнением протянула я.
Брук разгладила заломы на листе, изрядно помявшемся от моих усилий затолкать его в конверт, и выставила перед собой, чтобы нам обеим был виден текст.
Дорогие Брук и Эбби, Я пытался придумать лучший способ сообщить вам то, что должен, но в конечном итоге решил, что его просто не существует. У меня положительный результат теста на болезнь Гентингтона. Это смертельное генетическое заболевание. Причина, по которой я сообщаю вам об этом, заключается в том, что каждый ребенок такого родителя с вероятностью 50:50 тоже является носителем гена. Ваш доктор объяснит, как пройти тестирование и узнать наверняка. Мне очень жаль.
Я перечитала послание снова, уверенная, что что-то пропустила. Например, соль шутки.
Это же розыгрыш, да? Я задумалась, перебирая в голове знакомых, достаточно извращенных, чтобы счесть подобное смешным. Я имею в виду, отправлено из почтового отделения. Кто, интересно, решил так поразвлечься?
Кто-то, не желающий быть пойманным. Глаза Брук порхали по строчкам письма.
Перестань, Брук! Не думаешь же ты, что отец доверил бы такую важную новость бумаге?
Почему бы и нет? Бросил ведь он жену с двумя детьми, даже не попрощавшись.
Она, конечно, права, но это письмо вообще ни в какие ворота не лезет и, следовательно, не может быть правдой. Может, его отправил какой-нибудь шутник, решивший возродить давний формат школьного общения.
Ты вообще слышала о болезни Гентингтона? Возможно, ее и в природе-то не сущест-вует.
Уронив письмо, Брук метнулась к лежащему на столе мобильному телефону и принялась яростно печатать.
Болезнь Гентингтона, принялась она читать вслух, захлебываясь словами, это неизлечимое наследственное заболевание, приводящее к дегенерации нервных клеток в определенных областях мозга.
Тине пора переходить на эгг-ног. В кухню со смехом впорхнула мама. Что-то горит?
Да, печенье с шоколадной крошкой. Я бросилась к духовке, но спасать было уже нечего.
Повернувшись, я увидела, как Брук сует письмо маме в руки.
Мама начала читать его, и в этот момент зазвучали первые строки рождественского гимна «Радуйся, мир».
Глава 3
«Воспроизведение прервано. Проверьте интернет-соединение и попробуйте снова».
Итак, Синтия не преувеличивала, говоря о качестве Wi-Fi на острове.
Остаток дня я собиралась валяться в своей комнате и, за отсутствием телевизора, скачать какой-нибудь фильм и сбежать от реальности. Как поступала каждый день всю прошлую неделю.
«Эбби в шоке».
Голос Брук. А может, и мамин.
Я велю им убираться из моей головы. Я затем сюда и приехала, чтобы побыть в одиночестве и свыкнуться с происходящим. И Брук мне для этого не нужна.
Кликнув по иконке, я в очередной раз открываю Hulu на компьютере, но снова вижу лишь быстро вращающийся радужный кружок. Он как будто насмехается надо мной. И на телефоне связь не лучше. Всего одна полоска индикатора сети. Сообщение еще можно отправить, но о просмотре фильма не может быть и речи.
Я бреду по коридору с открытым ноутбуком, миную гостиную и оказываюсь на кухне. Не отрывая глаз от экрана, убеждаюсь, что Wi-Fi одинаково не ловит во всем доме.
На кухне обнаруживается Синтия она выжимает из лимонов сок и собирает его в деревянный кувшин. Одного взгляда на меня ей достаточно, чтобы лицо помрачнело от беспокойства.
Что-то не так?
Я корчу гримасу, чтобы скрыть, как мне не по себе.
Да вот, пытаюсь фильм посмотреть, но, похоже, ты очень точно описала ситуацию с местным интернетом.
Ох да, он здесь ужасный. Этой фразой она быстро и эффективно разрушает мои мечты на следующие несколько недель совсем как очередной лимон выжимает! Где-то в шкафу у меня был видеомагнитофон. Может, хочешь им воспользоваться?
Я выжидаю несколько мгновений, чтобы убедиться, что она не шутит. Увы, нет. Невежливо будет сказать, что пленочной видеокассеты я никогда в жизни в руках не держала.
Э-э-э возможно.
Тетя прекращает приготовление лимонада и внимательно смотрит на меня.
Что ж, теперь когда ты устроилась, не хочешь ли
У меня в голове звенят тревожные звоночки.
Прости, но я не желаю об этом говорить, перебиваю я, стараясь по возможности оставаться спокойной. Во всяком случае, не сейчас.
С чего тут вообще можно начать? Я выяснила, как мне предстоит умереть. Ну, может, не в деталях, но общее представление точно получила. Моя кончина будет мучительной. И настигнет меня много раньше, чем хотелось бы. Больше тут и говорить не о чем, поскольку это самая неподходящая для беседы тема.
Тетя улыбается, и я снова обращаю внимание на ее ямочку на щеке, которая притягивает взгляд, словно магнитом. Думаю, в ее случае это в самом деле признак удачи. В отличие от отца, она не является носителем гена.
Я в порядке, для пущей убедительности снова повторяю я.
Вот и славно. Я лишь собиралась спросить, не желаешь ли ты выпить домашнего лимонада.
Упс, ошибочка вышла.
А, да! Конечно.
Она наливает напиток в керамический стакан и протягивает мне.
Я приготовила его по североафриканскому рецепту, которым со мной поделился мой прежний парень.
Я делаю глоток. Ммм! Идеальное сочетание сладости с кислинкой. Я изо всех сил стараюсь поддержать будничный разговор.
Вот как. Хоть что-то хорошее от твоего бывшего осталось, правда?
Хорошее и плохое всегда идут рука об руку. Мы учимся чему-то у людей, с которыми встречаемся, ты так не считаешь?
Я задумываюсь, переняла ли что-то полезное от Рида. Мы расстались меньше года назад, но, вспоминая его лицо, как будто переношусь в другую жизнь. Ту, где ходят в кино на групповое свидание, сидят в обнимку на зрительских трибунах и подбирают сочетающиеся наряды на школьный бал. Когда наши компании стали общаться, Рид был в выпускном классе и тоже в волейбольной команде, а сама я в предпоследнем классе. Постепенно ребята разбились на парочки, и остались только мы с ним, как не сочетающиеся по цвету носки. Он был симпатичным, с темными волосами, которые постоянно падали ему на глаза, и с поджарым атлетичным телом. Иногда мне даже казалось, что он мне и правда нравится а может, дело было просто в удобстве.
Когда у нас, наконец, случился первый поцелуй на диванчике в подвале у Нины, после того, как остальные парочки разбрелись по укромным уголкам дома, я почувствовала, что мне достался утешительный приз, неизбежный, а не будоражащий воображение. Однако когда мы отстранились друг от друга, Рид посмотрел на меня с улыбкой и сказал:
Ты понятия не имеешь, как долго я мечтал это сделать.
Должно быть, на моем лице отразилось изумление, потому что он вдруг смущенно рассмеялся.
Парни бы меня прикончили, если бы я хотя бы не попытался.
Правда?
Месяц назад я сказал им, чтобы не смели к тебе даже приближаться, и они все это время ждали, пока я сам наберусь мужества для решительных действий.