Стёп, ну ты что? Чего куксишься-то? Не рад мне что ли?
Я думал, что ты меня бросил. Нашёл себе молоденького, жалобно говорю я.
Валя несколько раз моргает.
Стёп, ты меня иногда пугаешь. Я же сказал, что в джунгли еду. Кино снимать. Чем ты вообще слушаешь?
Он слушает тем самым местом, которое тебе больше всего в нём нравится, кричит из кухни мама, у которой как раз таки со слухом всё более чем в порядке.
Валя хмурится и смотрит на меня с подозрением:
А ты сам-то тут, решив, что теперь свободен, ни с кем не спутался?
Да нет конечно! опять кричит мама. Сидел тут у меня на шее, сох, чах, дрочил на твой образ и пытался разрушить мою личную жизнь. Все три месяца.
Три с половиной, между прочим, обиженно ворчу я и закрываю дверь на кухню.
Возвращаюсь в Валины объятия, зацепившись по дороге за самокат.
Валь, а я самокат купил.
Самокат? Зачем? Валя разглядывает моё приобретение.
Не знаю. У всех есть, и я тоже купил.
Дверь на кухню открывается, и в коридор выходит мама с перекинутым через плечо кухонным полотенцем.
Валюша! Наконец-то вернулся! Здравствуй, дорогой! Отодрав от меня Валика, мама целует его в обе щеки.
Здравствуйте, отвечает ей Валя.
Мама кивает на меня:
Валь, забери ты его уже отсюда! Вместе с этим чёртовым самокатом!
Валя улыбается:
С удовольствием!
Он хватает одной рукой мой самокат, а другойменя, и тащит к двери.
Подожди, упираюсь я. А как же вещи?
Потом за ними придём. Он наклоняется к моему уху и шепчет: Пошли скорее, я так соскучился