Млисс оторвала от себя руки Грэйс и побежала к гробам, которые уже собирались опускать в землю. Нет, они все ошибаются, это неправда! Сейчас она объяснит, что все ошиблись!
Грэйс кинулась за сестройей не нужно смотреть! Господи, зачем она послушала Млисс и взяла ее на похороны! Ведь знала же характер Млисс! Знала, что ей сложно будет смириться!
Млисс сидела в рыхлой грязи и, захлебываясь рыданиями, кричала, что все ошибаются, и ее родители живы. Она пыталась объяснить мрачным людям в черных одеждах, что они не понимаютэтого просто не может быть. Они же ходили, кричала она, они же дышали! Так не бывает! Умирают злодеи в сказках, но не ее родители! Они были хорошими, они не могли умереть! Подбежавшая Грэйс с трудом подняла Млисс с земли, грязную, продолжающую что-то выкрикивать сквозь рыдания. Она крепко обняла сестру и оттащила ее в сторону.
Дома, отмывая сестренку в душе, Грэйс попыталась объяснить ей, что такое смерть. Она говорила простые и понятные слова, пытаясь не ранить Млисс жуткими подробностями. Она говорила, что это происходит со всеми, с кем-то раньшес кем-то позже. В жизни много случайностей, порой страшных, порой нелепых. И, к сожалению, они часто влияют на то, сколько проживет человек. От них невозможно застраховаться, их нельзя предугадать. Их можно только принять и постараться не думать об этом. То, что произошло с их родителями, случайность. Автомобильные катастрофы часты, и в них погибает много людей. Ни она, ни Млисс не могли повлиять на ход событийони ведь не видят будущее. Да, Млисс хотела поехать с ними, но что, если Грэйс потеряла бы и ее? Она представить не может, как Грэйс горевала бы по сестре.
Так Млисс впервые узнала о том, что умирают не только сказочные чудовища, но и люди. Но принятие этой правды не помогло ей смириться со смертью родителей.
Тихий, спокойный городок Ричмонд. Млисс сидела на крыльце своего нового дома в ожидании машины, которая привезет ее вещи. Как удачно она выбрала дом. Небольшой и уютный, именно то, что ей нужно. Она только перекрасит белые стены в любимый желтый цвет, да и забор сделает другимне таким высоким и унылым. Посадит цветы, деревья, сделает ремонт. Устроит все по своему вкусу. Теперь у нее будет свой дом, с которым не связано никаких воспоминаний. Ни грустных, ни радостных. Все будет так, как она хотела.
Грэйс так переживала из-за ее решения, так уговаривала Млисс передумать и остаться в Кертлэнде. Но Млисс ничего не смогла с собой поделатьпосле смерти родителей она мечтала уехать из этого дома, из города. Даже время не смогло стереть мысли об их гибели. Она хотела избавиться от воспоминаний и добьется своего. Слишком тяжелым оказалось столкновение со смертью, разрушившей все ее детские мечты и иллюзии. Да, Млисс уже не станет другой. Оттого веселого и жизнерадостного ребенка не осталось и следа. Смерть стерла все: и ее мягкий, общительный характер, и способность радоваться любым мелочам После смерти родителей она изменилась до неузнаваемости. Грэйс сражалась с ее отчужденностью и завоевала безмерную привязанность Млисс. Но даже эта привязанность и любовь к сестре не заставила Млисс отказаться от принятого когда-то давно решения: уехать из Кертлэнда.
Грузовик задерживался. Может, позвонить в контору по перевозке, куда она обратилась? Звонить не хочетсявыяснять, объяснять, путаться в собственных словах, как в паутине Нет, лучше подождать еще. Пройдет полчаса, и тогда она позвонит.
Ей не стоит так переживать за Грэйс. Сестра, в отличие от нее, сильный человек. Как она мужественно держалась после смерти родителей! Работала, воспитывала Млисс, занималась домом. Как она умудрилась вынести все это? Грэйс потратила на нее лучшие годы своей жизнимолодость. Сейчас Грэйс тридцать два, правда, выглядит она, как ровесница двадцатипятилетней Млисс. Ее сестранастоящая красавица, да и умница к тому же. Не удивительно, что в нее по уши влюбился Франческо, богатый молодой итальянец, прилетевший в Америку по каким-то своим делам.
Как они с Грэйс хохотали, когда Франческо звонил в итальянское посольство и долго, путано объяснял причину своей задержки в городе под названием Кертлэнд. А причина была простаслучайно встретив Грэйс, Франческо уже не хотел с ней расставаться. Замечательный человек, чуткий, понимающий, интересный. Млисс надеялась, что их роман затянется, в отличие от предыдущих связей Грэйс. Взбалмошная Грэйс так же быстро начинала романы, как их заканчивала. О серьезных отношениях она и слышать не хотеламужчины казались ей поверхностными и самовлюбленными созданиями.
Впрочем, Млисс на этот счет придерживалась того же мнения. У нее была робкая попытка завязать отношения с мужчиной, но окончилась она ничем. Парень был не слишком интересен в общении, рассказывал какие-то примитивные житейские истории о своих друзьях, с которыми Млисс (к своей великой радости) так и не познакомилась. После того, как они переспали (по-другому сложно было охарактеризовать этот контакт), Млисс попросила его уйти и никогда больше не возвращаться. Ей хотелось знать суть того, о чем с упоением говорит большинство людей, секса. На поверку это оказалось лишь бессмысленным ерзаньем потных тел под одеялом. Глупо и противно. Млисс так и не поняла, почему люди так много и часто говорят о какой-то примитивной возне в кровати. Мало того, пишут об этом. Может, таким образом они пытаются оправдать эту возню, придать ей смысл (мы делаем это не просто так, это так важно для нас, это гораздо больше, чем кажется). Сама Млисс никогда не писала о сексе, а если и затрагивала эту тему, то отражала свое истинное мнение. Если есть люди, читающую литературу без смакования постельных подробностей, то она не одинока в своем реализме.
Грэйс другая. Она любит секс так же, как любит жизнь. Но одной страсти для нее недостаточно: она в постоянном поиске человека, который смог бы дать ей ту гармонию в отношениях, которой ей так недостает. Млисс надеется, что этим человеком окажется Франческо. Сама Млисс давно уже перестала думать о том, что встретит кого-нибудь, способного понять ее, принять ее страхи и переживания. Нет, так нет. Одиночество, конечно, не лучший вариант, но она уже привыкла к нему. Но в Кертлэнде была Грэйс, а кто будет у нее здесь? Что значит, «кто будет», а как же ее творчество? Теперь у нее будет больше времени на то, чтобы писать, и работа заполнит пустоту в душе. По крайней мере, часть этой пустоты.
Шум приближающейся машины заставил Млисс прервать размышления. Вот и грузовик! Сейчас она займется выносом вещей. Надо заплатить водителю, чтобы он помог ей с этимодна она точно не справится. Млисс встала с крыльца и пошла к машине.
Я не понимаю, что ты забыла в Волтингтоне, Грэйс? Я не прошу много, только разумных объяснений с твоей стороны.
Млисс, пожалуйста, не начинай все заново. Ты не средневековый инквизитор, а родная сестра. Которую я, между прочим, воспитала.
Я бесконечно признательна тебе за это и всю жизнь буду Бога благодарить за то, что у меня такая прекрасная сестра. Но, хоть убей меня, я не понимаю, что происходит с тобой сейчас. И я хочу знать, что ты задумала.
Ничего я не задумывала. Просто хотела увидеть тебя. Соскучилась по тебе.
Млисс оттерла со лба липкий пот. Боже, как здесь душно. Ни тебе кондиционера, ни банального вентилятора. Как Грэйс могла здесь оказаться после роскошного дома в Италии? Грязные стены комнаты, которые не мыли, кажется, с момента постройки дома, линялый ковер на полу, истертый, местами потрескавшийся линолеум, штукатурка, хлопьями слетающая с потолка. Очаровательная картина. Все это великолепие дополняли вещи Грэйс, в беспорядке валяющиеся на стульях, дряхлом, вытершемся кресле, разложенном диване с подгибающимися ножками.
Грэйс, объясни мне, что происходит. Богом тебя прошу, объясни. Почему ты не приехала в Ричмонд? Да, дом у меня, конечно, не идеальный, но, по сравнению с этимпросто дворец! Почему, на худой конец, ты не вернулась в Кертлэнд?
Грэйс сидела на диване и смотрела на сестру блеклыми, пустыми глазами, в которых лишь изредка вспыхивали искры понимания. Как она изменилась за то время, которое они не виделись! Где та покорительница мужских сердец с вызовом в глазах? Где та чуткая, нежная сестра, которая укрывала Млисс от невзгод? Сейчас перед ней сидел совершенно чужой ей человек, которого хотелось хорошенько потрясти и заставить прийти в себя.
Грэйс, почему ты молчишь? Я хочу знать, что с тобой происходит. Перестань закрываться, не будь эгоисткой. Скажи хотя бы, почему ты ушла от Франческо? Я не верю, что это его вина. Дело в тебе. Ты должна поделиться со мной этим.
Я разлюбила его. Ушла потому, что перестала чувствовать в нем надобность. Грэйс словно повторяла какую-то заученную теорему, в которой, правда, не было ни малейшего смысла.
Что значит надобность, Грэйс? В любви не бывает надобности, как, во всяком случае, я представляю себе это чувство. Ты раньше, кажется, тоже думала так, как я.
Мне не нужен муж. Мне не нужна семья. Я вполне самодостаточная личность.
Ты что, стала вдруг феминисткой? Я понимаю людей, которым не нужен брак. Но ты отказываешься не от брака, ты заявляешь, что у тебя «нет надобности» в любви. Такого не может быть. И дело не в самодостаточности, а в чем-то другом. Не желание любить и быть любимымненормально. Ты ведь всегда говорила мне, что мое одиночествоотклонение от нормы. И я совершенно согласна с этим, и рада бы изменить, но не могу. Но ты всегда была сильной, ты всегда что-то искала. И вотты нашла Франческо. Что изменилось? Не верю, что он дурно обращался с тобой. Или, может, это так?
Нет, Млисс. Он любит меня. Но мне нужно совсем другое.
Что тебе нужно? Чтобы он ненавидел тебя? Или ты хочешь жить, как я, запершись на замок в одиноком доме, зарыв себя в груде никому не нужных бумаг? Этопредел твоих мечтаний?! Голос Млисс сорвался на крик.
Не кричи. Грэйс устало посмотрела на сестру. Ты ведь ничего не знаешь. Да я и не могу тебе рассказать. Поверь, не не хочу, а именно не могу. В моей жизни появился новый смысл. Нет, не одиночество. Я надеюсь наполнить ее любовью, только другой.
Любовью к себе?
Не надо иронизировать, Млисс. Я выбрала себе свою дорогу, так же как тысвою. Я ведь никогда не осуждала тебя, так почему ты пытаешься давить на меня?
Я объяснила тебе, почему я веду себя именно так, а не по-другому. Я детально рассказала тебе о своих переживаниях и страхах. Я сделала все, чтобы ты поняла меня. Я была откровенна. А тытемнишь, пичкаешь меня общими фразами о новой жизни, и не говоришь ничего о том, в чем эта твоя жизнь будет заключаться. Ты даже не можешь сказать, что заставило тебя оставить Франческо. Разлюбила? Я не верю в это. За два месяца невозможно разлюбить. Значит, и не было никакой любви. А я отлично знаю, что она была. И есть сейчас, только ты пытаешься отрицать это. Я не знаю, что именно ты вбила себе в голову, но ты должна все мне объяснить.
Я ничего тебе не должна, Млисс. Все, что я должна была, я уже сделалавоспитала тебя. Я взрослый человек и сама решу, как мне жить дальше.
С тобой невозможно говоритьты уходишь в себя, как улитка в раковину. Нет, ты ошибаешься. Ты должна мне, потому что я люблю тебя. Потому, что ты любишь меня. Должна как любимый и любящий человекведь это ты меня так воспитала. Я боюсь потерять тебя, страшно боюсь. Тывсе, что у меня есть. Именно поэтому я хочу вернуть себе прежнюю сестру. Добиться от нее объяснений, почему она в таком состоянии. Помочь ей. Это мой долг. А твойоблегчить эту задачу.
Что ты выдумала? Грэйс явно занервничала. Я в нормальном состоянии. У меня все в порядке и мне не нужна помощь. Поверь, больше мне нечего сказать.
Зачем ты сняла со счета такую сумму? Для чего тебе столько денег?
Мне не стоило говорить тебе об этом. Не волнуйсяденьги в надежном месте. Я положила их в банк. Они нужны мне для новой жизни.
Какой жизни? Если это не закончится, у Млисс начнется нервный припадок. Уже битый час она занимается тем, что слушает сказки о новой жизни, только подробностей этой жизни так и не может узнать. Какой жизни, Грэйс? Кто из нас сошел с ума: ты или я? Я ничего не могу понять из твоих слов.
Ты можешь рассказать подробнее о том, что собираешься делать?
Нет.
Четкий и ясный ответ. Млисс охватило отчаяньетак не может продолжаться дальше. Общение с сестрой походило на попытку напиться из пустой бутылки: делаешь глоток, а во рту по-прежнему сухо. Млисс готова была биться головой о грязные стены квартиры Грэйс.
Значит «нет»это ответ на все мои вопросы?
К сожалению, да, Млисс. Если бы я могла, я рассказала тебе больше.
Почему ты не можешь? Кто или что заставляет тебя молчать?
Млисс, я очень, очень люблю тебя. Но мне больше нечего тебе сказать.
Намекаешь на то, что мне пора уходить?
Да, Млисс.
Ровный пустой голос Грэйс заставил Мелиссу вздрогнуть. Нет, так просто сестра от нее не отделается. Мелисса открыла сумочку, пошарила в ней. Нашла когда-то вырванный из блокнота листок и черкнула: «Волтингтон. Лейвер-стрит». У нее такая память, на которую полагаться не стоит. Тем более, в те моменты, когда Млисс взволнована. Она опустила листок в карман светлого плаща и окинула сестру суровым взглядом.
Грэйс, я заеду после завтра. Надеюсь, одного дня тебе хватит для того, чтобы найти нужные слова для объяснения со мной. И не сомневайся, в покое я тебя не оставлю.
Млисс развернулась и решительно вышла из комнаты.
Трэвор отпаивал кофе растянувшуюся на диване Млисс, которая переживала явно не лучшие минуты в своей жизни. Он пристально вглядывался в ее бледненькое личико, пытаясь угадать чувства, обуревавшие мятежную душу Млисс. Нелегкая, все-таки штукажизнь. Уж он-то отлично это знает. Встретились два одиночества, горько усмехнулся про себя Трэвор. После того, что она вспомнила о себе, он проникся к ней глубоким сочувствием. Бедная девочка! А она так хотела, чтобы к ней вернулась память!
Правда, всего она так и не вспомнила: ее отнюдь не романтическое приключение в Италии оставалось загадкой. Млисс собирала свою жизнь, как мозаику, обрывки воспоминаний только начали составлять целостную картину. Трэвор взял кофе из рук Млисс и поставил чашку на пол возле дивана. Надо постараться помочь ей успокоится, да так, чтобы она не приняла эту помощь в штыки. Так, как в прошлый раз, после прочтения дневника. Какую политику ему выбрать? Едва ли роль дипломата окажется ему по плечу. Но, все-таки, стоит попробовать.
Знаешь, Млисс, чего я не могу понять? На том клочке бумаги, который ты сунула в карман, уходя от сестры, было написано: «Волтингтон. Лейвер-стрит». Эту бумажку я нашел у тебя в кармане в Италии. Только к ней присоединилось слово «Амата». Можно было предположить, что это имя твоей сестры, но ведь ее зовут Грэйс. У твоей сестры не могло быть такого прозвища? Может, ты ее так называла?
Вряд ли. Судя по всему, я называла ее Грэйс и никак иначе. Думаю, прозвище я бы вспомнила. К тому же Фрэнк сказал бы об этом, я ведь общалась при нем с сестрой.
Может, «Амата»вовсе не имя, а название? Но что может так называться? Какое-нибудь кафе или магазинчик в Волтингтоне? Все начинается в Италии и заканчивается в Волтингтоне. Как ты относишься к тому, чтобы сегодня отвлечься, провести время абсолютно бездумно и бессмысленно, а завтра поехать в Волтингтон? Попробовать найти квартирку, которую снимала твоя сестра.
Может, будет лучше, если мы поедем сейчас, вяло попыталась сопротивляться Млисс.
Уже вечереет. Пока мы доберемся до Волтингтона, стемнеет окончательно. Но это не главное. Ты измотана, устала. Воспоминания выжали тебя, как тряпку. Тебе просто нужно отвлечься, абстрагироваться от всего этого на время. Я помогу тебе это сделать. А завтра с утра мы поедем в Волтингтон. Боюсь, что твою сестру мы вряд ли застанем. Судя по словам Франческо, она умудрилась сбежать и оттуда. Ты собиралась приехать к ней через день и, по всей видимости, там ее не застала. Вот тогда-то ты и рванула в Италию, чтобы во всем разобраться.
Ты прав. Поездку отложим назавтра. Ага, он все-таки создал иллюзию самостоятельно принятого решения! Куда она могла поехать после Волтингтона? Зачем вообще ей понадобилось туда приезжать? С такими деньгами ютиться в грязной квартирке У меня создается впечатление, что кто-то ее преследовал. Если меня пытались убить А вдруг ее уже нет в живых?
Попробуй забыть об этом сегодня. Завтра у тебя будет свежая голова, а сейчас мы все равно не располагаем достаточной информацией. Я уверен, ключ ко всему в Волтингтоне. Она приехала туда не просто так. Надо постараться найти ее квартиру. Узнаем, кто и что сдавал в прошлом месяце на Лейвер-стрит. Мы придумаем что-нибудь. А сейчас разреши мне тебя развлечь. Допивай кофе. Трэвор протянул Млисс чашку. И надевай красивое платье. Я поведу тебя ужинать. Даю тебе на сборы ровно полчаса.
Трэвор простонала Млисс, уже прекрасно осознавшая, что от Трэвора Лоу избавиться невозможно.
9
Зеленое платье, подаренное ей Трэвором в Италии, оказалось как нельзя кстати, потому что выходных вещей в гардеробе Млисс обнаружено не было. Два мешковатых платья мышиного цвета, брюки, бриджи, футболки Да, небогатый выбор. Кажется, Млисс всегда была равнодушна к одежде. Как и к косметикев трюмо не было на нее даже намека. Млисс окинула взглядом свое бледное лицо и страшно пожалела об отсутствии румян. Ладно, есть шанс, что в тусклом ресторанном освещении ее бледность не будет бросаться в глаза. Она взяла один из пузырьков, стоящих на трюмо (нет уж, только не «Инес»), и обрызгала себя туалетной водой. Свежий аромат пришелся ей по вкусу. А вот к духам она совсем не безразлична!
Млисс поймала себя на мысли, что она безумно хочет понравиться Трэвору. Чувствует ли он к ней хотя бы симпатию? Или только сочувствует бедовой девчонке? Странно, что до сих пор он не сбежал от нее, от ее вечной нервозности, от проблем, о которые она спотыкается на каждом шагу. Млисс вспомнила его лицо, когда он догнал машину Стэнли. Слегка растерянное, взволнованное. А его глаза вчера на кухнеони буквально излучали тепло. Да, она хочет нравиться Трэвору. Нет, не то. Не просто нравиться, ей хочется большего. Только нужно ли это большее одинокому Трэвору Лоу?
Платье, к великой досаде Млисс, Трэвор вспомнил только в ресторане.
Я был уверен, что оно пойдет тебе, и оказался прав, самодовольно заявил он.
Такое ощущение, что сделал комплимент себе, а не ей. Млисс не выдержала.
Мог бы и раньше заметить.
Не обижайся, я просто не умею общаться с женщинами. Теперь буду знать, что оценивать наряд нужно сразу, как только его надели. Наверное, даже лучше в процессе одевания. Да, Млисс?
Мелисса выстрелила в него негодующим взглядом.
Нет, Трэвор. Таким, как ты, лучше вообще молчать. Потому что любой твой комплимент оборачивается оскорблением.
Брось, Млисс. Не будь злючкой. Я только хотел пошутить.
Ну и шуточки у вас, мистер Лоу.
А светло-зеленое платье и впрямь было ей очень к лицу. Трэвор заметил его, как только она спустилась в холл. Только сразу говорить не стал, смутился. И вот как все обернулось. Да, он действительно не умеет делать комплименты. Но что ж теперь, расстрелять его за это, что ли? У каждого свои недостатки. Он посмотрел на Млисс, с удовольствием уплетающую порцию «Морского» салата. Да, питание консервами никому не идет на пользу. Какая она худенькаяи никакой диеты, простая лень. Интересный способ похудетьпосоветовать бы его толстякам и толстушкам вместо всяких там препаратов для снижения веса!
Трэвор плеснул себе еще вина. Пара бокалов алкоголяотличный способ расслабиться. Конечно же, не так, как он делал это в юности, тогда он действительно чуть не спился. Теперь он стал мудрее, рассудительнее и не позволит себе злоупотреблять этим своеобразным успокоительным.
Млисс задумчиво молчала. Уж не скучно ли ей со мной, встревожился Трэвор. Пригласил в ресторан, отвесил пару сомнительных комплиментов. И что теперь? Ему хотелось разговорить Млисс, увидеть на ее лице улыбку, услышать ее звонкий красивый смех. Но он совершенно не знал, что сказать. Ни одна дельная мысль, как назло, не посещала голову. Развлек девушку, нечего сказать. А не отправиться ли им куда-нибудь из ресторана? Вчера он видел очаровательное местечко Трэвор улыбнулся внезапно пришедшей идее.
Млисс, позвал он девушку.
Мелисса словно вынырнула из своих размышлений, увы, далеких от Трэвора и ресторана. Если бы можно было хотя бы на минуту забыть о городе, к которому ведут все дороги, о Волтингтоне!
Тебе здесь нравится? закинул удочку Трэвор.
Не слишком. Млисс постучала ногтем по хрустальному бокалу, затем подняла его и выпила пурпурное содержимое. Как-то тоскливо. Хотя в кои-то веки мне удалось нормально поесть. Это уже неплохо.
Я хочу предложить тебе романтическую прогулку. Ты не против?
И куда мы отправимся?
Все тебе расскажи. Ишь, какая любопытная! Увидишь, когда приедем.
Узкие аллеи ричмондского парка окутала синяя мгла. Лишь силуэты деревьев выделялись в шелковой тьме пугающими, причудливыми очертаниями. Одни стояли, угрожающе покачивая пальцами-ветками, другие словно плакали, согнувшись в три погибели, третьи обнимались друг с другом в страстном порыве.
Одна из тропинок вывела Млисс и Трэвора к озеру. Серебряная вода, покрытая легкими мурашками ряби, влекла к себе, словно заманивая в свои глубины. Луна уже выскользнула на небо, бросая свое отражение в озерные воды. Млисс залюбовалась лунной дорожкой, словно волшебным ковром покрывшей гладь озера.
Красиво здесь. Млисс благодарно взглянула на Трэвора. Так хорошо. Как будто находишься в старой сказке, из тех, что родители читают на ночь детям. Деревьякак сказочные эльфы, гоблины, лепреконы, озеро похоже на заколдованное.
Сочинительница, усмехнулся Трэвор. Сразу виднодуша романтика и поэта. Точнее, поэтессы. Я всегда был равнодушен к прелестям природы. Да я почти и не видел ее последние десять лет. Так, изредка. В основном, город. Работа, работа, работа А послерегулярное посещение врача и вечное сидение дома, в окружении книг, телевизора и стопки видеокассет. Сейчас, здесь я чувствую себя по-другому. Как будто образовалась прореха в стене, которая до этого мешала мне видеть красоту жизни. Знаешь, я за многое хочу поблагодарить тебя.
Эта я должна благодарить тебя, улыбнулась Млисс. Ты только и делаешь, что решаешь мои проблемы.
Это не совсем так. Тебе удалось пробудить во мне интерес к жизни. Я начал чувствовать вещи, раньше оставлявшие меня равнодушным, начал думать, ощущать по-другому. Более тонко, что ли. Именно за это я хочу сказать тебе спасибо. Честно говоря, не думал, что наши отношения будут такими, когда увидел тебя впервые.
Я тоже не думала. Ты казался мне таким грубым, безразличным, самовлюбленным Прости. Млисс даже покраснела в темноте.
Ничего. Я был именно таким, как ты говоришь. Но тешу себя надеждой, что изменился хотя бы немного. Это всеодиночество, Млисс. Оно порождает эгоизм. Ты привыкаешь жить для себя, думать только о себе, а в итоге даже к себе становишься равнодушен. За десять лет я не обзавелся ни другом, ни даже близким приятелем. Нет, дело не в моей исключительности и не в пренебрежении окружающих. Просто подсознательно я боялся ответственности: перед друзьями, перед близкими людьми. Я не был уверен, что смогу, захочу быть рядом, когда им понадобится моя помощь. Мне не было дела до чужих переживаний, я зациклился на своей «болезни», рожденной страхами, одиночеством и эгоизмом. Это как порочный круг: одинок, потому что боленболен, потому что одинок. Твое присутствие, твои переживания, твои советывсе это помогло мне сдвинуться с мертвой точки. Ты похожа на менятакая же одинокая и растерянная. И в то же время, ты совсем другая. Есть человек, которого ты любишьтвоя сестра! И еще одно: помнишь то, что ты сказала о страхе, во время перелета. О нем просто нужно забыть. Ты это сделала, пусть не желая того. Те, кто хотел тебя убить, в какой-то степени даже помогли тебес частью своих страхов ты рассталась. Сомневаюсь, что они вернутся к тебе, даже когда ты вспомнишь все окончательно. Ты теперь другая.
Скорее всего, он прав, подумала Млисс. Ведь даже она заметила, как сильно изменился Трэвор. Да и Млисс, судя по тому, что она вспомнила и вычитала в своем дневнике, тоже изменилась. Та девушка действительно была другая: источенная горечью и одиночеством, живущая, постоянно оглядываясь в прошлое. И вот, прошлого не стало. Когда оно медленными шагами начало возвращаться, Млисс уже успела взглянуть на мир глазами, не отягощенными болью пережитой утраты и жизнью взаперти. Все сначала, с чистого листа. С той только разницей, что в уже исписанную бумагу будут вноситься дополнения и поправки.
Трэвор, а чего ты боишься больше всего? Не отвечай, если не хочешь.
Трэвор присел на влажную траву возле озера. Надо сказать, не без риска промочить брюки. Взглянул на Млисс, стоящую рядом, и снял с себя пиджак.
Садись, подстели это. Холодно, да и платье у тебя светлое.
Наверное, не ответит, мелькнуло в голове Млисс. Что ж, скорее всего, она сделала бы тоже самое на его месте. Глупый, бестактный вопрос, не стоило и задавать.
Всепроще не бывает. Больше всего я боюсь смерти. Меня всегда удивляло, что с самого детства мы знаем о том, что умрем. С этой мыслью человек живет всю жизнь. До самого конца. Странно, правда? А мне это кажется нестранным, а страшным. «Жизньэто игра, из которой человек никогда не выходит победителем». Джек Лондон. С этим, безусловно, можно поспорить. Но если вдуматься, как играть в игру, в которой тебя ожидает неминуемый проигрышсмерть? Вот финал твоей игры. Твоей, моей, ихкаждого человека. Можно оставить после себя потомство, гениальные творения (если ты, разумеется, гений). Вырастить дерево, построить дом. Но когда ты умрешь, будет ли тебе дело до того, что ты оставил, до того, чего ты добивался всю жизнь? Ты растворишься в небытии, тебя не будет. Тогда для чего тебе все это? Для людей, верующих в Бога, все гораздо проще. Живи честно, праведно, и ты попадешь в рай. Живи во лжи, во грехе, и попадешь в ад. Но ты хоть куда-то попадешь Я не верю ни в Бога, ни во Вселенский Разум, только в бренное человеческое тело и отнюдь не вечный дух. При мысли о том, что мое тело источат черви, а я, (точнее, уже не я, а черт его знает что), кану в неизвестность, меня охватывает дрожь. Мозг работает недолгое время, после того, как останавливается сердце. И ни чувств, ни мыслей не будет. Что будетя не знаю. Вот он, страх. Страх пустоты, вакуума, в котором я окажусь. Смертьэто действительно конец, который так же сложно осознать, как сложно человеческому уму представить бесконечность Вселенной.
Я вспомнила о гибели родителей. Я тоже тогда не могла понять, не могла осознать, как это может быть. Насколько я понимаю теперь, этот страх случайной смерти преследовал меня всю последующую жизнь. Может, поэтому я закрылась в своем доме и занималась лишь творчеством? Сейчас мне сложно ответить на этот вопрос. Но я ужасно не хочу воспринимать смерть, как ты. Да, она неизбежна, но я не хочу чувствовать ее неизбежность, проникаться ею. Пусть она стоит на заднем плане, пусть я буду, о ней знать. Но лишь бы она не стала моей фобией. Я поняла, что хочу найти сестру и радоваться жизни. По-старому уже не будет. Я хочу иметь друзей, завести собаку, может даже, выйти замуж. Я хочу жить сегодняшним днем. Не вчерашним, не завтрашним, а именно сегодняшним. И не думать о том, что каждую секунду смерть стоит за моей спиной. Не думать о том, что будет, когда я умру. Я больше не хочу забивать себе голову кучей ненужных и бесполезных мыслей. Я хочу жить в истинном смысле этого слова. Быть счастливой и делать счастливыми людей, которые рядом со мной. Сегодня мне кажется, что это правильно. Что будет завтраувидим.
Трэвор сорвал влажную от росы травинку и начал накручивать ее на палец. Травинка, мокрая, неподатливая, скользила в его руках и никак не хотела обвиться тугим кольцом вокруг пальца. Он бросил ее в темноту ближайших кустов и взглянул на Млисс. Мелисса Линсей То отчаявшаяся, то решительная, то меланхоличная и замкнутая, то веселая и дружелюбная. Странно смотреть на человека, в котором борются два разных характера, и неизвестно, какой возьмет-таки верх, одержит победу. Она, вероятно, думает о нем то же самое. Встретились два одиночества, постоянно эта избитая и нелепая фраза приходит ему в голову. И куда от нее деваться? Но он и Мелиссадва одиночества, и эти два одиночества встретились, узнали друг друга. Минус на минусдает плюс. Известная истина. А что дает одиночество на одиночество? Может, любовь? Обретение недостающей частички души, вечное тепло, позволяющее глупеть и радоваться мелочам? Тривиально, но так прекрасно.
Ее четко очерченные светом луны, полуобнаженные плечи, тревожно-задумчивый профиль, хризолитовый сон глаз, чувственность небольших, но выразительных губ, все это заставило уснуть былое благоразумие Трэвора. Он позабыл о карусели, с которой уже невозможно спрыгнуть, не разбившись, позабыл о Лилиан, призраком прошедшей через всю его жизнь, позабыл о болоте, с которым всегда ассоциировал любовь. Он позабыл обо всем, наслаждаясь сказочным моментом летней (и уже не одинокой) ночи, упиваясь красотой и задумчивостью сидящей рядом девушки. Что ему до прошлого? Достаточно одной посаженной кляксы для того, чтобы уже не разобрать всего ранее им написанного. И эта клякса будет несравнимо лучше примитивных иероглифов, тщательно выводимых им на бумаге прожитых лет.