К концу обеда Элина находилась на грани нервного срыва.
Позже, оказавшись в сотне метров от родительского дома, она не выдержала.
Это был какой-то кошмар! Не знаю, как я усидела. Когда речь зашла о Сильвии, я пришла в ужас, подумав, что они свяжут все происшедшее с тобой.
Все это закончилось два месяца назад, мрачно отозвался Бернард. Люди быстро все забывают.
Но не ты, подумала Элина. Ты никогда не забудешь.
Этот разговор был похож на танец на минном поле, продолжил Бернард. Для того чтобы убедительно обманывать, нужно хорошо к этому подготовиться.
Она посмотрела на высвеченный приборной лампочкой красивый профиль своего спутника.
А ты к этому хорошо подготовился?
Ты говоришь так, словно осуждаешь меня, Элина. Полагаешь, что я добился успеха в своем деле тем, что скрывал от людей правду?
А ты так не поступал?
Только в тех случаях, когда это было крайне необходимо.
Не означают ли твои слова, что и меня ты обманываешь, когда отвечаешь на мои вопросы, которые тебе не по душе?
Я предпочитаю быть с тобой предельно искренним, но есть вещи, о которых я пока не хочу говорить.
И это касается твоей семьи?
Он переключил скорость, подъезжая к крутому повороту.
Да, я не люблю о ней распространяться. Но если для тебя это так важно, готов рассказать.
Конечно, важно, Бернард. Ты же отец нашего ребенка.
Ладно. Он снова переключил скорость, и машина, миновав поворот, стремительно покатилась по шоссе. Я появился на свет, когда матери было двадцать, а отцу тридцать восемь. Он был профессором филологии в университете, считал себя поэтом. В любовь верил, но в любовь свободную. Когда мать сказала ему, что беременна, он как-то сразу вспомнил, что у него есть жена. Тут же взял академический отпуск на год. Вручил матери тысячу долларов на аборт, если она пожелает его сделать, упаковал свое барахло и укатил с женой в Кентукки, где стал слоняться по студенческим городкам, читая лекции о ямбических пентаметрах. А через шесть месяцев в Ванкувере родился я
Бернард говорил спокойно, будто рассказывал о чем-то отвлеченном, но она видела, как на его скулах ходили желваки, а пальцы с силой сжимали руль. Элина чувствовала, что ему трудно вспоминать прошлое.
Твоя мать говорила отцу, что решила рожать?
Нет. Он уже свое дело сделал и больше не интересовался тем, как она поступит.
Очень грустно.
Грустноне то слово, тряхнул головой Бернард. Моя мать любила этого подлеца и продолжала любить до последнего вздоха. В сорокалетнем возрасте она умерла от острого цирроза
Вот как! Элина не смогла сдержать горестного вздоха, поняв причину этого заболевания.
Не отрывая глаз от дороги, он кивнул.
Да, она здорово пила, выпивала по две бутылки в день. Печень такой нагрузки не выдержала.
Элине захотелось дотронуться до его руки, сделать хоть что-нибудь, чтобы выразить ему свое сочувствие. Но он отодвинулся от нее так энергично, словно между ними вдруг возник непреодолимый барьер. И все же она не могла молчать.
Мне очень жаль, что так случилось, Бернард.
Чего уж тут, она была потерянным человеком, лишенным счастья, брошенным моим отцом и отвергнутым родными и знакомыми. Она сгорела, не ценя жизни. Сама стремилась побыстрее свести счеты с жизнью. Вот и все.
Но у нее был ты. Неужели это не радовало ее?
Боюсь, что нет. Связанная по рукам и ногам ребенком и вынужденная как-то поддерживать меня, она зарабатывала от случая к случаю переводами с французского. В молодости мать пыталась окончить университетский курс в Париже, но встреча с моим отцом помешала ей осуществить свою мечту
А с дедушкой и бабушкой у тебя не было близких отношений?
Он иронически хмыкнул.
С ними? Они были далеки от меня, будто бы обитали в сказочном мире Санта-Клауса.
Ну, хорошо, а отец? Он никогда не пытался изменить свою точку зрения и узнать, есть ли у него сын?
Мой отец и я, сказал Бернард, делая презрительное ударение на слове «отец», смогли вынести друг друга не более сорока пяти минут во время единственной нашей встречи. Вообще-то я искал его, хотел увидеть, услышать от него слова раскаяния, но у него и в мыслях не было признавать свою вину. Мне было шестнадцать, когда я встретился с ним. Но через пять минут понял: глупо в чем-то убеждать его. И я поклялся, что до конца своих дней не прощу этого человека. И я держу свое слово.
Мне трудно понять человека, отвернувшегося от своего единственного ребенка.
Вот и хорошо. В таком случае тебе нетрудно будет понять, почему я не хочу поступать подобным образом. Именно поэтому я намерен вместе с тобой заняться воспитанием нашего сына или дочери. Ты должна запомнить, Элина, что я совсем не похож на своего непутевого папашу.
Хотя она и не видела особых причин для оптимизма, но от его слов стало теплее на душе.
Он свернул на дорогу, ведущую к ее дому. Лунный свет серебряными бликами отражался на поверхности озера Сокровищ.
Что, если я заскочу к тебе на минутку? спросил он, останавливая машину у подъезда. Есть одна штука, которую мы не обсудили, а откладывать уже нельзя.
Она не возражала. Очутившись внутри дома, он без приглашения прошел через гостиную в кухню. Там он на мгновение задержался, пригнул голову и раздвинул шторы на окне. Всмотрелся в темноту, туда, где находился садик. Озадаченная, она последовала за ним.
Сколько земли принадлежит тебе, Элина? спросил он.
Немногим больше акра.
А каков размер приозерной полосы?
Около ста пятидесяти футов.
И у тебя есть право на владение землей?
У меня закладная. Я же говорила тебе об этом еще вчера вечером.
Ах да. Он ловко щелкнул пальцами, словно получил тысячедолларовый кредит в банке. Но я спрашиваю о безусловном праве на недвижимость. Ты владеешь землей на правах аренды, я правильно понял?
Нет.
Прекрасно. А в каком состоянии это строение? Он постучал по дверному косяку. Стекло в двери угрожающе зазвенело. Черт возьми, все это может развалиться и без моей помощи. Бернард обвел рукой кухню со всеми ее старомодными шкафчиками, выдвижными ящичками и изношенной водопроводной системой. Знаешь, что я собираюсь сделать? Снести твой дом и построить здесь что-нибудь получше.
А если я не позволю разрушать мой дом? спросила она, занимая оборонительную позицию.
Однако по его виду можно было судить, что для него это дело решенное. Одарив ее очаровательной улыбкой, которая редко появлялась на его лице и чаще предназначалась для других людей, он поинтересовался:
А разве тебе не хочется жить в доме, где нет скрипучих половиц и низких потолков? Обеими руками он очертил вокруг себя свободное пространство. Представь дом с просторными холлами, французскими дверями, которые ведут прямо во внутренний дворик с видом на озеро. Там можно будет завтракать, наслаждаясь утренним солнцем. Вообрази большую столовую, где можно устраивать приемы, ванные комнаты с джакузи. Там будет светлая комната для няни, паркетные полы, ореховая облицовка стен, оригинальные светильники. В таком доме жить будет куда удобнее.
В этот момент в глубине печной трубы что-то громыхнуло.
В доме будут водяные нагреватели, кондиционеры, очищающие воздух от пыли. А здесь этой пыли за полвека скопилось несколько тонн.
Он говорил так убедительно, что можно было подумать, будто речь идет об уже готовом доме, но ее реакция удивила Бернарда.
Этот дом вполне устраивает меня, гордо заявила Элина, зная, что кривит душой. Его планы ей здорово понравились.
Вот как? Но для моего ребенка эта развалюха не подойдет, как, впрочем, и для моей жены, твердо сказал он. Я не позволю тебе остаться в этой лачуге!
Он не позволит? Как бы не так!
Ты ты не имеешь права так бесцеремонно обходиться с тем, что мне дорого! возмутилась Элина.
Разве я не имею права обеспечить моего ребенка всем, что мне доступно?
Тяжело дыша от гнева, она отвернулась и погладила рукой стенку резного буфета. Конечно, ее дом не был похож на дворец, но она была счастлива тут. Элину тяготило предчувствие, что все новомодные преобразования, задуманные Бернардом, не принесут ей радости.
Ты уверовал, что деньги позволят тебе купить все, что ни пожелаешь. Думаешь, раз у тебя есть средства, а у меня их нет, то можешь беспардонно вторгаться в мою жизнь и делать с ней что заблагорассудится? Повернувшись, она пристально посмотрела на него.
В таком случае напомню, какие слова следует произносить во время венчания. Тебе придется давать клятву, а в клятве говорится, что жена готова делить с мужем и горе, и радость, все, все, возразил Бернард. И если я тоже в этом клянусь, это что-нибудь да значит, ты не находишь?
Его зеленые глаза сощурились, и опять в них вспыхнули искорки гнева, а губы, обычно готовые к поцелую, что так подкупало женщин, сейчас сложились в жесткую линию. Внезапно Элина остро почувствовала, что хочет услышать от него нечто большее, чем обещание делить горе и радость. Ей до боли захотелось, чтобы он принадлежал только ей, а к их отношениям не примешивался привкус денег.
Она хотела, чтобы его взгляд всегда, где бы они ни находились, был обращен только на нее. Она хотела, чтобы его руки, сжатые сейчас в кулаки, нежно обнимали ее за плечи. Чтобы, изнемогая от страстного желания, он прижал ее к себе с такой силой, что она каждым нервом ощутила бы его возбуждение, а потом поднял ее на руки и понес в спальню.
И все же у нее были причины не доверять ему. При встречах с ней Бернард неизменно оставался холодным, мрачным, рассудительным и необычайно сдержанным, особенно когда речь заходила о смерти Сильвии. Тем не менее он заставлял трепетать ее сердце, вызывал у нее порочные видения. Она рисовала в своем воображении его губы, прижимающиеся к ее губам, его тело, тесно сплетающееся с ее телом
О Боже, какой же бред лезет в голову, простительный разве что мартовской кошке. Неужели во время беременности так действуют гормоны, превращая женщину в необузданную нимфоманку?
Она попыталась взять себя в руки.
Я не продаюсь, Бернард.
Он недоуменно пожал плечами.
Никогда не допускал такой мысли, сказал он убежденно. Если у тебя создалось такое впечатление от моих слов, то прости, пожалуйста.
Прости и ты меня, подумала она, ведь наша проблема в том, что никогда раньше мы близко не общались друг с другом, за исключением одного-единственного раза, когда наши тела на миг соприкоснулись, тела, а не сердца и души.
То, чем я владею, ответила она, вполне меня удовлетворяет. Фальшь, которая звучала в ее словах, покоробила даже ее.
Неужели тебе неприятно, что я стараюсь создать ребенку самые лучшие условия? как можно мягче обратился он к Элине.
Видимо, Бернард здорово поднаторел в искусстве убеждать и нащупывать слабые места у своих оппонентовбез этого ему вряд ли бы удавалось достигать успеха в деловых переговорах.
Ну, хорошо. Если я соглашусь с тобой, где мне прикажешь жить до того, как этот сказочный дворец будет закончен? пробормотала она, чувствуя, как ее сопротивление рассыпается в прах.
Естественно, со мной. У меня большая квартира в центре города. Тебе придется прожить там не больше трех месяцев. Мы переедем в новый дом еще до рождения нашего ребенка.
В ней сразу же вспыхнуло желание возразить.
Неужели ты думаешь, что я принадлежу к категории женщин, которые готовы жить с мужчинами до свадьбы?
Повисла мучительная пауза, во время которой он обдумывал контраргументы. В голове у него вертелась мысль: а где же были ее моральные принципы в тот день, когда она очутилась в одной постели с незнакомцем?
Скажи он это вслух, ей нечего было бы возразить. Лицемерие было бы слишком явным. Правда, тогда злую шутку с ней сыграла слепая страсть, Элина просто потеряла контроль над собой.
В таком случае, может, тебе лучше пожить до свадьбы у родителей? спросил он, стараясь говорить как можно бесстрастней.
Элина отрицательно покачала головой.
Нет. У них только одна спальня и раскладной диван для случайных гостей. Мы будем мешать друг другу.
Выходит, у тебя нет выбора. Либо живи у меня, либо поселяйся в гостинице. Если тебе кажется, что отец о чем-то догадывается, то его подозрение еще больше усилится, когда он узнает, что ты сняла номер в гостинице или арендовала в городе квартиру.
И на этот раз он вышел победителем, с горечью подумала Элина.
Ну вот, мы и закончили, сказала Элина, смахивая прядь волос со лба и улыбаясь Филлис, которая помогала ей собирать вещи в кухне и упаковывать их в коробки. Мосты сожжены, и я, будучи беременной и помолвленной, становлюсь бездомной.
Брось, ты переезжаешь в роскошную квартиру Бернарда Дэниела, самого завидного жениха во всем Пальмерстауне. Филлис с обожанием вздохнула, словно произносила имя несравненного Элвиса Пресли.
Ты болтаешь, как заезженная пластинка, недовольно пробурчала Элина. «Бернард, Бернард!» А это, в сущности, твоя вина. Если бы ты в детстве переболела ветрянкой, то не подхватила бы ее в зрелом возрасте. Сильвия Геснер была бы жива и здорова, возможно, вышла бы за него замуж, а я бы не чувствовала себя, как человек, мчащийся с горы на машине, у которой отказали тормоза.
Но Филлис не волновало, что она явилась косвенной причиной гибели одной женщины и, возможно, пожизненного заключения другой. Она продолжала методично упаковывать вещи.
Нечего осуждать меня за то, что ты влюбилась и забыла о своих убеждениях, заметила Филлис. Я не заставляла тебя прыгать в постель к первому попавшемуся мужику. Ты сама этого захотела.
Влюбилась?! чуть не закричала Элина. Не трепи языком! Как может здравомыслящая женщина влюбиться в человека столь высокомерного, властного и скрытного, не говоря уже о трауре, который он носит? Да, он дает мне свое имя, но его сердце все еще принадлежит Сильвии Геснер. Она унесла его любовь с собой в могилу.
Филлис присела на корточки и ухмыльнулась.
Выбрось все из головы, подружка. Здесь ошибиться невозможноты определенно в него влюблена.
Филлис, заткнись!
Могу понять, почему ты это отрицаешь. Все, что ты рассказала о нем, выглядит не очень симпатично. У него скверный характер, и вообще он мерзкий тип. Тогда почему ты не скажешь ему об этом прямо и не заставишь его держаться подальше от тебя? К чему такие страдания за такой микроскопический грешок?..
Из-за раздавшегося стука в дверь Элина не успела ответить. В прихожей послышался топот нескольких пар сапог.
Вероятно, это Бернард, прошептала она. Он сказал, что приедет с рабочими и сам всем распорядится.
Значит, я его увижу? спросила Филлис, не скрывая своего любопытства. О, мое сердечко!
Я же сказала тебезаткнись и веди себя прилично, цыкнула на нее Элина. И без того все валится из рук. Ты понимаешь, что мне с завтрашнего дня жить вместе с ним, а я даже не знаю, когда у него день рождения?
Спроси. Уверена, это его обрадует.
Что меня обрадует? спросил Бернард, появляясь в дверях. Что ты хочешь узнать, Элина?
Ничего, пробормотала она. Ты еще не знаком с моей подругой Филлис.
Привет, рад видеть вас. Он улыбнулся своей очаровательной улыбкой, предназначенной для посторонних. Как идут сборы?
Как и положено, равнодушно отозвалась Элина.
На его лице появилась гримаса, словно он проглотил ломтик лимона.
Ясно. Как ты думаешь, скоро ли вы закончите?
Вероятно, скоро, буркнула она, заметив, что Филлис давится от беззвучного смеха. А что?
Видишь ли, я пригнал грузовик и людей, чтобы перевезти вещи, и не хочу особо их задерживать. На следующей неделе собираюсь заняться участком. Мы отправим все лишние вещи на склад.
Я способна побеспокоиться об этом сама, Бернард, возразила Элина.
Не сомневаюсь. Однако эти коробки слишком тяжелые, тебе не стоит возиться с ними самой, сухо сказал он. Через полчаса мы их погрузим, поэтому постарайся все подготовить. Хорошо?
Элина уставилась на его удаляющуюся спину.
Теперь понимаешь, что я имела в виду? проговорила она сквозь стиснутые зубы, когда дверь захлопнулась.
О да, мечтательно пробормотала Филлис. Очень хорошо понимаю, почему твоя головка закружилась, Элина. Он великолепен. В любую минуту я готова ему отдаться!
Конечно, Филлис шутила, однако такая шутка не помешала Элине испытать укол ревности.
Да, да, великолепен! передразнила она подругу. Он такой высокий и стройный.
Гладкий и мускулистый, подхватила Филлис.
И важный, поддержала Элина.
Подлинный шедевр, продолжила Филлис.
Холодный и безликий.
Неотразимый, закатила глаза Филлис. Согласись, Элина. Мы старые подруги, и я не могу поверить в то, что ты наговорила мне об этом мужчине.
Элина отвернулась, стараясь переварить слова Филлис. Уже много дней она чувствовала, что внутри у нее происходит борьба между любовью, желанием и ненавистью. Еще на острове она старалась убедить себя, что случившееся с нейплохо, аморально, недопустимо.
Как двустворчатый моллюск, она силилась отторгнуть, выбросить из себя попавший в раковину инородный предмет, не замечая, что он превращается в жемчуг. А сейчас, когда ее душа была пуста, как комнаты в доме, она стала острее сознавать свое новое положение.
Ее согласие выйти замуж за Бернарда не было сопряжено с угрозой лишиться права на нормальное материнство. Все говорило о том, что ей следует стать той женщиной, которую он будет называть своей женой.
Однажды она уже согласилась с этим, и пути к отступлению были отрезаны. С безнадежностью Элина поняла, что на подобное сожительство могла решиться только женщина, ожидающая ребенка. Для других эта форма любви была лишена логики. И тем не менее это была любовьизвращенная, гипнотическая, под стать болезни. И эта болезнь одолела ее.
Неотразимый, согласилась она и горько расплакалась. Филлис, что же мне делать?
6
Что делать? Конечно, выходить замуж. Филлис не сомневалась, что это решит все проблемы.
Кажется, ты забыла, что он продолжает любить Сильвию, возразила Элина. Мыслимо ли тягаться с призраком?
Все дело в том, что ты не хочешь заставить его забыть эту Сильвию. Тебе следует приложить совсем немного усилий, чтобы расшевелить его, вывести из оцепенения.
Не могу! всхлипнула Элина.
Но я наблюдала за тобой и утверждаю, что можешь. Дорогая Элина, ведет он себя превосходно. Не отказывается от ребенка, не собирается бросить тебя, старается поступать как истинный джентльмен. Что тебе еще нужно?
Он видит во мне одушевленную вещь, а не женщину, которая вошла в его жизнь. Он равнодушен ко мне, как гвоздь, не чувствует ни ответственности, ни вины.
Тогда я предлагаю изменить тактику, посоветовала ФиллисСогласись, что надежнее иметь синицу в руке, чем журавля в небе.
Неужели ты считаешь, что я должна пресмыкаться перед ним?
Кто говорит, что нужно пресмыкаться? Правда, мне показалось, что именно это ты и делаешь. Филлис перевязала шпагатом последнюю коробку и отодвинула ее к двери, затем отряхнула руки. Я думаю, что любой, самый незначительный, знак симпатии будет воспринят им с благодарностью.
Элина в ужасе посмотрела на подругу.
У меня язык не поворачивается даже намекнуть ему о своей любви!
И не надо об этом говорить, но пора переломить себя и перестать делать вид, что он тебе неприятен.
Ты хочешь, чтобы я встречала его с распростертыми объятиями? Слишком жирно!
Филлис вздохнула, на ее лице застыло недоумение.
Что с тобой, Элина? Что произошло с милой, рассудительной девочкой, которую я давно знаю?
Просто мне кажется, что вся моя жизнь превратилась в сплошной хаос, промямлила Элина.
Ну и приводи ее в порядок, и чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. И перестань корить его за свою беременность, пока он не передумал жениться на тебе.
Я его не корю.
Делаешь ты это, вероятно, бессознательно, продолжая искать козла отпущения за то, что твоя жизнь превратилась в хаос. А ведь он стоящий парень.
Элина вспыхнула.
Но я тоже человек! И не собираюсь никого обманыватьни своих родителей, ни Бернарда, ни себя. Это не в моих правилах, Филлис.
Тогда положи этому конец. Перестань ссылаться на разные обстоятельства. Поздно! Он хочет жениться, дело только за тобой.
Ты мне надоела, Филлис Стоун! Элина рассмеялась. Ну как, согласна быть подружкой невесты?
Всю жизнь мечтала об этом, а также о том, чтобы стать крестной. От этого тебе не отвертеться, ответила Филлис, обнимая подругу. А теперь разыщи своего суженого, заставь его пригласить тебя на обед. После хорошей еды и бутылочки доброго вина тебе будет проще появиться в его доме.
После такого разговора работа пошла быстрее. Рабочие выносили мебель и коробки, разбросанные по всем комнатам. Филлис руководила погрузкой, а Элина, воспользовавшись присутствием Бернарда, решила вести себя по-новому.
Она прошла в столовую, где он разглядывал чертеж, прикрепленный кнопками к стене. Заметив, что она стоит в дверях, Бернард принялся сворачивать ватман.
Требуется моя помощь? мягко спросил он.
Выглядел он уставшим и озадаченным. Преодолевая смущение, она заставила себя встать рядом и взять его за руку.
Это чертеж нового дома?
Он очень спокойно отнесся к ее прикосновению.
Да.
Можно взглянуть? Она нервно сглотнула.
Глаза его ничего не выражали.
Пожалуйста. Правда, кое-какие детали еще следует доработать.
Неважно, хотелось бы, чтобы ты объяснил мне главное. Я в этом не особенно разбираюсь. После того как она всячески подчеркивала свою отчужденность, ей было нелегко предлагать ему оливковую ветвь мира. Его рука под ее ладонью была твердой, как железо. Чувствуя легкое разочарование, Элина принялась водить пальцем по чертежу.
Это вид сзади?
Он накрыл ладонью ее пальцы, скользившие по кальке.
Перестань притворяться! ледяным тоном приказал он. Ты не настолько глупа, чтобы не понять, где фасад, а где двор. Лучше скажи, в чем дело?
Ни в чем Элина замялась, будто ее уличили во лжи. Мне просто интересно
Гм, просто интересно? С каких это пор?
У нее сдавило горло. Бернард никогда еще не говорил с ней так холодно, даже в те дни, когда откровенно заявлял, что она ему не нравится. Элина попыталась приободриться.
С тех самых, когда убедилась, что ты был прав: нам действительно требуется более просторное жилье. Мой дом слишком мал для будущей семьи.
И это все?
Мм я думала, что Она подняла подбородок и заглянула ему в глаза, стараясь не показывать, что трусит. Но его взгляд, от которого по спине пробежал холодок, лишил ее остатков мужества. О, неважно
Нет, Элина, продолжай, настаивал Бернард. В его голосе проскользнули бархатные нотки. Так о чем ты думала?
Возможно ли, размышляла она, чтобы ее добрая воля нашла отклик в его душе? Смогут ли они ужиться вместе, отбросив все, что было прежде? Предположим, не смогут, что тогда? Но ведь у них есть моральные обязанности перед будущим ребенком. Она вспомнила и о словах Филлис, уверявшей, что проявление симпатии пойдет ей на пользу.
Элина шумно выдохнула и приподнялась на цыпочки.
Я думала, что мы можем начать все по-новому. Работать вместе, обсуждать наши планы
Бернард не спускал с нее пристального взгляда, и от этого у нее стала кружиться голова.
Я представляю, чуть ли не шепотом продолжала Элина, как это трудно, но если постараться, мы преодолеем наши противоречия. Ребенок тут ни при чем, понимаешь, все дело в нас самих. Я не имею права ничего требовать Для тебя это было полной неожиданностью Я не говорю, что это твоя ошибка Она с ужасом осознала, что совсем запуталась. Черт возьми, Бернард, почему ты молчишь? Скажи хотя бы, чтобы я заткнулась.
Заткнись, сказал он.
Ужаленная таким ответом, Элина с осуждением посмотрела на него.
И это все, что ты можешь сказать?
А что еще ты хотела услышать?
Боже, она больше никогда не будет прислушиваться к советам Филлис! Никогда!
Тебе следовало бы принять мои извинения.
О каком извинении ты говоришь, Элина?
Нет, подумала она растерянно, я хотела не только извиниться. Мне надо было тебе столько сказать, но ты даже не потрудился меня понять.
Бернард продолжал сверлить ее взглядом, за которым явственно угадывалось желание добиться от нее членораздельного объяснения.
Я знаю, что поступила неразумно. Отнесем это на действие гормонов. Конечно, это меня не оправдывает, мой поступок был явно ненормальным. Но дело сделано, и теперь я пытаюсь хоть немного разрядить возникшее между нами напряжение. Ведь с сегодняшнего вечера нам предстоит жить под одной крышей.
Замечательно. Согласен. Как ты относишься к тому, чтобы скрепить это нашими подписями?
Подписями?
Он кивнул, скрестив на груди руки. Хоть в его голосе поубавилось металла, выражение лица, особенно глаз, оставалось непроницаемым, скорее даже подозрительным.
Именно так, подтвердил он. В деловых отношениях принято подписывать договор, когда сделка полностью оговорена. У тебя есть возражения? Может быть, составим брачный контракт?
Элина испугалась. Неужели он думает, что она из тех, кто ищет в браке материальных выгод для себя?
У меня нет никаких возражений. Элина поспешила отвернуться, чтобы скрыть слезы. Поступай как знаешь. Жаль, что мои слова дали тебе повод усомниться во мне.
Она уже открывала дверь, когда Бернард снова заговорил.
А что, если мы обойдемся без церемоний и просто пожмем друг другу руки?
Неужто он и впрямь полагает, что простое рукопожатие способно компенсировать ей душевные страдания? Она рассчитывала на нечто большее, более чувственное и глубокое.
Элина услышала скрип половиц под его шагами, ощутила спиной его приближение и подумала, что он действительно намерен избавить ее от грустных мыслей.
Если этого недостаточно, Элина, сказал он, и эти слова явились для нее целительным бальзамом, то скажи, что я должен сделать.
Слезы непроизвольно покатились по ее щекам. От страха, что из-за слез она выглядит сейчас эдаким глупым, обездоленным существом, ей стало не по себе. Элина шмыгнула носом, и лицо у нее превратилось в сморщенное пунцовое яблоко. Именно так дразнил ее когда-то Нил, ее брат-близнец. Гордость не позволила ей предстать в таком виде перед Бернардом.
Хватит, приказала она себе, подавляя спазм в горле. Повернулась к нему и помахала открытой ладонью, словно говоря, что с ней все в порядке.
Он взял ее за руку, не позволяя уйти.
Теперь посмотри на меня, Элина, скомандовал Бернард, не повышая голоса. И скажи, почему ты расплакалась. Я что-то сделал не так?
Это все из-за беременности, всхлипнула она. Вообще-то, я не плачу, но с недавних пор меня донимает беспричинная тревога.
Что тебя беспокоит? на удивление ласково спросил он.
Элина вытерла слезы.
Не знаю. Если б знала, то что-нибудь предприняла. Ненавижу эти приступы необъяснимых эмоций.
«Необъяснимые эмоции» были лишь простым желанием стать ему ближе. Она боялась своих порочных плотских порывов. Прикосновения, поцелуи Бернарда приносили успокоение. Но не в ее власти было управлять ими. Когда он обнял ее, она прижалась к его сильному телу, забыв, что это противоречит ее натуре.
Но сейчас это было неважно. Важно лишь то, что она добилась, чего хотела. Элина прижалась лицом к мягкой ткани его рубашки, закрыла глаза, почувствовав себя на мгновение под его покровительством. Бернард притянул ее ближе к себе, его ладони гладили ее спину. Ей показалось, что его сердце забилось сильнее и чаще, а дыхание стало прерывистым.
В мыслях она зашла так далеко, что повериланаступил день, когда он проявил к ней чувства, похожие на любовь. Этого было для нее достаточно.
Как это прекрасно. И очень жаль, что мы до сих пор не нашли времени поговорить о чувствах. Я думаю, что вечером
В этот момент дверь открылась, и в проем просунулась голова рабочего.
Вам звонят, босс. Рабочий протянул радиотелефон. Это миссис Геснер. Вы говорили, что ждете ее звонка.
Да, спасибо. Разжав объятия, Бернард взял трубку:Здравствуйте, миссис Геснер. Как у вас дела? Нет, нет, конечно, не забыл Да, в половине седьмого, замечательно.
Элина, еще минуту назад гревшаяся в его тепле, почувствовала, что дрожит. Ей показалось, будто Бернард отдалился от нее на целую милю. Она увидела, как улыбка растянула его губы, когда он говорил с миссис Геснер, услышала новые, незнакомые ей интонации в его голосе. Элина поняла, что с ней он вел себя, даже держа в своих объятиях, намного сдержанней, чем с матерью Сильвии.
Сегодня она переезжает в квартиру Бернарда. Утром они будут вместе завтракать, просматривать газеты и, если ей захочется, окажутся в одной постели. До свадьбы оставалось несколько недель, но их совместная жизнь начнется уже сегодня. Она думала, что нынешний вечер они проведут за бриджем, устроят обед на двоих. Она даже намеревалась заехать к родителям.