Мистер ВзахлёбРусская невеста
Глава 1
Был конец октября, когда он впервые заметил ее. В ее серо-голубых глазах и светлых волосах с нежными локонами было что-то такое, что преследовало его. Том Хатчинсон работал специалистом по информационным технологиям в ночную смену в юридической фирме на Манхэттене. В те часы, когда он ездил, было не так много поездов Нью-Джерси Транзит. Он догадался, что видит ее так часто, потому что она тоже работает где-то поблизости в это время. Когда он увидел ее в первый раз, она сидела на пару мест ниже, лицом в противоположную сторону. Они играли в игру "глаза в глаза", как он любил это называть. Он смотрел на нее, они встречались взглядами, он говорил: "Осалила", после чего отводил глаза. Намылил, смыл, повторил. Когда поезд прибыл на станцию Пенн, она растопила его сердце застенчивой улыбкой, выйдя из вагона. Они не всегда ехали в одном поезде, но он видел ее через окна одного или двух вагонов ниже и у них была одна и та же остановкаРахуэй. Когда она садилась в поезд, с ней обычно был мужчина, но он не мог понять их отношения. Они никогда не целовались и даже почти не разговаривали. У него был внушительный, сердитый вид, который заставлял Тома нервничать, просто глядя на него. Однажды вечером Том набрался смелости и ходил по вагону, пока не нашел ее. Сделав глубокий вдох, он сел на сиденье рядом с ней.
Она подняла глаза и заметила его, затем покраснела и снова опустила взгляд.
"Здравствуйте", сказал он.
"No English", сказала она с сильным акцентом.
"Вы русская?"
"Да".
Он попытался заговорить еще пару раз, но ее английский был невероятно скуден. С помощью международного неуклюжего языка жестов он смог донести до нее, что работает в компьютерной сфере. Она расстегнула пальто настолько, что Тому стало видно ее синее форменное платье из полиэстера, после чего девушка сделала моющие движения, давая понять, что она работает уборщицей. Это окончательно исчерпало их способность к общению, и несколько минут они сидели в неловком молчании. В конце концов Том достал свой iPod и уже собирался включить его, когда ему пришла в голову идея. Он взял один наушник и протянул его ей, после чего она улыбнулась и приняла его. Он включил музыку, и остаток поездки они провели, слушая музыку. Том наблюдал за реакцией девушки на песни и мысленно записывал в памяти те, которые ей больше всего нравились. Когда поезд остановился на станции, они с сожалением посмотрели друг на друга.
"Том", сказал он, указывая на себя.
"Людмила", сказала она, улыбаясь. Затем на ее лице появилось испуганное выражение. Она испуганно посмотрела на платформу, затем схватила свои вещи и прошла мимо него. "До свидания". Она бросилась прочь от поезда, подняв палец, предупреждая, чтобы он не следовал за ней. Она помчалась по платформе и вскоре скрылась из виду.
В то утро Том проследил за уходящим поездом в 7:06 и терпеливо сидел на станции, ожидая ее появления. По мере приближения времени отправления в 7:45 он все больше нервничал, не желая ждать еще полчаса, чтобы попасть домой. Он с облегчением поднял голову и увидел, что она приближается. Том начал идти к ней навстречу, но она поймала его взгляд и почти незаметно покачала головой, указывая на крупного мужчину, идущего рядом с ней. Он отвернулся от нее и прошел мимо. Затем Том быстро вошел в вагон поезда и стал наблюдать через окна, где он мог остаться незамеченным.
Крупный мужчина проводил Людмилу в вагон и зловеще смотрел ей вслед, пока двери не закрылись. Том подождал, пока поезд отъедет от станции, затем прошел между вагонами и подошел к ней. Он снова сел рядом с ней, не спрашивая разрешения. Она смотрела на него грустным, измученным взглядом, но, казалось, была рада его присутствию.
"Музыку?" неловко спросила она, указывая на свое ухо. Том достал свой iPod, и они снова стали слушать. Она улыбнулась, когда он включил понравившуюся ей песню. Вскоре он увидел, что ее глаза закрываются. Незнакомка медленно прильнула к его плечу, после чего сердце Тома сильно заколотилось. Следующие полчаса он не шевелился, до остановки Линден, прямо перед их станцией. Он легонько подтолкнул ее плечом, она открыла глаза, резко сев прямо. Том указал на вывески за окнами, и она быстро сориентировалась. Людмила достала из уха наушник и с сожалением протянула ему.
"Спасибо", сказала она, пока он шел к другому концу машины.
Он снова постарался быть осмотрительным, когда двери открылись на их станции. На платформе Том отошел в сторону, чтобы посмотреть, как ее встречает мужчина, которого он всегда видел с ней. Когда Людмила подошла к нему, он обхватил рукой ее шею. Том все это время с беспокойством наблюдал, как мужчина держал руку его собеседницы, обхватив ее, пока они шли к машине на парковке. Садясь в автомобиль, она бросила один взгляд назад, снова покачала головой "нет" в его сторону, и он скрылся из виду.
В голове у него крутились вопросы. Кто были эти мужчины? Что они делали с ней? Но он не мог ни о чем ее спросить, так как между ними был полный языковой барьер. Том решил сделать все возможное, чтобы изменить это.
Глава 2
В тот вечер он снова нашел дорогу к ней и сел рядом.
"Музыка?" тепло спросила она.
"Нет", ответил он. "Слова".
"Слова?" Она выглядела смущенной.
"Сиденье", сказал он, указывая на мягкую подушку напротив них. "Окно", он постучал по стеклу. "Пальто", он натянул пиджак.
Она удивленно посмотрела на него. В ее глазах блеснула любопытная радость, когда она поняла, что он делает. Не колеблясь, она сразу же принялась за дело.
"Сиденье. Окно. Пальто", сказала она, указывая на каждый предмет.
Вся оставшаяся часть поездки была уроком английского языка. Когда они подъехали к вокзалу Пенн, она сказала "спасибо" и отошла от него.
В течение следующих нескольких недель у них установился обычный распорядок дня. Он садился, она ждала, поезд отъезжал, он находил ее.
"Здравствуйте, рада вас видеть", сказала она формально. Была середина ноября, и ее английский шел на удивление хорошо.
"Очень хорошо, Милушка", сказал Пит. Он провел собственное исследование и нашел ее русское прозвище. По ее румянцу он понял, что она не возражает против того, чтобы он так ее называл.
"Что мы сегодня изучаем?" спросила она.
"Сегодня мы поговорим. Так мы будем учиться".
"О, хорошо", сказала она, усмехаясь. "Мне нравится разговаривать. Мне нравится разговаривать с тобой".
Они устроились на сиденьях так, чтобы оказаться лицом друг к другу. Притяжение между ними было ощутимым, хотя ни один из них еще не действовал в соответствии с ним.
"О чем мы будем говорить?" спросила она.
Он потянулся вперед и взял обе ее руки в свои, искренне глядя ей в глаза. "Людмила, кто эти люди? Кто те мужчины, которые встречают тебя на станциях?" Она покраснела, вырвала свои руки из его рук и крепко положила их на колени.
"Эти мужчины. В Нью-Йорке он с работой. В Рахуэе он как вы говорите?" Она поднесла руки к голове, показывая пальцами наружу.
"Дьявол?" спросил Том.
"Да! Дьявол. Он дьявол. Ты ты никогда не должен ходить мимо них. Держись подальше. По многим причинам. Я сильно прошу тебя об этом".
"Хорошо", ответил Том.
"Я имею в виду этого Соколова", умоляла она. "Плохие, плохие люди".
"Я понимаю", сказал Том. "Давай просто поговорим сейчас. Откуда ты? Откуда именно из России?"
"Я жила в маленьком городке, за Интой", сказала Людмила.
"Что привело тебя сюда?" спросил Том.
Людмила смотрела вдаль, стараясь не встречаться с ним взглядом. Было видно, что эта тема была для нее очень неприятной.
"Я была в университете", сказала она прямо. "Я рассказывала истории словами".
"Писательница?" спросил Том.
"Да. Писательница. Я была хороша. Может быть, не Достоевский, но, говорят, у меня неплохо получалось. Мой отец работал на бензиновых полях. Он попал в аварию. Моя мать, она слишком э сильная, быстро доехала до больницы. Они умерли в палатах рядом друг с другом".
Она пожала плечами, стараясь, чтобы это выглядело непринужденно.
"У меня есть младший брат. Майкл. Миша. Я ухожу из университета. Устраиваюсь на работу. Деньги не очень большие. Приезжает эта эта штука в Америке. Я беру его. Миша в школе, в которой ночуют".
"Интернат?" уточнил Том.
"В интернате, да", сказала Людмила. "Я плачу за это. Это хорошо".
Тому не показалось, что все это хорошо. Слезы навернулись ей на глаза, но она по-прежнему бесстрастно смотрела в окно. Она взяла себя в руки и вытерла глаза рукавом.
"Теперь ты, Том", сказала она, улыбаясь. "Откуда ты?"
"Чандлер, штат Аризона. На Западе", сказал Пит.
"О, Запад? Ковбои, индейцы, бах-бах?" спросила она.
"Ну, ковбоев больше, чем здесь но не так, как в кино".
"А как же мать, отец?"
"Оба еще живы. Уехали на пенсию в Колорадо".
"Устали?" спросила Людмила. "Типа, спать хочется?"
"Нет, сказал Том, не устали. На пенсии. Ушли с работы. На пенсии".
С тех пор их занятия продолжались в более разговорном режиме. Она задавала вопросы и учила слова, а он поправлял ее или объяснял слова, которые она не знала.
Глава 3
Притяжение между ними также продолжало расти. В их отношениях появилась непринужденная близость, они постоянно прикасались друг к другу, когда сидели вместе. Именно Людмила была инициатором их первого романтического контакта во время поездки на родину однажды утром.
"Я сегодня узнала новое слово", сказала она, когда он сел рядом с ней во время отъезда поезда от Манхэттена.
"Какое?" спросил он.
Она придвинулась к нему очень близко и наклонилась, чтобы нежно поцеловать его.
"Поцелуй", сказала она, когда их губы разошлись. "Это поцелуй, да?"
"Да", сказал он, его голова гудела. "Это поцелуй".
Несколько минут спустя, когда их языки встретились, он объяснил: "Это французский поцелуй".
"Мы говорим то же самое", сказала Людмила, смеясь.
В тот вечер, когда они встретились на въезде, каждый из них жаждал прикосновений.
"Я, как это выражается, не могу думать ни о чем, кроме тебя?" сказала она, после того как они страстно поцеловались.
"Одержима".
"Да, я одержима с тобой", сказала она.
"Тобой. Я тоже одержим тобой", пробормотал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее еще раз.
Два дня спустя она была одета в шерстяное пальто. Как обычно, в вагоне было мало людей. Она огляделась, чтобы убедиться, что рядом никого нет, и потянула его руку внутрь своего пальто.
"Как это называется?" спросила она.
"Грудь", прошептал он.
"Грудь. Разве это не называется как-то иначе? Мужчины, которые работают на стройках, говорят по-другому. Они свистят, они говорят "красивые соски?".
"Да", сказал он, смеясь. "Есть много слов. Сиськи, титьки, буфера, сисечки и еще много другого".
"Американские мужчины ничем не отличаются от русских. Находят миллион названий для любимого дела. А теперь подожди".
Она еще раз огляделась вокруг, затем потянулась вверх и расстегнула молнию на своей униформе уборщицы. На ней был удивительно сексуальный бюстгальтер с застежкой спереди. Она расстегнула его, позволяя своим прекрасным грудям вывалиться наружу. Снова взяв его руку, она положила ее на свою обнаженную грудь.
"Грудь", сказала она. "Мне нравится грудь".
Он криво улыбнулся: "Мне тоже".
"Нет, мне нравится слово, глупышка", сказала она. "Что это? Эта часть?"
Она убрала его руку и провела пальцем по более темному участку.
"Ареола", сказал Том, завороженно наблюдая за происходящим и одновременно нервно оглядываясь по сторонам.
"Ареола", повторила она.
"А это", сказал он, взяв ее сосок в свои пальцы. "Это сосок".
"Сосок", сказала она, вздохнув, когда он нежно ущипнул ее. "Я вижу, ты разбираешься в сосках".
Их урок анатомии, к сожалению, был ограничен, так как по мере приближения к Манхэттену в поезд входило все больше людей. Знание того, что находится под ней, просто сводило с ума Тома, когда Людмила застегивала молнию на своей униформе, не удосужившись застегнуть и лифчик.
На следующее утро она сняла пальто и положила его на колени.
"Киска?" повторила она, проведя рукой там, под своим синим платьем из полиэстера.
"Да, или вагина, пизда это довольно грубо, я обычно так не говорю", сказал он, "Для этого есть много других слов".
"Мне нравится киска, это хорошо", сказала она.
"Есть еще", прошептал он, маневрируя рукой. "Лабиа".
"Лабиа", тихо застонала она, когда он переместил пальцы на нее.
"Клитор, или клитор", прошептал он ей на ухо.
"Клитор", задыхалась она, когда он начал растирать пальцами нежные круги, не останавливаясь в течение нескольких минут.
"Точка G", прошептал он, продвигая пальцы внутрь, держа большой палец на волшебной кнопке.
Прошло совсем немного времени, и ее тело задрожало, она уткнулась лицом в его плечо и завизжала так тихо, как только могла.
"Это было? Что вызвало?" спросила она, как только смогла говорить.
"Оргазм", сказал он, "Или кончаю".
"Кончаешь? Типа, ты едешь в поезде?" спросила она.
"Да, ты говоришь то же самое".
"Мне нравится кончать в поезде", вздохнула она.
Прошло несколько дней, прежде чем они смогли продолжить уроки анатомии, как вечером понедельника ее рука оказалась под его пальто.
"Член, или пенис", простонал он, когда она крепко схватила его.
"Я говорючлен. Лучшее слово", сказала она напористо.
"Это яйца, или яички", простонал он.
"Яйца. Член. Хорошо", сказала она, начиная поглаживать его пах. "Как ты говоришь, когда делаешь это с собой?"
"О Боже", простонал он. "Это называется "дрочить", или " дрыгать", или "мастурбировать".
"Хорошо. Теперь я дрочу тебе, мой американский Соколов".
Она работала с ним так быстро, как только могла, под его пальто. "Ты скажешь мне, когда, да?" спросила она, когда его дыхание участилось.
"Сейчас", простонал он, чувствуя, что дошел до края.
Она нырнула под пальто и взяла его в рот, когда он извергся из себя, выплеснув накопившуюся сперму, которую он в основном копил с момента встречи с ней. Он еще несколько раз кончил в ее теплый рот, но его радость прервалась, когда в конце вагона открылась дверь и подошел проводник. Он беспомощно сидел, пока Людмила заканчивала отсасывать его, изо всех сил стараясь сохранить на лице хоть какое-то нормальное выражение. Кондуктор, Билли, на этом маршруте появлялся чаще, чем на других. Он был обычно лишен чувства юмора, и Том беспокоился о том, что может произойти. Билли окинул ситуацию взглядом, но выражение его лица почти не изменилось. Он взял их билеты со спинки сиденья, прикрепил их и пошел дальше.
"Ничего такого, чего бы я не видел", бесстрастно сказал он, выходя в следующий вагон.
Людмила вышла, покрасневшая и от смущения, и от того, что находилась в довольно душном помещении.
"Это было близко", сказал он.
"Как это называется?" спросила она, подняв два пальца, которыми она вытерла последние капли его обильной струи.
"Сперма", сказал он, застегивая пуговицы под пальто.
"Эта сперма тоже". Хм. Мне нравится, когда ты кончаешь. Ты очень много кончаешь. Давно такого не было, да?" Она соблазнительно облизала пальцы и нежно поцеловала его.
Глава 4
В то утро в поезде было много народу, поэтому они могли только разговаривать, но вечером Том получил еще больший сюрприз. Когда поезд отъехал от станции, он, как обычно, отправился за ней, но не дошел до ее места. Когда он проходил мимо туалета, чья-то рука протянулась и втащила его внутрь. Захлопнув дверь, Людмила набросилась на него с ошеломляющей свирепостью. Она грубо целовала его, а ее пальцы быстро перебирали пуговицы на его рубашке, а вскоре и на брюках. Она попыталась встать на колени, чтобы взять его в рот, но в комнате было слишком тесно. Она потянулась вниз и стянула с себя платье, обнажив трусики и лифчик, который быстро сняла. Том с трепетом смотрел на ее обнаженное тело.
"Ты такая красивая", сказал он.
"Спасибо", ответила она, покраснев. "Но поторопись, мы не должны задерживаться".
Они обнаружили, что стойка была идеальной высоты. Он поднял Людмилу и расположился, готовый войти в нее.
"Подожди, сказала она, как называется то, что мы делаем? Сначала я должна знать слова".
"Ммм, занимаемся любовьюэто романтический способ назвать это словами. "Трахаться" это более гм, сильный способ сказать это", произнес он.
"Мне нравится сильный. Трахаться. Трахни меня, Том".