"А как насчет Людмилы. Что можно сделать?"
"Честно говоря, я не знаю", сказала Триша. "Эти дела очень сложные. Мистер Джонс из Госдепартамента может оказать некоторую помощь, но я не могу ничего обещать".
Глава 7
Был уже декабрь. Людмила заметила изменения в занятиях любовью с Томом. Он был более нежным, более заботливым. Часто он даже не хотел заниматься сексом, а просто держал ее за руку и разговаривал с ней.
За неделю до Рождества Людмила выглядела очень нервной и расстроенной. Том спросил ее, в чем дело.
"Это Миша, мой брат", сказала она. "Я не получала от него вестей уже неделю. Мне не разрешают Я с ним редко разговариваю. Он всегда пишет по электронной почте каждое воскресенье. В это воскресеньеничего".
"Ну, сейчас зимние каникулы, может, он поехал кататься на лыжах или еще куда-нибудь".
"Да. Может быть". Она все еще выглядела обеспокоенной.
В тот четверг Том устроил нечто особенное. Он подвел ее к передней части поезда, и они увидели Билли, проводника с каменным лицом. Он как раз останавливал мужчину, который шел в самый передний вагон.
"Извините, сэр", сказал Билли, "Этот вагон не обслуживается на данном маршруте". Билли повесил соответствующую табличку над окном двери, ведущей в купе.
Когда мужчина ушел, Билли отпер вагон и приветственным жестом открыл перед ними дверь.
"Ваш дворец ждет", сказал он. Пропустив их внутрь, он установил черную виниловую занавеску на дверь, ведущую в поезд, и начал выходить.
"Это медленная ночь, нам не нужен вагон. Они заклеили окна этой дрянью с рекламными плакатами, так что заглянуть внутрь трудно. Не подходите слишком близко к окнам, и все будет в порядке. Счастливого Рождества, детки".
Впервые он улыбнулся. Подмигнув, он закрыл дверь, и они услышали, как его ключ поворачивается в замке.
"Что происходит, Том?" спросила Людмила.
"Ну, я там поговорил с Билли, и оказалось, что он в душе романтик. К тому же он сказал, что боится, что нас повяжут, если он не даст нам этот шанс".
"Попадемся?"
"Поймают", объяснил он. "Итак, моя русская красавица, что ты скажешь о том, чтобы наконец-то сделать это лежа?"
Том подошел к первому сиденью и схватил спальный мешок, который он развернул и раскатал на полу.
"Боже мой, Том. Ты сделал это для нас?"
"Конечно, сделал".
Она притянула его в самый нежный, романтический поцелуй, который он когда-либо испытывал в своей жизни, а затем начала раздеваться для него. Образы того, что он видел на камере наблюдения, неизбежно задерживались в его сознании, но он уцепился за выражение ее лица. Ее глаза не были отстраненными, не были где-то в другом месте. Она была здесь, для него. Она легла на спальный мешок, невероятно красивая. Он тоже разделся и стоял перед ней, обнаженный и в благоговении.
"Иди ко мне, мой Соколов", сказала она, подняв руку. "Иди ко мне, а потом кончи в меня. У нас не так много времени".
Она притянула его к себе, и он легко вошел в нее, целуя ее при этом.
"Это совсем другое дело", мягко сказал он. "Голая, лежа, я мог бы привыкнуть к этому".
"Я тоже".
В их занятиях любовью чувствовалась нарочитая торопливость. У них никогда не было столько времени и горизонтального положения. В то же время, у них было всего двадцать минут, или около того. Для Тома это была дополнительная срочность, о которой он не решался ей сказать. Какая-то часть его мозга боялась, что это может быть их последний раз, по крайней мере, надолго.
Они закончили так, что она оказалась сверху, ее руки обвивали его руки, ее груди касались его груди. Она уже достигла пика, но продолжала стонать от удовольствия, пока Том находил свою собственную божественную свободу. Она снова застонала, не так страстно, как в первый раз, но от переполнившей ее радости от того, что она была с ним.
Когда они лежали рядом друг с другом, она улыбнулась, немного смеясь.
"Что смешного?" спросил он.
"Не смешно. Я не знаю, как сказать. Это напоминает мне первый раз".
"Твой первый раз?" спросил Том.
"Да. У нас в России есть поезда с местами для ночлега. Это было мое, выпускное время"
"Выпускной?"
"Да. Выпускная поездка. Наш класс едет в Москву. Мой парень, Леша, пробрался ко мне в постель. Мы оба впервые ехали в поезде".
"Хорошо было?" спросил Том, его пальцы нежно расчесывали ее золотистые кудри.
"Хорошо?" засмеялась она. "Нет, я не говорю "хорошо". Неуклюже. Мы оба. Но сладко. Да. Очень милый. Не такой милый, как мы, но я всегда помню. И это я тоже помню".
В тот вечер они расставались с большей неохотой, чем обычно. Людмила целовала его до последнего мгновения, потом бросила взгляд на перрон и помчалась к ожидавшему ее мужчине.
Глава 8
Том заглянул через одностороннее стекло в смотровую комнату, где Триша из I.N.S. указывала на фотографии различных мужчин, задавая вопросы на русском языке, в то время как Людмила бесстрастно смотрела на зеркало, за которым он сидел.
"Я не разговариваю", сказала Людмила по-английски.
"Людмила", сказала Триша, также перейдя на другой язык. "Мы можем защитить тебя. Мы не позволим тебе пострадать".
"Я беспокоюсь не за себя", сказала Людмила, сложив руки и сдерживая слезы.
"Я понимаю", сказала Триша. "Я дам тебе несколько минут".
Триша вышла из комнаты и вскоре вошла туда, где сидел Том с Джонсом из Госдепартамента.
"Все идет хорошо, да?" сказал Джонс с иронией.
"Господи, они вселили страх Божий в этих девушек", сказала Триша. "Ни одна из них не скажет ни слова. Как мы и думали, у каждой из них есть семья в России, за которую они боятся".
"Они хорошо завербовались, это точно", сказал Джонс.
"Есть новости о нашем прибывшем пакете?" спросила Триша.
"С минуты на минуту", ответил Джонс, улыбаясь.
"Ну что ж, сказала Триша, пусть Том пообщается с ней один на один. Так ей будет спокойнее".
"Ты уверена?" спросил Том. "Я имею в виду, что она увидит меня здесь"
"Том," прервала Триша, "Все будет хорошо."
Людмила посмотрела на дверь, когда она открылась, и побледнела, увидев, что это вошел Том.
"Что ты делаешь? Нет! Нет, нет, нет. Ты не можешь быть здесь!"
Она разразилась отчаянными слезами и побежала прочь от Тома. В крошечной комнате некуда было бежать, поэтому она ходила взад-вперед по двум углам вдали от двери. Наконец, она дошла до одного из углов и рухнула на пол. Приняв почти эмбриональную позу, она уткнулась лицом в стену и зарыдала, не желая смотреть на него.
"Людмила. Милушка", шептал он, стоя на коленях рядом с ней и гладя ее волосы.
"Ты не можешь быть здесь", повторяла она. "Если ты здесь, значит, ты знаешь".
"Мне все равно", сказал он.
"О, Том. Я приехала сюда. Я выхожу замуж за мужчину, Джейкоба. За мужчину, которого ты видишь на остановке. Но он не муж. Он использует меня ради денег. Я пошла на работу. Том, когда я иду на работу в город, я"
"Я знаю", сказал Том. "Я знаю, что они заставляли тебя делать".
"Ты знаешь?" сказала она, глядя на него с выражением ужаса. "Том, я делаю эти вещи, но это не так, как с тобой. С тобой это любовь. Я клянусь тебе".
"Я знаю, Людмила. Я знаю."
"Но теперь я попалась!" плакала она, "Они найдут Мишу. Может быть, уже нашли. Они убьют его, я знаю!".
В этот момент раздался стук в дверь. Джонс просунул голову внутрь.
"Простите, что прерываю, Людмила, но нам нужна ваша помощь. Нам нужен переводчик".
"Моя помощь?" спросила она. "Мой английский не очень хорош и Миша!?"
Сзади Джонса протиснулся светловолосый подросток. У него были длинные, неухоженные волосы и стальные голубые глаза. Одни только глаза не оставляли сомнений в том, что это брат Людмилы. Она бросилась к нему и обняла его, покрывая его лицо радостными поцелуями. Они коротко поговорили по-русски, затем Людмила с вновь обретенной уверенностью обратилась к Джонсу.
"Теперь я разговариваю", сказала она. "Я посмотрю на фотографии, расскажу вам, что делают эти люди".
Глава 9
Как только Людмила получила своего брата в безопасности и рядом с собой, она без колебаний дала показания против тех, кто ее удерживал, включая ее "мужа" Якова, который теперь наверняка находился за решеткой.
Прошло несколько долгих дней, и вот они оказались в рождественское утро в поезде, отправляющемся в обратный путь. Они даже не поняли, какой сегодня день, пока не вышли на пустые улицы и не увидели рождественские поздравления, когда ехали на такси через Таймс-сквер. Том сидел и слушал возбужденную русскую болтовню между Людмилой и ее братом. Он молча наблюдал за ними, его сердце трепетало каждый раз, когда она встречалась с ним взглядом и благословляла его своей радостной улыбкой.
У Миши наконец закончились слова, и он сидел, удивленно глядя на удаляющийся небосклон Нью-Йорка. Людмила поменялась местами, устроившись рядом с Томом.
"У меня один вопрос. Как ты доставил Мишу сюда? "
"Вы можете поблагодарить мистера Джонса за помощь в оформлении документов и визы", сказал Том, улыбаясь. "Что касается билетов на самолет и взятки, большое спасибо, считайте это ранним свадебным подарком от моих родителей".
"Свадьба? Я не знаю этого слова".
"Брак. Мужчина. Жена. Кольцо."
"Но" заикаясь, произнесла Людмила, "я замужем, за дьяволом Якобом".
"Недолго, Триша сказала, что это будет легко аннулировать э-э, отменить разорвать".
"Правда?"
"Правда", сказал Том.
"И ты говоришь, что женился на мне? Ты так говоришь?"
"Я э-э просто из удобства. Знаешь, чтобы ты могла остаться здесь".
"О," сказала она, в ее глазах блеснула искорка. "Это очень любезно с вашей стороны, мистер Американ Соколов".
"Я делаю все, что могу", сказал Том, но он не мог больше продолжать в том же духе. "О черт", сказал он, соскользнув со своего места и опустившись на колено. "Людмила, у меня нет ни кольца, ни планов, все произошло так быстро, что я даже не успел сделать все правильно. Но я прошу тебя, я умоляю тебя, выйди за меня замуж? Я позабочусь о тебе, о Мише, устрою тебя в колледж, и ты снова сможешь писать, если ты этого хочешь. Правда, Милушка? Ты выйдешь за меня замуж?"
"Выйду", сказала она, сияя.
Мише не нужно было знать английский, чтобы понять, что происходит. Он расцеловал Людмилу в щеки, а заодно и Тома, поздравив его по-русски.
"Теперь мы едем домой", сказала Людмила, когда все улеглось, и она села рядом с ним, держа его за руку, как будто никогда ее не отпускала.
"Да", сказал Том. "В наш дом. Я уже приготовил свободную комнату для Миши".
"Наш дом", повторила Людмила. "О! И кровать! Это значит, что теперь мы, наконец, будем спать друг с другом".
"Это правда", сказал Том.
"Хм", сказала она. "Я скучаю по этому. Я скучаю по тому, что мы делаем в поезде".
"Может быть, мы будем ездить время от времени", сказал Том, нежно целуя ее.
В последний раз он ездил на поезде, когда был холостяком. Теперь, в рождественское утро, он возвращался домой с будущей женой и ее братом, о котором нужно заботиться. Он не мог придумать лучшего подарка.