Еле слышный возглас разочарования сорвался с крепко сжатых губ Кины. Николас понял по ее глазам, что это вторжение расстроило ее не меньше, чем его.
У нас еще все впереди, проговорил он не без некоторого ехидства.
Кина медленно кивнула. Николас поднялся и пошел к двери.
Что у нас в меню? спросил он Мэнди, застегивая верхнюю пуговицу.
Мэнди понимающе усмехнулась.
То, что вы любите, ответила она, подавляя улыбку при виде испуганного взгляда и пылающего лица своей хозяйки. Бефстроганов, домашние булочки, тушеный картофель и свежий яблочный пирог.
Поможешь мне поладить с Киной? спросил Николас, незаметно подмигнув.
Не так-то это просто, проворчала экономка. Николас хохотнул:
Что ж, и не такие дела обделывали.
Кина, немного успокоившись, прошла мимо него и, не оглядываясь, двинулась следом за Мэнди на негнущихся ногах. Она не в силах была бы выдержать сейчас насмешливый, понимающий взгляд Николаса.
Джеймс позвонил ей в тот же день и пригласил на ужин. В голосе его слышалась необычная нежность.
Если, конечно, твой гость не будет против, язвительно прибавил он.
Кина стиснула телефонную трубку.
Мой гость не может указывать мне, что делать, а что нет. Она невольно скрестила пальцы и пояснила:Николаспросто мой друг.
Отлично. Шесть часов тебя устроит? промурлыкал в трубку Джеймс. Я хотел бы поужинать в «Магнолии».
Кина отлично помнила этот изысканный ресторан. По дороге из Эштона в Атланту, когда ей было восемнадцать лет, она проезжала мимо него на автобусе. Она заплакала тогда: это был любимый ресторан Джеймса.
Меня это вполне устроит, ответила она. Увидимся в шесть.
Когда Джеймс повесил трубку, Кина тупо уставилась на телефон, пытаясь сообразить, как она объяснит все это Николасу. Она подозревала, что перспектива ее ужина с Джеймсом вряд ли его порадует.
Николас прочно обосновался в кабинете и весь остаток дня не отходил от телефона. Кина время от времени слышала через дверь, как он рычит в трубку на очередного собеседника, и старательно избегала попадаться ему на глаза. Маляры тоже побаивались его. Все в доме обходили кабинет стороной, кроме Мэнди, которая на свой страх и риск периодически вбегала к Николасу с чашкой кофе и печеньем и тут же выбегала обратно.
Что ты вокруг него так носишься? не выдержав, спросила Кина, но экономка лишь приподняла брови с видом невинного изумления.
Кина спустилась вниз за пять минут до условленного срока. Она решила надеть платье, которое сама когда-то создавала для одной известной актрисы, но затем решила, что заказчице подойдет что-нибудь менее броское. Платье было зеленого цвета (скорее оливкового, чем изумрудного), из мягкого бархата, с короткими рукавами-буфами и глубоким вырезом. Цвет наряда гармонировал со светлой зеленью ее глаз и выгодно оттенял свежевымытые, слегка подвитые волосы. Кина критически взглянула на себя в зеркало в холле. Если уж от этого платья Джеймс не упадет к ее ногам, то его, видно, ничем не пронять!
Очаровательно! заявил внезапно появившийся Николас.
Кина развернулась и смерила Николаса испуганным взглядом. На нем по-прежнему были широкие твидовые брюки, но жилет он снял, несколько верхних пуговиц рубашки было расстегнуто. Кина очень редко наблюдала его в таком домашнем виде. Его темная густая шевелюра была порядком взъерошена, в руке тлела сигарета. Кине вдруг отчаянно захотелось прикоснуться к нему'.
Ты куда-то собралась? учтиво осведомился Николас.
Кина сглотнула комок в горле и выпрямилась.
Да. С Джеймсом, добавила она вызывающе. Николас приподнял бровь:
О?!
Кина напряглась, услышав насмешку в его голосе. Николасу удалось вместить в один-единственный звук отвращение, презрение и упрек.
Он пригласил меня на обед, решила уточнить она.
Николас не сводил глаз с клочков серого дыма, плывущего между ними.
Надеюсь, ты не задержишься надолго, заметил он. Терпеть не могу ждать.
Мне двадцать семь лет, напомнила ему Кина. Меня уже давным-давно никто не дожидается по вечерам. Даже Мэнди.
Что ж, голубушка, ты хочешь сказать, что мне не о чем беспокоиться? с насмешливой улыбкой спросил Николас.
Мэнди принесет тебе что-нибудь перекусить, сказала Кина.
Конечно.
А вот и Джеймс, пробормотала Кина, услышав шум приближающегося автомобиля.
Николас пожал плечами.
Желаю приятно провести время. Если удастся. С этими словами он вернулся в кабинет и притворил за собой дверь.
Ресторан «Магнолия» был лучшим во всем Эштонеизысканный, даже с некоторым намеком на великолепие, от которого у Кины девять лет назад перехватывало дыхание. Усаживаясь за стол, она одобрила интерьер, как того требовала любезность. Однако в действительности на нынешнюю искушенную Кину ресторан не произвел большого впечатления. Официант принес меню. Джеймс задумчиво посмотрел на Кину через стол. Его голубые глаза одобрительно сверкнули.
Все-таки до чего же ты изменилась! в который раз негромко отметил он.
По спине Кины пробежал холодок, совсем не похожий на те ощущения, которые она предвкушала при мысли об этом одобрительном взгляде Джеймса. А жаль! Ведь Кина была почти убеждена, что в подобной ситуации чувство удовлетворения прямо-таки захлестнет ее. Она беспокойно заерзала на стуле. Николас испортил ей все развлечение. Что же с ним теперь делать? К завтрашнему утру о его появлении в доме Уитмэнов станут судачить за утренним кофе в половине домов Эштона. Не то чтобы Кина боялась сплетен просто у нее были свои планы, а Николас обязательно нарушит их, если не удастся каким-то способом его выпроводить.
Я что-то не то сказал? озабоченно спросил Джеймс.
Кина мысленно обругала себя за рассеянность.
Нет, что ты. Она изобразила на лице подобающую улыбку и храбро дотронулась до изящной руки Джеймса. Хорошо, что ты меня сюда привел. Помнишь, как открывался этот ресторан? Мэр Хендерсон перерезал ленточку, а первым посетителем был губернатор.
Он был другом Макса, припомнил Джеймс, имея в виду владельца ресторана Макса Келлса.
Как поживает Макс? Джеймс пожал плечами:
Думаю, прекрасно. В последнее время я был слишком занят, и времени на светское общение не хватало. Джеймс снова уставился на нее задумчивым взглядом, отвлекшись от созерцания только при появлении официанта. Ты действительно стала другой, повторил он. Бархатные платья, изящество, утонченность Ты и в самом деле работаешь в текстильной промышленности?
С этого я начинала, пояснила Кина. Но теперь я модельер. Мои модели заказывают самые фешенебельные магазины Штатов и других стран.
Значит, ты живешь не на деньги твоего твоего гостя? с очаровательной прямотой полюбопытствовал Джеймс.
Такой вопрос был бы уместен в устах любого человека, не знающего о необычном характере ее отношений с Николасом; однако, услышав его от Джеймса, Кина немедленно вспомнила жестокое оскорбление, нанесенное ей много лет назад.
Нет, холодно ответила она. Николас меня не содержит.
Николас? переспросил Джеймс.
Николас Коулман, уточнила Кина, вертя в длинных пальцах хрустальный бокал. Владелец компании «Коулман текстиль», добавила она.
Брови Джеймса подскочили чуть не к потолку.
Очень известная компания, пробормотал он.
Естественно, с улыбкой подтвердила Кина. Огромные владения Николаса, само собой, не шли ни в какое сравнение с крошечной компанией Джеймса, делами которой он занимался в свободное от скромной адвокатской практики время. Николас за смешную, с его точки зрения, сумму мог бы скупить все имущество этого провинциального юриста, и Джеймс отлично понимал это.
Он твой любовник? продолжал расспрашивать Джеймс, притворяясь, что им движет простое любопытство, хотя Кина знала, что это не так. Он нервно крутил в руке салфетку и неотрывно смотрел Кине в глаза.
Она лишь улыбнулась.
Расскажи мне лучше, как у тебя идут дела, сказала она, проигнорировав его вопрос.
Джеймс пренебрежительно пожал плечами:
Какие дела? На фабрике? Ну могло быть и хуже. У меня лично? Он негромко рассмеялся. Оказывается, на свете существует одиночество.
Неужели? рассеянно отозвалась Кина. У меня на одиночество нет времени. Я слишком занята.
Ты решила задержаться здесь по какой-то особой причине, Кина? внезапно спросил Джеймс.
Кина встретилась с ним взглядом. Ведь были и светлые времена, когда они с Джеймсом шутили и смеялись, когда они вдвоем гуляли в лесу. Но вслед за этим Кина с неизбежностью припомнила тот последний вечер, когда она стала женщиной
Господи, Кина, как я по тебе соскучился! ласково проговорил Джеймс, касаясь ее руки и с улыбкой поглаживая ее.
«Не поддавайся! твердо напомнила себе Кина. Не слушай его!»
Однако обаяние прошлого было так сильно, а Джеймс так красив, и она помимо воли уже начала поддаваться
Я я тоже скучала, неуверенно выговорила она.
Официант, терпеливо стоявший у столика с подносом, наконец поймал взгляд Джеймса и принялся подавать устрицы. Кроме устриц; Джеймс заказал роскошный салат, филе палтуса и маленькие булочки с маслом.
Джеймс прочистил горло. В его взгляде явственно читалось любопытство. Кина подняла взгляд, настороженно всмотрелась в его напряженное лицо и заметила в нем что-то новое. Кина улыбнулась. Вечер становился многообещающим.
Когда мы поужинаем, прошептал Джеймс, не хочешь ли поехать покататься на озеро?
Много лет назад такие прогулки были одним из их любимых развлечений. Взгляд Кины невольно остановился на его губах. Красивые губы мягкие, словно у женщины. Кина вспомнила их нежные прикосновения и подумала: интересно, стал ли Джеймс более терпеливым? Мысли ее вернулись к тому моменту, как Николас целовал ее в «роллс-ройсе», и Кина внезапно залилась краской смущения.
Джеймс, решив, что этот румянец вызван его вопросом, понимающе улыбнулся.
Ну, таю как же?
М-м-м протянула Кина.
Прошу прощения, сэр, деликатно вмешался официант, вас к телефону.
Джеймс выругался вполголоса и поднялся из-за стола.
Простишь меня, дорогая? спросил он уверенно.
«Дорогая»!
Разумеется, задохнувшись, прошептала Кина.
Она проследила взглядом за тем, как Джеймс подошел к телефону, стоявшему на отдельном столике. Пока он что-то говорил в трубку, Кина рассматривала его изящную фигуру. Наконец Джеймс взмахнул рукой, повесил трубку и, вернулся к ней. На лице его было написано беспокойство.
Боюсь, нам придется уйти, проворчал он, отхлебнул напоследок еще глоток вина и помог Кине встать из-за стола. Не представляешь себе, до чего я расстроен. Я подброшу тебя домой по пути на фабрику.
Что случилось? спросила Кина.
На фабрике проблема, вздохнул Джеймс. Странно мой ночной сторож, кажется, не был простужен но, возможно, это просто помехи на линии.
Ты хочешь сказать, у него был необычно низкий голос? спросила она с: внезапным подозрением.
Да, ниже обычного, рассеянно отозвался Джеймс, остановившись, чтобы оплатить счет. С тех пор как умер мой отец, от этой компании одни хлопоты и головная боль. Временами мне даже хочется Он пожал плечами. Впрочем, не важно. Наверное, это судьба. Может, у меня на совести какой-нибудь загубленный альбатрос. Он улыбнулся. Но надеюсь, прекрасная фея когда-нибудь снимет с меня это проклятие.
Кина улыбнулась в ответ, следуя за ним к автомобилю. Всю дорогу она продолжала раздумывать об этом странном телефонном звонке. Она не стала говорить Джеймсу о своих подозрениях, но была почти уверена, что на фабрике окажется все в порядке.
Джеймс затормозил в двух шагах от элегантного «роллс-ройса».
Как насчет завтрашнего вечера? О нет, проклятие! У меня деловая встреча с клиентом в Атланте. А может быть, нам пообедать вместе в четверг? спросил он с надеждой, столь лестной для слуха Кины.
С удовольствием, ответила она.
Прости, что сегодня так получилось, Шепнул Джеймс, наклоняясь. Но секундой раньше, чем он успел поцеловать ее, на крыльце дома вспыхнул яркий фонарь, и Джеймс отпрянул. Он прочистил горло. Ну что ж, доброй ночи, с огорчением проговорил он.
Доброй ночи, ответила Кина, с трудом сдерживая ярость, готовую вот-вот прорваться наружу. Она уже была готова задушить Николаса Коулмана собственными руками.
Он здесь еще задержится? поинтересовался Джеймс, с видимым отвращением кивнув в сторону «роллс-ройса».
Нет, с уверенностью заявила Кина.
Она вышла из автомобиля, помахала Джеймсу на прощание и направилась к двери, кипя от гнева.
Прыгая через две ступеньки, она ворвалась в дом. Ее зеленые глаза яростно пылали. Мэнди, как раз входившая в свою комнату рядом с лестницей, обернулась и удивленно подняла брови.
Так рано? спросила она.
Кина свирепо уставилась на экономку.
Николас звонил куда-нибудь по телефону после того, как я ушла?
Он постоянно куда-нибудь звонит, бесстрастно ответила Мэнди. Прошу прощения, что включила свет на крыльце, добавила она с невинным видом. Я услышала, как подъезжает машина, но мне и в голову не пришло, что это вы вернулись так скоро.
Кина отмахнулась от ее извинений.
Где Николас?
Наверху, очевидно. Минуту-две назад я слышала, как течет вода из крана.
Наверняка собирается ложиться спать, проворчала Кина, швыряя пальто на стул в холле и подходя к лестнице. Ну ничего! Это ему даром не пройдет! Я не допущу, чтобы моей жизнью распоряжался этот этот тиран!
Мэнди только усмехнулась и ушла в свою комнату.
Кина уверенным шагом двинулась к спальне, которую занял Николас, и, не раздумывая ни секунды, толчком распахнула дверь.
Первое, что ей бросилось в глаза, был сам Николас. Он стоял перед трюмо и причесывал темные, все еще влажные после купания волосы. А второе, что бросилось в глаза Кине, то, что на всем его мускулистом, покрытом темными волосами теле не было ни намека на одежду.
Глава 4
Кина застыла на пороге. Дверь за ней захлопнулась. Она изумленно уставилась на Николаса. Он приподнял темную бровь, по-видимому, придавая своей наготе столько же значения, сколько придает отсутствию одежды лесной олень.
Проходи, сказал он с полуулыбкой, отложил расческу и взял со столика электробритву. В ванной столько пара, что зеркало совсем запотело, добавил он, поднося жужжащую бритву к подбородку. Приходится проделывать это дважды в день, иначе сам себе напоминаю наждачную бумагу. Присаживайся, расскажи, как прошел вечер.
Ну начала Кина, с трудом выдавливая из себя звуки. Она, конечно, уже не была невинной девушкой, однако вид Николаса, повергал ее в смятение. Она была не в силах оторвать от него глаз. Кине и в голову раньше не приходило, что мужчина может быть таким красивым Но Николас действительно был красив! В его совершенном теле не было ни единого изъяна.
Николас взглянул на нее с легкой улыбкой.
Если я не стесняюсь, то зачем стесняться тебе? спросил он. Садись. Ты в полной безопасности.
Кина на деревянных ногах подошла к стулу, стоявшему у стены, и буквально рухнула на него.
Я всего лишь хотела задать тебе один вопроспробормотала она.
Николас повернул голову, чтобы побрить вторую щеку.
Какой вопрос?
Это ты позвонил в ресторан и сказал Джеймсу, что у него на фабрике неприятности? спросила Кина без обиняков.
Бритва, продолжая жужжать, застыла в воздухе; Николас обернулся к Кине и удивленно взглянул на нее.
А в какой ресторан вы ходили? учтивым тоном поинтересовался он.
Кина попыталась было не отводить взгляд, но ей это не удалось. При виде смущенного румянца, залившего ее щеки, Николас негромко рассмеялся:
Ты очаровательно краснеешь! Знаешь ли, Кина, в какой-то момент нашего знакомства ты должна была понять, что я мужчина, а не бесполое существо.
Кина кивнула:
Да, но я э-э-э
Боже, до чего же ты зажата! вздохнул Николас. В самом деле жаль, что я не водил тебя в свое время на порнофильмы.
Кина с трудом улыбнулась.
Теперь это было бы уже излишне, пробормотала она.
Николас хохотнул, снова поворачиваясь к зеркалу, и провел бритвой по квадратной челюсти и под подбородком.
Между прочим, ты должна быть в своем роде польщена, что я при виде тебя не хватаюсь за одежду, заметил он озорно, выключая бритву и проводя рукой по щекам, чтобы проверить, хорошо ли выбрит. В моем возрасте показываться в таком виде