Нет растерялся Репнин и поспешно добавил: Ваше Величество
Честность и прямота, поспешил ему на помощь Жуковский, явно относятся к достоинствам этого молодого человека, Ваше Величество.
А, по-моему, он лукавит, с сомнением в голосе сказал Николай. Что же Тогда скажу прямосегодня ваш долг убедиться в том, что Александр больше не встречается с фрейлиной императрицы Ольгой Калиновской. Хотите отказаться от моего предложения? Но, впрочем, теперь я лукавлю. Вы не можете от него отказаться.
Ваше величество, мы должны дать молодому человеку время на обдумывание всей диспозиции, Жуковский снова попытался поддержать своего протеже.
Василий Андреевич в голосе государя зазвенел металл. Я прошу вас, введите поручика в курс дела. От Жуковского в моей семье секретов нет. И последнее. Я уверен, вы догадываетесь, что ни я, ни Василий Андреевич не могут желать зла Александру. Вы свободны.
Николай снова сосредоточился на картине за окном. Репнин и Жуковский, понимая, что аудиенция закончена, поклонились императору и тихо, один за другим, вышли из кабинета.
Что же это, Василий Андреевич, воскликнул Репнин, едва они вышли в коридорную галерею, я должен доносить на Александра?!
Я воспитывал Сашу с восьми лет, мягким тоном охладил пыл его негодования Жуковский. Он может стать великим императором, поверьте. И, что еще важнее, Россия ждет именно такого правителя, как он. И для нее потеря будет невосполнимой, если страсти, свойственные неординарным натурам, помешают Александру выполнить свою миссию.
Но Александр не только наследник престола, он еще и просто человек! И имеет право на чувства!
Вы прямо цитируете наследника, грустно улыбнулся Жуковский. Но, к счастью, в ваших словах я слышу и сомнение. Вы чувствуетеслова «престол» и «страсть» в одном предложении неуместны.
Вы благородный человек, Василий Андреевич. Я должен довериться вам, хотя, конечно, просто не представляю себе всех последствий этого предложения.
Послушайте, друг мой! Жуковский остановился и глубоко вздохнул. Вполне допускаю, что могут возникнуть ситуации, когда я буду не в силах содействовать вам или заступиться за вас. Невыполнение приказов государь считает предательством. И вы должны серьезно обдумать свое поведение при дворе. И трижды подумать, прежде чем что-либо совершить. Поступайте по совести, но помните о долге. И тогда вам не придется считать себя доносчиком, и другие не назовут вас предателем.
Репнин выслушал Жуковского молча. Иллюзии рассыпались у него на глазахвместо святого служения Отечеству, он оказался на передовой дворцовых интриг, и от осознания этого в сердце Михаила поселилась странная тоскаглухая и мутная. Попрощавшись с Жуковским, Репнин проследовал к интенданту Александра и получил от него надлежащие инструкции. Выполнив все поручения, он явился к наследникупредставиться по форме и доложить о начале исполнения своих обязанностей.
Александр встретил его в своем кабинете, бросившись навстречу, как к старому другу. Но Репнин не выказал такой же радости и сказал сухо и официально:
Я получил отчет от интенданта Вашего Высочества и проверил фуражирование вашего полка.
Оставьте этот тон, Репнин, недовольно прервал его наследник, не уподобляйтесь солдафонам моего батюшки.
Также я ознакомился с жалобами и представлениями, направленными на имя Вашего Высочества
Репнин, не досаждайте мне всей этой армейской галиматьей, тон Александра из свойского стал требовательным, помогите закончить письмо. Что-нибудь оригинальное и с чувством.
Письмо адресовано женщине?
Конечно! Любимой, расстроенной нашим расставанием и недомолвками, воскликнул Александр, обрадованный, что его, наконец-то, поняли. Ну же, Репнин, как можно успокоить любимую женщину?
Боюсь, Ваше Высочество, что в амурном слоге я не искушен и вряд ли сумею вам помочь, солгал Репнин, известный в полку своим поэтическим даром.
Вы что же, никогда не любили? Александр с удивлением взглянул на своего адъютанта.
Пока не удостоился этого счастья
А знаете, я вам даже завидую, Александр посмотрел на Репнина с нескрываемым любопытством. Но это еще не все Сегодня вечером мне понадобится ваша помощь. Дело секретное, поедем в вашей карете. И мне нужно будет кое-что из одежды, например, маска.
Маска?
Вот именно.
Могу я узнать, для чего такая секретность?
А вот этолишний вопрос, мой дорогой друг, Александр испытующе взглянул в лицо Репнину. Вы же мой друг? Так не позволяйте мне усомниться в вашем назначении
* * *
После того, как Репнин ушел, Александр, не торопясь, дописал письмо, предназначавшееся Ольге, и только тогда счел, что достаточно заставлял отца ждать.
Явился по вашему приказанию! по-уставному объявил Александр, войдя к императору вслед за докладом адъютанта, сообщившим о его появлении.
Молодец! Из тебя выйдет солдат!
Сомневаюсь. Даже дрессированные звери не всегда охотно выполняют приказы.
Ты полагаешь себя дрессированным зверем? Николай взглянул на сына неодобрительно и исподлобья.
Разве не похож? Вы отменно выдрессировали меня. Кланяюсь, когда надо. Одеваюсь, как надо. Учусь, чему скажут.
Стало быть, ты считаешь, что Господь ошибся, послав тебе судьбу наследника престола в самой большой державе мира?
Я считаю, что жизнь, лишенная свободы, не имеет смысла.
Ты излишне горяч, сын мой. И полон страстей. Но я тебя понимаю, сам был таким в твои годы.
И что жевас жизнь не разочаровала?
Нет. Не разочаровала. Но когда я стал императором, мне пришлось быстро повзрослеть.
Отец, Александр на минуту растрогался. Я все понимаю
Слушай, Саша, мягко перебил его Николай. Возможно, ты прав, и я действительно очень строг с тобой. Хочешь веселитьсявеселись. Только помни, кто ты и в чем твой долг.
Я прекрасно помню это слабость Александра была недолгой. Трудно забыть. Вы напоминаете мне о моем долге каждый божий день!
Об этом не грех напомнить. И вот еще, об этой
Ее зовут Ольга Калиновская, и я люблю ее. И желаю жениться на любимой женщине. Как это сделал мой дядя, Константин, который выбрал верность другому долгудолгу своего сердца!..
Он был слаб, сухо сказал Николай, и никто его выбору не препятствовал. Ты же не можешь позволить себе такую роскошь. Выбор сделан за тебя. Богом и народом. И довольно об этом. Вот, лучше взгляни
И что это? Александр без малейшего интереса склонился к листам бумаги, разложенным на столе перед отцом.
Наброски новой военной формы. Рассмотри повнимательней. Вероятно, ты захочешь ее усовершенствовать. Добавишь что-нибудь новое, Николай старался говорить как можно более любезным тоном.
Да неужели вы действительно думаете, что, рисуя военную форму, я захочу стать императором? в сердцах воскликнул Александр.
Отец не понимал его, не слушал и не хотел этого.
Саша, Николай предпринял последнюю попытку воззвать к разуму сына, я желаю приобщить тебя к нашему общему делу.
Направляя каждый мой шаг? Покорнейше благодарю! Александр прищелкнул каблуками и стремительно выбежал из кабинета отца.
Саша!..
Но вместо сына в кабинет вошел Жуковский. Он только что столкнулся с наследником и выразительно, словно испрашивая объяснений, посмотрел на Николая.
Вместо ответа император без слов указал Жуковскому на шахматный столик. Жуковский так же молча принял это приглашение. Он знал: шахматы помогали Николаю успокоиться и сосредоточиться. А играл император отменно. Его холодный, математический ум словно предназначался для этой игры, требующей усердия и умения гасить свои эмоции.
Быстро разыграв простейший дебют, Николай на несколько секунд задержал дыхание и сделал ход ладьей. Чтобы ответить емуа Николай всегда играл белымиЖуковский должен был подумать. Сбросивший первый слой раздражения на продумывание шахматной комбинации, Николай откинулся в кресле и забарабанил пальцами по подлокотнику.
Василий Андреевич, наконец, нарушил он молчание, твое влияние на Александра всем известно. И ты пользуешься его доверием
Благодарю, государь, кивнул Жуковский, закрыв, как ему показалось, проход для фигуры императора.
С ним стало так трудно, он так несдержан, и характер его невыносим, пожаловался Николай, делая следующий, на первый взгляд, малозначимый ход пешкой.
Те науки, что я ему преподаю, требуют более усердия и знаний, чем пылкости, Жуковский на мгновение помедлил в разговоре, высматривая позицию для своего ответного хода. Однако от степени духовного развития главы государства зависит судьба народа.
А если душа наследника полна безумных идей и вредных пристрастий?
Пристрастия и страсти недолговечны, Жуковский никак не мог понять, почему Николай подставляет главные фигуры под бой.
Стало быть, ты полагаешь, его увлечение Калиновской будет недолгим?
Недолгим, кивнул Жуковский и снова сделал ход из первого ряда, невольно открывая правый фланг. Если вы, государь, не будете упорствовать и запрещать ему видеться с ней.
А если я позволю? спросил Николай и потянулся к ферзю, невесть как появившемся в расположении фигур Жуковского.
Тогда его интерес к ней быстро угаснет, Жуковский окинул непонимающим взглядом позицию на доске. Кстати, в шахматной игре, как и в воспитании отпрысков, есть свои секреты. Чем больше ходов просчитаешь, тем дольше держишь партию в своих руках.
Вот и я говорю о том же, улыбнулся император. Василий Андреевич, тебе шах. И мат!
Глава 2Призрачный бал
Вернувшись после развода в крепости домой, Владимир Корф застал в гостиной их городского особняка картину привычную, но ненавистную ему с детства. Старый барон, его отец, сидел на диване в центре залы и с умилением слушал музицирование Анны.
Анна была проклятьем и кошмарным сном Владимира. Отец всюду выдавал эту хорошенькую девицу с миниатюрной фигуркой и кукольным личиком за свою воспитанницу, а с Владимира взял слово всегда хранить молчание о тайне происхождения юной прелестницы. Барон Корф никогда не рассказывал сыну о причинах, побудивших его баловать и воспитывать крепостную, как собственную дочь, и Владимир предполагал в этом самое худшее. Рано оставшись без матери, он с ненавистью смотрел, как столь необходимая ему отцовская любовь уходила на заботу о девочке без роду и племени.
Барон Корф приглашал к Анне тех же учителей, что и к сыну. И поэтому она знала несколько языков, была хорошо воспитана и держалась благородно. Со временем у девушки обнаружился певческий дар, и барон Корфизвестный театрал и любитель искусствпрочил ей славу лучшего голоса императорской сцены. Старый Корф частенько устраивал зрелища в своем загородном поместьеего театр считался лучшим в уезде, пользовался отличной репутацией и мог поспорить с другими театрами, знаменитыми в деле увеселения столичной публики. И, конечно же, Анна стала в нем премьер-актрисой.
Владимир и сам находил игру Анны восхитительной. Она завораживала и трогала естественностью движений и безыскусностью интонаций. Порою в роли она проявляла столь притягательную страстность, что каждый невольно ощущал тот самый внутренний трепет, который знаком любому, кто испытал глубокое и настоящее чувство. А ее пение можно было сравнить разве только с колдовством сирен, заманивавших на свой губительный остров простодушных моряков, очарованных властью женских голосов. И от сознания силы артистических чар Анны Владимиру становилось еще больнее, и язва, разъедавшая его душу, давала страшные метастазы.
Владимир ненавидел Анну так пылко, как если бы любил. И лишь учеба в Пажеском корпусе и дальнейшая воинская служба удержали его от отчаянного желания расставить все точки над i. Вступив в пору зрелости, Владимир еще яснее ощутил, как отдалило от него отца это необъяснимое и противоестественное увлечение барона юной крепостной. Начиная понемногу бунтовать, Владимир сознательно и часто ставил Анну в неловкое положение, публично унижая ее перед дворовыми, угрожал ей поркой на конюшне, но вмешательство отца отнимало у Владимира малейшую надежду на радость расправы с малолетней интриганкой, совершенно непостижимым образом завладевшей сердцем старого барона Корфа.
В армии эта боль слегка поутихла, но, время от времени наезжая домой, Владимир снова и снова оказывался свидетелем нелепого межсословного адюльтера. И никакие попытки отца убедить его в том, что эта связь существует лишь в воображении Владимира, не помогали. Будучи не в силах лишить Анну того положения, которое барон Корф определил для нее в их доме, Владимир вымещал свою злость на других крепостных. А это для его отца, известного либерала и гуманиста, было совершенно неприемлемым. И однажды барон убедительно попросил сына, как можно реже навещать его в Двугорском. Тогда-то Владимир и отправился на Кавказ.
При возвращении сына в столицу Ивану Ивановичу показалось, что сын повзрослел и научился терпимости. Но иллюзии, равно как и надежды на то, что когда-нибудь Владимир и Анна станут друзьями, развеялись в прах уже в первые часы пребывания молодого Корфа в наследственном особняке в самом центре Санкт-Петербурга. Владимир, как и прежде, выказывал Анне свое небрежение, и тон его обращения к ней стал еще более раздражительным и бесцеремонным. Лишь после нескольких категорических предупреждений, высказанных старым бароном, Владимир повел себя сдержаннее и больше времени проводил с друзьями в казарме или на светских праздниках, нежели дома.
Не встречаясь с Анной, Владимир забывался, и обида на отца становилась глуше и уходила глубже, но стоило ему увидеть или паче чаянияуслышать Анну, ненависть и ярость с новой силой овладевали им. Вот и сейчас, вернувшись домой не в лучшем настроении после боя, почти проигранного Репнину, и счастливого назначения последнего в адъютанты цесаревича Александра, Владимир и в родных стенах не мог найти успокоение и понимание. Отец даже не ждал егоон весь превратился в слух и умиление. И как же могло быть иначеАнна пела! О Господи, как она пела! Этот голос надрывал душу и заставлял слезиться глаза
Владимир не решился войти в залу и прижался к стене за полуоткрытой дверью, откуда хорошо все слышал. Он не хотел слушать, но и не слушать Анну было невозможно.
Наконец, Анна сыграла финальный аккорд романса, и, когда замерли последние звуки ее голоса, раздались теплые и уважительные аплодисментыстарый барон благодарил свою воспитанницу за пение.
Вы желаете, чтобы я еще что-нибудь спела для вас? спросила Анна.
Аннушка, я готов тебя слушать бесконечно, улыбнулся барон. Но сегодня лучше побереги голос до вечера.
Для чего?
А вот послушай-ка, барон взял с серебряного подноса для почты, лежавшем на столике рядом с диваном, распечатанное письмо. Так «Здравствуй, дорогой друг!». Так здоровье засвидетельствовать почтение Вот! «а именно хочу сообщить тебе, что сегодня я смогу устроить прослушивание для твоей протеже Анны на маскараде у Потоцкого, и смею заверить, если она так талантлива, как ты уверяешь, то ей суждено петь на императорской сцене!» Ты понимаешь? Сегодня тебя будет слушать директор императорских театровОболенский. Сергей Степановичмой давний и хороший друг.
Директор императорских театров?
Да, в присутствии особ, приближенных ко двору!
Но это так неожиданно Анна растерялась и вздохнула. Что, если Сергею Степановичу каким-либо образом станет известна правда обо мне? Может случиться, что кто-нибудь меня узнаети скажет ему, что я
Никто не узнает, что ты крепостная, поспешил уверить ее барон.
А как же Владимир? встрепенулась Анна. Он тоже приглашен?
Он ничего не скажет. Я обещаю тебе, строго сказал барон.
Иван Иванович! Вы слишком добры ко мне. Я не стою ваших хлопот!
Я всего лишь хочу, чтобы ты была счастлива. И ты будешь счастлива. Даю тебе слово барона Корфа. Слово, в котором еще никто не мог усомниться! И не благодари меня, все мои старания для тебялишь малая часть того, что я должен отдать твоим заслугам и таланту.
Но хотела возразить Анна.
Более не говори ничего! И ожидай меня здесья тотчас же вернусь. Я хотел бы кое-что показать тебе. Это очень важно, моя дорогая, барон поднялся, жестом остановил Анну, попытавшуюся встать, как обычно делают слуги в присутствии хозяина, и вышел из залы.