***
========== 1 глава. Хронический недосып и остальные неприятности ==========
«Боже, как же я устала»,глаза закрывались сами собой, под монотонный звук шагов и спокойный голос спать хотелось еще больше. Я и не заметила, как опустилась на парту.
Самойлова,услышала я голос у самого уха, приятный мужской баритон с нотками недовольства. Будьте так любезны не спать на моих уроках.
От этих слов глаза открылись сами собой. Я вздрогнула и села прямо, словно внутрь меня вставили жестяной шест. Возле моей парты стоял преподаватель по биологии. Сложенные на груди руки и тёмные, почти черные зрачки глаз, впившиеся в меня взглядом.
Простите, Андрей Владимирович,тихо сказала я.
Постарайтесь, чтобы ваши ночные гулянки не отражались на вашей учебе,бросил он мне, направляясь к учительскому столу. Еще один такой случайи вы отделаетесь не только предупреждением, но и двойкой в журнал, а также визитом к директору.
Я задохнулась от несправедливости обвинений, хотя откуда он мог знать, что я засыпала совсем не потому, что целую ночь скакала на дискотеке.
Хорошо, Андрей Владимирович,проглотив обиду, ответила я.
Учитель еще раз посмотрел на меня и продолжил урок. Я устало вздохнула и постаралась сосредоточиться на теме занятия.
Андрей Владимирович был хорошим учителем, он рассказывал и раскрывал любую тему так, что понятно становилось даже самому тупому ученику, но с тем же самым за тот год прослыл строгим и не всегда справедливым преподавателем. Когда он только появился в школе, почти все старшеклассницы, да и женщины из преподавательского состава, положили глаз на молодого мужчину.
Несмотря на несколько болезненную худобу, вечный беспорядок в темно-каштановой шевелюре, отбоя от поклонниц не было. Не знаю, как дело обстояло с его коллегами, но у учениц любые попытки флиртовать с ним строго наказывались двойками в журнале и вызовом родителей. Такие меры быстро остудили пыл несовершеннолетних воздыхательниц и даже вызвали некую агрессию и антипатию в адрес недавнего предмета обожания. Так что первый урок биологии этого учебного года прошел без приключений, если, конечно, не считать выговор, адресованный мне.
Ну, Милка, тебе еще повезло,произнесла Иринка, когда мы выходили из школы в конце учебного дня. Мог и «лебедя» влепить, с него станется,проговорила она, оглядываясь по сторонам, словно боялась, что «предмет» нашего разговора выскочит из-за угла и все-таки поставит злосчастную двойку.
Ирка была моей самой лучшей подругой еще с детского сада. Высокая блондинка со светло-голубыми глазами была словно ожившей куклой Барби, но, несмотря на такую кукольную внешность, голова у нее была забита не только сплетнями про звезд и новостями моды, но и литературой, химией и даже немного физикой, по которым у нее стояли пятерки. По остальным же предметам ей тоже удавалось удерживать более или менее приличные оценки.
Не думаю,пожала плечами я. Ему прекрасно известно, что я иду на золотую медаль, и, если что, «ква-ква» ему голову снимет.
«Ква-ква» мы называли нашу директрису, не только потому, что она всем своим видом напоминала старую жабу, но и нещадно картавила. Еще, кажется, ее сознание остановилось в строгих временах Советского Союза, так как правила нашей школы больше были похоже на коммунистическую диктатуру, которой позавидовал бы и сам Сталин. Так что не знаю, как в других школах, а по нашей явно бродил призрак коммунизма.
Это точно,хмыкнула подруга, видимо, мысленно уже представляя данную картину.
Против нее даже он не пойдет.
Привет, девчонки,к нам подошел Юрка.
Он учился на класс старше нас и так же, как я, шел на золотую медаль. Со стороны было сложно поверить, что они с Иркой встречаютсянастолько они не подходили друг другу. Юркатипичный ботан, каким его изображают в подростковых сериалах: нескладный, высокий, в нелепых очках; в детстве, на волне популярности книг о юном волшебнике, мы дразнили его Гарри Поттером, на что он обижался.
Привет,поздоровалась я.
Ира же, не стесняясь и не боясь быть замеченной директрисой или другими блюстителями морали в стенах школы, поцеловала парня далеко не невинным поцелуем.
Ну, может, хватит,фыркнула я, наблюдая за парочкой, а заодно выглядывая учителей, чтобы заранее предупредить влюбленных в случае опасности.
Да ладно тебе, Камилла, как будто вы с Ромкой ничем таким не занимаетесь?
ухмыльнулась подруга, поправляя блузку и смотрясь в маленькое карманное зеркальце. Небось это из-за него ты на уроках спишь.
Я хотела возразить подруге, что ничем таким с Ромкой я не занимаюсь, а не высыпаюсь совсем по другим причинам, но меня остановил удивленный возглас:
Спит на уроках? Юра смотрел на меня широко распахнутыми глазами.
Ага,подтвердила Ирка,на биологии.
У Андрея Владимировича? глаза парня еще больше округлились. Ну, Самойлова, тысамоубийца. Если у него на тебя зуб будет, ты золотую медаль не увидишь как своих ушей. Вон у нас Горохова в прошлом году пролетела с медалью. Говорят, это он постарался.
Да ладно тебе?! толкнула парня локтем Ирка. И что, «ква-ква» ему позволила?
Как видишь, позволила,пожал плечами парень.
Я нервно поежиласьпотерять медаль из-за вредного учителя не хотелось. Хотя до выпускного, да и до окончания этого учебного года, еще прорва времени, но отсыпаться я решила в другое время, и уж никак не на уроках Андрея Владимировича, точнее, вообще ни на каких уроках.
Из раздумий меня вывел резкий гудок. Я обернулась: это был Ромка; его серый мерс стоял возле ворот школы. Ирка с Юркой тоже его увидели и приветственно помахали.
Ладно, мне пора,вымученно улыбнулась я, прощаясь с друзьями.
Пока-пока,подруга на французский манер расцеловала меня в обе щеки на прощание. И скажи Ромке, чтобы давал тебе высыпаться ночью.
Я не стала ничего пытаться объяснить Иринке: она всегда была такойчто вобьет себе в голову, не свернешь, одним словом, баран, точнее, овен.
Привет,я подставила Роме щеку для поцелуя.
Привет,поздоровался он. Ну, как школа, как десятый класс?
Все как обычно,пожала я плечами,только вот
Что? поинтересовался он, выворачивая на шоссе.
Я уснула на уроке.
Уснула на уроке?!
Кажется, этот удивленный тон начинал меня потихоньку раздражать. Да, уснула, что я, не человек?
Я вчера поздно вернулась и так умаялась, что сегодня чуть не проспала, а на уроке Я и сама не успела понять, как заснула,начала оправдываться я.
Бросай ты эту работу,раздраженно сказал Ромка.
Ага, а жить я на какие деньги буду? фыркнула я в ответ.
Спор на эту тему у нас возникал не единожды. И обычно не заканчивался ничем хорошим. Вот и сейчас все пошло по давно известному сценарию.
Переезжай ко мне,уже спокойнее ответил он.
Куда? В общагу или к родителям? я посмотрела на парня.
Что за глупые вопросы? К родителям. Я уверен, они будут не против.
Галина Борисовна и Владислав Николаевич, конечно, были бы не против. Они были давними друзьями моих родителей, и с Ромкой я познакомилась на юбилее его отца, куда была приглашена вся наша семья. Спортивный, симпатичный мальчик, тогда еще абитуриент МГУ, весь вечер не спускал с меня глаз. А на следующий день позвонил и пригласил в кино. Первые полгода все было отлично: кафе, кино, цветы, подарки, но как дела в наших отношениях обстояли сейчас, меня не совсем устраивало. Как бы сказала Ирка: «Конфетно-букетный период закончился, пора платить по счетам». Но лишаться невинности за пару букетов цветов и несколько походов в кино мне как-то не хотелось. Да и слухи о периодических встречах Ромки со своими симпатичными одногруппницами, которыми Земля полнилась благодаря той же Ирке, энтузиазма не добавляли.
Не хочешь ко мне,расценил мое молчание по-своему Ромка,давай я к тебе перееду.
«Вот чего мне еще не хватало»,я мысленно перекрестилась.
Ромка, давай потом об этом поговорим,решила я свернуть разговор, чтобы не доводить до очередного скандала. При том машина уже подъезжала к моему дому.
Я посмотрела на парня: взгляд сосредоточен на дороге, на лице никаких эмоций, лишь костяшки пальцев, сжимающих руль, побелели, выдавая его раздражение и злость. Автомобиль остановился.
Ромка, я очень устала, а мне еще домашку делать. И на работу идти,добавила я мысленно. Но я обещаю подумать над твоим предложением.
Открыв дверцу, я предварительно наклонилась к нему и хотела поцеловать в щеку на прощание, но он неожиданно повернулся ко мне лицом, и наши губы встретились. Я тут же хотела отпрянуть, но он потянул меня на себя и углубил поцелуй. Не знаю, может, я какая-то не такая, фригидная, что ли, но у меня от наших с ним поцелуев никогда не бывал крышеснос, как показывают в фильмах или пишут в книгах. Это все простая механика: губы, язык, куда деть нос? И больше ничего, никакого волнения в крови или замирания сердца.
«Это потому, что ты его не любишь»,внутренний голос был полон сарказмом.
«Люблю»,возразила я сама себе.
Когда Роман оторвался от моих губ, я выдала дежурную улыбку:
Пока.
Я завтра тебя из школы встречу.
Ага,кивнула я, уже выбиравшись из машины и захлопывая дверцу.
Квартира встретила меня ставшей уже привычной тишиной.
Привет, пап, мам,поздоровалась с родителями, вернее, с их фотографией на письменном столе в моей комнате.
Мои родителирепортеры, и не просто репортеры, а фанаты своего дела. Они и познакомились друг с другом на работе. Мама вела какое-то журналистское расследование, а папа был ее оператором. Так они и стали работать в дуэте. На работе их называют «дуэт самоубийц» (мне, честно, от такого прозвища становится жутко), так как они всегда берутся освещать самые опасные темы: Чечня, Ирак, Беслан, разные громкие криминальные истории и скандалы. Вот и сейчас они находились в Египте, где творятся беспорядки.
Соорудив себе бутерброд, я стала просматривать почту. Ничего ни одного малюсенького письма. Неужели так сложно написать коротенькое: «Привет, не волнуйся, мы живы»? А что, если Я еще раз посмотрела на фотографию родителей. Слезы сами выступили на глазах, грудь сжалась, спазм поднялся выше, перехватывая горло и обжигая нехваткой воздуха легкие. Я вслепую нащупала ингалятор в кармане рюкзака, висевшего на стуле. Два быстрых нажатия. Лекарство охлаждающим потоком спустилось вниз по горлу, остужая легкие и заставляя дышать.
Черт, идиотка,отругала я себя, поднимая с пола остатки бутерброда, упавшего во время приступа. Перестань думать глупости: они всего два дня тебе не писали, а ты уже напридумывала тут себе невесть что, фантазерка хренова,собственный голос разрушал тишину квартиры.
Выкинув бутерброд и помыв тарелку, я продолжала себя успокаивать:
Борис Игнатьевич вообще сказал, что они должны вернуться только на следующей неделе. Так что хватит паниковать и вызывать у себя приступ. Лучше иди займись уроками,последнее предложение я произнесла, пародируя назидательный тон мамы и, улыбнувшись тому, как похоже у меня вышло, села делать домашку.
Будильник противно пропищал «подъем». О да, родной, я тебя слышу. Открыв с третьего, если не с четвёртого раза, глаза и, нащупав кнопку «off», приказала себе встать. Ну и фиг, что суббота и спать хочется до одури. Кушать тоже, знаешь, будет хотеться и сегодня, и завтра, и в понедельник.
Понедельник. Я мечтательно вздохнула: именно в понедельник должны будут вернуться родители. Новостей от них так и не было, но Борис Игнатьевич, которого я достала своими звонками в последнюю неделю, не слишком уверенно утверждал, что с ними все в порядке, просто связь в воюющей стране большая роскошь. Я делала вид, точнее, старалась в это верить и ждать понедельника.
Быстро приведя себя в порядок и позавтракав, отправилась на работу. Работала я уборщицей в одной кафешке типа МакДака, которая вечером превращалась в ночной клуб. Работа была не ахти, но «несовершеннолетней малолетке без аттестата даже о среднем незаконченном образовании» на большее рассчитывать не приходилось.
Устроилась я на эту работу еще летомрешила подкопить на новый мобильный, а когда родителей отправились в командировку, то деньги стали не лишними вдвойне. Нет, родители оставляют мне кредитную карточку с небольшой суммой на карманные расходы, но то ли я такая транжира, то ли все стало настолько дорого, но последние две недели я жила на свои честно заработанные.
Привет, Милка,улыбнулся мне Степкаофициант.
Рыжий студент второго курса, веселый, вечно улыбающийся, шустрый парень, который в начале лета пытался подбивать ко мне клинья, но, один раз душевно поговорив с Ромкой, отстал, и наши отношения переросли в братско-сестринские.
Привет, Рыжик,ответила я, на что он тут же надулся.
Я не рыжик, это гриб такой.
А я не Милка, это шоколадка такая,парировала я.
Ага, и лиловая корова,ухмыльнулся он.
Что здесь происходит?! из глубины зала к нам вышла Светлана Николаевна.
«Шалава» Николаевна, как называли ее за глаза. Высокая, стройная брюнетка в облегающем все ее достоинства деловом костюме была управляющей персоналом. Она пришла работать в это кафе в одно время со мной, но за три месяца успела дослужиться до начальника. Работала она не слишком старательно, но вот с владельцем кафе ее видели часто.
Так что тут происходит? повторила свой вопрос начальница.
Ничего,хором ответили мы.
Вам не за разговоры платят. Быстро по местам,сказала женщина и прошла мимо.
По местам,передразнил ее Степка.
Я же по-детски показала язык. Но Светлана Николаевна была права, платили нам не за разговоры, и поэтому я поспешила в подсобку, переодеваться.
Я поставила швабру и потерла ноющие запястья; спина тоже затекла. В такие моменты мне казалось, что Ромка не так уж и не прав, уговаривая уйти с работы и переехать к нему. Ну, право слово, не будет же он приставать ко мне при родителях. А когда их не будет дома? Нет, Камилла, ты себе никогда не напоминала параноика? Он вроде твой парень, а не сексуальный маньяк. И ты его любишь.
«А любишь ли?»
«Заткнись»,послала я свои сомнения в очередной раз по известному адресу. «Люблю, но спать мне с ним пока рано. Вот будет хотя бы семнадцать, тогда может быть».
Моё второе я в очередной раз презрительно хмыкнуло, но в этот раз промолчало.
Дело было не только в возможных приставаниях Романаеще и моя собственная жажда независимости и самостоятельности мешала мне принять чужую помощь. Жить одной в квартире было мне не в новинку: родители постоянно разъезжали по командировкам, а бабушки, остающейся со мной в детстве, не стало уже как три года. Поначалу родители просили присмотреть за дочуркой соседей или даже учителей, но вскоре убедившись, что я достаточно взрослая, чтобы не умереть с голоду и не поджечь квартиру, успокоились. Все бы и в этот раз было хорошо, если бы не работа. Работать и учиться одновременно, видимо, мне не по силам. Мне было стыдно перед преподавателями, когда они растерянно-разочарованно вместо красивой пятерки вырисовывали в журнале неуверенную четверку, близкую к тройке. Ну, ничего,скоро вернутся родители, и все войдет в привычную колею.
Камилла, что ты тут застыла? в каморку заглянула Светлана Николаевна. Там тебя работа ждет.
Уже иду,вздохнула я, беря в руки швабру.
Вытирая следы колы вперемешку с остатками картошки фри, я вдруг услышала знакомый голос. Обернувшись, я увидела у входа долговязую фигуру своего учителя биологии. Сердце пропустило удар. Я со всей силой сжала ручку швабры, пластик жалобно заскрипел. Только этого мне не хватало. Представляю, что будет, если он увидит меня здесь. Самое безобидное, если он сам уколет меня на уроке; в худшем случаезавтра об этом будет знать вся школа. А зная нашу «ква-ква», легко после такой новости мне не отделаться. Нашей директрисе совершенно плевать, что Советский Союз давно развалился, и отговорка, что «теперь то, чем занимаются школьники в свободное время, их личное дело», в стенах нашей школы не принимается. Так что можно было готовится к прилюдному поруганию и требованию уйти с работы, или исключению из школы. Абсурдно?! Кто ж спорит, но такова «ква-ква»Бестрева Семеновна.
Тем временем к Андрею Владимировичу подплыла наша Светлана. Не стесняясь, стала кокетничать с новым посетителем, предлагая ему пройти за свободный столик и сделать заказ. Ради других посетителей она так не суетилась, но больше меня удивила реакция учителя. Нет, я, конечно, понимаю, что учителяне роботы и у них есть личная жизнь, но видеть всегда собранного и строгого учителя, расплывающегося в обаятельной улыбке и галантно целующего даме ручку, было крайне необычно. Я даже забыла о необходимости спрятаться. Когда они отправились к свободным столикам возле меня, прятаться было уже поздно. Я лишь ниже опустила голову и отвернулась, делая вид, что занята делом, в надежде, что он все-таки меня не заметит.