Проблема, что ли?пожимаю я плечами.
Не столько в этом, сколько в твоем удобстве.
Пусть сделают отстегивающийся,предлагает тетя Полина.
Мама смеется и только качает головой.
Одумайся, пока не поздно.
Нет,решительно отсекают я.Сказала, девять метровзначит, будет девять.
9
Непобедимый
Ты закончила?смотрю на практически нетронутое мороженое.
Перед этим два блюда унесли в подобном состоянии.
Да,выдыхает Полина и зачем-то прячет руки под стол.Я нервничаю и хочу, чтобы это быстрее закончилось,выпаливает так, словно долго держала эти мысли в себе.
Я напрягаюсь. Отстраненно отмечаю, как раздувшиеся мускулы натягивают рубашку.
Закончилось что?уточняю выдержанно.
Этотшепчет Полина и срывается. Совершив глубокий вдох, делает новую попытку:Этот разговор. Все наши беседы будут такими неловкими?
Некоторое время я просто не знаю, что ответить. Изучаю ее лицо, смотрю в глазаможно сказать, по привычке. Пытаюсь разгадать причины нервозности.
Что заставляет тебя испытывать неловкость?
Ты,незамедлительно отзывается Полина.
Чем именно?
Собой,сечет таким тоном, будто все очевидно, и это я странные вопросы задаю.Присутствием, взглядом, какими-то требованиями
В этот момент у меня возникает весьма непривычное чувство. Растерянность. Пытаюсь, конечно, понять, что именно делаю не так. И осознаю, что попросту не знаю, как еще можно поступить.
Не присутствовать и не смотреть я не могу,заключаю коротко.Ты должна ко мне привыкнуть.
Я привыкшая к тебе, Миша. Просто После того, как ты сделал мне предложение, наши отношения стали совсем другими. Вроде ничего и не происходит, но я Я будто непрерывно в напряжении нахожусь. И никак не могу к этому адаптироваться. А ты, ко всему, еще и постоянно давишь на меня.
Я не давлю,отражаю ровным тоном.
Давишь,заверяет Полина, явно находясь на эмоциях.Еще как давишь!
Я же, действуя на инстинктах, выкатываю неоправданно жестко:
И что теперь?
Выход ищу не в том, что я должен меняться. А в том, что ей бы следовало адаптироваться быстрее. Просто потому что с ее стороны этот процесс все еще возможен и при этом менее энергозатратен.
Вчера, когда ты обмолвился о правилах, я подумала и приготовила свои условия,сообщает принцесса все так же взволнованно.Точнее, условие только одно.
Хорошо. Озвучивай.
Никаких правил не будетвот мое условие.
Не понял,грубовато тяну я.
В самом деле, конкретно подвисаю.
Я приняла твое предложение и твое желание сразу же завести ребенка. На этом все,звучит Аравина сейчас весьма уверенно. Должен признать, такая позиция вызывает удивление. И, безусловно, уважение.Больше никаких правил. Я не буду облегчать тебе задачу. Ориентируйся так же, как и яна ходу.
Не успеваю анализировать все, что чувствую. А чувствую непривычно много. В какой-то крохотной точке за грудиной вспыхивает жар и стремительно распространяется по всему периметру. За ребрами какие-то спазмы, странная пульсация и даже зуд возникают, пока я, вроде как все так же спокойно, смотрю на Полину.
Какую задачу?
Краснеет, прежде чем дает ответ.
Влюбиться в меня.
От неожиданности замираю. Полностью цепенею, в надежде, что это упростит и ускорит понимание. Но вместо этого развивается стойкое ощущение, что сознание меня покинуло вначале этой беседы.
И еще,добивает Полина.Я решила, что до свадьбы уеду.
Это уже вконец зашквар.
Куда уедешь?тем же ровным тоном уточняю я.
Взгляд увожу впервые с момента нашей беседы. Даю себе время остыть и подумать. Но в реальности это оказывается не так уж и просто.
Что, мать вашу, вообще происходит?
Мы с Мирой давно планировали, что сразу после моего восемнадцатилетия куда-нибудь вместе поедем. Скорее всего, даже несколько стран посетим. И я вчера подумала Откладывать нельзя. Если мы поженимся, возможно, это будет мое единственное путешествие без семьи.
Именно эти слова рождают настоящее кипучее варево в моей груди. Долго молчу, только чтобы подавить и не выдать чего-нибудь лишнего.
Ты не можешь мне запретить,задушенно тарахтит Полина, когда пауза чересчур затягивается.Я имею право отдохнуть, подумать, собраться с силами, как-то настроиться Ты сам признал, что отбираешь у меня все,выдыхает с нарастающей паникой.Я должна свыкнуться, подготовиться Я просто
Давай так,обрывая этот поток, делаю знак официанту.Принесите девушке воды,коротко прошу, толком не взглянув на подошедшего парня. Фокусируюсь на Полине исключительно. И едва официант уходит, слегка усиливая давление, даю добро на своих условиях:Ты поедешь. Через две недели.
Почему через две? Что сейчас?
Будешь приходить в зал, ресторан, парк, ко мне домой,перебираю места без определенного плана.Везде, куда я скажу.
Полина хмыкает и качает головой.
Куда ты скажешьповторяет с каким-то недовольством.В чем твоя проблема, Тихомиров? Почему ты не говоришь «будем встречаться», а используешь этот повелительный тон с односторонней формой глагола «будешь»?
Подоспевший с водой официант и Полинины неспешные глотки дают мне лишних полминуты форы, чтобы осмыслить ее слова и сформировать какой-то ответ.
Не потому что хочу как-то обидеть, принцесса,считаю самым главным донести именно это.Ты знаешь, как я к тебе отношусь.
Полина замирает. Кажется, умышленно тормозит какие-то процессы в себе. Я не свожу взгляда в надежде, что она все-таки расколется.
И это происходит.
Как ты ко мне относишься?выпаливает, краснея.
Очевидно, что у меня к тебе полный набор,выговариваю я, не сбиваясь с ритма.Я на тебе женюсь и хочу, чтобы ты стала матерью моих детей,выдаю основные аргументы.
Но Полине, судя по реакции, мой ответ по вкусу не приходится.
Что не так?спрашиваю прямо.
Ходить кругамине мое. Предпочитаю говорить, как есть.
Ничего,бормочет она, опуская взгляд.Просто Просто это не то, что я хотела услышать.
Скажи, что хотела,прошу, возможно, слишком требовательно.
Она лишь мотает головой. Даже взгляд не поднимает.
Давай пойдем уже Пожалуйста Я устала.
Дорога домой проходит в молчании, что со стороны Полины непривычно. Раньше она всегда болтала без остановок. Не нужно было поддерживать диалог, она сама справлялась. Почему же сейчас возникло это дикое напряжение? Что не так, блядь?
Во дворе дома принцесса явно сбежать пытается. Только запутывается в подоле платья, едва успеваю поймать.
Ты со шлейфом хорошо подумала?шучу, чтобы как-то сбить накал.
И снова мимо. Не улыбается принцесса. Даже отвечать не утруждается.
Сцепляя зубы, увлекаю ее в сторону того самого сада, где чуть больше недели назад сделал предложение.
Полина заметно нервничает, но не протестует. Ждет, что что-то скажу. Я собираюсь. Но едва припираю ее к металлической конструкции, между нами скользит темнота. Дыхание смешивается и как будто нагревается. Запах ее все внутри разбивает. Оставшееся пространство сотрясает острыми и яркими разрядами электричества. Мир до размера ее дрожащих губ сужается.
Не надоэта растерянная просьба звучит, как стон.
И я, вытесняя остатки раскаленного воздуха, впиваюсь ртом в ее губы.
10
Полина
Прижатая мощным телом Тихомирова, я не имею возможности пошевелиться. Давление настолько сильное, кажется, что он эту несчастную металлическую конструкцию вместе со мной завалить решил. Беспомощно дергаюсьтщетно. Властно раздвигая мои губы своими, Миша скользит в мой рот языком. И едва это происходит, я вспыхиваю, как спичка. За секунду сгораю. А потом начинаю мучительно и вместе с тем сладко тлеть.
В первое мгновение Миша действует неторопливо, он как будто пробует меня. Дегустирует с какой-то потрясающей и пленительной медлительностью. Словно яизысканный уникальный деликатес, а оночень долго этого ждал. Одновременно с этим Тихомиров знакомит со своим вкусом меня. Никаких особых движений, его губы просто растирают мои, а язык всего лишь находится в моем рту.
Веки тяжело опускаются. Все, кроме колотящегося в груди сердца, прекращает работу. А мир вокруг нас, напротив, ускоряется и принимается вращаться со стихийной силой.
Мне до страшного жарко. И до ужаса хорошо.
Я бы не сдвинулась с места, даже если бы существовала возможность спастись. По-прежнему держусь только за Мишу. Через рубашку впиваюсь в его плечи ногтями, как кошка. Иначе, кажется, улечу, как воздушный шар.
А потом Тихомиров как будто срывается и начинает меня целовать. Жарко и жадно. Голодно и откровенно. Страстно и покоряюще. Мое бедное влюбленное сердце взрывается, не нарушая целостности оболочки. И, продолжая гореть, раздувается, словно тот самый подсоединенный к насосу шарик. По венам не кровь струится, а самый настоящий электрический ток. Оживаю, как гирлянда. Трещу так, будто контакты коротит.
Опыта у меня, конечно же, ноль. Но я чувствую возбуждение и какое-то сокрушающее статическое нетерпение, не только в покоряющих движениях прирожденного чемпиона. Кроме этого, в низ моего живота упирается смущающий шокирующе большой и от этого пугающий мужской половой член. Вместе с этим у меня не возникает желания оттолкнуть Тихомирова и сбежать. Он меня завораживает, словно тотем какого-то шамана. Шевельнувшись, ненароком инициирую трение и тотчас снова замираю, будто парализованная. Только Миша воспринимает мое движение как провокациюв следующую секунду еще крепче сжимает и уверенно толкается «тотемом» в низ моего живота. Мне бы хотелось сказать, что я с достоинством выдерживаю эту неожиданную пытку. Но нет. Если быть честной, я потрясенно стону Тихомирову в рот и, крупно вздрагивая, взбалтываю ту часть себя, где кипит уже шампанское. Мюзле слабеет, и мощная волна вырывается, расплескиваясь бурлящим восторгом по моей груди. В самом низу живота возникает ощущение, будто мне туда резко сыпанули искрящего жара.
Собиралась строить холодную неприступность, а вместо этого горю, искрю, киплю и плавлюсь в руках Тихомирова. Что же делать? Как это остановить? Он ведь целует так, словно я не просто мать его будущих детей Целует так, будто тоже что-то ко мне чувствует. Словно горит не меньшим огнем, хоть и умеет его скрывать. Будто так же, как и я, сходит с ума. Словно тоже любит меня.
Что бы ни вещал голос разума, сейчас я не хочу, чтобы Миша меня отпускал. Он открывает и пьет меня. А я как будто пьянею. Сама себе не принадлежу. Лишь ему. Ничего не контролирую. Не просто даю хозяйничать у себя во рту, позволяю стирать свой вкус и забивать своим. Добровольно упиваясь, повторяю за Тихомировым каждое его движение.
За считанные минуты как будто световые года преодолеваю и на полжизни взрослею. Еще сильней люблю его Еще неистовей. И загасить эти чувства у меня нет никаких возможностей.
Меня вовсю лихорадит. Миша эту дрожь ловит ладонями. Гладит меня Трогает там, где не должен. Или должен Он отстраняется, чтобы дать мне вдохнуть, прежде чем скатать вниз ткань платья и накрыть ладонью мою грудь. Я вдыхаю, а вместо выдоха крякаю и булькаю.
Что ты
Короткий зрительный контакт накрывает меня темнотой его страсти. Стыдом мое тело заливает одновременно с тем, как возобновляется поцелуй. Стону, когда его огромная горячая и слегка шершавая ладонь, смещаясь, задевает мой затвердевший сосок. На самом деле, если бы не язык Тихомирова у меня во рту, я бы закричала, такие сильные ощущения рождаются внутри меня. Это уже не извергнувшееся шампанское. Это целый океан, которому никак не удается уместиться в моем теле.
Если я не лишилась чувств в свой день рождения, то сейчас подбираюсь крайне близко к этому. Меня уже серьезно колотит, и я попросту боюсь любого его движения. Не выдержу силы своих эмоций.
Очевидно, Миша это понимает. Потому и не двигается больше. Продолжая целовать, на первый взгляд кажется, будто просто примеряется и согревает. На самом же деле навсегда оставляет следы, смешивая наши биологические материалы. Я уже ничего кроме его запаха не чувствую. Даже ароматы цветов пропадают, будто резко наступили холода.
Пытка прекращается так же неожиданно, как и начиналась. Тихомиров отстраняется от моих истерзанных губ и осторожно возвращает лиф платья обратно.
Когда смотрит в глаза, я взрываюсь:
Что это было?
Меня по-прежнему трясет. Еще и он Пронизывает горящим взглядом, словно каждую убегающую секунду жалеет, что остановился.
Хочу, чтобы ты ко мне привыкла,отвечает, как всегда, откровенно.
Разве Разве так делают?на эмоциях слегка шлепаю его по плечу.Ты меня испугал!голос падает до задушенного шепота.
Обхватывая себя руками, пытаюсь справиться с дрожью.
Будет гораздо хуже, если в нашу брачную ночь случится все сразу,оповещает Миша тем же ровным, практичным тоном.Поэтому в ближайшие две недели я буду знакомить тебя с собой постепенно.
На это заявление ответа у меня не находится. Я просто смотрю на него и дрожу.
Иди сюда,зовет после выдоха и какой-то выразительной перестройкион на мгновение моргает и смотрит уже иначе. Сдержанно, будто даже равнодушно. Этот взгляд мне знаком, он меня успокаивает. Почти не сопротивляюсь, когда Миша притягивает к себе.Постарайся выровнять дыхание. Вдыхай медленно и глубоко. Так же неторопливо выдыхай,инструктирует таким сухим тоном, каким работают спортивные тренеры со своими подопечными.
Я машинально подчиняюсь. И все равно расстраиваюсь.
Я тебе не ученица,шепчу упрямо.Ятвоя будущая жена. Возлюбленная,умышленно уточняю.
Верю в то, что, если я сама буду говорить о любви, быстрее удастся направить Тихомирова. Только вот от себя говорить, конечно же, не буду. Первой ни за что не скажу!
Измучаю себя и его, но добьюсь.
Твержу себе это, прижимаясь дрожащими губами к выемке над ключицами Миши.
Ты как пойманный в силки звереныш, принцесса,озвучивает мои мысли Непобедимый.Расслабляйся. Не трогаю ведь. Дыши.
Дышу.
И все с какими-то перебоями.
Хорошо, что для тебя всегда все легко,сержусь я.
Не всегда легко.
Выдает это и замолкает. А я замираю, не зная, что думать. Прикрывая глаза, шумно выдыхаю и, вжимаясь в теплое и крепкое тело Тихомирова, наконец, расслабляюсь.
Послезавтра у меня полностью свободный день,сообщает после паузы.Поедем за город.
Сцепляя зубы, терплю эту констатацию. Сил, чтобы спорить, не осталось.
И куда именно?
К озеру.
Догадываюсь, о каком конкретно месте речь. Мы там частенько отдыхали в детстве с родителями.
Далеко же Пока доберемся Пару часов, и назад придется ехать,размышляю я.
Не придется. Мы с ночевкой, принцесса.
Только вдвоем?задыхаюсь я.
Безусловно, только вдвоем,сухо заверяет Тихомиров.
И меня вновь охватывает сумасшедшее волнение.
11
Полина
На дорогу у нас уходит меньше двух часов. Наверное, в детстве мне казалось, что ехать слишком долго, потому что время иначе ощущалось. Какие бы волнения меня ни терзали, рядом с Мишей не тяготит ни одна секунда.
Я, конечно, уже несколько суток вся на нервах. Но по большей части эти переживания все-таки приятные. Клубящаяся в груди эйфория сильнее всех страхов и опасений.
О чем вы говорили с папой?
Вчера Миша снова возил меня на ужин. И заодно сообщил родителям о предстоящей поездке.
Хотел поехать с нами,как обычно, спокойно отзывается Тихомиров.
Меня же это сообщение повергает в шок. Мгновение спустя смеюсь, потому что иного выхода своим эмоциям не нахожу. Миша отрывается от дороги, смотрит на меня и, наконец, тоже улыбается.
Боже, как же он улыбается!
Как я могу оставаться холодной, если от одной этой улыбки внизу моего живота просыпаются бабочки? Не нежно порхают. Взмывают и кружат с безумной скоростью.
Егор Саныч решил, что мы можем провести выходные, как раньше. Все вместе. Твои, мои.
И что ты сказал?
Правду.
Какую?допытываюсь я.
Что в данном случае они нам будут мешать.
Я выкатываю глаза.
И как папа это воспринял? Не обиделся, я надеюсь?
Тихомиров пожимает плечами.
Думаю, понял правильно.
Хорошо,удовлетворенно киваю.
Откидываясь на сиденье, громко вздыхаю.
Если хочешь, можешь поспать,предлагает Миша, бросая в мою сторону очередной затяжной во всех смыслах взгляд.